Еле сдерживаю улыбку.

— Реально, не пробовала заняться чем-то другим? — достаю из бумажника косарь и протягиваю ей.

— И чем же? — уточняет она насмешливо.

— В твоём случае масса вариантов.

— Да ты что! Может и предложение имеется? — забирает купюру и подходит ближе. Судя по выражению лица подумала, что предлагаю херню какую-то.

— Послушай…

— Масса вариантов? Ага, как же! Думал, на бабки поведусь? В моей жизни не настолько всё плачевно! Забери свой косарь назад и гуляй, сутенёр недоделанный! — резко толкает меня в грудь.

— Сдурела?

Её выходка просто поражает.

Бешеная, что ли? Нет бы обрадовалась щедрым чаевым.

— Проваливайте отсюда! — показывает средний палец. — Собрали мне тут очередь километровую! Козлы московские!

Нормально…

— Нет, ну ты это видел, а? — в шоке таращусь на дерзкую девицу, шагающую обслуживать паркетник, ставший по соседству.

Фа-фа…

Нам упорно сигналят тачки, ожидающие своей очереди.

— Да уезжаем, эй да! — успокаивает взбунтовавшихся Илюха. — Садись, — хлопает меня по плечу. — Поехали.

— Жёстко она тебя бортанула, — доносится до меня голос Черепанова, оставшегося в машине.

— Да в смысле бортанула? — поворачиваюсь.

— Подкат — отстой, братан! Не обессудь.

— Какой подкат? Взгреть хотел нормальными чаевыми, — поясняю свои действия.

— Кто кого взгрел — вопрос спорный! — гогочет этот придурок и я наклоняюсь вперёд, чтобы отвесить ему подзатыльник.

— Идиот.

— Обломинго! — лохматое чувырло ловко уворачивается, но я цепляю пацана за куртку. — Отвали, пикапер-неудачник.

Хватаю его за ухо и тяну вниз.

— Аааа, мать твою, больно!

— Оторву.

— Скажи, ударило по самолюбию, да? Она отбрила тебя на десяточку, согласись?

— Да кто её клеил? Дичь не неси. На кой икс мне сдалась эта малолетка?

— Ну-ну. Пялился на неё как маньяк. Аж слюни вон потекли! — кривляется, пытаясь изобразить меня.

— Не сочиняй, долбоящер, — получает от меня хорошую затрещину.

Сам не знаю, почему он так бесит. То ли не хочу признавать, что девчонка и правда приглянулась. То ли до сих пор нахожусь в растерянности после её выходки.

— Не расстраивайся. Лузер ты наш престарелый, — не унимается Антон, нарочно продолжая меня провоцировать. — Тебе почти тридцатник, так что…

— Падла, иди сюда!

— Да харэ, прекращайте. Пока мы не вмазались в бетонную плиту, — не выдерживает Илья, однако мы на его слова не обращаем никакого внимания. Маемся дурью до самого супермаркета. Только там на парковке успокаиваемся. Почти.

— Продинамила, — Антон снова ржёт, поправляя патлы.

— Завали хлебало, Череп, — цежу сквозь зубы, выбираясь из салона.

— Погнали, придурки, надо хорошенько затариться, а времени у нас в обрез, — Илья широким шагом направляется в магазин, в котором мы проводим ближайшие минут пятнадцать-двадцать.

Обследовав все ряды и основательно наполнив тележку продуктами, плетёмся к выходу.

— Оплата только за наличные! — раздражённо цокая языком, сообщает кассирша.

— Так вот же терминал, — тычет в него пальцем Антон.

— Так не работает! — язвит тётка, поправляя дичайшую конструкцию, сооружённую на голове.

— А написать объяву?

— Молодой человек! У меня люди! Мне писать некогда!

— Нал есть? — поворачивается ко мне Илья.

Киваю и лезу в карман своей косухи. Проверяю один. Второй. Хлопаю по карманам джинс. Спереди. Сзади.

— Не понял… Тох, а ну-ка сгоняй в машину.

Там оставил бумажник, что ли?

Кассирша театрально вздыхает и закатывает глаза.

— Вы будете оплачивать или нет?

— Решаем проблему.

— А все ждать должны!

— Давайте уже быстрее!

— Освобождайте кассу! — лютуют граждане из очереди.

— Вы чего такие нервные, уважаемые?! — Илья пытается быть вежливым. Насколько это вообще возможно.

— Потому что всем домой надо!

— У меня сериал начинается!

— Меня муж голодный ждёт!

— А у меня собака обсыкается! — наперебой орут посетители магазина.

Поглядываю на автоматически раздвигающиеся двери.