Шрифт:
Смотря в небо и избавляясь от волнующих мыслей, Макс понимал, что его глаза закрываются, и он хочет спать. Но парень твердо решил для себя, что перед тем как он отправиться спать напишет Денису письмо. Он попросил компьютер открыть почту и начал медленно диктовать послание:
«Денис, я понимаю, что во многом прав ты и хотел бы попросить у тебя прощение за мое поведение не только за сегодня, но и за все случаи когда я не слушал тебя, не доверял тебе. Я надеюсь, что такое никогда у нас больше не повториться, и мы будем вместе принимать решения. Прости меня, пожалуйста»
– Ну, все дружок отправляй и выключайся! – сказал своему компьютеру по имени Максимус юноша, и завалился в свою кровать, которая уже сама себя расстелила.
Максим лег в кровать, смотря в потолок. На его потолке была карта вселенной. Не зная почему, но Макс понимал, что его всегда манил космос. Может быть своей неизведанностью или чем-то загадочным. Ведь и к две тысячи двадцать седьмому году ученые не смогли разгадать большинство его загадок. Вопросов только больше было. К примеру, что произошло седьмого ноября две тысячи семнадцатого года на Марсе. Почему он без причин вспыхнул? Или про падение метеорита в прошлом году?
В голову Комарова сейчас лезло только одно. Где сейчас Денис и прочитает ли он его письмо сегодня? Что ответит или позвонит? А может сам примчится к нему и они утром пойдут на утреннюю пробежку. Максим не знал, что будет дальше, но точно знал, что Денис его простит и у них будет все как прежде.
Глава 3. Три дня из прошлого
2002 год
Мы сели на автобус под номером шестьдесят девять, в котором было очень жарко. Дядя Леша заплатил за проезд, и мы сели так, чтобы к нам никто не подсел и никто не мог услышать странный разговор.
– Напомните мне в две тысячи двадцать восьмом году, я отдам вам.
– Кончено! – посмеялся над моей шуткой преподаватель университета –ты же понимаешь, чтобы вернуть тебя туда, куда тебе нужно, придется сильно постараться!
– Да понимаю. Но моя цель стоит того.
– Что такого случилось, что ты решился поиграть со временем? С самым опасным и неизведанным врагом человечества.
– Просто я совершил ошибку, из-за которой пострадало много людей, – сказал я, опуская голову вниз, чтобы он не увидел моих глаз, в которых собирались слезы.
– Не хочешь говорить не надо, – как бы, понимая мое состояние, он отстал с расспросами.
Я ехал и смотрел в окно. Это был для меня совершенно чужой город. Он, почему-то весь грязный и вонючий. Почему так пахнет, я не понимал, да и не очень-то рвался. По всем тем местам, где мы ехали, висели большие рекламные плакаты. У нас таких не встретишь. Есть красивые голограммы, и они постоянно меняются. Таких продуктов, которые рекламировали эти щиты, у нас тоже давно не выпускают, и как-то мы обходимся без них.
Дядя Леша все время рассматривал меня или просто искал во мне знакомые черты, которые напомнили бы ему его друга.
– Что-то не так? – не выдержав его взгляда, я спросил.
– Все в порядке! Просто не вериться что ты сын моего лучшего друга. Кстати сказать, ты на него совсем не похож.
– Я знаю. Мне все говорят об этом. Я выбиваюсь из нашей семьи.
– Это получается, что мы с Олегом будем и дальше дружить?
– Не то слово, мы с вами будем лучшими друзьями, особенно последний год. Вы крестный моей сестры.
– Вот это да! – потирая рукой вспотевший лоб, Алексей углубился в свои мысли.
– Дядя Леша, а можно мне с вами на ты, а то даже в нашем времени я обращался к вам по-простому, а тут мы почти ровесники.
– Конечно! Я и сам хотел это предложить.
– Отлично – радостно сказал я и, положив свою голову на окно автобуса, продолжал ехать, осматривая достопримечательности Омска образца две тысячи второго года, и, ломая голову, как я попал в такую передрягу.
Мы проехали еще минут пять, пока мой единственный помощник не сказал, что пора выходить. Мы вышли на неизвестной мне остановке, хотя если присмотреться она мне что-то напоминала, но что именно было трудно понять.
Рядом было много магазинов. Магазин техники, какой-то супермаркет, здание, которое напоминало кинотеатр, доживший и до нашего времени. К моему счастью я там ни разу не был. Мы прошли вглубь зарослей берез, и вышли на поляну, где школьники гоняли мяч.
Мы прошли еще минут пять, и я увидел самые обычные пяти и девятиэтажки, которые я часто видел на старых фотографиях моих родителей.
– Ты тут живешь?
– Да! А что в две тысячи двадцать восьмом году у меня более достойное жилье или райончик получше?