– Почему ты сказала «существ», а не людей? – я, конечно, догадывался, но рассудок категорически восставал и не желал признавать очевидное.

– Потому что твой отец не человек, Каспер, – усмехнулась Минни, – ты ведь и сам понял, верно? Ты – один из очень немногих, кто видел вторую ипостась Максимилиана. Логическая цепочка слишком проста для того, чтобы ты не сделал правильных выводов.

– Мой отец – демон? – с некоторым трудом озвучил я почти очевидное. Но одно дело понимать где-то в глубине души, и совершенно другое – проговорить это вслух.

– Сначала клятва, Каспер, – твёрдо проговорила Минни, и я понял, что если не скажу нужных слов, то тайна моего происхождения так и останется для меня тайной.

– Перед лицом Истинной магии я, герцог Каспер Даргеро клянусь сохранить тайну, доверенную мне сестрой Доминикой из Ирманской обители, герцогиней Даргеро. Клянусь жизнью, душой, телом, магией и честью, – заученно проговорил я традиционные слова, не ожидая никакой реакции от окружающего пространства, но магический костерок, который уже почти погас, внезапно вспыхнул сапфирово-синими искрами, чтобы через несколько секунд снова превратиться в самый обычный магический огонёк.

– Клятва услышана, – ничуть не удивившись, кивнула Минни, пока я лихорадочно осмысливал случившееся. Не то чтобы я планировал нарушить данное слово, но, скажем так, в исключительном случае допускал такую возможность. Теперь же ни о нарушении клятвы, ни о каких-либо попытках её обойти не могло быть и речи.

– Он не просто демон, – кривовато усмехнулась Минни, – твой отец – Шорфар, правитель Эрисхаша – мира демонов. В тебе, как и в Максимилиане, течёт кровь демона-императора. Я просила его создать амулет, который экранировал бы твою сущность, так как в тебе гораздо больше от него, чем в Максимилиане.

– Значит, я сильнее?

– Этого я тебе не могу сказать, так как никто не знает твоих истинных возможностей. Ты никогда не снимал амулет, поэтому какова твоя сила – пока тайна. Но то, что ты не слабее Максимилиана – это почти наверняка.

– Значит, я мог бы претендовать на трон? – не знаю, почему, но здесь и сейчас мне легко удавалось говорить о самых тайных своих помыслах. Никогда и никому я даже не заикался о своих честолюбивых планах, порой опасаясь даже думать о них, а сейчас меня словно прорвало.

– Мог бы, наверное, – пожала плечами в полумраке Минни, – но у Максимилиана перед тобой преимущество: он сын не только Шорфара, но и императрицы Элизабет. Единственной женщины, которую любил твой отец. Не удивлюсь, если выяснится, что он же её и спрятал на какой-нибудь ветке Мирового дерева, почувствовав, что Максимилиан не остановится ни перед чем на пути к трону.

– Но почему тогда Элизабет не забрала с собой дочь, а лишь спрятала её в чаще Франгая?

– Не знаю, Каспер, – монахиня помолчала, – думаю, ответ на этот вопрос знают только они двое: Шорфар и Элизабет.

– То есть ты хочешь сказать, что Максимилиан мог бы убить и мать, и сестру ради трона? – я рассуждал вслух, чувствуя удивительную лёгкость от того, что могу хоть с кем-то обсудить то, что прятал на самом дне души и рассудка.

– Мог, именно поэтому я хранила тайну твоего происхождения, а сама спряталась в Ирме. Мы с Конрадом инсценировали мою смерть, и это было самое меньшее, что он мог для меня сделать. Всю жизнь герцог Даргеро испытывал чувство вины, я это знаю совершенно точно. Но он сдержал данное мне слово и не открыл правды даже тебе.

Я молчал, думая о том, как прихотливо всё же плетётся кружево судьбы: не дай мне Максимилиан задания подобрать лазутчиков для наблюдения за Лиз, я никогда и не вспомнил бы о существовании Ирманской обители, не узнал бы о том, что у меня есть дочь. Я никогда даже не заподозрил бы, что являюсь не тем, кем привык себя считать, не встретился бы с Минни, следовательно, не узнал бы о том, что во мне течёт непростая кровь. Отправив тогда меня во Франгай, Максимилиан сам, лично, стронул камешек, который, покатившись вниз, вызвал в итоге лавину, готовую затянуть и уничтожить любого, кто неосторожно приблизится к ней. Максимилиан сам сделал первый шаг к своей гибели, ибо я… Нет, даже здесь, даже сейчас, даже мысленно я пока не готов произнести эти слова. Потому что после них возврата к прежнему уже не будет. Но судьба снова всё решила за меня: как-то часто в последнее время я не определяю свои действия, а словно несусь, подхваченный бурной рекой.

– Ты хочешь занять трон?

Вопрос Минни вырвал меня из состояния задумчивости, и я, даже уже не удивляясь, внезапно понял, что она совершенно не осуждает меня. В чём уж тут причина, я даже пытаться понять не буду – важен факт: у меня может появиться первый союзник.

– Да, – слово упало, и обратного пути не стало. – Ты поможешь мне?

– Помогу, – женщина внимательно смотрела на меня, и в полумраке её глаза сверкали двумя драгоценными камнями, – но при одном условии.

– При каком? – я даже слегка успокоился, так как бескорыстная помощь всегда вызывала у меня подозрения. А вот когда действует принцип «ты мне – я тебе», тогда можно спокойно говорить о взаимовыгодном сотрудничестве.