Парадокс Дедушки

Аннотация

Герои повествования - Ильич, он фотографируется с туристами в образе вождя и его племянник. Они, однажды у некрополя возле Стены Главной площади, распивают купленный в магазе напиток Рассвет и неожиданно перемещаются в прошлое, где Ильича принимают за настоящего, в самый переломный момент истории страны прошлого века. Повествование не совсем точно отражает ход исторических событиях… Поэтому как же хочется узнать, что там будет в будущем. А вдруг повезет. Это уже во вторая часть повествования. В котором одно турагентство, организует путешествия в будущее. Но, в силу технических возможностей, заглянуть удается только на двадцать лет вперёд. Не научная фантастика. Все случайные исторические персонажи и локации не привязаны к нашей действительности

1.Прошлое. Вечерело. На лавочке в Алексеевском саду, сидел мужчина с усами, небольшой клиновидной бородкой, в кепке шести клинке на голове и нетерпеливо поглядывая по сторонам. Он был очень похож на уже на давно почившего вождя мирового пролетариата. Проходившие мимо люди, это в основном гости столицы, приехавшие ознакомиться с достопримечательностями дворцового комплекса, с любопытством посматривали на него. –Ну, где же он, – вскинув руку, посмотрел на часы человек в кепке, – Через пять минут перестанут отпускать спиртное. В это время в конце аллеи появился молодой белобрысый парень, в широких штанах и полосатой ковбойке. Он быстрым шагом подошел к нервному товарищу с бородкой и плюхнулся рядом на скамейку: – Все нормально, Ильич, – широко улыбнулся парень и чуть вытащив из глубокого кармана бутылку водки, спрятал ее обратно. – Чего так, долго, Митя, – раздраженно спросил первый. - – Очередь большая. Там экскурсионный автобус подъехал с туристами. И они все в магаз рванули, как будто едой затариться приехали. – А на закусь, что взял, – уже доброжелательным тоном спросил Ильич. –Вот, колбаски краковской триста грамм, как ты любишь, – парень, вытащил из другого кармана, небольшой сверток в жирных пятнах. –Нормально, – одобрительно кивнул Ильич. – Сдачу оставь себе. –Куда пойдем, – покрутил по сторонам головой Митя. – В пельменную нас больше со своим не пустят. А погода сегодня хорошая, на природе бы, где расположиться. Только куда здесь сунешься, на каждом углу постовые и камеры видеонаблюдения. – На природе говоришь, – сощурившись, хитро посмотрел на него Ильич. – Знаю я здесь одно укромное местечко, недалеко. Не зря три года вождем пролетариата с туристами фотографируюсь на Главной площади. – Ильич встал, отклеил усы и бородку, сунул их к карман жилетки и чуть прихрамывая направился к выходу из сада. Они вышли через распахнутые кованные ворот и свернув, стали подниматься по неширокому проходу к Главной площади. Слева по ходу располагалось старинное здание собора с готическими шпилями, а справа тянулась высокая, красная стена Большого Дворца, с выступающими вперед наблюдательными башенками похожими на шахматные ладьи. Проход был отделен от стены аккуратно подстриженным газоном, вдоль которого были высажены в два ряда невысокие, метра по три, голубые ели. В самом конце подъема, где уже начинал полностью открывался вид на Главную площадь, Ильич остановился и дождавшись, когда мимо пройдет группа иностранных туристов, сделал знак рукой в сторону елочек, – «Нам сюда. Быстро за мной». Они юркнули в небольшой просвет в ряду елок и оказались по другую сторону зеленого заграждения. – Тут недавно одну засохшую елку срубили, а новую так и не посадили. Так, что теперь нас со стороны площади никто не увидит, проверено. Мы тут с Иваном Грозным его день рождение отмечали, – удовлетворенно потер руки Ильич. – С кем, – удивленно спросил Митя. – Петя Соколов, он в костюме царя на площади с туристами фоткается. Нормальный кстати мужик, раньше секретарем райкома работал. Ладно пойдем дальше, там впереди есть местечко, где можно спокойно устроить пикничок. Вернемся тем же способом. Они прошли еще метров двести и тут стали появляться человеческие бюсты, установленные на высоких постаментах вдоль стены. –А это чего такое, – остановился Митя, удивленно разглядывая бюст из черного камня, судя по всему, военного с чуть свисающими вниз усами и острой клиновидной бородкой и надетой на голову военной фуражкой со звездой. –Не знаешь, что ли? Митя отрицательно потряс головой. –Чему вас в школе учился, – ухмыльнулся Ильич. -Здесь все бывшие руководители партии и правительства лежат. Маршалы. А кто званием поменьше, тех в стену замуровали. Там в основном космонавты, академики, – Ильич подошел к стене, где была прикручена черная металлическая табличка с высеченными золотыми буквами и прочитал вслух, – Космонавт Журбаев. Дважды герой. Я честно из всех, кто здесь нашел последний приют, только космонавтов уважаю. – Так, это что, кладбище, – испуганно вжал голову в плечи Митя. – Чем тебе здесь не нравится? На природе же сам хотел. А тут еще памятники. Лучшего места нигде не найдешь. Сейчас, подожди, – Ильич, чуть приподняв ветви елки и пригнувшись вытащил деревянный ящик из- под овощей, – И столик наш, проверенный на месте. Давай, сегодня Журбаев у нас третьим будет. Он поставил ящик на землю под табличкой космонавта, – Ну, чего встал. Доставай продукты, отметим окончание рабочей недели. Митя все также с опаской оглядываясь по сторонам вытащил из кармана бутылку, развернул сверток колбасы и положив его на ящик, перочинным ножиком нарезал большими кусками, – Наливай полную. «Это космонавту», —протянул ему прозрачный пластиковый стаканчик Ильич. Митя отвинтил пробку и налил в него водки. – За покорителей космоса, – Ильич отвел руку и медленно наклоняя стаканчик, вылил все содержимое на стену, под табличкой Журбаева. – Ты, чего делаешь, Ильич. Это же водка, – изумленно захлопал глазами Митя. – Первая рюмка, это его. Так положено здесь. А теперь мне наливай. Тоже полную. Ильич выпил медленными глотками, несколько раз втянул носом воздух, вернул стаканчик Мите, -Хорошая водка, не паленая. Теперь себе. Они выпили еще по одной. – Ну, как тебе здесь, – с аппетитом пережевывая колбасу спросил Ильич. – Да, как-то не очень, – пожал плечами Митя. – Как на кладбище. – Зато на свежем воздухе и в безопасности. Лучшего места не найдешь, – Ильич вытянул голову и посмотрел на часы на башне, – Давай наливай. У них через пятнадцать минут смена караула. Тут дежурные будут