— Как зачем? Щас праздник будем устраивать! — торжественно объявляет Тоха.

— Мне? Да не выдумывайте, неудобно как-то…

— Зря я, что ли, руки надрывал, — подаёт голос Дымницкий.

Надо отдать ему должное, смиренно выдержал поход по супермаркету. Правда без комментариев, как всегда, не обошлось.

«На хрена берёшь это пластмассовое дерьмо?» (Про весёлую одноразовую посуду).

«Батон каменный. На срок посмотреть не бывает?»

«Эта дешманская газировка — прямой путь к гастриту. Вон ту в стекле бери».

«Глаза на жопе, что ли? Помидор мятый».

«Свинти отсюда. Это отдел не для малолеток» (Спиртное).

«Что за дебильные салфетки со свиньями? Ты в себе вообще?»

И всё такое…

Я их всё же купила, кстати.

Салфетки.

С прыгающими по небу свиньями.

Розовенькими такими, надувающими цветные шары.

Видели бы вы Его физиономию, когда я с победоносным выражением лица принялась раскладывать их на столе.

А чего? Пусть не указывает!

— Щас ещё быстро рулетики накрутим с крабовыми палочками и яйцом, — извещает Сашка, натирая куриные ножки майонезным соусом. — Н-да. Видела бы это моя маман… — закатывает глаза.

— А чё? — наблюдаю за тем, как она ловко выкладывает нарезанные картофелины на противень.

— Она у меня за здоровое питание. Пэ пэ, трава, овощи и всё такое.

— Понятно.

— Меня от этого пэ пэ уже тошнит. Всю дорогу в школе ела только то, что правильно. Это скучно пипец.

— Зато полезно, наверно.

— Полезно, но подзадолбало. Тут готово, можно убирать в духовку.

Это я могу, пожалуй.

— Так-с… Баклажаны закидываем на сковороду.

Трындец. Пока я с нашей еле дышащей духовкой воевала, она уже успела настрогать их. Колдует с мукой.

— Можешь начать резать крабовые палочки?

— Угу. Крупно или мелко?

— Мелко. Ты чё так мало градусов поставила? Будем курицу до утра ждать, — садится и подкручивает нужную температуру.

— Ты давно научилась готовить?

Честно говоря, распирает от любопытства. Харитонова всего на год старше меня, а вон как круто на кухне управляется. За пару часов мы с ней столько всего нафигачили, сколько я за всю свою жизнь не делала.

— В смысле? — выпрямляясь, сдувает рыжую прядь со лба.

— Клянусь, я как будто на грёбаное кулинарное шоу попала. Ты всё-всё умеешь, — выдаю обескураженно.

— Та прям! — фыркает, отмахиваясь. — Ну, по мелочи.

По мелочи.

Ха.

— А торт испечь можешь?

— По рецепту, думаю, любой да.

— Классно… — тяну расстроенно.

Видимо, одна я рукожопая. Ни черта не могу.

— Картошку ты спалила? — прищуривается, а я молча в ответ на неё смотрю. — Там в мусорном ведре видела, — поясняет она, переворачивая синенькие вилкой.

— Я.

— Слишком сильный огонь втопила?

Нет, на полуголого Дымницкого засмотрелась.

Но вслух, разумеется, не это.

— Отвлеклась на телефон.

— А. Понятно. Сказать по чесноку, мне ваша сковорода вообще не нравится. От посуды тоже многое зависит. И качество еды в том числе.

— Да?

— Ну конечно. Тут покрытие дешёвое, отстой. Видишь, чуть зазевались и всё, труба. У меня матушка помешана на посуде. Немецкие, швейцарские сковородки-кастрюли, то сё…

— Чё ещё нести? — в проёме показываются Калаш и Тоха, наши помощники.

— Забирайте тарелки с закусками, — командует Саша. — Где Илья?

— Клим пришёл. Разговаривают.

— Ясно. Тогда сами мне банки вот эти откройте.

— Ок.

— Яся, помельче куски, — наставляет строго.

И я не ерепенюсь. Помельче так помельче. Делаю, как просит. Потому что в голове уже зарождается одна мыслишка. Что если бы она могла научить меня готовить примитивные вещи? Так, ненавязчиво. Приходила же сюда раньше кошеварить. Череп вон постоянно её блины, да оладушки вспоминает…

— Ну, садимся!

Спустя полчаса суеты все, наконец, собираются за большим столом в комнате.