— Вот как? Я тоже не против показать это Шеллии.

Рассел все еще немного меня пугал. И не из-за магии: не знаю, каким чудом оборотень взял ее под контроль, но она больше не причиняла мне боли. Но он сам казался мне слишком сложным, потусторонним, слишком… оборотнем.

Тот же Лекс… Красивый, теплый, «свой» парень, тот, который может и покутить, и верно любить. Надежный и понятный. И магия нежная, не даром я сразу к нему потянулась.

Рассел же… слишком другой. И я боялась, что то, что он мне покажется, не перекроет этот инстинктивный страх. Как бы это скрыть? Что мне сделать, чтобы не разозлить его? Не могу же я попросить о помощи Лекса, который только что убеждал меня, какой Рассел нежный и добрый.

Я не знала, что мне делать.

Но знал Рассел.

Забыла, что для них я совсем малышка: и по возрасту, и по жизненному опыту. Да и эмоции свои не умела особо скрывать. Так что понять мои переживания не составило труда.

Рассел подошел поближе и опустился передо мной на корточки. Не прикасался, не трогал, смотрел. Не так как капитан: тот пожирал меня взглядом, раздевал, заставлял чувствовать себя едва ли не голой. Нет, взгляд Рассела был полон спокойствия и тепла. Желание? Да, пожалуй, легкое желание во нем теплилось, но нужно было присматриваться, следить за потоками магии. Хотя… нет, не легкое. Рассел меня желал, но очень хорошо скрывал это.

Словно боялся этим напугать.

— Шеллия, — позвал он. — Мне так жаль, что я тебя напугал. Могу я для начала взять тебя за руку?

— Хорошо, — ответила я, протягивая ему руку, которая тут же оказалась в плену огромных шершавых мужских ладоней.

И сами оборотни… огромные. Я не только мелкая по возрасту, но еще и по росту. Если они меня обнимут с двух сторон, думаю, что никто даже не разглядит, что где-то там есть я.

— Ты замерзла, пока шла? — спросил Рассел. — Твои руки…

— Они от природы такие, немного холодные, — неловко ответила я, чуть улыбнувшись.

— Могу… Могу я их согреть? — спросил Рассел, а я, сколь бы неопытной не была, заметила этот двойной подтекст.

Но мне не было противно, ведь Рассел казался таким обеспокоенным.

— Да, — сипло выдавила я.

— А что я еще могу? — спросил он. — Поцеловать?

Я как зачарованная уставилась на губы мужчины.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я бы не смогла сказать и слова. Но зато получилось сглотнуть комок в горле и с трудом кивнуть. Это странно, но я и впрямь хотела знать, что случится, если этот мужчина, так похожий на божество, поцелует меня.

Я испугаюсь? Почувствую неприятие? Останусь равнодушна? И чем отличается поцелуй Лекса и того, кто станет моим первым мужчиной.

Рассел улыбнулся в ответ на мое согласие и погладил кончиками пальцев мою щеку, спускаясь на шею и поглаживая уже ее. Я сглотнула, опустив взгляд — смотреть на мужчину было попросту невозможно: я бы сгорела со стыда.

Я прикрыла глаза, стараясь не зажмуриваться, чтобы не оскорбить мужчину своим странным поведением.

И почувствовала поцелуй на щеке. Горячий, жаркий, но всего-то в щеку! Как ребенка!

Я аж ойкнул от неожиданно, распахивая глаза и уставившись на смеющегося Рассела.

— Вот тебе и «ой», — передразнил меня мужчина. — Что? Страшно было?

— Н-н-нет, — сказала я.

— А чего заикаешься?

— Неожиданно все было, — искренне сказала я. — Я не ожидала.

— Но не страшно? Не больно? Бояться будешь? — продолжал допытываться Рассел, даже не скрывая смешинок.

— Не буду, — ответила я, чувствуя, как у меня отлегло от сердца. — Наверное.

— Так наверное или не будешь?

— А вы поцелуйте — и я решу, — тихо ответила я.

— Так я уже тебя поцеловал.

— По-настоящему, — еще тише сказала я, склонив голову.

Пальцы Рассела легли мне на подбородок и заставили приподнять голову:

— Девочка, милая, когда разговариваешь, смотри собеседнику в глаза. Если он действительно планирует на тебя надавить или хочет испугать, то когда ты будешь смотреть прямо, ему будет намного труднее это сделать. Хорошо?

— Хорошо, — покорно согласилась я.

И получила второй поцелуй в своей жизни. Мне было интересно, чем поцелуй Рассела отличается от поцелуя Лекса. Ответ было дать слишком уж легко.

Трепетностью. Со мной обращались как с фарфоровой статуэткой: нежно, едва прикасаясь. Рассел, тот, кто показался мне злым богом, оказался богом очень искусным, нежным и трепетным. А еще я поняла, что поцелуи мне безумно нравятся.

Стоило Расселу отстраниться, я приоткрыла глаза, но перед ними все плыло.

— Ну как?

— Хорошо, — ответила я, краснея с ног до головы.

— Не откажешься провести со мной ночь, прекрасная малышка? — спросил Рассел.

Я мотнула головой — изначально этого не планировала.