Костя на мои обвинения лишь наигранно обижался:

– Бред, мастер. Альдик добровольно садится на промасленный кол, который я спрятал далеко от него. Нет же, надо было кол искать. Ну… нашёл, молодец. Теперь он зачем-то его проталкивает, а виноват я. Вот она – хвалёная справедливость, хе-хе.

Игнорирую Костю, пристально смотрю в глаза Альдавира.

– Я знаю, как расшифровать текст.

Альдавир и Костя не реагируют. Молчат. Оба. Но по-разному. Продолжаю:

– Нужна же ведь просто хорошая память, да? Я бы сказал… божественная. Альдавир, дружище, понимаешь, о чём я говорю!

– Полагаешь, я не думал об этом, а?! ДУМАЛ!!! ДУМАЛ!!! Никто из нас не сможет стать, как он. Не сможет стать бо…

Перебиваю.

– Костя. Я стал профессором и отсрочил издевательства и, так сказать, кончину Патрика. Но даже моего влияния уже недостаточно. Директор Примус рвёт и мечет.

– Слушаю внимательно.

– Меняю жизнь Патрика на плетение первого круга. И не какое-то, а плетение обители бледной зимы. Какая-то там Тишь…

Костя долго молчит.

– Далеко вы забрались… Жаль. Вам же хуже. Я советовал вам не пользоваться тем, что я ослаб и в развоплощённом состоянии во мне легче ковыряться. Горе от ума… Эх, горе от ума… хе-хе…

– Не отвлекайся. Даже в первом круге заклинания бывают разные. Например, в обители земной тверди плетения первого круга намного сильнее, чем в обители бледной зимы.

– Понимаю… Рассчитываете, что это не повлияет на ваше… вознесение, мастер?

– Именно. Я узнал, что ты сотворял плетение Тиши много раз и был… вполне себе не богом.

– До поры до времени. Я говорил вам. Одного высшего заклинания вполне достаточно, чтобы Вселенная перевела свой вездесущий взгляд на вас. Она не одобряет уничтожение городов и континентов одним мановением руки, даже если тамошние обитатели – лишь земляные черви или эльфы.

– Ты согласен или нет? Болтаешь много. Давай так. На… читай.

Тогда я открыл свой разум Косте и чётко показал ему, что моё терпение на исходе. Что теперь он смертен, Лимбо сковало его, и я пожертвую Патриком, чтобы Костя отправился в вечное ничто.

– О, у меня нет выбора. Обожаю эти редкие моменты моего долго-о-о-ого существования. Клятва высших принята, мастер. Меняю Патрика на Тишь… как её там…

– Тишь эпохи первозданной зимы…

Холодно. Становится очень холодно…

Ледяная метель накрывает область на километр вокруг меня, превращая всё живое и даже мёртвое в морозную пыль. Тысячи, миллионы маленьких игл ищут всё, что имеет хоть крупицу тепла. Орут лишь те твари, которые успевают заметить, как их сородичей пожирает белая пелена. Ведь они уже знают – им не спастись. Даже сильнейшие из них просто обреченно стоят, осозновая, что холодная смерть явилась по их бренные тела.

Маги, люди, нелюди, стражи, авантюристы, члены Гильдии Злодеев, святые и не очень – все смотрели, как в метре от них – лишь протяни руку – бушует ледяная смерть. Кто-то плакал, кто-то орал, кто-то бредил, что в вихре видит женское лицо.

Но никто из них не пострадал, а немногих успевших прорваться тварей быстро убили.

Вьюга затихла так же быстро, как и началась. На том месте, где раньше была трава, кусты, деревья и горы вонючих трупов, не осталось ничего. Идеально ровная поверхность, покрытая льдом. А в самом центре стоял гранд-профессор Римус Галлен, глава Гильдии Авантюристов. Тот, на кого сегодня обратили внимание слишком много глаз и ушей.

– Охренеть, смотри-ка, пальцем шевельнул! – слышу радостный голос Ионы.

Голос Альдавира адекватный. Вылечился.

– С ним всё будет в порядке. Обычное истощение.

– Хм… не обычное. Ещё бы немного, и смерть. Не слышал, чтобы после таких плетений кто-то выживал.

– Таких? Ты где-то слышал о ТАКИХ плетениях?

Я нахожусь в анклаве, лежу на большой кровати в своей личной секции, переделанной под почти королевские покои. Благо жизненных сил теперь навалом. Некоторые принесённые в жертву магические твари жили сотни, а то и тысячи лет.

Норана, по моему велению и тому же хотению, стала обучаться на целителя. Она уже освоила второй круг магии света и сейчас тренируется на моих покалеченных внутренностях.

Можно было бы обратиться к целителям попрофессиональнее, но я не хотел, чтобы кто-то знал, как сильно меня подкосило. И так уже валяюсь пятый день, а в настоящем – целые сутки. По-любому уже куча народу считает, что я либо мёртв, либо где-то зализываю раны. Последнее как бы… так и есть.

Надо же… откуда я знаю, что прошло пять дней? Уже обожествился и отчёт веду даже без сознания?

Кстати, я и правда малость просчитался с количеством высвобожденного эфира. В пределах допустимого, но всё же просчитался. А все знают, что происходит с магами, за раз опустошившими свой сосуд эфира. Смерть.