– Не знаю, но меня уже конкретно плющит, – сморщился Лео.

– Меня тоже. Надо что-то решать: ещё один день мы вряд ли выдержим.

Лео посмотрел на меня скептическим взглядом.

– И что ты предлагаешь, завалиться к ней в спальню и пристегнуть наручниками к кровати?

– Было бы не плохо, – ухмыльнулся я. В мыслях уже даже представил эту пикантную картину: обнажённая Алиса лежит на кровати, такая чертовски красивая и абсолютно беспомощная, вся в нашей власти. В паху тут же заныло и яйца стали словно каменные. – Ещё один день воздержания, и я превращусь в озабоченного, бешеного зверя.

Я прыгнул в бассейн и занырнул в воду с головой, чтобы хоть как-то охладить свой пыл, но это ни фига не помогло: зверь внутри метался словно в клетке требуя единения со свой самочкой.

– А может ну его, этот её бойкот? – предложил я, когда Лео подплыл ко мне. – Короче ты как хочешь, а я сегодня ночую в постели с нашей Кисой.

– Чёрта с два ты пойдёшь туда без меня, – угрожающе оскалился Лео.

А потом мы почувствовали её запах и резко обернулись.

Из дома на террасу выскочила Алиса, вся такая сладкая, взъерошенная, потерянная, как маленький котёночек. Так и хочется её сжать в объятиях и зацеловать, затискать.

– Со мной что-то не так, – дрожащими губами произнесла она.

***

Парней я нашла в бассейне. Плещутся себе как ни в чём не бывало, в то время как я мучаюсь не понятно от какой болезни.

Захотелось зарычать от злости, но сил уже просто не было. Поэтому я просто подошла к бассейну и, опустив ноги в воду, обессиленно произнесла:

– Со мной что-то не так.

Близнецы тут же оказались рядом, подплыв к бортику бассейна.

– Что случилось? – с явным беспокойством в глазах спросил Лео.

– Мне кажется, я чем-то заболела. Мне очень плохо.

– Где болит?

Тео гладит под водой мои ноги, наклонившись целует коленку. У меня от этого его прикосновения по всему телу будто мелкие разряды посыпались – колкие и обжигающие.

– Не знаю, – со вздохом простонала я. – Везде болит. Всё тело ноет.

Парни как-то странно переглянулись с едва заметной ухмылкой в уголках губ. А затем подтянули меня за ноги ближе к воде и, обступив с двух сторон, принялись неспеша стягивать тонкие бретельки сарафана с моих плеч.

Сопротивляться этому, на удивление не было никакого желания. Поэтому я с затаённым дыханием наблюдала, как нежная ткань сарафана с лёгкостью падает вниз, оголяя мою обнажённую грудь.

Словно в тумане вижу, как загорается дикий блеск в глазах близнецов, как они, будто в замедленной съёмке кинофильма наклоняются вниз и обхватывают губами твёрдые и болезненно ноющие соски, ощутимо прихватывают их губами. Кажется, в этот момент у меня внутри происходит короткое замыкание – перед глазами всё искрит и тело скручивает болезненно-сладкой судорогой.

– Ах-х! – с губ срывается дрожащий стон. Тело просто не выдерживает этого напряжения.

– Здесь болит? – хриплый голос Лео ненадолго приводит меня в чувство. Он обводит языком сжавшийся в комочек сосок, а потом слегка дует на него.

– Д-да, – жалобно пропищала я. Хотелось захныкать от бессилия. А ещё – хотелось, чтобы он снова прикоснулся к моей груди.

– А здесь, тоже болит? – спрашивает Тео и, нырнув рукой мне под платье, дотрагивается пальцами до пульсирующего клитора.

Меня подбрасывает, как от разряда тока – настолько острым кажется мне это прикосновение.

– Да! – шиплю сквозь стиснутые зубы.

Тео ухмыльнулся уголком губ и со знанием дела выдал диагноз:

– Твоя болезнь – это банальный недотрах, Кисуля, – и хитро прищурив глаза добавил: – Ну что ж, будем лечить.

И, прежде чем я успела что-то возразить, меня сдёрнули с бортика бассейна прямо в воду.

Пока я отплёвывалась от внезапно хлынувшей на лицо воды, с меня благополучно исчезла вся одежда. В четыре руки, быстро и слаженно близнецы стянули с меня сарафан и трусики оставив абсолютно обнажённой и растерянной.

– Что вы делаете? – попыталась возмутиться я, когда Тео подхватил меня под попу и, слегка подбросив вверх, заставил обхватить его торс ногами. А затем плавно опустил вниз уверенно и неотвратимо насаживая меня на свой твёрдый как камень член.

Я только ахнуть успела, как он уже полностью был во мне. Или я на нём?

В прочем какая разница, если это настолько приятно!

Боже, кажется, всё это время моё тело желало именно этого: тугой наполненности внутри, жарких тесных объятий и страстных поцелуев.