шастать, проверять. Они выпили, и Митя покрутил головой по сторонам: «А тут отлить можно?» – Выбирай любую понравившуюся елочку. Они отошли немного в сторону и стали лицами к елочкам. – Ну, что допиваем и…, – Ильич повернулся и недоговорив застыл с не застёгнутым ремнем в руках. Рядом с ящиком, у стены стоял мужчина среднего роста в черном костюме. Он с непонимающим видом оглядывался по сторонам. – Здравствуйте, – застегнув ремень, Ильич приветливо улыбнулся и кивнул головой незнакомцу. Тот, вздрогнув от неожиданности и посмотрел в сторону Ильича и испуганно выглядывающего из-за его спины Митю. – Мы тут работаем с товарищем на площади. Вот зашли перекусить в тенек, – непринуждённым тоном продолжил Ильич, – А вы кто? – Я? – Незнакомец задумчиво потер ладонью лоб и неуверенно произнес, – Я космонавт Журбаев. – Журбаев, – Ильич подошел ближе, внимательно рассматривая лицо незнакомца, – А как вы здесь оказались? – Не знаю, – пожал плечами незнакомец, – Последнее, что помню, лечу в спускательном аппарате. Вдруг какой-то удар, хлопок и дальше темнота. – Митя, – Ильич оглянулся назад, – У нас водка еще осталась? –Немного совсем, ты же целый стакан вылил, – ответил Митя, продолжая стоять в удалении. – Налей товарищу. Ему сейчас надо. Митя осторожно подошел к ящику. Вылил в стаканчик остатки водки и протянул мужчине. – Выпейте. «Это вас должно взбодрить», —уверенным тоном произнес Ильич. Незнакомец осторожно взял стаканчик и поднеся ко рту, не морщась выпил. – Ну, что полегчало, – Ильич наклонился к ящику и взяв кусок колбасы, протянул ее мужчине, – Закусите. – Космонавты после первой не закусывают, – тот отрицательно покачал головой в ответ. – Больше у нас выпить, к сожалению, нет, – развел руками Ильич и в это время раздался бой курантов на дворцовой башне. – Нам срочно надо уходить. Митя забирай все и прячь ящик. – А с космонавтом, что делать? – С космонавтом, – немного задумался Ильич, – С нами пойдет. У меня дома полбутылки есть. Там нам все подробнее и расскажет. И они, подхватив незнакомца под локти, быстро стали пробираться назад. *** Ильич, жил в спальном районе, застроенном однотипными панельными пятиэтажками, в двухкомнатной, малогабаритной квартире. Митя, его двоюродный племянник, приехал три месяца назад в столицу и устроился работать доставщиком еды, а Ильич выделил ему дальнюю комнатку с раскладушкой, а сам расположился в первой, проходной, на старенькой кушетке. Еще здесь была совсем крохотная кухня, за столом которой могли с трудом разместиться три человека и совмещенный санузел с душем со сливом в полу, закрывающейся от унитаза шторкой. Вот сюда, уже ближе к полуночи и приехала вся компания. Незнакомец, будем называть его теперь космонавт, покорно следовал за ними, молча, исподлобья, глядя по сторонам. Ильич не стал грузить его вопросами в дороге, а когда они зашли в квартиру, предложил принять душ, на что тот также безропотно согласился. Пока он мылся, Митя стал готовить ужин, поджаривая на сковородке несколько яиц с остатками краковской колбасы, а Ильич стал перебирать книги, которые за отсутствием шкафа, лежали у него стопками вдоль стен, на полу. – Вот нашел, – радостно воскликнул он, заходя на кухню, держа в руках увесистый книжный том. – Что это, – оглянулся через плечо Митя. – История отечественной космонавтики. Ильич, сел за стол, надел очки и положив книгу перед собой, стал перелистывать страницы и через некоторое время радостно воскликнул, подняв раскрытую книгу и повернув ее Мите: «Это точно он». – Кто он, – Митя выключил плиту и подошел к столу. – Космонавт Журбаев. Смотри, одно лицо. Этот наш, который в душе и этот на фотографии перед стартом ракеты на космодроме. Митя пригнулся, рассматривая фотографию и неуверенно произнес: –Вроде похож. Но у этого на фотографии щеки побольше. – Правильно. Это он перед стартом. А наш, после трех месяцев работе на орбите. Конечно похудел. – И что там про него пишут, – Митя с интересом глядя на Ильича, присел на табуретку. – Сейчас. – Ильич снова положил перед собой книгу и поводив пальцем стал читать вслух: «Космонавт испытатель, дважды герой страны Журбаев, совершил три многомесячных полета на космической станции. Погиб при приземлении спускаемого аппарата в шестьдесят восьмом году.» – Как такое может быть. Сейчас только двадцать первый год, – недоверчиво ухмыльнулся Митя. – Это в прошлом веке было, Емеля, – покачал головой Ильич и закрыл книгу. В это время дверь ванной приоткрылась и из-за нее выглянула голова космонавта: «Я помылся. А вы не могли бы принести мои вещи?» – Сейчас. – Ильич заложил страницу книги и отложив ее в сторону, вышел из кухни. Вернувшись, он протянул космонавту белый махровый халат: –Наденьте его. В нем будет удобнее. И заходите на кухню, ужин готов. Митя накрывай на стол. – Ты же водку обещал, – Митя поставил сковородку на середину стола. – Ах, да, – Ильич снова ушел в комнату и вернулся с наполовину отпитой бутылкой. – Хлеба нарежь. В пакете на подоконнике лежит. – Ну, за покорителей космоса, – поднял стопку Ильич, когда все расселись за столом. – Очень вкусно. «Давно такого не ел», —Первый раз за все время произнес Журбаев, подцепляя на вилку второй кусок колбасы. – Митя у нас кулинарное училище закончил. Профи, – Ильич разлил остатки водки, – Ну, за благополучное возвращение на землю. Они выпили и по примеру Ильича, кусочками хлеба стали подбирать жир со сковородки. – Так вы не помните, как оказались у дворцовой стены, – спросил Ильич после того, как Митя убрал все со стола. –Не помню, – пожал плечами космонавт. –Я сейчас вам напомню. – Ильич открыл книгу на закладке и развернув, подвинул к космонавту, – Посмотрите на фото этого человека. Он вам никого не напоминает? – Да. Это мое фото перед стартом. В шестьдесят восьмом году. –А теперь прочитайте, что там написано внизу. Космонавт несколько раз молча перечитал текст, потом закрыл книгу, взглянул на обложку и прочитал вслух, «История отечественной космонавтики». – Что думаете по этому поводу, – немного подождав, спросил Ильич. –Получается, что в спускаемом аппарате одновременно не сработала автоматическая система торможения и оповещение об этом, – задумчиво ответил космонавт. – Простите, а вы не нальете мне воды. В горле, что-то пересохло. Митя взял кружку с полки над раковиной и налив воды из-под крана, протянул ее космонавту. –Спасибо, – Журбаев жадно