— Детка, правда? Я сейчас покажу тебе, насколько я еще молод, черт возьми. — Я несу ее в спальню и укладываю на кровать. — Я чертовски люблю тебя, Элла Маккинли. Всегда любил. И всегда буду.

— Я тоже тебя люблю, Дин, даже если у тебя появляются седые волосы. — Ее хихиканье продолжает наполнять комнату.

Элла

Шесть месяцев спустя

— Я тебя ненавижу! — кричу я, бросая в него пластиковый стаканчик и промахиваясь.

— Принцесса, я думаю, тебе нужно успокоиться, — говорит Дин.

— Успокоиться? Ты не можешь говорить серьезно! Успокоиться? Попробуй, чтобы из твоего влагалища вышло нечто размером с арбуз, и посмотрим, насколько ты, бл*дь, успокоишься! — Я продолжаю кричать.

— Надо было пристрелить тебя, когда у меня был шанс, — бормочет Зак, глядя на Дина.

— Эй, Эл, хочешь, я его хорошенько поколочу ради тебя? Сделать ему немного больно? — спрашивает Брэй.

Я смотрю на обоих моих братьев-идиотов.

— Никто из вас его не тронет! Прости меня, Дин. Я люблю тебя, правда люблю. — Я плачу, слезы текут по моему лицу.

Дин убирает потные волосы с моего лба.

— Принцесса, я люблю тебя. Если бы я мог сделать это вместо тебя, я бы сделал.

Я сдерживаю себя во время очередной мучительной схватки.

— Правда? Ну, ты должен! Это все твоя вина, Дин. Ты сделал это со мной! — Я снова начинаю кричать. Ухмылка, которая пересекает лицо Дина при моих словах, не помогает моему гневу.

— Эй, Зак? — Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на брата. Зак перестает вышагивать по маленькой комнате.

— Да, Эл?

— Я знаю, я сказала, что не хочу этого… но как ты относишься к убийству своего лучшего друга? Потому что если ты не сделаешь этого, то я могу. — Весь мой живот напрягается, и я вскрикиваю, когда боль от очередной схватки пронзает меня.

— Ради тебя, Эл, я готов убить почти любого. Может, дашь мне знать завтра? Если утром ты не передумаешь, считай, что дело сделано. — Он улыбается мне.

— Спасибо, приятель. Что случилось с нашими двадцатью годами гребаной дружбы? — спрашивает Дин.

Зак пожимает плечами.

— Ты переспал с моей сестрой.

Это один и тот же ответ, когда Дин и Зак спорят о чем-либо. Зак всегда возвращается к фразе «ты спал с моей сестрой». Они по-прежнему остаются лучшими друзьями. Если вы искали определение броманса, я бы удивилась, если бы вы не нашли их фотографии.

— Да, я сделал это. Много раз! — Дин смеется.

— Ну, может, если бы ты этого не делал, мы бы сейчас не оказались в таком затруднительном положении, — ворчит Брэй.

— Хорошо, миссис Маккинли, давайте проверим, как обстоят дела. — В комнату входит врач. Оторвавшись от карты, она смотрит на трех мужчин в палате. Она задает мне вопрос: — Кого из этих джентльменов вы хотите оставить здесь? Потому что двое других должны уйти.

Брэй и Зак начинают спорить, на что доктор поднимает руку, останавливая их.

Я бросаю взгляд на троих, как будто действительно собираюсь выбрать кого-то, кроме Дина.

— Принцесса, клянусь Богом, даже не думай об этом, — угрожает Дин.

Я слегка смеюсь.

— Эти двое — мои властные братья. Они могут подождать снаружи.

— Хорошо, вы слышали женщину — выходите. — Доктор выпроваживает их за дверь и закрывает ее за ними.

— Так, давайте посмотрим, какое у вас раскрытие.

Пока она сидит на табурете в конце кровати и смотрит между моих расставленных ног, Дин ворчит рядом со мной. Он ненавидел все физические обследования, которые врач проводила во время этой беременности.

— Это так больно, Дин. Сделай так, чтобы это прекратилось, — умоляю я его, хотя знаю, что он ни черта не может сделать. Прошло уже несколько часов. Я рожаю уже, кажется, целую вечность.

— Элла, потужься как следует. Давай, ты сможешь это сделать, — говорит доктор, стоя у меня между ног.

Я качаю головой:

— Нет. — Я не могу этого сделать. Я просто хочу уснуть. Я просто хочу, чтобы все закончилось.

— Принцесса, давай попробуем еще раз. У тебя отлично получается. Давай, детка, ты же Элла, мать ее, Маккинли! Ты можешь все, — шепчет Дин сбоку от моей головы.