Я тихо выругалась и наклонилась на дюйм вперед, прищурившись, пытаясь разглядеть, куда он делся, пока ветер швырял мне в лицо струи дождя. Шум, который он производил, был похож на грохот сам по себе, что было хорошо для девушки, которая хотела скрыть свои движения, но не так хорошо, если кто-то еще окажется здесь в тусклом утреннем свете.

Я ждала, пока не досчитала до шестидесяти, но это было бесполезно. Томас больше не появлялся, и у меня возникло неприятное ощущение, что он и не собирается.

Нерешительность приковала меня к месту. Если это была еще одна попытка избавиться от тех, кто следил за ним, то, двинувшись сейчас, я выдам себя. Если он поймает меня на слежке за ним, он никогда не совершит ошибку, позволив мне сделать это снова. Это мой единственный шанс. Но если я не сдвинусь с места в ближайшее время, то потеряю его. Орел или решка. Буду обречена или облажаюсь. Шансы невелики, но опять же, когда у нас вообще были большие шансы?

— К черту все, — пробормотала я, хватаясь за край толстой балки, на которой сидела, и выбираясь из своего укрытия.

Я на несколько секунд повисла на стали и пальцами ног пыталась нащупать край наполовину обрушившейся стены подо мной. Мой желудок сжался от страха, когда я изо всех сил пыталась найти его, а руки начали дрожать от усилий, с которыми я держалась за скользкий металл. Если бы я умерла здесь, упав с какой-то дерьмовой стальной балки на краю небытия, то никогда бы не простила себя за то, что была такой гребаной идиоткой. Я бы провела загробную жизнь, проклиная свое собственное имя до скончания веков, ругая ветер за свою глупость и позволяя ему выплескивать мой собственный гнев прямо мне в лицо.

Моя правая нога коснулась крошащейся каменной кладки, пульс участился, и я скользнула к ней, пока оба моих ботинка не встали на нее. Я старалась не обращать внимания на разбросанные куски кирпича и известкового раствора, которые падали на землю далеко внизу, сбитые моими ботинками. Если стена простояла здесь так долго, то я должна была надеяться, что веса одной худенькой девушки не хватит, чтобы ее обрушить.

Как только я обрела равновесие, я отпустила балку и присела на корточки на стене, и облегчение захлестнуло меня. Это была самая трудная часть.

Мое внимание привлекло какое-то движение, и я подняла голову: пронзительный писк предупредил меня за полсекунды до того, как черная летучая мышь почти столкнулась с моим лицом, а ее кожистые крылья хлопали так близко от моей кожи, что я почувствовала, как одно из них задело мою щеку.

Мне удалось сдержать крик удивления, когда я отшатнулась назад, чуть не потеряв равновесие. Мой живот скрутило, а правая рука дико дернулась, прежде чем я отшатнулась в сторону и снова ухватилась за кирпичную кладку, больно вцепившись в нее подушечками пальцев изо всех сил.

Маленькое существо, кружась, удалялось от меня, проносясь по небу, пока я пыталась успокоить нервы, а адреналин бурлил в моих венах. Солнце поднималось из-за густых дождевых облаков, близился рассвет, и мое время было на исходе.

Я отправилась сюда так рано, как только осмелилась, небо было лишь чуть светлее полной ночной темноты. Было рискованно ходить по улицам так близко к тому времени, которое вампиры любили больше всего, но я была осторожна, и я предположила, что с приближением восхода солнца их вид все равно исчезнет. По крайней мере, в этом предположении я была права.

Я посмотрела вниз, на двор, об который чуть не разбилась, и прерывисто вздохнула.

Отличная работа, Келли; почему бы тебе не сброситься насмерть из-за того, что существо размером с твою ладонь заставило тебя подпрыгнуть?

Я заставила себя отвлечься от мысленного порицания и вместо этого оглянулась на полуразрушенное здание, из которого мне нужно было выбраться.

Я спустилась по внутренней стороне стены, где половина второго этажа все еще была цела, приземлившись на половицы с мягким стуком, от которого страх подступил к горлу.

Деревянный пол пружинил у меня под ногами. Не очень-то обнадеживающе, особенно в сочетании с запахом гнили, который витал повсюду.

Игнорируя свои опасения по поводу ненадежного этажа и сосредоточившись на своей цели, я побежала к лестнице, стараясь ступать как можно тише и чертовски надеясь, что все еще смогу догнать Томаса.

Четыре деревянные ступеньки повисли в воздухе, а остальные грудой обломков лежали внизу. Грязные остатки ковра покрывали то, что осталось от первого этажа, и два десятилетия проливных дождей не принесли ему никакой пользы.