выпил и обтер губы рукой. –А если бы сработало оповещение, можно было избежать аварии, – Ильич вопросительно посмотрел на космонавта. –Да, конечно. Я бы сразу перевел спуск в режим аварийной посадки и тогда включились бы двигатели принудительного торможения, – спокойно и рассудительно, ответил Журбаев. – Искренне жаль, – сочувственно вздохнул Ильич. – С этим можно сказать разобрались. А вот как вы, через пятьдесят с лишним лет, оказались там у стены, остается загадкой. – Ильич сделал паузу и добавил, – Вы знаете, что мы сейчас живем в третьем десятилетие двадцать первого века? – Я понял, когда мы ехали в метро, что это другое время, – кивнул Журбаев, – Люди одеты совсем по-другому и вагоны метро необычные. Но как я тут оказался, если меня давно нет. – Я знаю. «Это называется реинкарнацией», – со знанием дела произнес Митя. – Когда человек из прошлого попадает в бедующее. Ильич с Журбаевым молча посмотрели на него. – Если не верите. Можно в интернете погуглить, – Митя вытащил из кармана телефон, – Хотите? – Нет, на сегодня хватит, – остановил его Ильич. – Отложим изучение вопроса до утра. А теперь спать. Космонавту они постелили на Митиной раскладушке. Тот сразу уснул. Ильич лег на кушетку, а Митя расположился на полу, подстелив зимнее пальто Ильича с каракулевым воротником и все время ворочался. – А может это галлюцинации у нас с тобой Ильич, – повернувшись к кушетке, задумчиво произнес Митя, – Но водка вроде не паленая была. Ты сам говорил. Да и выпили всего ничего. Зря ты целый стакан на стену вылил. – Стоп, – Ильич свесил голову с кушетки, – А где та пустая бутылка? – В карман я ее сунул, когда убегали. А тебе зачем пустая? – Не знаю пока. Но есть у меня одна версия. Ладно. Спим. Спокойной ночи. *** – Ильич, Ильич, – раздался истошный крик Мити. –Ты, чего орешь, – Ильич открыл глаза. Над ним склонился Митя, тряся его за плечо. – Что случилось, – протер глаза Ильич. – Проспали что ли? Который час? – Шесть часов. Там это, – Митя указал рукой в сторону прохода во вторую комнату. – Космонавта нет. – Как нет, – Ильич быстро спустил ноги на пол. – Может в туалет вышел. – Нет. Нигде его нет. Исчез вместе с одеждой. Они осторожно прошли в другую комнату. Раскладушка, на которой спал Журбаев была аккуратно заправлена. А на стуле, где раньше висел его костюм, лежал белый банный халат Ильича. – Я в тубзик встал, – шепотом начал рассказывать Митя, – Возвращаюсь, дай думаю загляну в его комнату. А тут никого. Слушай, а может все-таки водка была паленая, – он с надеждой заглянул в глаза Ильичу. – Где бутылка? – Сейчас, – Митя вышел из комнаты и вернулся, держа в одной руке пустую бутылку, а в другой свои штаны, – Вот. Ильич осторожно понюхал горлышко и внимательно стал изучать этикетку: – Принеси мне очки с кухни. Мелко написано тут. Не разберу. Митя сбегал за очками. – ООО «Рассвет», – прочитал Ильич. – Что такое рассвет, – не понял Митя. – Производитель водки. – И что это значит? – Ты где ее покупал? – Где всегда. В Кривоштанном переулке. Недалеко от площади. –Одевайся, едем в магаз, – Ильич протянул бутылку Мите, – Бутылку возьмем с собой для сравнения. –Ты, чего, еще только шесть часов утра. А спиртное с одиннадцати продавать начинают. Да и мне на работу надо сегодня к восьми. – Да, – почесал голову Ильич, – Ну, тогда часик еще можно поваляться. Ты можешь на свою раскладушку перебираться. – Не, – замахал руками Митя, – Я уж теперь на полу лучше буду спать. Мало ли чего. *** Ильич вышел из метро на улицу со стареньки потертым портфельчиком в руке, куда он положил пустую бутылку. До начала продажи спиртного оставалось чуть больше часа. Он вытащил из кармана усы с бородкой и рассматривая свое отражение в стеклянной витрине, аккуратно приклеил их на лицо. Людей еще было немного. Основная масса туристов начнет подъезжать к полудню. Перед проходом к площади, в костюмах стрельцов, с палашами в руках, стояли покуривая два парня. – Доброе утро коллеги, – подошел к ним Ильич, поздоровавшись за руку с обоими. -Что, наших больше никого нет? – Грозный приболел, – ухмыльнувшись, щелкнул пальцем по горлу один из стрельцов, – Дня через три теперь появится, не раньше. Сталины с утра в очередной раз подрались. Их полиция забрала. –Все никак не могут поделить территорию, – уточнил второй. – А ты чего Ильич с портфелем. На съезд партии собрался что ли. – Сюда удобней деньги складывать, – подмигнув, махнул портфельчиком Ильич. В это время к ним подошли две молодые девчушки. – С вами можно сфотографироваться, – одна из них достала телефон. –Групповое фото сто рублей. Одиночное пятьдесят, – назвал цену один из стрельцов. – Дедушка, а вы могли нас с подругой сфотографировать, – протянула телефон Ильичу девушка. – Вот сюда надо нажать. Ильич взял телефон, и зажав портфельчик под мышкой, отошел вперед, а девчушки хихикая, встали между стрельцами. – Еще один, контрольный. А то, кажется, я моргнула, – помахала ручкой девушка. Ильич сделал фото и вернул телефон. В течении получаса к ним подошло еще несколько человек фотографироваться. Но все выбирали стрельцов. – Зря ты портфель взял, Ильич. Ты на школьного учителя больше похож, чем на вождя. Не узнают тебя, – пошутил стрелец. – Ладно, пойду я прогуляюсь. Рано еще. Мой контингент позже подтянется, -ответил Ильич и не спеша пошел в сторону магазина. К магазину, который располагался в жилом доме со стороны улицы, он подошел как раз в одиннадцать часов. К входной стеклянной двери, изнутри, был приклеен скотчем лист бумаги, на котором фломастером было написано «Требуется грузчик. Работа сдельная». Ильич потянул на себя дверь, звякнул колокольчик, и он вошел внутрь. Это был совсем небольшой магазинчик, за прилавком которого стояла крупная дама в белом переднике, отпускавшая товар старушке с сумкой на колесиках. Больше из посетителей никого не было. Дождавшись, когда старушка наконец сложит все продукты в сумку и направится к выходу, Ильич открыл портфель и вытащив бутылку, протянул ее продавщице: У вас такая водка еще есть? Мне именно такая нужна. – Сейчас посмотрю. – Продавщица бросила ленивый взгляд на этикетку, вышла в полутемное подсобное помещения и вернувшись, поставила на прилавок бутылку точно с такой же этикеткой, – Что-то еще? – Разрешите я посмотрю поближе, – Ильич достал из кармана очки и взяв бутылку поднес ее к лицу. – Это не она. – Чего, -нахмурилась продавщица. –Смотрите