— И ничего умнее, чем взять неподготовленного человека в аномальные территории, вы не придумали? При том ещё и благородного происхождения?

— А что, у благородных кровь другого цвета или две головы вместо одной? — спросил я в ответ. — Впрочем, можете не отвечать, вопрос был риторическим.

На мгновение в палате воцарилась тишина, а я услышал, как в коридоре сменилась охрана. За день научился определять по характеру походки, кто проходит мимо моей комнаты.

— В общем, времени что-либо менять не было. Возвращаться обратно туда, где готовился переворот, и вступать в семейные разборки, чтобы при любом раскладе очутиться крайним? Уж увольте, я хоть и молод, но далеко не идиот.

— Тут я мог бы с вами поспорить, учитывая всё, что вы заварили, но вы же всё равно не поверите, — тихо рассмеялся Фарид. — Ладно, опустим этот момент, хотя, думаю, вам ещё предстоит обсудить его с графом. И не уверен, что господин Пратт будет благодарен вам за вашу идею.

— Нечего было мне руки выкручивать, — буркнул я. — Так или иначе его дочь я спас. При этом сам чуть не умер.

— Да, я читал отчёт охраны лаборатории о вашем проникновении. Зайти в тоннели, кишащие всякой дрянью, и подорвать стены, чтобы обойти охранные рубежи, — это нужно было догадаться…

— По информации Кабанова, лаборатория должна была быть законсервирована. И автоматические охранные системы, если бы и функционировали, то в местах входа в комплекс. Соответственно, пройдя через тоннели, мы должны были разминуться с ними, — я опять поморщился, и отнюдь не от боли в раненой руке. — Кто ж знал, что закрытие лаборатории лишь ширма и что нас там ждали…

— А вы действительно считали, что столь ценный актив попросту бросят на произвол судьбы? — теперь уже совсем по-отечески усмехнулся собеседник.

— Кабанов наводил справки, я наводил справки. И все наши осведомители, даже те, что работали на южан, в один голос утверждали, что лаборатория заброшена, — сжав кулаки, пробормотал я.

Конечно, легко размышлять, когда уже знаешь, что к чему. Но всё же, будь я чуточку собраннее и обрати внимание на ряд мелких нестыковок, и жизнь была бы куда легче.

— Думаю, вам не раз говорили о том, что проникновение на территорию имперских учреждений, тем более режимных, карается смертной казнью?

— А сами как думаете? — покачал я головой. — Или считаете, что я во всё это ввязался сугубо из-за долга перед Империей? Повторюсь, мы были уверены, что там никого не будет, а значит, никто об этом и не узнает. Ну облажались, с кем не бывает. Чай не корову проиграли…

Контрразведчик осуждающе покачал головой, но комментировать не стал.

— После того, как нас скрутили в лаборатории, кстати, моё почтение тамошней охране, всех рассовали по камерам, — продолжил я. — И, честно говоря, я уже думал, что придётся выбираться с боем…

Тут Фарид неверяще хмыкнул и что-то пометил у себя на планшете.

— … как меня пригласили в один из кабинетов и предложили сделку, от которой невозможно отказаться.

Я немного помолчал, вспоминая тот неприятный разговор в деталях.

Если вкратце, меня поставили перед фактом. Либо я участвую в операции по поимке Накано и обнаружении другой лаборатории, которую южане развернули на территории зоны, либо меня и всех моих друзей попросту поставят к стенке и потратят по паре казённых патронов.

Вгонять в долги Империю я не стремился, так что выбор был вполне очевиден. Вот только, чем больше я узнавал детали плана, тем больше сожалел, что вообще сунулся сюда.

Главной проблемой внедрения к южанам была Ида Рамос, а точнее, её дар. Именно её способность «проглядывать» чужие воспоминания, пускай и в ограниченном формате, давала мятежникам возможность более-менее быть уверенными в новых кандидатах.

А значит, чтобы её обмануть, нужны были определённые условия, для которых я, как оказалось, идеально подходил.

Есть такая умная поговорка: «Нет хуже лжи, чем полуправда». И имперские спецы использовали её по максимуму, наложив ряд ложных воспоминаний поверх реальных событий.

Так, нападение на наш отряд крылатых тварей вначале действительно состоялось, вот только Бекки я спасти успел, откачав в самый последний момент.

Панова действительно едва не погибла в огне, когда мы проникали в лабораторию, а уж всю безысходность сражения с находящейся внутри охраной даже переписывать не пришлось. Там работали настоящие спецы, и, случись настоящее столкновение, живыми ушли бы только мы с Кабановым. И то непонятно, в каком состоянии.