Тот кивнул головой.

А ближе к вечеру к яме подошел взволнованный старик. С ним был Саид и еще пара душманов.

— Эй, шурави! — громко произнес Иззатулла. — Врач! Ты нужен!

Я тут же поднялся с места, подошел к противоположному краю ямы, чтобы меня было видно. Хозяин кишлака посмотрел на меня внимательным взглядом, обернулся к своим. Что-то произнес.

Раздался шум, характерный звук открываемого замка, затем скрип убираемой деревянной решетки. Показалась лестница.

— Вылезай! Для тебя есть работа! Важная работа!

Я вздохнул, ухватился за перекладину и полез наверх. Интересно, чего им от меня понадобилось?

Когда же я вылез, на меня сразу же навели стволы сразу трех винтовок, да и сам Иззатулла был вооружен, правда, только ножом.

— Что нужно?

Старик посмотрел на меня странным взглядом, потом на своих людей. Видно было, что ему неудобно. Но вместе с тем, было в его голосе нечто такое, что воспринималось как указание. Что-то на грани.

— Шурави! Раз ты врач, то помоги. А то кормить перестану!

— Ну и что дальше? Останешься без рабов! — спокойно произнес я. — Чего нужно-то?

— Мой младший сын заболел. Сильно. Горячий. Совсем плохой.

Конечно, помогать врагу это дело весьма неблагодарное. Да пропади они пропадом эти моджахеды, пусть хоть все передохнут. Безусловно, я мог бы отказать, но ничего хорошего мне это не дало бы. Мне нужен был прямой и лояльный контакт, ведь именно для этого я и устанавливал с ним связь во время «собеседования». В моем случае, учитывая намерения, нужно быть хитрым, коварным. Любой вариант полезен, все для дела. Все для пользы.

Хитростью и наглостью можно горы сдвигать. А глупый и ограниченный человек ничего не добьется. Уж в будущем, это станет чуть ли не жизненным кредо.

— Конечно, я помогу, чем смогу. Куда идти?

Не знаю, какой реакции ждал старик, но мой ответ он принял с каким-то призрачным облегчением. Меня повели обратно в кишлак, где я уже был ранее.

Внутри все тот же полумрак. У входа пришлось разуться — я же воспитанный, правила помню. А еще хозяина пропустил вперед — тоже немаловажный момент, который идет на пользу гостю, даже если он неверный.

За мной зашел только Саид и еще один, имени которого я не знал. Да меня это и не волновало, все они бородатые и на одно лицо. И воняло от них одинаково — с водой ведь беда, а гигиена просто сложное слово.

В кишлаке все так же горели лампадки, в центре большой комнаты тлеющий очаг, от которого веяло теплом. Пахло какими-то травами и жаренным мясом. Меня провели в третью комнату, что поменьше. Там, на диване, больше похожим на огромную бесформенную подушку, заваленную одеялами, лежал человек. При нашем появлении, какая-то женщина закутанная в темный хиджаб или паранджу, поспешила покинуть комнату.

С первого взгляда стало понятно, что у лежащего проблемы.

Душману на вид было лет тридцать, может меньше. При моем появлении, он вяло дернулся, посмотрел на меня злыми глазами, потом на Иззатуллу. Старик ему что-то сказал и тот кивнув, успокоился. Рядом со стеной стоял автомат Калашникова, скорее всего, трофейный. Видимо, подобранный на месте схватки, когда мы подорвались на мине.

— Что с ним? — коротко спросил я.

— Два дня назад упал, сорвался с обрыва и сломал ногу. Ему оказали помощь, все было нормально. Но вчера вечером стало плохо. Все хуже и хуже. А сегодня он совсем плох.

Само собой, я не врач, но в медицине более менее соображал, особенно в плане оказания первой помощи при пулевых и восемь минут зажимать пальцами перебитую артерию на шее у двенадцатилетнего мальчика, пока не прибыли медики и не перехватили инициативу на себя. Мне потом родители пытались благодарность выразить, деньги предлагали. Но я отказался. За такое не благодарят.

Очевидно, что никаких лекарств тут не было, от слова совсем. С первого же взгляда стало понятно, что у него жар и лихорадка. Раз сломал ногу, значит пошло воспаление на весь организм и оно достаточно серьезное.

— Температура у него! — коротко пояснил я.

Затем перешел к осмотру пострадавшей конечности. Как я и думал, так и оказалось. Открытый перелом, который душманы, наверное, пытались лечить по-своему, но тот оказался слишком сложным. Кость вроде как вправили, наложили шину из дощечек. Забинтовали. Но перевязка была просто ужасной. Минуты три я возился над ним, а за всеми моими действиями пристально наблюдали. Саид постоянно держал меня на прицеле. Краем глаза я отметил, что все его действия были совершенно глупы и наивны — мне не составило бы труда напасть и отобрать у него оружие, пристрелить обоих, а дальше пробиваться к зиндану. Только зачем?