на этикетку. Одна и таже водка. – Нет. Эта, которую мой товарищ вчера у вас покупал была ООО «Рассвет», а эта ваша, какой-то Салют. Вы не могли бы мне Рассвет найти. – Мужчина, не морочьте мне голову. У меня вся подсобка забита товаром. Грузчик третий день на работу не выходит. Так, водку брать будете? – Нет, спасибо. Эту не буду, – виновато посмотрел на нее Ильич, пряча в портфель пустую бутылку и отходя от прилавка. – Ишь какие разборчивые пошли, рассвет им подавай, – ехидно бросила вслед продавщица. Ильич вышел из магазина и оглянулся на дверь. «Требуется грузчик», – еще раз перечитал он вывеску и стал шарить по карманам рукой. Вытащив телефон, он набрал номер Мити: «Але, привет это я. Слушай, я в магазине был. Там этой водки нет. Точнее сказать есть, но продавщица искать ее не хочет. А им срочно требуется грузчик. Нет, нет. На один день. Там в подсобке надо товар расставить. Заодно может и рассвет найдешь. Что? Когда сможешь освободится. К двум часам? К трем подъедешь. Хорошо. Встретимся перед входом на площадь. Давай, жду» – Фу, -облегченно выдохнул Ильич и убрав телефон, пошел в сторону площади. *** День сегодня точно не заладился у Ильича. До приезда Мити, с ним сфотографировались всего три раза. Обычно к этому времени набиралось десять, пятнадцать желающих, а в дни бывших советских праздников, он мог заработать и до трех тысяч. Митя приехал, как и обещал в три часа. – Ящики будешь переставлять, проверяй на этикетке, чтобы точно изготовитель Рассвет был. И отдельно их отставляй, – инструктировал Ильич. – Мы, что всю рассветовскую водку покупать будем, – удивился Митя. Ильич вытащил из нагрудного кармана деньги и пересчитав, с грустным выражением лица протянул ему: У меня только шестьсот рублей. Сегодня почти не заработал ничего. Больше нет. – На две бутылки хватит. Но без колбасы, – прикинул в уме Митя, пряча деньги. – Мне же за работу должны заплатить, добавлю если что. – Вот возьми, – Ильич протянул ему портфель, – Сюда все сложишь. – А если не найду рассвет? – Бери Салют, – обреченно махнул рукой Ильич. – Домой тогда вечером поедем сегодня. Митя ушел, а Ильич еще с час безрезультатно походив перед входом, решил пойти на площадь и попробовать найти клиентов возле саркофага, в котором хранилась оболочка тела настоящего вождя. Вообще то территория, где им разрешено было фотографироваться, это участок перед старинным готическим собором с острыми шпилями, за которым и находилась Главная площадь. С площади их чаще всего прогоняли дежурившие там полицейские, переодетые в гражданское. Но иногда попадались и такие, которые закрывали на это глаза. Здесь ему то же не повезло, он еще издалека увидел двух самых вредных, расхаживающих как раз перед саркофагом и Ильич, развернувшись, вернулся на пятачок перед собором. Коллеги- стрельцы теперь расположились под навесом уличного кафе и пили кофе из бумажных стаканчиков, заедая аппетитными бургерами. Ильич с утра кроме стакана чая ничего не ел и направился было в кафе, но вспомнив, что все деньги отдал Мите, стал медленно обходить небольшие группы туристов, предлагая сфотографироваться. За два часа ему удалось заработать сто пятьдесят рублей. Этого как раз хватало на большой стакан кофе и купив его, он пошел в Алексеевский сад, и отклеив усы и бородку, расположился в тенечке на скамейке, посмотрел на наручные часы. Было половина седьмого. «Надо позвонить Мите», – подумал он и достал телефон. – Да, Ильич, – раздался бодрый Митин голос. – Как дела. – Почти закончил. Скоро освобожусь. –Что с рассветом? – Всего две и нашел. Как заказывал. В остальных ящиках только Салют. –Молодец. Поздравляю с блестяще проведенной операцией. – Мне за работу, продавщица обещала пятьсот р заплатить. Может еще парочку Салюта взять? –Митя, зачем нам столько, – простонал Ильич, – Колбаски лучше возьми и хлебушка бородинского. – Слушаюсь, шеф. Через полчаса буду у тебя. – Жду, в Алексеевском саду, на нашей скамейке, – Ильич отключил телефон и с облегчением произнес, – Хоть с этим сегодня повезло. Митя пришел, как и обещал через полчаса, поставив на скамейку рядом с Ильичом сильно распухший портфельчик. – Мне продавщица еще половину копченой курочки дала в виде премии и пачку вяленых бананов, – расстегнув портфельчик, Митя продемонстрировал содержимое. – Колбаску и половинку бородинского я купил. – Какой аромат, – пригнувшись к портфельчику, втянул носом воздух Ильич. – Слушай, а давай ка мы твою курочку здесь и съедим. К стене нам еще идти рано. Надо подождать, чтобы немного стемнело. – Может и водочки немного, – разламывая пополам курицу, с энтузиазмом предложил Митя. – Ты, чего. Знаешь же ведь, что ту видеокамеры везде понатыканы, – облизывая куриную ножку, ответил Ильич и протянул ему бумажный стаканчик, – У меня кофе остался. Допивай. *** Когда стало смеркаться они вышли через ворота из сада на небольшую площадь перед готическим собором, отделявшим ее от Главной. Ильич остановился и огляделся по сторонам. Справа тянулись павильоны, торгующие сувенирами и быстрой едой. – Зачем нам с портфелем лазить под елочками. Оставим лучше его в надежном месте. Иди за мной. – Они подошли к одному из сувенирных киосков и Илич заглянув в окошко окликнул продавца, сидевшего в глубине: Вахтанг, привет. Ты на месте? – Здравствуй, дорогой Ильич, – с обратной стороны появилось улыбающиеся лицо брюнета с густыми черными усами. – Что ты там стоишь, заходи, гостем будешь. Они через боковую дверцу прошли внутрь киоска. Ильич с Вахтангом дружески обнялись. – А это мой племянник, Митя, – представил Ильич, – На заработки приехал. У меня живет во второй комнате. – Значит на моей раскладушке спит. Дай, я тебя обниму, брат, – Вахтанг крепко притянул Митю к себе. – Я у Ильича, на этой раскладушке три месяца жил, когда меня женщина из квартиры выставила и пока другую не нашел. – Раскладушку, – не понял Митя. –Женщину с квартирой, – рассмеялся Вахтанг, – Год назад расписались. –Я у тебя хотел до завтра, портфельчик оставить свой. Не возражаешь, – Ильич поставил портфель на полку у стены. – Оставляй конечно. Ничего не пропадет, не волнуйся. Ильич, открыл портфельчик и вытащив бутылку водки и посмотрел вопросительно на Вахтанга: – Может по пятьдесят грамм за встречу? Или тебе нельзя на рабочем месте. – Выпить с друзьями, всегда можно и нужно, – Вахтанг нагнулся под прилавок и достал серебристый