— Предполагается, что никто не пострадает, — огрызается он. — Я дал конкретные указания, что ни одна Омега не должна пострадать.

Я слезаю с его колен, и он не останавливает меня. Я стою рядом с кабинкой, мое лицо почти на одном уровне с его. Его глаза широко раскрыты, и впервые он выглядит наказанным. — Но это то, что происходит! — Я плачу. — То, что мы только что услышали, что делает твой партнер… Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что это не по-настоящему. Это нечестно.

Уязвимость в его глазах рассеивается. — Ты, как никто другой, должна знать, что жизнь несправедлива, Миа.

— Прекрати сравнивать нас, — шиплю я. — Я совсем не такая, как ты.

— Я делаю то, что мне нужно, чтобы выжить. Ты делала то же самое всю свою жизнь.

Я втянута с ним в состязание в гляделки.

Он не ошибается, и я ненавижу, что он видит меня насквозь.

Он не знает о тех случаях, когда я покупала обезболивающие для своей матери. О тех случаях, когда она назначала мне встречу с кем-то в парке и передавала пачку наличных за горсть таблеток.

Если бы я этого не сделала, она бы меня не кормила.

Так что да, я сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить, но это не его дело.

И он никак не может знать.

Я открываю рот, чтобы возразить, но внезапно мои внутренности горят. Я ахаю и теряю равновесие, и он тут же подхватывает меня, поднимая сильными руками.

— Миа? Что случилось?

Мне не должно нравиться, как мое имя звучит из его уст. Я пытаюсь сказать ему, что это судорога, но еще одна пронзает мою утробу, и я кусаю кулак, чтобы не закричать.

Он тихо ругается, сажая меня к себе на колени. Я отказываюсь встречаться с ним взглядом, стыд охватывает меня, когда пятно выскальзывает из моих черных трусиков.

— О боже, — шепчу я, пряча лицо у него на груди.

— Дерьмо, — шипит он. — Блядь.

Моя кожа горит, и мурашки бегут вверх и вниз по позвоночнику, когда я стону от боли. Я жадно вдыхаю его запах, позволяя ему соблазнить меня.

Внезапно он пахнет намного лучше, чем раньше.

У меня начинается Течка.

ГЛАВА 13

СТЕФАН

Я знал, чем рискую, приводя ее сюда. Я надеялся, что у нее есть еще несколько дней до Течки, но я ошибся в расчетах.

Очень, очень ошибся.

Ее аромат подобен сахарной пудре, он проникает прямо в мой член, когда она стонет напротив меня в VIP-кабинке. Я заставляю себя сохранять спокойствие и самообладание, потому что это последнее место, где ей нужно быть в разгар Течки.

— Ты… мудак, — стонет она. — Я ненавижу… то, что ты так хорошо пахнешь.

Еще один стон в мою рубашку, и я притягиваю ее в свои объятия.

Я должен увезти ее отсюда, как для ее безопасности, так и для моей.

Было бы нехорошо приглашать ее в этот дерьмовый клуб, и я сомневаюсь, что она простила бы меня.

— Шшш, — пытаюсь я успокоить ее, но она только стонет в ответ. Скользкие пятна стекают по ее бедрам, и стыд отравляет ее запах.

Блядь. Я вляпался по уши.

— Мы уходим, — настаиваю я, шепча ей на ухо, удерживая своего Альфу на расстоянии.

Когда я выношу ее из кабинки, вбегает Малкольм. — Босс, — говорит он, прежде чем замечает Мию. Напряженное выражение его лица сменяется злобной ухмылкой. — Прямо сейчас, правда? Она чертовски нетерпелива.

Она стонет у меня на груди, и я прижимаюсь к ней, используя свое мурлыканье, чтобы успокоить ее. Как бы мне ни хотелось, я держу себя в узде, свирепо глядя на Малкольма. — У тебя есть гребаный день, чтобы вытащить отсюда этих девочек, — огрызаюсь я на него. — Я хочу, чтобы они были заперты и прошли детоксикацию.

Он смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова. — Но… как насчет…

Миа хнычет, и я прижимаю ее голову к своей груди. — Это не обсуждается, — шиплю я. — Ты хочешь зарабатывать деньги, или ты предпочитаешь валять дурака и проиграть полмиллиона, потому что тебе захотелось намочить свой член?

Он качает головой.

— Немедленно позвони мне, если кого-то не окажется на борту. Я позабочусь о них.

Он кивает. — Хорошо. Извини, чувак. Ты прав.