И замираю в шоке. Внутри все леденеет. Хочется скорчиться от боли, упасть и разрыдаться. Прикрываю рот кулачком и с трудом сдерживаю горестные всхлипы. Глаза все видят, но сердце отказывается верить в происходящее.

Ядвига со счастливой улыбкой мчится к моему кавалеру и со смехом бросается в распахнутые объятия. Ульрих кружит нахалку. Жадно целует. Бесстыдно запускает ладонь в декольте и мнет упругую молочно-белую грудь, сопровождая движения страстным рыком.

Ой, мамочки. Порядочные леди так себя не ведут. Разве можно позволять мужчинам столь безнравственно распускать руки? Или она уже не…

– Ну как? – интересуется разлучница и чуть отстраняется, всматриваясь в прекрасные лживые глаза. – Удалось разбудить чувственность эллийки?

Что? Она знает мою тайну? Но откуда? О, ужас! Разрушительные эмоции от предательства сменяются всеобъемлющим страхом.

– Думаю, потребуется еще несколько встреч, - отрицательно качает головой соблазнитель.

– Врешь! – сестрица моментально перевоплощается во взбешенную фурию. – Поддался дурманящим флюидам? Захотелось сладенького? Может, и о первой ночи размечтался? Запомни, ты только мой!

– Да? – парень задумчиво вскидывает бровь. – А если я и впрямь увлекся Лорелеей? На днях случайно узнал, что именно она наследница титула и состояния. Вы всего лишь приживалки, присосавшиеся к наивной целомудренной пташке. Какой резон жениться на красивом личике, если могу заполучить благонравную тихую супругу, а тебе отвести роль содержанки?

Звонкая пощечина оглашает округу.

– Как смеешь говорить подобное? – шипит Ядвига. – Не суйся в наши дела! Спасибо, что всколыхнул ее сущность. Теперь в имение слетятся сильнейшие маги и лучшие холостяки королевства. Она вправе выбрать любых, но кто позволит. Матушка отдаст дурнушку тому, кто согласится отказаться от наследства в нашу пользу. Ее участь – лежать под старым маразматиком и скрашивать его последние годы… своими любовными похождениями. Потому что иначе не выживет. Но мы подберем какого-нибудь ревнивца, чтобы придушил мерзавку и избавил мир от представительницы блудливой расы.

– Вот как? – ехидно тянет Ульрих. – Пойдете против нового закона, принятого на межрасовом совете? А не много ли возомнили о себе? На суде не посмотрят на томные глаза и большие сиськи. Наказание будет суровым.

– Мур. Насколько суровым? – опускается перед ним на колени и расстегивает ширинку. Выпускает на волю мужское достоинство и со смачным звуком присасывается к небольшому свисающему органу.

– Тебе придется хорошенько поработать, дорогая, чтобы заставить забыть о предосудительном поведении, - кладет ладонь на ее затылок и буквально впечатывает лицо в пах. – Знай свое место, нищенка со смазливой мордашкой, и остерегайся командовать мной.

– Что?! – подпрыгивает сестра. – Не смей обращаться со мной как с куртизанкой!

– Молчи и работай ртом, - приказывает тот, кто еще недавно изображал галантного кавалера, нежно целующего трепетную лань.

Поразительно, но распутница подчиняется. Творит непозволительные вещи и не замечает мелькнувшей презрительной усмешки, сменившейся довольным стоном.

– Молодец. Теперь встань, задери юбку и приспусти панталоны.

– Но…

– Выполняй! – рявкает нетерпеливо.

С ума сойти. Ее заводит хамское поведение? Никогда не думала, что высокомерная стервозная красавица является поклонницей разнузданных и грязных игр.

Понимаю, что надо уходить из этого вертепа похоти и разврата, но как завороженная стою на месте и наблюдаю. При этом испытываю тянущую боль в груди от того, что очаровалась мерзавцем. Созданный воображением светлый образ Ульриха разбивается на осколки под воздействием жуткой действительности. Передо мной предстает человек без совести и чести.

Он вставляет налившийся член в девичье естество и жестко объезжает Ядвигу, как беспородную норовистую кобылу. Действует так, словно берет фрегат на абордаж. С напором боевого тарана и холодной отрешенностью. Желанием достичь цели и полным равнодушием к партнерше.

Глава 2

Опускаю разочарованный взгляд вниз и раскрываю рот от изумления. Пристально всматриваюсь в темноту сада. Нет, не показалось. На ноге Ядвиги такой же браслет, только с красными камнями. Они переливаются в свете звезд, словно капли крови.

Но как же так? Отец надел его на мое запястье в тот день, когда забрал из монастыря. Уверял, что ювелирное изделие является уникальным и раньше принадлежало маме.

С удивлением разглядываю синие сапфиры на своей руке. Когда-то они не были такими тусклыми. Ярко сияли и завораживали. Наверное, нужно отдать украшение на чистку.

Переворачиваю застежкой вверх и пытаюсь расстегнуть. Как ни стараюсь, замочек не поддается. Что за ерунда? Принимаюсь с удвоенным рвением взламывать хитрый механизм. Бесполезно.

Так увлекаюсь, что пропускаю окончание разнузданного свидания сладкой парочки. Едва поляна пустеет, вспоминаю о заколке. После непродолжительных поисков вытаскиваю пропажу из травы и поднимаюсь с колен.

Ой. Мне кажется или в темноте мелькнул чей-то силуэт? Надо поскорее вернуться в комнату. Часть гостей разъехалась, но многие остались до утра. Не стоит бродить одной в ночном саду и подвергать риску безупречную репутацию.