поднос, на котором стоял чайник, три небольших стеклянных стаканчиками, пиала с изюмом и поставил его на стул. – Как будто специально дорогих гостей ждал. Ильич отвинтил пробку и разлил водку. – За друзей, – поднял свой стаканчик Вахтанг, – Чтобы у них в жизни все было хорошо. Они, чокнувшись выпили и Вахтанг, налил в стаканчики из чайника еще теплый чай, пододвинул пиалу с изюмом: Кушайте, кушайте. – Слушай, Вахтанг, – подошел к витрине с сувенирами Ильич, – У тебя, кажется, фляжка продавалась, металлическая. – Есть фляжки, – Вахтанг нагнулся и вытащил из-под прилавка две плоские фляжки с отчеканенными узорами. – Выбирай любую? –Тут мы с Митей, собрались на кораблике по Кваскве-реке покататься. Бутылка слишком заметной будет, – Ильич осмотрел фляжки и выбрал побольше, – Вот эта сколько стоит? – Зачем, ты так Ильич. Ты мне столько хорошего сделал. Это подарок. Не возьмешь обижусь, – категорически замахал руками Вахтанг. – Спасибо, дорогой, – Ильич протянул фляжку Мити, – Наполни сосуд. Митя аккуратно перелил часть водки во фляжку и показал бутылку: Тут, еще осталось, может тогда допьем? – Мне хватит. Еще два часа работать. – отказался Вахтанг. – Вы с собой лучше забирайте. На кораблике прохладно вечером. Будете фляжку пополнять. Ильич спрятал фляжку во внутренний карман пиджака и они с Митей, взяв с собой упаковку вяленных бананов и пластиковый стаканчик, распрощались с Вахтангом, вышли на улицу. – Достаточно стемнело, – посмотрел на небо Ильич. – Можно идти в елочки. Сегодня вечером почему-то много туристических групп шло на площадь и им не сразу удалось уйти незамеченными в елочки. Наконец, выбрав момент, когда никого не было они благополучно, тем же способом, пробрались через проран. – У нас мало времени осталось, – подойдя к месту у стены, где предположительно находилась табличка космонавта Журбаева, посмотрел на часы Ильич, – Скоро смена караула и сюда могут прийти дежурные. – Он достал из кармана пластиковый стаканчик и протянул Мити, – Налей-ка немного из бутылки. – А чего ты вообще хочешь, Ильич, – Митя отвинтил пробку и плеснул немного в стаканчик. – Хочу попробовать вернуть космонавта в наше время. Что-то мне подсказывает, все дело здесь в магических свойствах водки Рассвет, – Ильич сделала шаг вперед и плеснул из стаканчика на стену под табличкой. Прошло немного времени. – Никого, – вполголоса произнес Митя. – Слушай, он, кажется, появился после того, как мы с тобой то же выпили. Может и нам стоит накатить? – Наливай. Ты первый пей. – А теперь твоя очередь, – Митя выпил и наполнив стаканчик, вернул его Ильичу, – Ты кажется еще какой-то тост вчера произносил. – Точно. «За покорителей космоса», —произнес Ильич и приподняв стаканчик, выпил. Прошло минут пять, но никто так и не появился. – А может это не та табличка, – задумчиво произнес Митя. – У тебя же фонарик есть на телефоне. Подсвети. Митя включил фонарик и направив его яркий луч на табличку. – Я плохо вижу. Ты прочитай, – приказал Ильич. – Космонавт-испытатель, – стал медленно читать Митя, – генерал-полковник Журбаев. – Почему генерал-полковник, – удивленно прервал его Ильич, – Он тогда, в шестьдесят восьмом, когда разбился, просто полковником был. – Тут дата другая стоит, – Митя вплотную подошел к стене, продолжая светить фонариком, – Его в девяносто первом не стало. –Е-с- с! – вскинул руку, сжатую в кулак, Ильич, – Значит водка рассвет сработала и он, узнав вчера от нас, что произошло, снова вернулся в шестьдесят восьмой, когда действие водки закончилось и успел включить аварийное торможение. – Чего-то я ничего не понимаю, – начал было Митя, но тут чуть сзади из темноты раздался строгий голос, – Это кто там говорит? Петя ты, что ли? – Т-с-с-с, приложил палец к губам Ильич, – Прячь телефон. Уходим тихо. Но в это время с той стороны откуда раздался голос над их головами прошел мощного луч света от фонаря. – Бежим, – Ильич схватил за руку Митю, и они стали пробираться вдоль елочек к спасительному проходу. – Стоять, – раздался сзади все тот же строгий голос и тут Ильич неожиданно споткнулся и схватившись за Митю рухнул вниз, увлекая его за собой. Они упали на гранитное покрытие перед высоким пьедесталом с бюстом наверху. Раздался звон разбитого стекла и виноватый голос Мити: «Блин, бутылку разбили. А там еще водка оставалась». – Они где-то здесь, – совсем рядом раздался все тот же голос преследовавший их и луч от фонаря остановившись на бюсте памятника, под которым они лежали. Ильич успел разглядеть бюст. Это был тот самый в офицерской фуражке со звездой и клиновидной бородкой. Луч фонаря пополз вниз по пьедесталу. – Вот они, здесь голубчика, -раздался сверху злорадный голос. Ильич сжался, закрывая лицо руками от яркого света, бьющего в глаза, и вдруг почувствовал, что стал быстро проваливаться куда-то вниз. *** –И долго мы так будем лежать, – раздался другой, чуть насмешливый голос сверху и Ильич осторожно убрал ладонь с лица. Небо над головой было теперь почему-то по дневному голубое, с небольшими кучевыми облаками. Над ним стояли двое военных в зеленых гимнастерках старого образца, перетянутые портупеями, в синих фуражках с красными околышами. Ильич скосил глаза вправо. Митя крепко спал лежа на спине, негромко посапывая и чему-то улыбаясь во сне. – Давай, вставай, – строже произнес один из военных, слегка пнув Ильича вбок носком, начищенного до блеска сапога, – Да, да товарищ, встаю. – Ильич с трудом поднялся на ноги и с удивлением огляделся по сторонам. Они находили все там же, у красной дворцовой стены. Только вокруг не было ни елочек, ни бюстов, а земля была покрыта пожухлой травой, с проплешинами. Слева по площади, в обе стороны проезжали многочисленные груженые конный подводы, между которыми сновали старомодно одетые люди. Иногда сигналя клаксонами и поднимая пыль, проносились какие-то ретро автомобили. – Чего застыл. И дружка своего поднимай, – приказал военный. – Митя, вставай, – Ильич нагнулся и потянул его за руку, – Нас тут товарищи ждут. – А, – Митя открыл глаза и зевая приподнялся и сонными глазами посмотрел сначала на Ильича, потом на военных, – А, где это мы? –Пить надо меньше, – ухмыльнулся военный, – Тем более вблизи государственных объектов. – Он посмотрел на Ильича, – Давай, поднимай своего дружка, пойдем в отделение, протокол составлять будем. – Молчи. Не задавай никаких вопросов, делай что они