– Ух ты! Уже за полночь! – Роксин схватился за голову, – Я просто болван, мистер Роберсон! Это Я прошу меня простить! Вломился к вам посреди ночи! Болван! Определённо болван!

– Мистер Роксин…

– Да-да, – поспешно осёкся тот, – к делу! Заключается оно вот в чём, – он наклонился поближе и перешёл на шёпот, – Дело в том, что мой хозяин хочет чтобы вы написали книгу, по обозначенному им сюжету. Разумеется, – он развёл руками, – не бесплатно.

– Это что же, – нахмурился Роберсон, – добро пожаловать в литературное рабство? «Черт бы тебя побрал, Морган, а хоть бы оно и так! Жить-то ты на что собираешься»?!

– Помилуйте, мистер Роберсон! – Замахал руками Роксин, – Как вам такое вообще в голову пришло? Повторюсь: мой хозяин, ваш ярый поклонник! И он всего лишь просит вас написать книгу по своему сюжету. Вот и всё! Авторство вашего бестселлера, а я уверен, что именно так оно и будет, остаётся за вами, без каких-либо исключений и оговорок. И…, – он залез во внутренний карман своего сюртука и выудил оттуда пухлый портмоне, – что немаловажно: за свою работу вы получите щедрое вознаграждение. Это, – он положил кошелёк на столик, – всего лишь задаток! Остальное – после издания книги. Как вам такое предложение?

– Если я вас правильно понял, – медленно проговорил Роберсон, пытаясь ничего не упустить, – я должен написать книгу по вашему сюжету. Своего рода «Книга на заказ». Так?

– Да, – с улыбкой кивнул Роксин.

– Кроме того, вы заранее оплачиваете мою работу, несмотря на то, что книга может оказаться провальной, – нахмурившись продолжил Роберсон, – Всё верно?

– Да, чёрт возьми! – Кивнул Роксин всё с той же улыбкой. – И не забывайте: авторство и роялти 3 , остаются за вами, а сразу же после издания книги ваш гонорар удваивается. Теперь, вроде всё!

– В чем подвох, мистер Роксин? – Роберсон с недоверчивым прищуром уставился на собеседника.

– Не ищите чёрную кошку в тёмной комнате, мистер Роберсон. Особенно если её там нет. – усмехнулся Роксин, – Нет никакого подвоха, но будет одно небольшое условие. Да не напрягайтесь вы так! – Он слегка улыбнулся, увидев, как его собеседник подозрительно прищурился. – Условие пустяковое и не потребует от вас сколь-нибудь серьёзных усилий. Заключается оно в том, что вы не вправе изменять хоть что-то из того, что я вам передам. Ни единой, даже самой незначительной, детали. Это важно. На этом настаивает мой хозяин. Он, кстати, – Роксин поднял палец вверх, акцентируя внимание собеседника на своих словах, – прямо таки, жаждет лично с вами познакомиться и выражает искреннюю уверенность в том, что это когда-нибудь случится.

– Кстати, о сюжете, – всё с той же настороженностью на лице обронил Роберсон, – можно мне на него взглянуть?

– Конечно! – воскликнул Роксин, – Вот, держите! – он достал из-за пазухи сложенный вдвое листок бумаги и протянул его Роберсону.

Тот с осторожностью развернул его и бегло пробежался по тексту глазами.

– Это всё?

Роксин кивнул.

– Сколько времени у меня есть?

– Спешка нам ни к чему, – задумчиво проговорил Роксин, – но и затягивать особенно не стоит. Не знаю… Года хватит? – с надеждой спросил он.

– Более чем, – кивнул Роберсон.

– Ну, значит договорились? – обрадовался Роксин, протягивая руку.

– Письменного договора не будет? – Недоверчиво нахмурился Роберсон.

– Зачем? – Искренне удивился Роксин. – Уверен, наших слов будет вполне достаточно… Так по рукам?

– По рукам, – кивнул Роберсон, подкрепляя своё согласие крепким рукопожатием.

Полено, положенное в топку камина ещё в начале разговора, наконец, вспыхнуло.

Пожалуй, каждому из нас приходилось в своей жизни хоть единожды оказываться, что называется «не в своей тарелке».

Иногда, когда речь идёт о подавляющем численном перевесе (не в свою пользу, конечно) – это различие в интересах, мнениях и мировоззрениях, иногда – это нахождение на разных ступенях социальной лестницы, иногда, на общем фоне, нелепо выглядит твоя одежда, а иногда, когда речь о делах амурных – ты попросту «третий лишний».

Много их, этих «иногда», но как бы то ни было, все их объединяет одно обстоятельство: обычно, человек, оказавшийся в такой неприятной ситуации, чувствует себя неловко и спешит (некоторые умудряются делать это даже с достоинством) максимально быстро покинуть место где он, что называется, «out of place» 4 .

Только, похоже, всё это никак не относилось к человеку, появившемуся в это пасмурное утро на набережной верфи «Харланд энд Вулф» 5 . Мало того, что он был чрезвычайно долговяз и сверх всякой меры тощ (что уже само по себе выделяло его из толпы), так ещё и одет он был, мягко говоря, не в общем стиле: черный, дорогого сукна, сюртук, педантично застёгнутый снизу доверху на все свои многочисленные пуговицы, и такие же черные брюки.