– Я в порядке.

– Непохоже на правду, – возразил ему Оуэн. – Ну, давай же. Это займет всего минуту.

Саймон хотел сказать «нет», но не видел другого выхода, кроме как согласиться. Что, если он откажется и Оуэн заставит их с матерью уйти? Поэтому он подчинился и позволил Оуэну коснуться своего лица и посветить ему фонариком в глаза. Однако Саймон ничего не сказал Оуэну о старых синяках на ребрах и спине, как и о том, что ему больно, если он смеется. Его дяде не нужно было знать об этом. Даже Джек не знал об этом.

– Тебя до сих пор не проверили? – недоверчиво посмотрел на него Оуэн, когда осмотр наконец закончился.

– Ты правда думаешь, что моя мама позволила бы мне сдать тест?

– Тебе уже восемнадцать. Это больше не ее ответственность.

Пауза. Звук их дыхания. Запах лосьона после бритья от Оуэна, травянистый и дорогой.

– Знаешь, это сделало бы твою жизнь намного проще.

– Вряд ли, если он вдруг окажется положительным, – не согласился Саймон.

Он знал, сколько его тетя и дядя берут за лечение в своей шикарной клинике, и не мог себе этого позволить. Он также встречал много мальчиков из хороших семей, которые были вынуждены работать на фермах, потому что в других местах их всячески притесняли. Саймон не стал бы называть лечение Оуэна змеиным маслом, но и волшебной палочкой оно тоже, очевидно, не являлось.

Оуэн откинулся на столешницу и задумчиво посмотрел на него, потирая большим пальцем подбородок.

– А ты думаешь, есть вероятность?

– Не знаю. – Саймон был зол, что Оуэн задает ему все эти вопросы и что он оказался настолько глуп, что дал ему такую возможность. Саймон уже давно признал, что он, скорее всего, положительный. Ему достаточно было вспомнить некоторые вещи, которые он сделал, чтобы понять это. Если однажды он и будет проходить тест, то сделает это по свей воле, и его дяди этот вопрос не касается.

– Как думаешь, у тебя есть проблемы с самоконтролем? Чувствуешь позывы к насильственным действиям?

И что он должен был ответить на это? «Да, я их чувствую прямо сейчас»? Оуэн все равно бы никогда ничего не понял, живя в этом большом доме своей идеальной жизнью со своим М-отрицательным сыном. Саймону нравился его кузен, но иногда ему хотелось кричать о несправедливости происходящего.

– Думаю, не больше, чем кто-либо другой.

– Что ж, это хорошо, – произнес Оуэн. – Кажется, твой глаз в порядке. Ты молод и здоров, быстро восстановишься. Но у организма есть лимит, даже у такого молодого, как твой. Ты понимаешь, о чем я?

Саймон кивнул.

– Я должен перестать играть в регби и заняться вязанием?

Оуэн усмехнулся.

– Что-то в этом роде.

Он постарался произнести это с легкостью, но у него не получилось.

– Ничего, если я погуляю с собакой? – попросил Саймон.

Ему нужно было выйти на улицу. Здесь он не мог дышать.

– Конечно, – кивнул Оуэн через мгновение. – Пес хорошо обучен, подчиняется базовым командам. «Сидеть», «ко мне», «лежать». Но тебе придется убирать за ним. Пакеты в подсобке рядом с собачьим кормом.

– Спасибо, – поблагодарил его Саймон. Он залпом допил оставшийся кофе.

Флэш растянулся на своей лежанке в подсобке, но подскочил, как только увидел Саймона, высунул язык и навострил уши. Джек сказал, что собака принадлежала Антонии. Саймон не был тому свидетелем, но он это знал. Рядом с пакетами валялся поводок, Саймон поднял его и прицепил к ошейнику Флэша. Собака посмотрела на него. Казалось, пес говорил: «Это действительно необходимо?» Саймон дернул за поводок. Собака не сопротивлялась, и ему стало немного легче.

К тому моменту, когда он привел Флэша на кухню, Оуэн уже исчез. Они вдвоем вышли из парадной двери. На улице уже рассвело, птицы усердно заигрывали друг с другом, небо было безоблачным. Саймон сказал бы, что день должен выдаться жарким.

Обычно в это время он уже час как был на работе, загружая нескончаемые раздавленные пластиковые бутылки в измельчитель, который превращал их в гранулы, готовые к тому, чтобы сделать из них что-то еще. Это был неблагодарный и отупляющий труд, плюс от него у Саймона болели ноги, руки и спина. А потом, после работы, были другие дела, те самые, из-за которых рождались неприятности.

По сравнению со всем этим выгуливание собаки было проще простого.

Он повел Флэша через поля тем маршрутом, который быстро вспомнил, вернувшись сюда. За пределами дома его кузена ничего не изменилось. Но внутри? В последний раз, когда он видел своего дядю, ему было двенадцать, и он был гораздо ниже. Оказалось немного неловко вновь увидеться с ним лицом к лицу. Саймон также чувствовал себя странно, находясь рядом с Джеком. Он не забыл, что случилось, когда они были вместе в последний раз. Помнил ли Джек? Внезапно он как будто снова услышал хруст кости от удара о камень и почувствовал, как кофе забурлил у него в животе.