приказывают, —наклонившись, прошептал Ильич Мите на ухо, помогая ему подняться. – А теперь вперед, шагом марш, – скомандовал военный – А куда идти товарищ…, – Ильич хотел обратится к нему по званию. Но у того не было погон, а вместо них к петлицам гимнастерки были пришиты какие-то два зеленых треугольника. – Товарищ майор, – на всякий случай закончил Ильич. – До, майора мне еще как медному котелку служить, – рассмеялся военный, – Что дорогу забыл в отделение? – Честно, мы первый раз здесь, – виновато ответил Ильич. – Петя, иди впереди, – приказал военный напарнику, – А вы следом, по одному. Руки за спину. Так, гуськом они перешли площадь, обходя многочисленные кучи конского навоза, при этом шедший впереди военный, взмахом руки останавливал едущие подводы. Пройдя еще немного по Микитской улице, они подошли к небольшому двухэтажному зданию, где находилась Пельменная и куда Ильич с Митей иногда заходили распить бутылочку. Теперь же, здесь вместо вывески Пельменная, к стене возле дверей была прикручена красная табличка «2-е отделение рабоче-крестьянской народной милиции». – Проходите, – шедший впереди милиционер, открыл дверь пропуская остальных. Помещение внутри по размеру было точно такое же как в пельменной, только без столиков для посетителей. Справа, где раньше находилась стойка раздачи, сейчас стояла невысокая перегородка, с другой стороны которой, дремал за столом, скрестив руки на груди, одетый в такую же форму милиционер, только с тремя треугольниками в петлицах. На столе перед ним лежал потрепанный, открытый журнал для регистраций, а чуть в стороне стояла табличка Дежурный и большой черный телефон. У противоположной стены, на длинную скамейку, сидели по разным сторонам два бородатых мужика, с виду похожих на приказчиков. Один был совсем босой, а второй в яловых сапогах со спущенными гармошкой голенищами. В центре сидела женщина с закрученной колбаской косой на голове, в длинном цветастом сарафане. Мужики хмуро смотрели в пол. У босого под глазом наливался пунцово свежий синяк. – Сесть там, – указал Ильичу с Митей рукой на лавку второй милиционер, а сам подойдя к перегородке, по-военному скомандовал: Рота подъем! – Чего орешь, – приоткрыв один глаз, лениво произнес дежурный. – Вот доставили двух рецидивистов. У красной стены взяли тепленькими. – И чего там они делали, – лениво зевнул дежурный. – Что, что. Водку пьянствовали и уснули на месте преступления. – Милиционер оглянулся на лавку и удивленно произнес, – О, Манька, привет. Давно ты у нас не появлялась. Что снова на самогоноварение попалась? – Не гоню я самогон давно. Штрафы уж больно большие, товарищ начальник. Не окупается, – хитро ответила женщина. – А на чем тогда погорела? – Ни на чем. Я как потерпевшая сторона. – А кто виновная? – Вот этот, -она бросила злобный взгляд на мужика в сапогах. – Я женится на ней пришел, – не поднимая голову, произнес мужик в сапогах глухим голосом. – А она дверь заперла и не открывает. Дверь хлипкая, я плечом нажал, она и вылетела. Захожу в комнату, а они там за столом сидят и вино красное пьют. Как такое стерпеть было? – А кто тебе сказал, что я согласная была за тебя замуж выходить, – подскочила с лавки Манька, гневно дыша. – Села, Маня, – прикрикнул на нее милиционер, – А дальше, что было? – Что, что. Он в драку полез. А я окно открыла и кричать стала, – «Помогите убивают». И тут как раз ментовский наряд проходил. – Милицейский, – строго поправил ее дежурный. – Вот я и говорю. Милицейский. Они и забрали его. А мы с Петей, – она, улыбнувшись посмотрела на босого мужика, – Теперь потерпевшее сторона. Я заявление написала. Ваш начальник сейчас в кабинете изучает его. В это время из дверного проема, где раньше находилась кухня, вышел крупный мужчина в синем кителе, без фуражки, с прямоугольниками в петлицах, держа в руке исписанный листок бумаги. Оба милиционера козырнули ему, – «Здравия желаем товарищ начальник», а дежурный встал из-за стола, подтягивая гимнастерку. – Значит так, Маня, – начальник обвел глазами присутствующих и остановил взгляд на женщине. Та тут же встала и невинно улыбнулась, поправила косу на голове: Что решили, Петр Петрович. – Драчуну, я пятнадцать суток выписал. А тебя предупреждаю, хорош мужиков к себе домой таскать. Если узнаю, что ты снова проституцией заниматься стала, – он погрозил ей пальцем, – Знаешь, сейчас за это дело можно и срок схлопотать. –А чего сразу проституцией, – надула губки Маня, – А если я по любви. Что и по любви нельзя? –Я все сказал, – Начальник перевел взгляд на дежурного, – Вызови воронок. Пусть отвезут драчуна в каталажку, а ты Козлов, сопроводишь, – он протянул листок милиционеру с двумя треугольниками в петлицах. –Слушаюсь, – козырнул тот. – Мы еще тут двоих нарушителей доставили. У дворцовой стены ночью пьянствовали, там мы их утром спящими и обнаружили. –Где они, – начальник обвел взглядом сидящих на лавке. – А ну встали, – скомандовал второй милиционер и подойдя к Ильичу с Митей и взяв их за шиворот, подвел к начальнику. – Что, другого места не нашли, – нахмурился начальник. –Так мы не знали, что там нельзя. Мы не местные. «Мы только вчера с племянником из Запрудска приехали», – произнес Ильич, виновато заглядывая в лицо начальнику. – Козлов, а вещи их, где, – разглядывая Ильича с Митей, спросил начальник. – Не было у них никаких вещей. Только рядом разбитая бутылка валялась. – Украли у нас все вещи в поезде, – вздохнул грустно Ильич. – А у этого, белобрысого, что-то в правом кармане штанов лежит. Вон как оттопырился, – ткнул пальцем в сторону Мити начальник. – Проверь-ка Козлов. – Сейчас, – милиционер сунул руку в Митин карман и вытащив упаковку вяленых бананов, протянул их начальнику. – Что это, – не беря руками, начальник брезгливо посмотрев на упаковку. –Да, это вяленые бананы, товарищ начальник, – беспечно произнес Митя. – Отличная закуска. В смысле десерт. Можете попробовать. –Бананы, – начальник все же взял упаковку в руки и понюхов, стал внимательно рассматривать этикетку. – Тут по не нашему написано. – Конечно. У нас они не растут. Так это эквадорские бананы, – заулыбался в ответ Митя. – Откуда у вас эквадорские бананы, – начальник подозрительно посмотрел на Митю. – Из Эквадора привезли, – растерялся Митя. – Кто привез, – резко произнес начальник, продолжая буравить взглядом Митю. – Я не знаю кто, – растерянно пожал плечами Митя. Начальник