— Остынь, — Грег врезал посохом по лбу и вот это подействовало, комендант осел обратно.

К счастью, эту комнату, нет, часть здания, где он держал сына, закрывали отдельные щиты и не сбежалась толпа охраны и родственников. Отчасти глупо было вести сюда незнакомцев, но Сергей продемонстрировал возможности проникновением, остальное доделали призрак надежды и безумие отца, неспособного помочь сыну.

— Заклинание поддержки жизни, — бросил сквозь зубы Сергей, быстро колдуя, — и держать, держать!

Из пола поднялся голем, преобразился в живого мага, и вытянул пальцы, вонзившиеся трубками в сына коменданта, прямо в магическое ядро, куда уже спряталось проклятие, подпитываясь заклинанием исцеления. Прежде чем оно успело рвануть обратно, снова сводя того с ума, Сергей ударил, обрубая магические каналы и рассекая плоть, изолируя ядро от тела.

Проклятие потекло по трубкам, перекачиваясь в резервуар — голема, Сергей временно заткнул рассеченные вены и артерии сгустками крови, бросил взгляд на Одноглазого. Тот держал, но ясно было, что счет идет на минуты, все же Грег больше лечил от жизни.

— Вака-вакаминга то-о-о-о-о-о, — загудел Сергей на низкой ноте, покачиваясь, словно вдруг решил вжиться в роль шамана в трансе.

Кровь летела с его рук, влетала в ядро и всасывала проклятие, уводила в сторону, вытягивала в голема. Сын коменданта и без того был истощен проклятием и связанным с ним безумным образом жизни, недаром его держали на цепи. Обнажились старые болячки и раны, да и свежие то и дело брызгали кровью, следовало бы прижечь их как следует, но Сергей не стал, исходя из того, что через несколько минут предстояло все сшивать обратно и это стало ошибкой.

— Вовремя отца вырубили, — заметил сдержанно Грег, по лицу которого катился пот.

Сергей словно получил толчок и решился, перекинулся в дракона и меткими струйками огня из ноздрей сжег часть ядра, где еще продолжали сидеть остатки проклятия, подавил желание плюнуть в голема, уничтожая нечистоты. Переход обратно и новые трубки воткнулись в ядро, превращая его в пластилиновую поделку-ежика, утыканного спичками, вроде тех, что и сам Сергей лепил в детстве.

Трубки чуть вытянулись, вонзаясь в тело и соединяясь с магическими каналами. Избыток магии в ядре, толкавший проклятие наружу, теперь потек обратно в тело, и Сергей добавил еще своей силы, разгоняя и запуская заново магическую систему, словно сердце. Целительские и хирургические заклинания лились из него рекой, он зашивал и восстанавливал кровь, убирал старые раны и болячки, не давал телу умереть и Одноглазый отступил, утирая пот со лба.

— Долго ли он проживет на искусственном? — спросил он.

— Десятилетия, — бросил Сергей, не прекращая работы.

С него бы тоже ручьем лил пот, если бы он не озаботился заранее. Трубки просто давали нужную магическую проводимость и были сделана из сплава, не отторгаемого организмом, но сами по себе никакой магии не несли и потому не могли быстро «разрядиться», не требовали подпитки. Впрочем, Одноглазый (на основе работы с артефактами-конечностями которого Сергей и пришел к идее трубок) был прав, и Сергей финальным жестом добавил в трубки заклинание медленного преобразования.

Через год на их месте остались бы только нормальные магические каналы и ткани тела.

— Поверить не могу, — покачал головой Грег, разумеется, уловивший все искусственным глазом.

— И не надо, — устало отозвался Сергей, отступая от стола и встряхивая руками. — Все еще сотню раз может пойти не так.

Короткая операция, минуты, но словно прошел два или три жестоких боя. В то же время Сергей испытывал горделивую радость — сумел, справился. В одиночку! Да еще и обзавелся отличным образцом проклятия на силе крови Священного Рода, будет чем порадовать Нинон.

А то и вовсе отвезти голема в БАМ, к старушке Портер, чем не предлог для посещения?

— Отец? — сын коменданта пришел в себя, но подняться не смог, только повернул голову. — Кто вы? Что вы сделали с моим отцом?

Сергей повел рукой, освобождая его от пут, и присел в сторонке, ощущая желание закрыть глаза и закурить, а то и махнуть стаканчик чего-нибудь алкогольного. Будь здесь жены, особенно Меган, так еще и занюхали бы чего-нибудь взбадривающего, но Сергей обошелся бутылкой воды.

Сын кинулся к отцу, упал, разумеется.

— Не покалечится? — спросил с сомнением Одноглазый. — Ему вообще можно вставать?

— Можно, можно, — проворчал Сергей, — все равно не угомонились бы.

Комендант очнулся, последовала масса криков и объятий, потом попыток упасть и облобызать руки и ноги Сергею, от чего он решительно отказался. Комендант все равно упал на колени, вознося хвалу Матери и кому-то там еще, затем затараторил клятву верности.

— Отец! Что ты делаешь? — закричал сын.