– Пошли-пошли, этот сюрприз тебе точно понравится, – взяв меня за руку, стала выводить из туалета, но вдруг остановилась, повернувшись ко мне лицом.

– Подожди, дай я тебе поправлю прическу. Как тебе идет каре! А вьющиеся локоны у тебя от бабушки, а мои в тётушку, прямые. – Мам, у тебя очень красивые волосы, – приобняв, сказала ей. – Я готова сдаться вам. Идём, раз нас все ждут.

– Да-да, пошли, – приложив пальцы к уголкам глаз, произнесла она на выходе из дамской комнаты: – Я стала сентиментальной.

– Ма… – я улыбнулась.

– Да, ты права. Всё! – вздернув головы, лёгкой походкой мы направились в зал, где все собрались. Дамы сверкали своими драгоценностями в полусумрачном зале, а рядом с ними тихо переговаривались мужчины с крепкими напитками в руках. Папа стоял на небольшой сцене и рассказывал, как он начинал свой бизнес, кто стоял у истоков, какие трудности приходилось преодолевать, каким был его первый доход и на что он его потратил. Мы подошли ближе, чтобы лучше видеть папу. Заметив меня, отец подмигнул, я в ответ подарила ему улыбку. Это было трогательно, В зале многие хлопали, когда отец вспоминал лихие девяностые. Его речь была такой трогательной, горжусь им. Сказав свое выступление, он замолкает, глядя на меня, и затем говорит в микрофон следующие слова:

– Хочу, чтобы сегодня был не только у меня юбилей. Вот так же и моя дочь соберет нас всех через пять лет, отмечая теперь уже свой первый юбилей.

Все притихли, и я тоже, сердце запульсировало…

– Лёша, дай папку, – обратился отец к своему помощнику, и тот передал ему папку красного цвета.

– В этой папке акции завода, ни много ни мало сорок процентов! Их я унаследовал от своего отца и сегодня передаю своей дочери. Это мой тебе подарок, Лера! Сделай так, чтобы дед на небесах гордился тобой, ну и я, конечно же, тоже!

Я стояла в шоке, не могла промолвить ни слова.

– Поднимайся на сцену.

Под бурные аплодисменты собравшихся прошла на сцену, не веря, что это происходит здесь и сейчас, и в центре внимания я. Отец передал мне в руки папку. В универе красный диплом не с таким волнением получала.

– Папа, я… Это так неожиданно. Спасибо, – все слова застряли в горле.

– Поздравляю, доченька.

Кто-то выкрикнул из зала:

– Дэн! А у кого же контрольный пакет акций?

Отец тут же прильнул к микрофону, провозгласив:

– У Власова Захара Алексеевича! Он перед вами, господа, – отец указал рукой на мужчину, стоящего неподалеку от сцены, и все обернулись на него, в том числе и я. – Партнер моей дочери!

Всё выглядело, как какое-то организованное шоу. Папина речь, подарок. Я повернула голову в зал, чтобы увидеть, кто же мой партнёр по бизнесу.

Все расступились, глядя на Власова. Он стоял, держа руки в карманах брюк, хмурым, исподлобья, взглядом смотрел ни то на меня, ни то на довольного отца. Все притихли в ожидании его реакции, но Власов, так ничего и не сказав, спустя тридцать секунд тишины поспешил покинуть клуб.

*Экология и гармония – главные приоритеты Бионики. Легкий, просторный и светлый интерьер. Сложные и воздушные архитектурные формы и большое количество зелени, камня, дерева и других природных материалов.

Глава 4. Захар

– Машину, быстро! – сорвался на водителя, гаркнув в трубку.

Расстегнул костюм и стал расхаживать по прилегающей территории клуба. Через десять минут в полуметре от меня остановился мой кроссовер.

– Домой давай! – сказал Степану, как только забрался в салон, и тот сорвался с места.

Я был зол! Ну Коваль! Как меня обставил… А я рассчитывал, что смогу выкупить его долю… И что, теперь мне придётся с бабой работать? С бабой?! Я?! Который всегда работал один. А сейчас стану делить завод даже не с мужиком. Я столько уже успел вложить ресурсов в него. Нет, это не просто баба, она грёбаная пигалица! Да что… Что эта «тёлка» может понимать в делах пивоварения? Не удивлюсь, если припрётся на совещание с розовыми, в стразах, карандашами.

– Тьфу, блядь! – заметив удивлённый взгляд водителя через зеркало заднего вида, сказал: – За дорогой следи, – и откинулся на спинку сиденья, выдыхая через ноздри.

– Сука! Сука! – не мог молчать, и хрен с ним, что мой шофёр слышит мою злость. – Он за что-то мне мстит? – не унимался я. – Не может здравомыслящий человек отдать акции ЗАВОДА своей… Сколько ей там лет? Двадцать пять… Двадцать семь? – достал телефон из кармана, быстро набрав номер человека, который может предоставить практически любую информацию.