— Надеюсь, до завтра отдохнешь?

— Ты завтра уже выходишь на работу?

— Да, — вздохнула. — Правда, с боем.

— Егор против?

Катя помнила, что еще перед свадьбой муж подруги волновался по поводу ее работы тренером во время беременности.

— Ой, знаешь, мужчины такими командирами становятся после штампа в паспорте! Ужас просто! — звонко рассмеялась.

— И что? Удается тобой командовать? — хмыкнула Катя.

— Как видишь, — наигранно жаловалась Лика. — Не сегодня вот вышла на работу, а только завтра пойду.

Не удержалась и Катя, засмеялась.

— Так и живем, — тоже со смехом сказала Лика. — Ну а как у вас складывается с Димой? Ты все молчишь и молчишь... А мне же хочется все узнать!

Ну и дела... Ждала возвращения подруги, чтобы поделиться всем не по телефону, а вот теперь даже обрадовалась, что ничего особенного не успела рассказать.

— Никак, — коротко ответила, стараясь держать эмоции под контролем.

— Что значит "никак"? Насколько мне известно...

— Лика, я бы не хотела об этом говорить, — остановила подругу на полуслове.

— Даже так? — шокировано переспросила та. — Что он сделал? — добавила немного рассерженно.

— Лика! Ничего он не сделал. Дима замечательный, правда. Дело во мне, — вздохнула тяжело.

— Ничего не поняла, но очень интересно. Поэтому жду тебя у себя, — заявила безапелляционно.

— Нет, сегодня я собиралась пассивно отдыхать... — начала отказываться Катя.

— Отлично! Уложу тебя на диван, и ты лежа расскажешь мне, что у вас происходит, как на приеме у психолога, — стояла на своем Лика. — А рассказать все равно придется. Так что не мучай беременную женщину до завтра! Я жду, — и отключилась.

Что делать? Спорить с ней нет смысла. Екатерина хорошо знала подругу. Да и, с другой стороны, надо с кем-то поговорить. С кем, если не с Ликой?

* * *

— И все равно я не понимаю, почему ты ничего не сказала Диме? — уже в который раз взмахнула руками Лика, расхаживая по комнате из стороны в сторону, как маятник.

Кажется, беременность сделала ее еще более эмоциональной.

— Потому что это — моя проблема. И я решу ее сама, — уверенно ответила Катя.

— Дорогая моя, ты знаешь, что я обеими руками за самостоятельность женщины, — села рядом подруга. — И я даже уверена, что ты как-то отошьешь этого отмороженного урода раз и на всю жизнь, но зачем оттягивать этот момент? Скажи Диме все, как есть. Пусть поговорит с ним по-мужски... — потрясла кулаком в воздухе.

— Лика, ну и как ты себе это представляешь? — закатила глаза Катя. — У нас с Димой только-только начинаются отношения, а я буду впутывать его в свое прошлое?! — шумно выдохнула.

Подруга на какое-то время задумалась, закусив губу. Смотрела на нее, склонив голову набок.

— Ты не доверяешь Диме? Боишься разочароваться, если он не захочет помочь?

— Нет, — качнула головой, опустив глаза. — Я думаю, что он бы попытался помочь, но... Не знаю, что на уме у Грушина, но точно ничего хорошего. И то, что он сделал с машиной Димы, служит подтверждением.

— Тем более ты должна ему сказать! Это уже его задело! — настаивала Лика.

— А если я, наоборот, сделаю только хуже? Доказательств же нет... — развела руками. — Нет, надо сначала понять, что задумал Грушин. Пусть Дима пока будет на расстоянии. И Егору не рассказывай! — спохватилась.

— О! А хочешь, пусть Егор с Грушиным поговорит? Ты же нам, как родная! — предложила Лика, аж подскочив на месте.

— Еще лучше придумала! — хлопнула в ладоши Катя.

— А что?! Ты не должна оставаться один на один с этим психом! Он привык думать, что тебя некому защитить! Хорошо понимает, что имеет возможность управлять твоими эмоциями, а значит, и жизнью. Разве нет? Не успел появиться, как ты уже вся на нервах! Вся жизнь наперекосяк! Так не может длиться вечность! Ему надо дать отпор! — решительно заявила Лика, снова пригрозив кулаком.

Похоже, она сегодня настроена очень решительно и воинственно. Вообще, подруга говорила правду, Катерина и сама чувствовала, будто ее в кандалы сковали, когда снова увидела Грушина. И больше всего она хотела от этого бремени и пут избавиться, но очень боялась совершить необдуманные шаги, навредить Диме, ведь он стал для нее настолько близким...

— Ну вот что ты планируешь делать? — взяла ее за руку Лика.

— Пока ничего. Понаблюдаю. Я уверена, что Грушин проявит себя. Вот и пойму, что он хочет. Не просто так он сказал, что ему и несколько недель хватит, — сжала руку подруги крепче.

Все-таки хорошо, что приехала к ней, с поддержкой близкого человека как-то легче. Лика права: чувствовать себя не один на один с проблемами — это важно.

* * *

Разговор с подругой Катерина прокручивала в голове, идя домой. Бесспорно, Лика права, когда говорит, что бывший одним своим появлением пускает всю ее жизнь наперекосяк. Он будоражит в ее душе осадок из тех эмоций, в которых она пребывала, пока не сбежала. Страх, что сделает что-то не так и разозлит Руслана. Скандала не избежать. Вина, потому что обидела парня. Никогда не понимала даже, чем?! Но обижаться Грушин любил. Обреченность, потому что выхода не было из этого бесконечного дурдома. Беззащитность... Да, ей никто никогда не помогал и не защищал, кроме подруг из университета и вахтерши общежития. Школьные подруги, друзья детства или не понимали Катю, считая Руслана просто безгранично влюбленным и преданным ей, или связываться не хотели с импульсивным, вспыльчивым парнем, когда уже увидели, каким он может быть в гневе. Общаться с Катей было трудно, почти невозможно, потому что Грушин всегда был рядом, какие тут девичьи посиделки?! А если она и выходила сама из дома, чтобы встретиться с девочками, он быстро ее находил, устраивал скандал... Поэтому Катю постепенно стали избегать, да и она сама не хотела никому портить нервы. А Грушину именно этого и надо было, чтобы она оказалась в изоляции, у него под колпаком. Именно так и действуют абьюзеры.