выразительно посмотрел на Козлова. –Что делать будем с ними, – спросил Козлов. – Может то же в кутузку? – Нет, Козлов, – отрицательно покачал головой начальник, – А что, если они эквадорские шпионы. Нет. Пусть ими ЧВК занимается. – Товарищ начальник, автомобиль приехал, – доложил дежурный. –Вот и отлично. Значит так, Козлов. Забирай своих вместе с драчуном, заедешь и сдашь их в ЧВК вместе с бананами. А я пойду, позвоню их шефу. Введу в курс дела, – Начальник сунул упаковку Козлову и быстро вышел. – Петя, бери драчуна, а эти со мной, – Козлов крепко взяв под руки Ильича с Митей и повел к выходу. – Маня, а ты что тут делаете, – вытянув голову из-за перегородки дежурный, разглядывая целующихся в углу Маню с босоногим мужиком. – Сейчас же покиньте помещение. – Уходим уже. – Маня встала и поправив сарафан, протянула руку босоногому мужику, – Пошли, Васенька. Ты у меня свои сапожки оставил. *** У тротуара, перед входом в отделение стоял черного цвета легковой автомобиль- фургон. Водитель, то же милиционер, увидев их, вышел и открыл створки задних дверей. – Петя, ты садись с шофером, а я с задержанными сзади, – приказал милиционер с двумя треугольниками и подтолкнул в спину драчуна, – Давай, полезай. Слева на скамейку садись. А вы шпионы, справа. – Куда нас везут, – Митя вплотную придвинулся к Ильичу. – Я откуда знаю. –Отставить разговорчики, – оборвал их милиционер, залезая в фургон и закрыв дверцу, крикнул через решётчатое окошко. – Трогай. Минут через сорок, покрутив по городским улицам, автомобиль остановился, и милиционер, сидевший в кабине, вышел и открыв дверцу, скомандовал, – Драчун на выход. Тот спрыгнул на асфальт и милиционер, взяв его под руку куда-то увел. – Товарищ начальник, я так и не понял, а мы то, что нарушили и куда вы нас везете, – вежливо спросил Ильич. – Вами специальные органы будут теперь заниматься. Честно, не завидую я вам, – Милиционер достал из кармана пачку папирос и протянул ее Ильичу, – Курить будешь? – Спасибо, я не курю. – Советую сразу во всем сознаться, – чиркнув спичкой, закурил милиционер, чуть приоткрыв дверцу. – Кто вы. С какой шпионской целью прибыли из Эквадора. На какие разведки еще работаете. – Да, никакие мы не шпионы. «Да и в Эквадоре никогда не были», —с пылом воскликнул Ильич. – А бананы тогда эти у вас откуда? У нас такие не продаются, точно, – подмигнул ему милиционер. – У меня сосед по коммуналке служит в ЧВК. Рассказывал, что каждый день им шпионов пачками привозят, то немецких, то английских. А на прошлой неделе даже японского задержали. За бурята сначала себя выдавал, но потом во всем сознался и все подписал. Там умеют выбивать нужные показания. А у вас тем более еще и бананы эти. Неоспоримая улика. В это время к машине вернулся второй милиционер и заглянул в фургон: «Все сдал. Запирай дверцы, поехали». Все остальное время они проехали молча. Наконец машина притормозила. –Пойду, сообщу что привезли, – показалось из-за решетчатого окна лицо второго милиционера. – Ильич. Я так и не понял, что он тебе про шпионов рассказывал и при чем здесь мы, – тихо спросил Митя, постучав рукой Ильича по коленке. – Говорил же я тебе Митя, помалкивай, – сквозь зубы процедил Ильич. Зачем про бананы ты им стал рассказывать. Надо была сказать, не знаю, что это, нашел. Но теперь уже поздно, не отыгрывать. В это время дверцы открылись. – Выходим, – объявил милиционер, вылезая из фургона. Первым к дверцам подошел Митя и выглянул наружу. На тротуаре, рядом с милиционером стояли двое в черных кожаных тужурках, перетянутые в поясе портупеями с пистолетными кобурами. – Ну, чего ты застыл, вылезай, – поманил его пальцем один из кожаных. – Здравствуйте, – заулыбался в ответ Митя, спрыгивая на дорогу. Следом за ним, опустив голову вниз спустился Ильич и кожаные тут же крепко взяли их под руки. – И вот еще вещдок, чуть не забыл, – милиционер протянул упаковку бананов, – У белобрысого в кармане штанов нашли. Когда машина отъехала, кожаные, развернули их лицом к красивому зданию в стиле модерн, у входа в которое дежурил солдат в зеленой гимнастерке с винтовкой в руке. Солдат свободной рукой, потянул на себя массивную створку, открывая перед ними дверь. – К Петерсу, на допрос привезли, – кожаный, державший Митю протянул удостоверение сидящему за столом у входа в просторный вестибюль, военному, без знаков различия, в синей фуражке с малиновым околышем. Тот открыл конторский журнал, лежащий перед ним, и записав что-то, кивнул: Проходите. Они все также парами, поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и пройдя по длинному коридору остановились перед резной дубовой дверью, у которой, как и у входа в здание стоял солдат с винтовкой. – К Петерсу привезли, – кивнул на дверь кожаный. – Он планерку сейчас проводит с комсостав в красном уголке. Скоро должен освободится, – ответил охранник, открывая дверь: – А вы проходите, подождите в кабинете. Они вошли в просторный кабинет, без окон, облицованный от пола до потолка темными, деревянными панелями. Кабинет был ярко освещен шести рожковой хрустальной люстрой, висящей под потолком. В глубине кабинета стоял массивный стол под зеленым сукном, а за ним, на стене, висела большая черно-белая фотография в рамке, человека в офицерской фуражке со звездой и клиновидной бородкой. Кожаные подвели и поставили Митю с Ильичом напротив стола. – Чего-то Вась, у меня в животе сильно крутит, – раздался из-за спины голос одно из кожаных. – Это похоже от пирожков с грибами, которые мы у уличной торговки конфисковали. – Не у тебя одного, – натужено ответил второй, – В сортир надо срочно бежать. Он здесь, в конце коридора. Скрипнула дверь, и кто-то из кожаных произнес: Так, боец. Дверь держи открытой и присматривай за этими. А мы быстро до ветру сходим. – Смотри Ильич, а этот на портрете один в один на тот бюст у стены похож, под которым мы лежали, – тихо произнес Митя, после того как звуки шагов стихли. – Чего бы это значило? – Ничего хорошего, но у меня кажется есть идея, – В это время из коридора донеслись приближающиеся звуки шагов и раздался чей-то мужской голос с явным балтийским акцентом: Почему дверь нараспашку, солдат? – Там к вам арестованных привели на допрос, товарищ Петерс. А сопровождающие до ветру побегли. Меня караулить поставили, – испуганно ответил солдатик. – До какого еще ветру? – В клозет в то бишь. – Я им потом такой