Сосунок… Кто же рассказал убийце об укрытии в Намеше? И что стало с Лалой? Да что Лала… Как же так, Нега…

Пальцы нащупали замок. Так и есть, он был скользким от масла. Лук сунул руку в поясную сумку, вытащил хитрый ключ, вставил его в отверстие. Сколько часов пришлось провести, изучая эти самые замки. Конечно, купить их не удавалось, но можно было украсть. Порой Луку казалось, что Курант слышит их изнутри. Брал в руки и словно всматривался в них пустыми глазницами, а потом вставлял иногда обычный кованый гвоздь и открывал. Тому самому и Лука учил, а вот у Хараса дело с замками не пошло, зато силен он был неимоверно, а ведь не скажешь внешне. Да, плечи широки, а так-то кости одни, да и мышцы словно веревки. Стальные веревки.

Ключ повернулся, Лук углубил его на палец, еще повернул на половину оборота, потом подал на себя, сдвинул в сторону и повернул еще раз. Тяжелый замок чуть не упал ему на ногу.

— В воду его, — прошептал Харк.

— Нет, — ответил Лук. — Пусть лучше висит этот замок, чем появится новый. Будь здесь. Возьми чуть правее и жди меня. Да смочи тряпку чистой водой, да к лицу прижми, а то задохнешься.

Вонь была нестерпимой, но сейчас Лук об этом не думал. Он вообще постарался не думать ни о чем, просто представлял в голове затверженный некогда план подземных стоков Хилана. Конечно, и дворцы Хилана, и Храм Пустоты, и основные площади — все находилось с этой стороны города, но проплутать с четверть лиги по стокам все равно придется. И он, кажется, помнил все повороты. Главное, чтобы клетка была в том месте, о котором говорили плотники, у Храма Пустоты.

Лук спрыгнул с лодки и, как и ожидал, оказался по колено в воде. Впрочем, судя по вязкости, под ногами была не только вода. Что ж, надо будет омыть ноги чуть дальше, а то всякий догадается, как смельчаки попали в город. Хорошо, что дождь. Поток начинал прибывать на глазах.

«На глазах», — невесело сложил губы в улыбку Лук, вспомнив, что стоит в кромешной темноте. «На глазах», — повторил про себя и тут же задрожал, вспомнив Куранта.

— Эй? — раздался сзади шепот вольного, и обернутый мешковиной нос ладьи зашуршал о стенку тоннеля. — Сюда, что ли? Чем тут воняет?

— Догадайся, — ответил Лук. — Надо проплыть на лодках вперед в тоннель примерно сотню шагов. Потом пойдем ногами. Но тихо и не зажигая огня. Ливневые стоки на улицах и площадях зарешечены, факелы будут видны.

— Тогда веди, парень, — отозвался вольный. — Но быстрей. Эта вонь разит точнее, чем стрелы.

Их и в самом деле было пятнадцать. Пятнадцать быстрых, бесшумных теней. Через сто шагов лодки были вытащены на сухой парапет, а там и кромешная темнота сменилась просто темнотой. Тоннель проходил под улицей, на ней горели масляные фонари. Света они давали немного, кому другому показалось бы, что и вовсе не давали, но привыкшие к темноте глаза вольных начали выхватывать силуэты друг друга, и это их явно приободрило. Заскрипели натягиваемые луки, чуть слышно зафыркала тетива. Не так, как она фыркает после выстрела.

— Все друг друга видят? — спросил Лук вольного, который отказался называть имя и которого Лук окрестил про себя «Первый».

— Веди, парень, мы за тобой, — отозвался тот. — А то, я вижу, ходы начинают ветвиться?

К площади Храма Пустоты вел левый тоннель. Это Лук помнил точно. Курант всегда боялся, что кого-то из его детей схватят храмовники. Готовился их освобождать. Все предусматривал. А вот собственную смерть предусмотреть не смог. Он же не знал, что его младший приемыш склонен к шалостям?

Впереди оказалась еще одна решетка. Раньше ее не было. Лук провел пальцами по ковке. Ржавчина ее еще не коснулась. Ткнул ладонью в стену, кладка тоже была свежей. Значит, готовились. Ждут. Или наоборот, если поставили решетку, не ждут. Но на серьезный замок поскупились. Или…

Лук посмотрел вверх. Решетка над головой тоже была закрыта на замок. Это уже было интереснее. Хотя здесь-то, у казармы ловчих, Лук стал бы вылезать в последнюю очередь.

Он нащупал замок на решетке, полез в поясную сумку за самодельным ключом. Положил на замок ладонь, закрыл глаза. Попытался на мгновение почувствовать себя слепцом. Умным слепцом. Слепцом, который открыл множество замков. Вставил в замок отмычку, осторожно подрагивая замком, начал ее медленно поворачивать.

«Крак», — ответил замок.

— Парень, — наклонился над его плечом Первый, — у тебя отлично получается. Ты никогда раньше не занимался открыванием чужих дверей и сундуков? В некоторых из них хранятся и больше тысячи золотых монет.

— Я подумаю над твоим предложением, — ответил Лук.

До площади у Храма Пустоты Луку пришлось открыть еще две двери. На каждую последующую времени уходило меньше. Под площадью пришлось открывать верхнюю решетку. Лук выбрал ту, что располагалась в тени здания хиланского суда, хотя теперь тень была везде. Он снял замок, поднялся по лестнице, медленно приподнял тяжелую решетку головой. Клетки на площади не было.

— Ну, — прошипел снизу Первый.

Лук отмахнулся. Надо было думать. Что изменилось с тех пор, как появилась клетка? Понятно, что она вывозится из ворот не так давно. Но вчера ночью она стояла у Храма Пустоты точно. Где она теперь?

Лук скользнул взглядом с тусклого фонаря, что горел посреди площади, на Храм. Он напоминал оплот, разве только был повыше на человеческий рост да имел плоскую крышу с двенадцатью зубцами. «Двенадцать кругов, — вспомнил Лук. — Двенадцать зубцов на знаках смотрителей. И на знаке этого Ваппиджи, как сказал Харк, тоже двенадцать зубцов. Рисунок Хантежиджи на руинах Араи. Двенадцать кругов в большом круге. Большой круг — Салпа. Внутри двенадцать кругов. Как сказал Харава, «твоего круга тут нет». Нет, в круге было тринадцать кругов. Тринадцатый в центре. Перекрещенный двенадцатью линиями. В центре. Запретная долина. Анда».