Также, Хлодвиг говорил о своём положении и богатстве. Что ж, Хилберт тоже очень богат. А что касается положения… Его давно приглашают в императорский совет кланов. Значит, пришло время ответить согласием.

Внезапно Хилберт убрал руки от Филиппы и спросил, чуть откинувшись на кровати назад:

– Ты… Кто тебе больше нравится? Я или Хлодвиг?

Филиппа вывернулась и села. Обиженно потирая попу, посмотрела на напряжённое лицо мужчины. Он, с замиранием в сердце, смотрел на сидящую у него на коленях прекрасную девушку.

– С чего бы мне сравнивать? Я кроме тебя никого не вижу. Твой Хлодвиг мне вообще не нравится! Тошнит уже, когда вижу его рож… лицо!

Девушка вздохнула и нерешительно потянулась губами к Хилберту, в надежде, что её, наконец, обнимут.

И он обнял.

Эпилог

Как перекресток четырех дорог И неожиданно, нежданноСудьба- печальный скоморохВмешалась в нашу жизнь лукаво. Не помышлял я о любвиИ повстречать тебя не долженКак так могло произойтиЧто стала Ты всего дороже. И я рискнул загнать коняЛишь одному мне ведомой дорогойИ в мыслях: "примешь ли меня?"Погибнет сердце коль не встречу на пороге...

(Александра Блек)

Уходя в отставку, Хилберт рекомендовал ашварси передать его отряд наследному принцу, который отлично себя зарекомендовал в последнем походе. Ашварси принял рекомендацию и, надо признать, Фредерик был бесконечно рад весомому предлогу сбежать из дворца и заняться военными делами, связанными с полученной должностью аштуга. Его первая и, пока, единственная жена, таранская принцесса, мало того, что оказалась невероятно кривоногой, будто круп лошади с рождения ногами обнимала, да так и выросла, так ещё, таранка оказалась очень навязчивой и весьма изобретательной в способах достижения внимания молодого мужа.

Хилберт был растерян слишком крутыми переменами в свой жизни, но твёрд в принятых решениях. После всего случившегося, он просто не мог находиться под началом Хлодвига.

Аштуг ещё перед отъездом из замка ашварси, на следующее утро после того, как Филиппа гуляла по карнизам, сообщил Хлодвигу, что оставляет военную службу и далее будет заниматься делами клана и службой в императорском совете.

Ашварси принял отставку друга и понял её. Несмотря на то, что женщина превратила друзей в соперников, в их военной жизни были такие моменты, которые соединяют мужчин в дружеский сплав до последнего вздоха. Поэтому Хлодвиг и Хилберт по-прежнему остались друзьями, хотя виделись нечасто и Хилберт никогда не приглашал ашварси к себе.

Как-то, когда мужчины сидели за бокалом рома в уютной таверне, ашварси сказал Хилберту:

– Знаешь, дружище, я благодарен тебе за то, что ты дал мне шанс побороться за сердце твоей синеглазой красавицы, но, поглоти меня бездна, я так и не понял… Почему из нас двоих она выбрала тебя?

Хилберт довольно улыбнулся и молча наполнил бокалы по новой.

А Хлодвиг, меж тем, задумчиво продолжил:

– Я, некуда правду девать, намного красивее тебя, богаче, овеян славой многих побед, занимаю более высокое положение. Это не бахвальство. Это так и есть…

Хлодвиг помолчал, сделал ещё глоток обжигающей горло жидкости, и, вдруг, с просящим выражением на лице, которое в этой жизни мало кто видел у ашварси, попросил друга:

– Ты не подпускаешь меня к ней… Спроси как-нибудь сам, а? Почему - ты? Я так часто думаю об этом…

– Почему это, не подпускаю. Просто некогда ей. Как-нибудь потом сам спросишь, - буркнул Хилберт, не желая сообщать другу, что это Филиппа категорически не желает видеть ашварси у них дома.

– Ты не понимаешь. Я стараюсь принять Мишель. Она принцесса и моя жена, к тому же очень старается угодить, делает всё, что я… Но… если бы синеглазая только захотела, ей бы можно было всё... В бездну все правила! А она не захотела… Почему? Как бы я хотел узнать… - ашварси снова наполнил бокал.

– Просто она выбрала и полюбила меня раньше, чем познакомилась с тобой, - успокаивающе солгал бывший аштуг.

А Филиппа не пожалела о своём выборе ни на мгновение! После свадьбы Хилберта не прошло и года, как он выдал неугомонную сестру замуж за какого-то члена клана из очень дальних земель, и муж увёз Генриетту из столицы, уже навсегда.

Филиппа оказалась полноправной и единственной хозяйкой всех владений главы клана. У неё было столько забот и хлопот!

Хилберту особенно нравилось, что молодой жене постоянно требовались его помощь или совет. Он пытался строго нахмуриться, но кривоватая улыбка так и наползала на суровое лицо со шрамами, когда его деятельная жена влетала в его кабинет с каким-нибудь мелким хозяйственным вопросом. И глава клана откладывал все свои дела, заставлял ждать посетителей или собеседников любого ранга, пока он оказывал помощь своей синеглазке.

– Ты не слишком много работаешь, девочка? Тебе, наверное, трудно? Не утонешь ли в заботах и хлопотах? – часто беспокоился о жене Хилберт.

– Если ничего не делать, тогда ничего и не получится. Я отношусь к тем, кто будет барахтаться до последнего. Не утону! Тем более, я знаю, кого мне позвать на помощь! –смеялась в ответ Филиппа.

И всё же, когда жена сообщила ему о своей первой беременности… к слову… между делом… как раз помогая коновалу при сложном отёле коровы, сидя в непосредственной близости от крепких коровьих копыт и обнимая уже брыкающегося новорожденного телёнка, Хилберт подумал, что запрёт маленькую беременную негодяйку, к бездне, в самой высокой башне с решёткой на окне и будет сам выводить погулять по часам.