Шмаль жаждал одного: скорее приехать в Алдан. Он должен опровергнуть все слухи и вернуть роскошную Муру любой ценой. А если кто-то удерживает её силой, то тогда… тогда он уничтожит все банды, разгромит все притоны, но спасёт свою прелестную кису – и никой Палач не остановит его!

– Ты хочешь найти свою девочку? Вот оно в чём дело… Думаешь, она в Алдане? – догадался Абрамяу и закатил глаза, прикрыв лапой рот. – Но кто похитил её, Шмаль?

– Неприятелей у меня хватает, Абраша. Сдаётся мне, что это сделал косоглазый Фокс! – зашипел чёрный кот, выпустив острые когти. – Здеся не обошлось без его грязных лап… Хотя кто его знает – может быть, Мура просто разлюбила меня.

***

В пригороде Якутска произошло очередное убийство. Всё указывало на обычную бандитскую разборку. Взорванный автомобиль и два обгоревших трупа подтверждали, что криминальный мир продолжает передел сфер влияния. Один мертвец сидел на водительском сиденье, второй – за его спиной.

Гомвуль подцепил когтем, оплавившуюся цепь на груди пассажира сзади. Гибридный песец, которого звали Фокс, превратился в горелый кусок мяса, прожив свою короткую жизнь в вечной ссоре с другими антропоморфами. На него покушались десятки раз. В этот раз не свезло.

– Был песец, и нет песец… – иронично напевал полицейский волк, посмотрев на второго мертвеца.

Второй обугленный труп водителя принадлежал некому Чисуну. Вёрткий был соболь. Такого убить очень сложно.

– Допрыгались, доскакались!.. довыёбывались засранцы! – зарычал Гомвуль, продолжая осмотр трупов.

– Как думаешь, кому он дорогу перешёл? – вскрывая ломиком деформированный огнём багажник, спросил капитан Зубов.

– Врагов у Фокса, что комаров в тайге. Хер его знает, напарник? – нервно рыскал лапой между пружинами заднего сиденья волк. – Он и наркотой торговал, и оружием, и девочками. Гиблое это дело, Стас. Висяк стопудовый. Снова премию не получим.

– Нераскрытых дел полный сейф, – разочарованно сказал Зубов, наконец-то, отворив дверцу багажника. – Помнишь, пятиклассника Чижа, которому дамочка голову отсекла кухонным ножом?

– Помню, конечно. Как забыть? Снится мне этот кабанчик, – негромко рассмеялся волк. – Он мне на вертеле представляется: крутится свинья на шампуре, а учительница ножичком тонкие ломтики срезает и в пасть мне кладёт.

Зубов выбросил из багажника запаску, вернее, всё что осталось от неё.

– Вчера отца этого Чижа нашли мёртвым в собственной квартире. Отравился или отравили газом. Или сам кран открыл, или ему помогли. Но я уверен, что убили папашу. Следы кто-то заметает. Потому и давит на нас начальство.

Гомвуль закончил осмотр. Два громадных кабана, служивших в медицинской бригаде, выскребли обгорелые тела из машины, упаковали в чёрные мешки. Небрежно покидав трупы на носилки, медбратья потащили убиенных бандитов в труповозку.

– Ты знаешь, что у отца пятиклассника не было ног. В инвалидной коляске катался ветеран корейской войны. Он, между прочим, почётный гражданин Якутска, и под его командованием проводился общекорейский референдум. Это был непростой секач, – причмокнул Зубов. – Куда только князь Витольд смотрит и о чём только думает. Его воинов одного за другим на мыло отправляют, а ему дела нет.

– О волшебной сыворотке Витольд думает, – рыкнул волк. – Размышляет, чем накормить людей, чтобы не озверели они и не сожрали его вместе со свитой… А инвалида, конечно, жаль. Скажем так: из ветеранских ног вышла паршивая таблетка, и попалась она нашей учителке Пяточенко… Карма, Стас! Какое сырьё, такое и лекарство. И как говорится: ноги отца убили сына… Вот такие дела, брат!

На лице Зубова появилась улыбка. Юмор напарника был своеобразен, но здравое зерно в шутке присутствовало.

Ну, во-первых – Гомвуль говорил правду. Из тел убитых боевых кабанов варилась сыворотка, из которой и делались таблетки от «ярости». Во-вторых – качество продукта контролировалось чёрт знает как, поскольку элементарно не хватало надзирающих людей, и занимались производством лекарства исключительно сами свиньи. Сначала кабаны воевали, убивая друг друга, затем похоронные команды, состоящие также из свиней, грузили тела в рефрижераторы, а по прибытии на фармакологическую фабрику не брезгливые рабочие, причём тоже свиньи, разгружали тушки, чтобы подключить следующее звено кабаньей цепочки. Но как проводилась обработка тел, соблюдалась ли должная дезинфекция, и в каких пропорциях заливался в чаны экстракт, проверялось крайне редко. Всё стряпалось на глазок. Возможно, только из-за элементарной безалаберности лекарство производилось недолжного качества.

– Потравят вашего брата. Придёт время, и свиные копыта убьют своих создателей, – вовсе не шутил волк, понимая, что гибель людей приведёт к неминуемому концу всего разумного мира.

Зубов пожал плечами, не соглашаясь с напарником.

– Не спеши нас хоронить. Люди – самые живучие твари в диком лесу; придумаем, что-нибудь. А ещё император у нас в запасе. Как не относись к нему, но я всё-таки надеюсь на его гений.

– Сказано слишком громко: импера-атор! Князь Витольд его быстро к когтю прижмёт. Выбьет скипетром все необходимые формулы и обратно в лаборатории закроет, – рыкнул Гомвуль. – Ничего у вождя не выйдет. Если ему не помочь, конечно.

***

В массажном кабинете свет горел приглушённо. Лера и Лара выполняли своё прямое предназначение. Нежными ручками они втирали пахнущие полевыми цветами масла в кожу людей из прошлого. Лера массировала доктора Варакина. Лара – Яшу Караваева.

Лера стеснялась императора и делала свою работу крайне осторожно. А вот Лара была отчего-то раскована и постоянно, но будто случайно, прикасалась к мошонке Якова, иногда поглаживая его член, который от девичьих ласк стал твёрд и увеличился в размере.