И Настасья старалась, как могла. Легкий макияж, скромный деловой костюм, классические шпильки, красивое темно-синее пальто, солидный кожаный портфель с документами, пара таблеток пустырника. Можно в бой.

Три часа дня. Солнечно и совсем по-весеннему. До ресторана «Палуба», где обычно назначались важные встречи, доехала очень быстро и посчитала это хорошим знаком. Вышла из машины, несколькими глубокими вдохами-выдохами постаралась унять внутреннюю дрожь напряжения. Медленно, давая себе время собраться, вошла внутрь помещения.

Начальство любило небольшой ресторанчик. Готовили здесь отменно, публика собиралась степенная, а в уютных, отгороженных кабинках, стилизованных под кают-компанию, удобно вести деловые переговоры.

Настасья сдала пальто услужливому швейцару. К ней сразу же подошел администратор.

– Анастасия Владимировна, рад встрече. Вас ожидают. Столик, как и всегда, самый лучший. Позвольте, провожу вас до места.

Кабинка находилась чуть поодаль, у окна. Напрямую не видно кто в ней находится. Настасья вошла внутрь и несколько растерялась при взгляде на заказчика. Большой, хорошо одетый, совершено лысый дядька с крупными, даже топорными чертами лица, лет сорока пяти с грустным, отстраненным видом жевал салат из помидоров. Его лысина, будто смазанная подсолнечным маслом, светилась на солнце. Так и хотелось протереть ее тряпочкой или надеть панамку, чтобы не слепила глаза. Вот тебе и олигарх!

– Владислав Игоревич? – тихо спросила Настасья.

– Ага, – поддакнул олигарх, в упор глянув на Настасью. – Давай вначале поедим. Чего-то устал я. О делах потом.

– Давайте, – Настасья ткнула официанту в меню и, сделав привычный заказ, осознала, что время казни несколько откладывается. Можно расслабиться.

Но организм понял команду буквально. Настасья вежливо улыбнулась Семечкину, отхлебнула из стакана холодной воды, облегченно выдохнула. И тут ее «понесло»!

– А у вас лысина светится! – весело констатировала Настасья. Внутри нее начали происходить невиданные изменения. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Усталость, накопленная за месяцы переработки, решила трансформироваться в истерику именно сейчас.

Олигарх поперхнулся салатом и посмотрел на Настасью с большим интересом.

– У меня никогда не было лысых мужчин! – продолжила Настасья. Долой солидность и профессионализм! Да какое ей дело до сделки, премии и прочего! Устала, как собака, никакой личной жизни, а постоянный страх и неуверенность надоели! Вон олигарх растерялся! Одной фразой «сделала» его!

– А вы, однако, кадр! – хмыкнул олигарх Семечкин и с любопытством уставился на собеседницу, подперев лысую голову рукой.

– А то! – Настасья окончательно потеряла страх. Ее «несло» все дальше и дальше. – Я тоже устала. И знаете, хочу выпить игристого вина. Бокал. Нет, бутылку. Вы, ведь, для себя уже решили заключать с нами договор или не стоит. Поэтому, делаю простой вывод, что от меня ничего не зависит. Так? Так! Значит можно напиться в любом случае. Либо от горя, либо от радости. К чему лишние разговоры. Будем пить!

Владислав Игоревич Семечкин, хитро улыбнувшись, не споря, заказал бутылку вина и сто пятьдесят грамм конька.

– Ну, пить, так пить! У меня в жизни не было таких деловых переговоров, – сказал олигарх в ожидании заказа. – Значит, от меня зависит ваша радость или горе? Будем пить, пока не понравимся друг другу? Прямолинейная вы девушка. Ничего не скажешь.

– За девушку, огромное мерси! – Если бы сейчас зазвучала музыка, Настасья точно бы пустилась в пляс. Терять нечего! – Мне тридцать семь лет, а четыре месяца назад меня предал любимый человек. И я думала, что жизнь закончилась…

Официант принес заказ. Олигарх Семечкин сделал знак уйти, сам разлил коньяк и игристое вино. А Настасья не могла остановиться, рассказывая совершенно неизвестному человеку свою историю. Пока убывало спиртное, она успела поплакать, и от души посмеяться, показывая в ролях сцену около спортивного клуба.

Владислав Игоревич, живо реагирующий на происходящее, казалось, совершенно забыл для чего он здесь. Понимающе кивал в ответ, громко смеялся и поддакивал. Театр для двоих актеров гармонично перетек в обычную жизнь, доставляя присутствующим огромное удовольствие.

Спектакль закончился так же неожиданно, как и начался.

– Ой, – Настасья словно очнулась. Вина осталось совсем чуть-чуть, мясо и салат съедены, секреты ее недолгой жизни рассказаны, а деловые вопросы совсем не решены. Смутившись, Настасья виновато улыбнулась.– Владислав Игоревич, простите. Я тут разоткровенничалась не к месту. Отнимаю у вас время. Это не профессионально. Простите.

– Анастасия Владимировна, не за что извиняться. Я хочу сказать вам спасибо, – олигарх со смешной фамилией Семечкин светло улыбнулся Настасье и подозвал официанта.

– Мне? За что?

– Милейший, принесите нам мороженое, пирожное, крепкий кофе и фрукты. Гуляем по полной программе. – сказал официанту Владислав Игоревич и решительно отключил сотовый телефон. – Спасибо вам за искренность. Давно так не отдыхал душой. Вот полностью отключился от забот, дел. Как в море свежее нырнул благодаря вам. Искренняя история искреннего человека. Редкость. Мне, признаться поговорить-то особо не с кем и некогда. У пары верных друзей свои семьи и заботы. А моя жена погибла четыре года назад. Мы с ней еще со школы дружили, в восемнадцать лет поженились. Вместе бизнес строили, сына Вовку родили. Но четыре года назад она попала в автокатастрофу. Жуть…