– Что-то я не понимаю, как за три недели?

– Чего ты не понимаешь? Мы еще раньше готовились к нападению и к тому, что придется отступить. Стоит ли эта борьба всех жизней, как думаешь? Людей и так мало, хантеров еще меньше. Будем решать, что делать дальше.

– Ясно, – отвечаю я, не зная, что еще сказать или спросить. Больше всего мне хочется поговорить с Дэном, все рассказать ему, объяснить, почему так вышло. Наверняка, он огорчен тем, что я ушла, ничего не сказав ему, еще и думает, что я стала темной. – Кстати, если он видел Марка, наверное должен был спросить обо мне?

– К сожалению, меня там не было. Может, и спросил. Могу догадаться, что он ему ответил, – скрестив руки на груди, отвечает Елена. – Прости, я где-то потеряла бумажку с твоим адресом, иначе бы уже давно нашла тебя.

– Спасибо, что нашла, – говорю я.

Официант подходит к нам уже второй раз и спрашивает, не хотим ли мы наконец заказать что-нибудь. Елена берет кофе, пасту с морепродуктами и круассан, а я небольшую пиццу и лимонад, чтобы разделаться с едой побыстрее.

– Так, ты иди, больницу найдешь по указателям. Дэн в палате прямо по коридору в самом конце. А мне нужно еще уладить кое-какие дела. Буду позже. Осторожнее, хорошо, – после трапезы Елена дает мне указания. Прощаемся с ней у входа в кафе, и я тут же сворачиваю во двор в поисках укромного места. Людей на улицах много, и искать приходится долго, поэтому я, увидев, как из подъезда пятиэтажного дома выходит девушка, бегу туда, пока не закрылась дверь. Оказавшись в темноте и тишине, закрываю глаза и представляю себе знакомое место в туманном городе, а когда открываю их, вижу перед собой вызывающую дрожь картину.

Снег ложится на землю редкими хлопьями, густая белая дымка стелется по мрачной улице, всюду заброшенность, одинокие и где-то полуразрушенные дома, высокие холмы вдалеке… Фиэрлон. У меня получилось с первого раза, но я снова оказываюсь в дали от того места, которое мне нужно. Иду быстро, не смотря по сторонам, считаю шаги, пока не натыкаюсь на указатель. Уже рядом.

Больница находится рядом с участком, только чуть левее. Большое здание, снаружи кажущееся таким же заброшенным, как и весь город, только в окнах видны слабые огоньки. Подойдя ближе, вижу тот самый белый пикап и автомобили остальных хантеров. Сердце замирает в предвкушении скорой встречи. Ускоряю шаг и, проходя мимо пикапа, краем глаза замечаю внутри какое-то движение.

Нехорошо.

Делаю пару шагов назад, останавливаюсь напротив машины, и вижу то, от чего мое приподнятое настроение улетучивается в один миг, а все надежды на долгожданное воссоединение обращаются в прах. Это Дэн, и он в пикапе не один. С ним темноволосая девушка, в которой я узнаю Киру. Они целуются. Стянув с себя топ, она пытается снять одежду с него, у нее почти получается, но вдруг Дэн отстраняется, резко поворачивает голову в мою сторону и мы сталкиваемся взглядами.

Вот, как он сходит с ума. Переживает, не находит себе места, ночами не спит, не ест. Подумал, что меня не вернуть, и быстренько переключился. Правильно, чего тянуть, если вот она, под боком, только пальцем помани, прилетит как мотылек на свет.

Хотелось бы мне так думать, легко, с сарказмом, смотреть на все из-под ресниц, скрестив руки, но я не могу. Словно небеса обрушились на мою голову, настолько тяжело осознавать то, что я сейчас вижу.

Дэн быстро выходит из машины и направляется в мою сторону, лицо напряжено, в правой руке рация, которую он, шагая слишком быстро для того, кто только что провинился, подносит ко рту и произносит невнятную фразу, из которой я успеваю уловить только имя "Дамиан". Инстинктивно делаю шаг назад, при этом молчу как рыба, пытаясь сообразить, что здесь происходит. Даже картина, увиденная мной считанные секунды назад меркнет, когда, приблизившись, Дэн резко хватает меня за горло.

Его пальцы крепко сжимают шею, и я хочу закричать, но не могу, будто весь воздух выкачали из легких. А потом мир вокруг меня в один миг переворачивается с ног на голову, я теряю равновесие и падаю, только уже не на неровное асфальтовое покрытие, а на кафельный пол в больничной палате, судя по обстановке и белым стенам. Ударившись левым бедром, корчусь от боли, но она быстро отступает, я встаю на ноги и, не успеваю опомниться и осмотреться, а уж тем более подумать о доме, как передо мной распахивается дверь, и в палату врывается Дамиан.

– Что вы… – Он не дает договорить, зачем-то прислоняет ладонь к моей щеке. Для меня это больше похоже на пощечину, однако боли нет, потому что меня мгновенно парализует. Больше не чувствую свое тело, конечности отказывают, и даже губами двигать не могу. Дамиан подхватывает меня на руки и, сняв рюкзак, кладет на больничную кушетку с высоким подголовником. Страх внезапно сковывает сердце. Что они собираются сделать со мной?

Входит ещё пара молодых хантеров, а следом появляется Дэн. Я не свожу с него глаз, пытаясь увидеть в нем того парня, в которого я так отчаянно влюбилась, но вижу только чужого мне человека. Боль в груди нарастает и подкатывает к горлу, толкая наружу слезы. Ты изменил мне, а теперь сковал по рукам и ногам чтобы что? Неужели по мне не видно, что я не темная?

– Сделай так, чтобы могла говорить, – не смотря в мою сторону говорит Дэн. Сейчас я скажу ему все, что о нем думаю.

Дамиан вновь касается меня, и я чувствую небольшое облегчение от того, что снова могу двигать губами и закрыть глаза, чтобы смахнуть набежавшие слезы. Только говорить не получается, слезы мешают, и все слова застревают в глотке.

– Это он послал тебя сюда? – спрашивает Дэн. Голос низкий и холодный. Еще никогда он не говорил со мной в таком тоне.

– Никто меня не посылал, – сдавленно отвечаю я, – я не темная. Я была дома. – все, что могу произнести. Слезы беспрестанно бегут по щекам, и я не могу остановить их. Дэн, расхаживающий до этого из стороны в сторону, останавливается и с сомнением присматривается ко мне. Дамиан делает то же самое.