— Уже еду, — отвечаю жене и несусь собираться.

Бодрящий душ, первые попавшиеся джинсы, свитер, куртка, я уже был готов обуть ботинки, но обнаружил, что не одел носки, пришлось вернуться в комнату. Я очень боялся опоздать к рождению моих детей. С ума сойти, МОИХ ДЕТЕЙ. Улыбнулся. Я выехал и помчался к клинике, благо, раннее утро и дороги были не перегружены и хорошо очищены, так как снег не падал уже больше недели.

В клинику влетел и готов был сразу идти в родзал, но меня остановили. Заставили переодеться в дурацкую синюю пижаму, в таких обычно ходят врачи, и только тогда проводили к Кате.

Она лежала на кровати в предродовой палате. Ее волосы были распущены, а несколько тонких прядок прилипли к вискам. Она улыбнулась, когда я зашёл. А уже через секунду ее лицо искривила гримаса боли, и она не сдержала стон, хоть и сжала зубы.

Эта картина выбила почву у меня из-под ног и заставила волноваться. Я и так был взволнован, но теперь… Мне хотелось ей хоть как-то помочь. К животу Кати были прикреплены датчики и сердцебиение наших малышей бухало на всю палату.

Схватка прошла и Катя снова мне улыбнулась. Я не понимал, как она может улыбаться в такой момент. Мне все это казалось неуместным.

— Захар, расслабься, рожаю я, а не ты, — сказала она.

— Тебе очень больно? — я присел на корточки и взял ее руку.

— Это не навсегда, — сказала она, — потом стала чаще дышать и снова мука боли отразилась на ее лице.

Ну что сказать, долго я этого не выдержал и потребовал, чтобы врачи что-нибудь сделали. Видеть ее такой было страшно. Страшно от того, что я ничего не мог сделать. А эта… акушерка мне посоветовала погладить Катю по пояснице! Бл**ь, просто погладить! Это что, супер обезболивающее или у меня руки волшебные?

Короче, я с ней поругался, а Катя заставила меня уйти. Она так рявкнула и посмотрела на меня, что я даже не стал перечить. И вот меряю шагами палату. Вспоминаю про Илью и отправляю ему смс. Косте я отправил сообщение ещё из дома. Наде звонить не стал. Во-первых, рано, а во-вторых, узнает уже когда малыши родятся.

Приехал Илья, а через какое-то время и Костя. Часы тянулись невероятно долго, и когда я думал о том, как плохо и больно Кате все это время, мелькнула даже мысль, может, не надо было ей беременеть. Но потом я отогнал ее. Ведь теперь я буду отцом, причем сразу двоих. Ох, в жизни бы не поверил.

Что так долго то?

Костя с Ильёй отвлекали меня разговорами и я был им очень благодарен, потому что не представляю, как бы провел это время в одиночку.

— Папаша, — в палату, где мы ждали новостей, заглянула молодая улыбчивая медсестра. — Поздравляю. Пойдёмте, провожу вас к жене.

ПАПАША? Она назвала меня «папаша»? Все закончилось? Я подорвался с места и последовал за девушкой. Она привела меня в ту же палату, где лежала Катя, мучаясь от боли при схватках. Теперь она лежала уставшая, но абсолютно счастливая. И стоило мне зайти, как она протянула ко мне руку. В считанные секунды я оказался рядом, сжал ее ладошку в своих руках, а потом поднес к губам и поцеловал.

— Ты как?

— Хорошо, — с улыбкой ответила она. — Поздравляю, ты стал папой.

— Спасибо, — в глазах защипало, и я попытался сдержаться, но одна предательская слеза все же сорвалась с ресниц.

— Милый, я тебя люблю. И счастлива. Я очень счастлива.

— И я тебя очень люблю, — и тут я понимаю, что так и не знаю, кто у нас родился. — Катюша, а кто у нас? — она хитро улыбается и в этот момент к нам заходит та девушка, что меня привела сюда. На руках у нее два свёртка.

— Ну что, папочка, знакомьтесь, — она жестом предлагает взять одного ребенка. — Это ваш старший сын.

Господи, у меня сын. Несмело беру свёрток. Он лёгкий, не больше трёх килограмм. Смотрю на красное сморщенное, слегка отекшее личико. СЫН. Бросаю взгляд на Катю, она прикусывает нижнюю губу, чтоб сдержать улыбку. Ее глаза сияют восторгом.

— А это, — обращает на себя внимание медсестра. — Ваша младшенькая дочка, — и она помогает мне взять в руки и второй кулёк.

ДОЧКА! Начинаю часто моргать, потому что глаза застилают слезы. Я думал, знаю, что такое счастье. Оказывается, я понял это только сейчас, держа на руках своих детей. Наше с Катей продолжение.

Я перевел взгляд на жену. Катя не скрывала слез, она плакала, но при этом улыбалась так широко и счастливо.

— Я люблю тебя, — говорю жене. — И вас люблю, — говорю своим детям. В палату снова вернулась медсестра, я даже не заметил, когда она выходила. Она помогла мне, забрав сына, передала его Кате и помогла приложить к груди. Он обхватил сосок своим маленьким ротиком и стал его сосать. Малышка осталась у меня на руках. Она тихонько смотрела на меня своими крошечными глазками, и я тонул в нежности этого момента.