— Тупуола, — говорит кто-то, когда дверь моей камеры открывается.

Свет уже почти погас, поэтому я удивлён, что сюда кто-то зашёл. Через мгновение Лео входит, и я замечаю, что он один. Вставая, я готовлюсь к тому, что будет дальше.

— Я слышал, что у тебя был гость. — Делая это заявление, он ничего не выдаёт.

Я киваю, держа карты близко к груди. Я должен был знать, что он узнает, но Сиенна ослепила меня, и все рациональные мысли исчезли.

— Она не для тебя, — произносит он, и я вижу, как его кулаки сжимаются по бокам. — Ты спас её, и я в долгу перед тобой, но я много работал, чтобы уберечь её от этой жизни.

Он сейчас передо мной не как король, а как её отец. Что бы я сделал, если бы мы поменялись с ним ролями? Очевидно, он не знает, что произошло, иначе я бы уже был мёртв.

— А что, если я хочу того же? — спрашиваю я, и его глаза сужаются. — Ты меня не знаешь, но я знаю тебя, и что я знаю точно, так это то, что тебе здесь не место. По крайней мере, не за преступление, в котором тебя признали виновным.

— Правда? Скажи это судье. — Он издаёт невесёлый смешок, и его руки расслабляются.

— Здесь нет, ни судьи, ни присяжных. — Я качаю головой. — Но, когда придёт время, я позабочусь о том, чтобы весы правосудия были сбалансированы.

— Зачем ты это делаешь? Почему ты на самом деле здесь? — в его голосе есть искренность и, возможно, даже немного надежды.

Я выглядываю из камеры и на мгновение думаю только о Сиене.

— Я здесь, чтобы поступать правильно, — отвечаю я, прежде чем обернуться к нему. Когда наши взгляды встречаются, я говорю ему абсолютную правду. — Она особенная для меня, и, хотя ты, возможно, ещё этого не понимаешь, я докажу тебе, что достоин защищать её. Я знаю, что никогда не буду достаточно хорош для Сиенны, но я отдам свою жизнь, чтобы защитить её.

— Вокруг неё уже достаточно мужчин, которые готовы сделать это в данный момент. — Кажется, он победил, но я снова качаю головой.

— Ты, как никто другой, должен знать, что лучше не доверять окружающим только потому, что они самые близкие.

— Да что ты говоришь? — он делает шаг ко мне. — Что ты об этом знаешь?

— Я знаю, что чем скорее мы выйдем отсюда, тем в большей безопасности она будет.

Звучит сигнал об отключении света, и мы оба выглядываем в открытую дверь камеры. Когда она начинает закрываться, Лео выскальзывает. Прежде чем уйти, он смотрит на меня умоляющими глазами.

— Сделай всё возможное, чтобы спасти мою маленькую девочку.

Я киваю, прежде чем он уходит и скрывается из виду.

Как только камеры запираются и свет гаснет, я ложусь на койку и снова достаю одноразовый телефон. Я набираю номер, и не успевает раздастся гудок, как я слышу её голос на другом конце линии.

— Кай, — говорит она тихо, и от этого мой член твердеет.

— Приходи ко мне завтра, — приказываю я, и она быстро отвечает.

— Да, первым делом, — соглашается Сиенна.

— На этот раз я хочу, чтобы ты была в юбке, без трусиков.

— Да, — так же быстро говорит она снова.

— И какой-то блузке с пуговицами.

— Хорошо.

— Ты трогала себя, когда вернулась домой?

Следует тихая пауза, а затем следует едва слышное:

— Да.

— Ты кончила?

— Да. — Её односложные ответы такие мягкие.

Я расстегнул перед комбинезона и поглаживаю свой член под её хриплый голос.

— Хочешь узнать, каково это кончить мне на язык?

— О, Боже.

— Что ты сделаешь для меня, если я тебя попрошу?

Ещё одна долгая пауза, и я слышу, как она тяжело сглатывает.

— Всё, что ты хочешь.

— Хорошая девочка, — говорю я и сжимаю основание своего члена. — Не волнуйся. Я не буду трахать тебя здесь.

— Почему нет? — быстро спрашивает она, повышая голос.

Мне приходится сдерживать смех, ускоряя движение руки.

— Такая нетерпеливая, — поддразниваю я. — Я хочу тебя голой под собой, когда сорву твою вишенку.

— Кай. — Когда она произносит моё имя, на конце слышится легкий стон, как будто она так же нетерпелива, как и я.

— Я хочу, чтобы ты послушала, что ты со мной делаешь. — Я положил телефон рядом со своим членом, чтобы она могла услышать, как я дрочу. Требуется всего несколько движений, и я кряхчу, освобождаясь. Позорно, насколько это быстро, но всё, что мне нужно сделать, это представить её перед собой, и игра окончена. — А теперь позволь мне услышать, как ты это делаешь.

— Я-я не могу. — Она колеблется, и я рычу.