Роддом рядом. Через несколько минут мы уже входим в приемное отделение, где нас встречает Наталья Викторовна. Миниатюрная, улыбчивая шатенка с выразительными голубыми глазами.

– Пойдем, я тебя осмотрю, - говорит мне она, и я послушно следую за ней.

С трудом забираюсь на смотровое кресло. Тянущая боль в спине снова появляется, а потом исчезает. Наталья Викторовна действует осторожно.

– Алиса, все хорошо. Не переживай. Сегодня будем рожать. Раскрытие уже три сантиметра. Оформляйтесь.

Я возвращаюсь к Артёму, беру документы. Проходим оформление, а потом медсестра забирает меня на процедуры. Переодеваюсь в ночную сорочку. Спустя время нас с Артёмом провожают в третий родильный зал. Тут просторно. Свежий ремонт. Современное оборудование. Пахнет лекарствами.

– Ждем полное раскрытие и будем рожать, - говорит мне Наталья Викторовна. – Я периодически буду прибегать к вам. У нас в соседнем зале еще одна мамочка вот-вот родит. Алиса, ты не волнуйся, все будет хорошо.

Наталья Викторовна уходит, а я остаюсь с Артёмом. Я искренне рада, что он рядом. Мне так спокойней. Хожу из угла в угол, потираю поясницу. Не знаю, куда себя деть, чтобы ослабить боль. Она накатывает волнами. Приходит медсестра и ставит мне капельницу. Я перестаю ощущать время. Часы, висящие на стене, показывают полночь, а мне кажется, что мы совсем недавно приехали в роддом. Живу от схватки до схватки. Больше ничего не замечаю.

– Очень больно? – настораживается Орлов.

– У меня такое чувство, что я разгрузила грузовик с цементом. И сорвала себе спину. И теперь любое движение отдается в пояснице тянущей болью. Примерно так себя ощущаю, - морщусь от боли.

Я упираюсь руками в подоконник, дышу так, как учили в школе матерей. Но с каждым разом схватки все больнее и больнее. Артём подходит ко мне, осторожно массирует мне спину.

– Твою же мать, - я не могу сдержаться, ругаюсь матом.

Эти схватки выматывают, отнимают силы. Кто придумал роды? Почему нельзя было изобрести что-то другое?

– Не знал, что ты умеешь так ругаться, - усмехается Артём и продолжает массировать мне спину.

– Я это сделала вслух? Мммм… - снова стону от боли.

– Может, попросим обезболить? – с беспокойством спрашивает Орлов. – Не могу смотреть, как ты мучаешься. Мне хочется тебе помочь, защитить, а я не знаю, как.

– Позови, Наталью Викторовну, - с мох губ снова срывается болезненный стон.

Артём выскакивает из помещения, через минуту возвращается с врачом. Муж помогает мне лечь на специальную кровать. Меня осматривают.

– Эпидуральную анестезию уже нельзя. Алиса, солнышко, потерпи моя хорошая. Уже немного осталось, - говорит Наталья Викторовна и слушает сердцебиение малыша.

У меня опять все, как в бреду. Вижу, что в помещение заходят люди в белых халатах. У меня в ушах гудит, от боли стискиваю челюсти, чтобы не орать. На лбу проступает испарина. Артём целует меня в висок, держит меня за руку.

– Ты у меня умничка. Ты справишься, - шепчет мне на ухо.

– Алиса, солнышко, я знаю, что ты устала, но сыночку надо помочь родится, - ласково говорит Наталья Викторовна.

Ее голос меня успокаивает. Я выполняю все команды врача. Тужусь, когда разрешают. Чувствую, что у меня больше нет сил.

– Давай, моя хорошая, ты у нас молодец, - поддерживает меня Наталья Викторовна, Артём нежно гладит мне плечи.

Чувствую их поддержку, стараюсь. И в какой-то миг накатывает облегчение, а помещение наполняется громким возмущенным писком. Медсестра оголяет мне живот, и акушерка осторожно кладет на меня живой теплый комочек. Смотрю на кроху и не моргаю. Крошечные кулачки сжаты, кожа вся сморщенная, как после долгого пребывания в воде. Глаза припухшие, закрытые. Он такой теплый, такой крошечный и беззащитный. Кряхтит и копошится. У меня слезы текут по щекам. Я уже забыла о боли, которая была, весь мой мир замкнулся вокруг Миши. Он такой потрясающий. Мое сердце наполняется нежностью.

Врач забирает у меня ребенка. Слышу возмущенный плач.

– Четыре килограмма шестьдесят грамм, пятьдесят шесть сантиметров. Богатырь. Девять по шкале Апгар.

Вижу, что в глазах Артёма тоже стоят слезы. Он смотрит, как малыша пеленают. И столько гордости и нежности во взгляде Орлова, что дух захватывает. Наталья Викторовна дает ему подержать сына. Мне кажется, Артём вообще не дышит, смотрит на кроху и не моргает. Врач забирает у него Мишу и прикладывает малыша к моей груди. Ребенок начинает часто дышать, открывает ротик и присасывается ко мне. Пыхтит, пытается раздобыть себе еду, а у меня снова слезы текут по щекам. От счастья. Малыш засыпает рядом со мной.

– Алиса, через два часа мы тебя и ребенка переведем в палату. Вставать нельзя. Артём, в отделение мы тебя уже не пустим, - говорит Наталья Викторовна.

– Понял, - кивает он. – Спасибо вам огромное за то, что помогли Алисе.

– Приходите ко мне еще, - она улыбается.

Через пару минут в помещение наступает тишина. Все врачи и медсестры уходят. Артём наклоняется и целует меня с такой нежностью и любовью, что у меня сердце сжимается. Орлов утыкается своим лбом в мой лоб.

– Алиса… - выдыхает он. – Ты у меня такая умничка. Как же я тебя люблю.