ветер устрою, – со злостью произнес балтиец, входя в кабинет и повелительно скомандовал: – Лицом ко мне встали. Митя быстро развернулся, а Ильич продолжал стоять как стоял. – Эй ты, в кепке, глухой что ли? Ильич медленно снял кепку, положил ее на стол и повернувшись, вытащил из бокового кармана усы с бородкой и аккуратно приклеив их к лицу, с прищуром смотря на Петерса: – Здравствуйте, товарищ Петерс, давненько мы не встречались. – Произнес он, слегка картавя, привычным голосом вождя. – Настоящие усы и бороду пришлось сбрить для конспирации. Но не беда, они у меня быстренько отрастут. Вошедший открыл рот, пытаясь что-то произнести в ответ, но слова почему-то не вылетали из него. – Дмитрий, – Ильич бросил взгляд на Митю, – Там графин с водой на столе стоит. Налейте пожалуйста, товарищу Петерсу. Митя повернулся к столу и налив воды в стакан, протянул его продолжавшему стоять в оцепенении Петерсу. – Выпейте, товарищ, Петерс. Это вам поможет. Петерс взял стакан и жадно выпил большими глотками. – Ну, а сейчас вы можете говорить? Товарищ Петерс, откашлялся в кулак, прочищая горло и виновато улыбаясь, покивал: – Извините, товарищ Ильич. Могу. Спасибо большое за воду. Не ожидал вас здесь увидеть. – А где вы меня ожидали увидеть, – Ильич провел рукой по залысине. – Вас же на длительное лечении в санатории на Воробьиных горах отправили, – чуть заикаясь ответил Петерс, нервно растягивая верхнюю пуговицу зеленой, армейской гимнастерки. – В тяжёлом состоянии. Так меня проинформировали из Дворца. –Неправильно вас проинформировали, – Ильич не спеша обошёл вокруг Петерса и остановившись пристально посмотрел ему в лицо, – Болезнь у меня совсем плевая была, старый геморрой воспалился. А они меня там стали какими-то лекарствами пичкать. Но, меня, старого подпольщика не проведешь. – И он, хитро улыбнувшись погрозил пальцем в лицо Петерсу, – Я все эти лекарства незаметно в клозет спускал и план побега разрабатывать начал. И вот, благодаря Дмитрию, мне вчера это удалось. Он, там садовником работал. – Ильич скрестил руки на груди и после небольшой паузы, покачавшись с пяток на носки, спросил, – Что вы думаете по этому поводу, товарищ Петерс? – Я ничего пока не думаю, – помотал головой Петерс. – А я думаю, что это спланированная акции была. Кто-то там, во Дворце, хотел меня изолировать от народа. – Разберемся, товарищ Ильич, – вытянулся по-военному Петерс, – Все причастные будут изобличены и арестованы. Прямо сейчас прикажете выполнять? – Не торопитесь, голубчик. Мне самому надо еще кое-что разузнать, – Ильич аккуратно отклеил усы и бородку и спрятал их в карман, – Это в целях конспирации. Пусть пока об этом кроме нас никто не знает. – А с этими, которые вас привезли, что прикажете сделать? Может ликвидировать? – Ну, что у вас сразу крайние меры, – осуждающе произнес Ильич. – Преданные люди нам сейчас очень нужны. Видите сколько скрытых врагов революции вокруг. Отправьте их куда-нибудь в командировку на пару дней, пока я все детали моей изоляции не проясню. А потом, сразу начнем нашу операцию. Назовем ее коротко «Ликвидация». – Отличное название, – просиял Петерс. В это время в дверь постучались и из-за приоткрывшейся створки, показалось лицо одного из кожаных: Разрешите, товарищ Петерс. – Подождите в коридоре. Я вызову, – рявкнул тот и дверь тут же закрылась. – А, я бы хотел вернуться на Главную площадь и понаблюдать со стороны, как будут сейчас, после моего побега, вести себя проживающие там товарищи. – Я вызову свой, автомобиль и вас отвезут куда скажите. – Петерс снял трубку большого черного телефона и коротко приказал – Мою машину к подъезду. Срочно. С охраной. – Ни надо никакой охраны, – замахал руками Ильич, – Мы же договорились. Никто кроме нас пока ничего не должен знать. –Охрану отставить, – Петерс положил трубку и преданно посмотрел на Ильича, – Машина будет через пять минут. – Прекрасно, прекрасно, – улыбнувшись, покивал головой Ильич, осматривая кабинет. – Товарищ Петерс, а почему у вас здесь нет ни одного окна. Как-то уж очень мрачновато мне кажется. – Это специальное помещение для допросов, товарищ Ильич. Так в спецслужбах всех страна устроено, – Петерс, подошел к стене и постучав кулаком по деревянной панели, с гордостью произнес, – А у нас еще к тому же, повышенная шумоизоляция здесь. В это время на столе зазвонил телефон и Петерс снял трубку. «Спускаюсь», – ответил он. – Машина у подъезда, товарищ Ильич. Я вас провожу. – Спасибо, товарищ Петерс. Я в вас никогда не сомневался. Они вышли из кабинета. Двое в кожанках стояли в коридоре прислонившись к стене и тут же вытянулись, отдавая честь. – Вольно, – махнул им рукой Петерс, – Подождите меня здесь. Я товарищей провожу и вернусь. – У них же наши бананы остались, – вспомнил вдруг Митя. –Что еще за бананы, – остановился Петерс. – Это из Южной Америки мне товарищи по третьему интернационалу передали, а Наденька мне их в больницу привезла, – непринуждённо произнес Ильич. – Так. Вернули чужие бананы, – Петерс строго посмотрел на кожаных. – Откуда мы знали. Нам сказали, что это как вещдоки, – один из кожаных вытащил упаковку и протянул ее Мите. У подъезда их ждал большой черный лимузин – кабриолет с открытым верхом. – Подними тент, -приказал Петерс шоферу, помогая Ильичу забраться на задние сидение. – Как только у меня сложится общая картина заговора, я вас оповещу, – пожал ему руку Ильич. – Напомните мне ваш номер телефона. – Пятьдесят два, девяносто два. – Это мой прямой. А еще дежурного. – Нам больше никто не нужен. Трогай, товарищ. – Ильич хлопнул рукой по плечу шофера, – У Главной площади нас высадишь. – Снова ты Митя со своими банами вылез, – стал отчитывать его Ильич, когда машина отъехала. – Зачем они тебе нужны? – Сам не знаю. Автоматически вырвалось, – виновато ответил Митя. *** Недалеко от Главной площади Ильич приказал шоферу остановиться: Дальше мы сами, пешочком дойдем. – Похоже Ильич, мы в прошлое время попали, – разглядывая едущие по площади конные повозки и ретроавтомобили, задумчиво произнес Митя, – И как нам теперь вернуться назад? В смысле вперед. – Наконец то дошло, – ухмыльнулся Ильич. А водка Рассвет нам на что? – И он похлопал ладонью по груди, где во внутреннем кармане пиджака лежала фляжка. – Теперь только нам надо найти место, где стоял тот бюст в фуражке со звездой. А это не простая задачка.

Конец ознакомительного фрагмента.