Вот потому и Демьян такой, у меня даже злости на него не осталось. Неизвестно, какой бы я стала, если бы в такой семье жила. Но я бы не жила, наверное, не смогла. И как тут мама выдерживает, не знаю, у нас с ней в сто раз меньше денег, при этом тепла между нами в сто раз больше.

Когда Анна говорит на Демьяна «сыночек», его аж плющит. И меня бы плющило на его месте от того, каким тоном это говорится. Я бы могла его пожалеть, не будь он такой говнюк.

Каренин меня буквально преследует. И я ловлю себя на мысли, что пожалуй даже благодарна, что он так прямо все озвучил. Не начал изображать из себя влюбленного, называет все своими именами.

Я бы повелась, точно. Начни он подкатывать по-настоящему, поверила бы. Потому что, когда он забывает вести себя как говнюк, к нему тянет как магнитом. Демьян умеет быть настоящим, только сам об этом не знает. И я теперь не знаю, зачем об этом знать мне...

Это проявляется редко, но каждый такой эпизод откладывается в памяти. И потом я его затираю до дыр, прокручивая в голове. Понимаю, что хожу по краю, но совсем отказаться от этого не могу.

Недавно Демьян поругался с отчимом, очень сильно. Они оба орали на весь дом, я не подслушивала специально. Вишневский упрекал Демьяна, что тот слишком дорого ему обходится. Демьян его послал и обвинил в том, что он присвоил деньги его отца.

Надо у мамы расспросить, но все по-моему и так очевидно. Отец Демьяна умер, оставив свои деньги жене и сыну. Анна вышла замуж за Вишневского, и тот прикарманил себе все наследство.

Старо как мир, никто ничего нового пока не придумал. Не удивлюсь, если Вишневский с Карениным были друзьями или даже деловыми партнерами. В теории Вишневский мог бы и убить Каренина, но глядя на Геннадия Сергеевича, сложно представить его в роли злодея.

Он только с Анной и Демьяном позволяет себе повышать голос, я слышала как он по телефону говорил. Обсуждал какой-то проект и был таким милашкой, что я поначалу даже не поверила, что это он.

Демьян после скандала с отчимом закрылся в комнате и попросил принести ему кофе. Я сделала чай и когда пришла, Каренин сидел у открытого окна, сложив ноги на подоконник. Перед ним стояла начатая бутылка виски и полупустой бокал.

— Я просил кофе, — Демьян сердито смотрел, как я расставляю на подоконнике чашки. Я повернулась к нему и сказала:

— Я слышала, как вы ругались. Если ты сейчас начнешь закидываться алкоголем и кофе, ничем хорошим это не закончится. Бессонная ночь и головная боль с утра тебе обеспечены. И кто тебя назовет умным? Вот Геннадий Сергеевич молодец. Попросил чай с мятой, липой и медом, сейчас Анна Александровна сделает ему массаж, и он утром встанет как огурец. И в итоге будет один ноль у Вишневского против Каренина.

Демьян даже рот открыл, так был изумлен. Нет, шокирован.

— Ты что, Заучка, — у него даже голос пропал, — ты совсем поехала? Куда ты лезешь? Кто тебе разрешал подслушивать?

— Никуда я не лезу, — взяла из вазочки печенье и протянула Демьяну. Он автоматически положил его в рот. — Вы особо не прятались, орали как две торгашки на рынке. Я чай твоим родителям относила, все видела.

— Так может и ты мне массаж сделаешь? — начал насмешливо и взял еще одно печенье.

— Если не будешь приставать, сделаю, — сказала я просто, и его глаза снова шокировано распахнулись.

— Хорошо, не буду.

— Поклянись.

— Клянусь. Делай.

Я начала разминать ему шею, и Демьян разве что не урчал от удовольствия. А у меня впервые при массаже дрожали руки, особенно когда я разминала коротко стриженый затылок. Пальцы покалывало, и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы устоять на ногах.

Хорошо, что Демьян держал глаза закрытыми и ничего не заметил. Когда я закончила и собралась уходить, он поймал меня за руку и сказал совсем другим голосом, не таким как обычно:

— Подожди, не уходи. Посиди со мной, а? Тоже чаю выпей.

— Я взяла только одну чашку, — я пробовала сопротивляться, но если честно, достаточно вяло.

Демьян выплеснул виски за окно и подставил пустой бокал.

— Вот тебе вторая чашка. Садись, — усадил на подоконник, — давай, рассказывай, где так массаж делать научилась. У тебя почти профессионально получается.

Сейчас передо мной сидел совсем другой человек. Казалось, он устал носить на себе пренебрежительную маску, снял ее и повесил на спинку стула. И под этой маской обнаружился другой Демьян.

Который улыбался без насмешки, смотрел не свысока, а как будто мы на равных. И как будто я ему даже нравлюсь. Все, что раньше пробивалось только периодически, теперь я могла видеть в реальности.

И это почему-то пугало. Засасывало как трясина. Я понимала, что такому Демьяну я не смогу сопротивляться. Он слишком похож на того, кто снится почти каждую ночь. И если когда-то он догадается, чем меня можно сломать, мне конец.

— Дед научил, — я ожидаемо оказалась слабачкой и не нашла в себе силы отказаться. — Он лечил людей, вправлял кости и суставы, и меня учил понемногу. Правда, так как он я не умею, сил не хватает.