Интересно, голограмму можно задушить? Обещаю воскресить, правда.

— Ага, опять в сюжет?! Чтобы мне в нем окончательно голову открутили?! — скептически поинтересовалась вслух.

— Так или иначе, но его проходить надо, если хочешь выжить, — мрачно обрадовал товарищ по несчастью.

Тяжело вздохнула. Призвала меню, в конце манипуляций мысленно перекрестившись. Была не была, что ли. Выбираю сюжет.

Меня окутала любовно тьма, где белая строка великодушно гласила: «Глава два. В тени».

— Нет, Сакура, Сакура, — трясла меня за плечи Дана, временами щедро осыпая пощёчинами, — ты ведь не могла умереть! Не могла!

— Эй, хватит, — неожиданно для себя ловко перехватила ее запястье, намеревавшееся снова приложиться к щеке, — да живая я, живая. Так просто от меня не избавиться.

Женщина с облегчением выдохнула.

— Слава Богам.

— Ага, наверное. Бить, то, зачем? — недовольно нахмурилась.

— Ты потеряла сознание и не отзывалась. Я испугалась, что ты умерла.

— Если я без сознания, логично, что не отвечу, верно?

— Клинок Орочи слишком опасен. До нас дошли слухи о вашем сражении. Как твоя рана?

Мельком взглянула на грудную клетку. Несмотря на все усилия лекаря-кентавра, я снова напоминала кровавую Мэри. Неужели Сакура права? Он не смог снять эффект?

— Не врут легенды. Жертва клинка действительно будет медленно истекать кровью, пока не умрёт от ее потери. Всё ещё хуже, чем я думала.

Да, неужели?

— Рик! Ее срочно нужно переправить в Тайный город!

Нас прервал внезапный сильный звон колокола.

— Черт. Люди императора. Говорил, Дана, ничем хорошим не закончится! — вбежал в комнату муж собеседницы.

— Уводи Сакуру! Он никогда нас не простит, если ее найдут!

Он?

— Всё, не причитай, женщина! Разберусь! Пошли колодцем, — последнее мужчина сказал уже мне, решительно ухватив за кисть.

Когда раздались первые истошные крики где-то вдалеке, спорить больше не захотелось. Хотелось, поскорее ретироваться в неизвестном направлении! И плевать, что провожатый недавно пытался сам тебя зарезать...

Таща меня за собой Рик ухватил на ходу кожаную сумку, перекинул через плечо, и только затем мы вдвоем выбежали наружу из черного хода.

На миг меня ослепило от яркого солнца. Принялась усиленно моргать, стараясь не обращать внимания на боль, ставшую привычной. Нет, мазохистской не была, просто быстро приспосабливаюсь к условиям.

Когда видимость немного прояснилась, заметила каменный колодец, который находился совсем неподалеку. Мужчина решительно подбежал к нему, взмахом руки подозвав к себе.

— Быстро спускайся по цепи, — твёрдо скомандовал он, когда мы поравнялись.

Скептически посмотрела на него, словно на идиота.

— Давай уже. Солдаты скоро доберутся до окраины. Деревня небольшая.

Вновь раздались чьи-то крики, ближе первых, заставив забыть о философских диалогах. Сама не поняла, как на адреналине юркнула в колодец.

Темно, сыро, скользко. К счастью внизу воды не было. Пока задумчиво осматривалась, Рикайл мигом оказался рядом. А после ...

— Этот дом тоже пустой? — громко пробасил чей-то мужской голос.

Муж Даны мгновенно оттащил за шкирку с просвета в начало подземного туннеля, прижав к своему телу. Наверное, побоялся, что побегу проверять, смотрит солдат в колодец или нет. Дурак. Я не настолько глупа.

— А мы, что, по-вашему, враги сами себе укрывать подлого убийцу императора?! — раздался на поверхности недовольный вопрос женщины.

Подлый убийца императора? Хороший титул мне тут приписали разработчики.

— Где твой муж, хозяйка?! — грубо поинтересовался другой.

— На охоте, — совсем не краснея, ответила она. — Здесь кругом сплошные леса, полные дичи. Чем ещё заниматься мужчине в деревне?

Мастер лжи уровень Бог. Эта Дана далеко пойдет.

— Ладно, пошли. Во внутреннем дворе тоже чисто. Ох, и задал же новый император задачку. Сакуру до этого было днём с огнём не сыщешь. Теперь тем более.

— Да. Чтобы там не говорили, а маскироваться она всегда умела.

Голоса смолкли. Повисла давящая тишина. Лишь тогда мужчина выпустил меня из охапки и достал из кожаной сумки небольшой светящийся камень.

— Ну, что ж? Идем, — тихо произнес Рик.

— Ага, — шепотом отозвалась, стараясь стойко переносить усилившуюся боль вперемешку с неожиданной усталостью.