Я попыталась воскресить в памяти картинку Риты сидящей у него на коленях, мое горькое разочарование и даже боль от этого. Универсальный антидот. Спасибо, немного отрезвило и выкинуло из розовых облачков соблазнительных мыслей. Для закрепления результата помотала головой, вытряхивая из нее непотребства.

— Так вот это мужик, Макар Сергеевич, рассказал несколько интересных случаев из своей практики, про подростка например, мальчик был уравновешенный и послушный. Помогал маме мыть посуду и учился на отлично, но вокруг него постоянно происходила какая-то дичь. Жестокая и кровавая, его собаку переехала машина, одноклассник выпал из окна третьего этажа и впал в кому, ну и по мелочи, иглы там, мертвые птицы, истерики одноклассниц.

Поработал Макар с этим парнем и выявил у него диссоциативное расстройство личности, то есть раздвоение. Точнее у мальчика было три личности и одна из них психопат с садистскими наклонностями, творившая всю эту жестокую жуть. Он очень интересно рассказал, как это удалось выяснить. Про тесты, про рисунки парня и отслеживание его реакций при ритмической фото стимуляции. Последняя не типична при лечении больных с раздвоением личности, но именно она и дала результат.

В общем и целом рассказы Макара Сергеевича под стук колес сделали поездку интересной и даже примирили с присутствием Костика и его подкатами. Наверное про подкаты я тоже сказала вслух, потому как собеседник оживился.

— Напомни фамилию этого Кости? — спокойно попросил Макс, как то слишком спокойно, так что даже немного насторожило.

— Вяземский, — а что, мне не жалко, удаленно он ничего Косте не сделает, но помучится ревностью ему не помешает. Для Риты не составит труда узнать что связывало нас Костиком. Фу, Алексия какая мелочная ты стала и глупая! Ну что есть то есть, я даже попыталась пожать плечами, но в положении лежа на животе получилось так себе.

— Алекс, будь осторожна, пожалуйста. — вот и прозвучало видимо то для чего он собственно и звонил.

— В принципе или с Костей? — я попыталась отшутиться, но неудачно вышло.

— В общем, и если тебя что-то насторожит или будет беспокоить, сразу звони. — Максим говорил очень серьезно и я прониклась.

— Ты что-то знаешь? Что нас здесь ждёт? Или кто? — странный звонок и странные советы. Это же просто практика, ну да глухомань, и связь иногда барахлит, ну да очень старая усадьба и куратор кретин. Разве есть от чего напрячься?

— Я просто волнуюсь, и немного бешусь что не рядом и не смогу помочь если будет нужно.

— Послушай к меня уже есть две няньки и третьей мне не надо, тем более дистанционной! — в этот момент вспомнила Кира, я ему даже не написала как добралась, хотя и обещала. Тоже кстати опекун-суетолог ещё тот! Наставления Макса почему-то не успокоили, а вызвали лёгкую панику.

— Просто пообещай мне позвонить если тебя что-то встревожит или смутит. Пожалуйста. — и сказано это было так, что я не посмела ослушаться. Но моя одна восьмая вредная не в меру часть потребовала оставить последнее слово за мной.

— Хорошо, я позвоню если что. Но учти это не делает нас друзьями или приятелями или напарниками, что чтобы ты не думал!

— И в мыслях не было Александра, у меня на тебя совсем другие планы.

И отключился гад, я какое-то время ещё офигевши смотрела на мобильник, не веря в услышанное. И последнее слово за ним, да ещё какое! Ну как может один и тот же человек настолько сильно нравится и бесить одновременно! М-да, талант!

На следующий день Андрей Петрович предоставил нам фронт работ. Итак в восточном крыле усадьбы на втором этаже находилась мастерская, там нам и предстояло проводить большую часть времени. В наши обязанности входило: покрытие готовых отреставрированных и подсохших картин лаком, нанесение краски на картины подготовленные для нас предыдущими практикантами и снятие старого лака. Конвейер. Я прошлась по мастерской просторная, светлая с хорошей вентиляцией тут все было отлично. Но вот материалы с которыми предстояло работать … Нет слов, я не профессионал но здесь пахнет надувательством, такой лак пожелтеет уже через пару-тройку лет, и владельцу придется вновь обращаться в "Белый парк", продуманно однако. Краски тоже оставляли желать лучшего, есть более современные более свето- и атмосферостойкие, но агентство почему-то использует другие, видимо с той же целью, крепкого и долгого сотрудничества с господином Костровым. Семён тоже обратил внимание и со свойственной ему прямотой спросил у куратора:

— Почему именно эти краски? Не немецкие например? — и впился взглядом в лицо Андрея Петровича.

— Все материалы закуплены соответственно договорам и отвечают всем заявленным требованиям качества и безопасности. — да этот человек даже думает на-бюрократическом, я восхищённо вздохнула.

Неугомонное воображение тут же покинуло картину, Андрей Петрович сидит на кухне и дегустирует котлеты от любимой жены.

— Уважаемая Софья Ивановна, на какие нормативные акты и документы вы опирались в выборе соотношения доли мяса птицы и мяса говядины для производства тестируемого котлетного изделия? — спрашивает он сухо.

И смущенная Софья комкая передник лепечет в ответ:

— Так Андрюша, ты же свиные котлетки любишь вот я и решила…, — поднимает глаза и замолкает от строгого протокольного взгляда.

В реальности тем временем, Семён продолжал брать на себя чужую роль, а именно подсиживать Костика в добывании информации и раздражении окружающих.

— А лак, вы в курсе его «долговечности», или все потемнения потом повесят на криворуких студентов-практикантов, м-мм? Про грунт я вообще молчу.

— Семён, если не ошибаюсь? — глаза куратора зло прищурились, — вам нужна отметка о прохождении практики? Печати и подписи, верно? И вашим коллегам? — насмешливый и пренебрежительный кивок в нас с Константином, — Так? Я спрашиваю, так нужна?