– Оплачиваем проезд! Кто не оплатил, передаем, показываем проездные! – противным нудным голосом вещала кондуктор, грубо расталкивая пассажиров острыми локтями.

«Точно, вот же мой шанс!» – воодушевилась Татьяна и достала из кармана сложенную пополам подделку, наблюдая, как кондуктор не глядя убирает купюру за купюрой в сумку и отсчитывает сдачу. Татьяна приготовилась сунуть банкноту кондуктору, а затем отвлечь чем-нибудь. Эта противная тетка, отрывающая билетики и надрывающая горло, раздражала абсолютно всех.

«Такой и подделку не жалко дать, только настроение людям портит перед праздником, – оправдывала себя кассир. – У нее смена длинная, потом кому-нибудь пихнет. Им не привыкать», – шлифовала она собственную совесть.

– Дамочка в клетчатом шарфе, ау, я к вам обращаюсь. У вас оплачено? – словно больная обезьяна проревела кондуктор, глядя на Татьяну.

Та посильнее сжала пятитысячную купюру, а затем взглянула на женщину с билетами.

«Господи, да что я такое задумала? Чем она хуже меня? Такой же человек, измотанный этим бесконечным днем. А дома ее тоже ждут с шампанским, селедкой, а может, с подарками. Вот я дура…»

Ненавидя себя, Татьяна достала из кошелька мелочь и передала за проезд. Выйдя на своей остановке, она спустилась в подземный переход. Там, на импровизированном прилавке, какая-то явно приехавшая издалека женщина торговала всякой дешевой бижутерией по цене золота.

«Вот! Вот этой не жалко дать такую бумажку, – кивнула сама себе Татьяна. – Спекулирует на празднике, людей разводит. А каково ей будет, если ее разведут?»

Татьяна снова сильно сжала купюру пальцами и направилась прямиком к торгашке, возле которой крутились подвыпившие мужчины, решившие побаловать своих жен.

«Она в день таких купюр по десять штук отдает наивным людям», – уже протягивая ненавистную бумажку, рассуждала про себя Татьяна.

– Сколько стоит вон тот кулончик? А вот эта цепочка? А кольцо вот это покажите. А это стекло или камень? – хаотично показывала Татьяна на разные украшения, а продавщица то и дело переспрашивала, с трудом понимая, что от нее хотят.

«Хорошо, что не понимает, значит, можно будет заболтать», – смеялась про себя кассир.

– Ку-ку-нольчик? – переспросила в очередной раз торговка и, увидев в руке Татьяны заветную бумажку, еле заметно облизнулась. Параллельно ее отвлекали другие покупатели, что Татьяне было на руку.

– Нет, лучше брошку, вон ту, подешевше, – кивнула она и протянула фальшивку.

Продавщица взяла купюру, глянула вскользь и, тут же сунув ее в карман, отсчитала сдачу в четыре тысячи. Татьяна довольно выдохнула и, убрав сдачу вместе с брошкой в сумочку, засеменила к выходу.

– Да черт бы тебя побрал! – топнула она так, что эхо разлетелось по тоннелю, а уличный музыкант, игравший на скрипке, сбился с темпа.

Развернувшись на пятках, Татьяна быстро вернулась к торговке бижутерией.

– Девушка, вы невнимательны! – начала она отчитывать продавщицу. – Я у вас другую брошку просила, а теперь ее уже нет! Верните деньги!

Лицо продавщицы накрыла тень недовольства, но она не стала спорить перед другими покупателями и достала пять тысяч.

– Это не моя, мою мне отдайте, – настаивала Татьяна, увидев настоящие пять тысяч.

– Какой разница?! – обиженно спросила торговка, доставая несколько купюр.

– Большой разница. Вон та моя, давай сюда, – показала кассир на подделку.

Забрав свое и вернув чужое, Татьяна поспешила выбраться из перехода. Еще никогда ей не было так стыдно, как сейчас. Люди на улицах уже были навеселе, хотя праздник еще не наступил. Татьяна прокручивала в голове десятки схем, придумывала кучу оправданий, рассуждала о последствиях и продолжала сжимать в руке злосчастную пятерку.

«Может, пьяному какому сунуть? Попросить разменять или предложить купить что-нибудь? – перебирала она в голове варианты, заглядывая в мутные глаза прохожих. – Нет, не могу… – Татьяна плюхнулась на скамейку в скверике, неподалеку от дома. – Ну почему?! Почему мне?! Почему сегодня?! – снова раздалось у нее в голове громко, как удар колокола. – И Сережке, как назло, зарплату только в середине месяца дадут. Несправедливо это все…»

К горлу подкатил ком, слезы на ресницах начали леденеть. Татьяна достала из кармана уже порядком измятую бумажку и развернула на вытянутой ладони. Ветер подхватил купюру из банка приколов и унес во тьму.

«Вот и все. И никаких больше мыслей, – отряхнула руки кассир, словно отмыла их от грязи. – Ладно, куплю дешевого вина в коробке, картошку отварю, курицу из морозилки достану», – успокаивала она себя, вставая со скамьи.

Дома ее встретил мрак: муж еще не вернулся с работы. Татьяна достала из холодильника замороженную курицу и включила телевизор, по которому показывали последствия какой-то страшной автоаварии, произошедшей на соседней улице.