Шрифт:
Учитель нарек ученика новым именем – Чжэн («Спаситель»), причем иероглиф «чжэн» взял из древнего изречения «спасти народ из пучины бедствий».
Время летит незаметно. Бао-гуну уже минуло шестнадцать. Как раз подоспели малые экзамены [14] .
У Бао Шаня прибавилось хлопот. Отец же ни во что не вмешивался. И вот однажды рано утром в ворота усадьбы постучали. Старик испугался, подумал, что его сейчас потащат в суд, но вместо служителей ямыня [15] явился привратник и сообщил, что молодой господин выдержал экзамены лучше всех! Но старика весть не обрадовала, скорее огорчила, он даже не хотел благодарить учителя. С большим трудом Бао Шань уговорил отца устроить угощение.
14
…как раз подоспели малые экзамены. – Имеются в виду экзамены на низшую ученую степень сюцая, проводившиеся в уездном городе.
15
Ямынь – присутственное место в старом Китае.
В назначенный день учителя пригласили в гостиную, где его встретил хозяин дома и предложил ему почетное место рядом с собой. Выпили по три кубка вина, закусили. Заметив, что старик чем-то расстроен, учитель сказал:
– Ваш сын необыкновенно умен. Уже сейчас он мог бы выдержать экзамен на цзюйжэня [16] и даже на цзиньши. Не препятствуйте ему, явите благородство!
– Какое там благородство, – с нескрываемым раздражением ответил старик. – Родил паршивца на свою голову! Он или погубит нас, или по миру пустит!
16
Цзюйжэнь – вторая ученая степень, присуждавшаяся после сдачи экзаменов, проводившихся раз в три года в главном городе провинции. Цзиньши – высшая ученая степень, для получения которой необходимо было сдать экзамены в столице. Они также проводились раз в три года.
– Что это вы говорите, почтенный? – изумился учитель. – Ведь нет человека на свете, который бы не мечтал, чтобы дети и внуки его прославились!
Возразить было нечего, и старик рассказал, как в день рождения сына ему привиделся дурной сон.
Будучи человеком образованным, учитель сразу догадался, что это Куй-син являлся во сне старику.
Вскорости подошло время окружных экзаменов, и учитель с Бао Шанем вопреки воле отца решили, что мальчик должен снова попытать счастья. На сей раз все хлопоты взял на себя учитель.
На окружных экзаменах Бао-гун тоже отличился.
Бао Шань на радостях устроил угощение, пригласил родных и друзей, пировали весь день.
Теперь Бао-гуну предстояло, когда придет срок, отправиться в столицу на экзамены. Отец не возражал, только разрешил Бао-гуну взять из слуг одного Бао Сина, чтобы избежать лишних расходов.
Настало время отъезда. Бао-гун простился с близкими и, получив от Бао Шаня еще денег на дорожные расходы, зашел к учителю выслушать напутствие.
Слуга подвел к Бао-гуну коня, и вместе с молодым господином они тронулись в путь – господин верхом, слуга – пешим.
Дорога была дальней и трудной, всякое приходилось терпеть – и голод, и жажду.
Добравшись однажды до какого-то селения, путники зашли в трактир, сели за свободный столик, заказали немного вина и две порции овощей. Но едва Бао-гун поднес кубок ко рту, как за соседний столик сел какой-то даос и потребовал вина. Сразу было видно, что он чем-то озабочен. Вслед за даосом вошел еще один посетитель в одежде военного студента, с благородным лицом. Даос поспешно поднялся и пригласил его к столу. Но человек не сел, вытащил слиток серебра, отдал даосу и попросил сохранить до следующей встречи. Даос взял серебро, поклонился и вышел.
Бао-гун оглядел юношу. С виду ему было не более двадцати, но держался он с таким достоинством, что невольно внушал уважение.
– Почтенный брат, – встав с места, обратился к незнакомцу Бао-гун, – присаживайтесь к моему столу, прошу вас! Почту за счастье с вами побеседовать.
Юноша принял приглашение. Бао-гун налил ему вина и спросил:
– Как вас зовут, уважаемый брат?
– Меня зовут Чжань Чжао.
Бао-гун тоже назвал свое имя. За беседой они не заметили, как осушили целый чайник вина [17] .
17
…осушили целый чайник вина. – В Китае есть сорта вин, которые пьют в подогретом виде, поэтому вино к столу подают в специальном чайнике.
– Простите, уважаемый брат, – сказал наконец Чжань Чжао, – я должен вас покинуть, у меня дела.
Он расплатился с хозяином и вышел.
Вскоре тронулись в путь и Бао-гун со слугой. Дорога была незнакомой, и Бао Син спросил у попавшегося им навстречу пастуха:
– Скажи, братец, где мы находимся?
– В двадцати ли к юго-западу от Саньюаньчжэня. Вам бы надо ехать прямо на запад, а вы свернули в сторону. Теперь придется сделать лишние тридцать ли!
– А можно здесь где-нибудь поблизости заночевать? – спросил Бао Син, смекнув, что засветло им не добраться до селения.
– Можно в деревне Шартунь, но там нет постоялого двора.
Пастушонок погнал стадо дальше, а Бао Син вернулся и доложил своему господину все, как есть. Бао-гун решил заночевать в Шартуне.
Вскоре показался храм с надписью над входом: «Кумирня Золотого дракона – хранителя государства» [18] .
– Пожалуй, заночуем в храме, а как проснемся, воскурим благовония, – обратился Бао-гун к слуге, который тотчас остановился и постучал в ворота. На стук вышел монах, спросил, кто они и зачем пришли. Слуга объяснил все, как полагается, и монах пропустил их в ворота. Бао Син привязал коня, и вместе с господином они последовали за монахом, который провел их в небольшой чистый дом, стоявший во дворе позади зала Облаков.
18
«Кумирня Золотого дракона – хранителя государства» – древние китайцы почитали дракона в качестве своего тотема. Впоследствии дракон стал почитаться как покровитель государя (отсюда изображения драконов на платье императора и троне) и империи.