Художник снова заглянул в книгу. Текст вполне понятен. Это, конечно, не стопроцентное доказательство, однако… он разбирался в снах. И в кошмарах. Это не сон. Время линейно. Причинно-следственные связи налицо. Он может читать, чувствовать и, самое главное, без отрешенности рассуждать о том, сон ли это.

Невероятно, но все происходит наяву.

Девушка в ночной рубашке – такой же, как и на нем, – отчаянно пыталась схватить одеяло. Художник не знал, как реагировать. Прежде ему не доводилось просыпаться рядом с бесплотными девчонками. Я, знаете ли, с кем только не просыпался и могу заверить, что просыпаться с девушкой гораздо приятнее, но от неожиданности все равно можно сбиться с толку.

Встреча

– На тебе моя одежда… – прошептала девушка. – Ты ведь не… незваный гость? Ты тот дух, с которым я говорила. Ты принял человеческий облик?

Художник понятия не имел, о чем она лепечет, но решил: это всяко лучше, чем когда на тебя кричат. И постарался сохранить самообладание. В данном случае это означало притвориться, будто он в курсе, о чем речь. Он сложил руки на груди и напустил на себя привычный вид «мрачного и таинственного воина».

– О могущественный дух! – Девушка поклонилась. – Прошу, прости мою взбалмошность. Я очень удивилась и перепугалась. Не обижайся.

Стоп!

Неужели сработало?

Ого! А дальше что?

Раз кого-то впечатлил его невозмутимый облик, то не следует противоречить и обманывать ожидания. Художнику казалось, что это хороший принцип, даром что впервые удалось применить его на практике.

– Где я? – спросил он.

– В моей кибитке, – ответила девушка. – В кибитке йоки-хидзё. Я Юми, это моя комната.

– А где твоя… мебель?

– Мне не нужна мебель. Мое единственное предназначение – созерцать великих духов и служить им.

Художник почувствовал, что дело принимает крутой оборот. Он неловко поерзал, затем подумал, что неплохо бы выглянуть в окно и выяснить, где он находится. Художник старался прятать глаза от слишком яркого красно-рыжего света. Все происходящее казалось невероятным, да еще этот свет напрочь сбивал с толку. Что может сиять так сильно? Художник с тревогой приблизился к окну, в глубине души опасаясь, что свет обожжет его. Свет казался чем-то большим… большим, чем хионные линии. Он был словно воплощение пламени. Художник подставил под него большой палец ноги, заранее поморщившись, но ничего страшного не произошло.

Он встал под свет целиком – ощущение, будто залез в теплую ванну. Удивительно. Снова прикрыв глаза рукой от ярких лучей, он выглянул в окно. Я бы не сказал, что это было ошибкой, но… Художник сделал это, не понимая, во что ввязывается. Так десятилетний ребенок спрашивает, откуда берутся дети.

Художник увидел небо, которое не было темным. Оно было светло-голубым, бесконечным, и в нем висел гигантский светящийся шар. Этакая громадная лампочка, вот только сияла она не спокойным бледным светом, а грозным красно-рыжим.

Мало того, в небе парили растения. Целые рощи, за которыми приглядывали громадные черные вороны, сгоняя растения в кучи, будто заблудших овец. Повсюду летали какие-то жужжащие объекты, раздавая команды воронам и разгоняя диких птиц.

Коричневая каменистая земля тянулась в бесконечность, лишь кое-где роились летучие цветы. Художник едва не впал в ступор. К такому его жизнь не готовила. Он даже не сразу заметил, что кибитка Юми тоже парит в воздухе.

Но и замеченного хватило, чтобы развеять остатки скепсиса. Лучше отрезвляют только запертые двери бара, когда ломишься в них в неурочный час. Все было настоящим. Но Художник никогда не слышал и не читал о подобных местах. Ничего похожего на его родину. Он словно попал на другую планету.

– Звезда, – указал он на сияющий шар на горизонте.

– Дневная звезда? – уточнила Юми.

– В новостях говорили, что на звезде живут люди! Что это другой мир, подобный нашему. Помню… как с неба упал кошмар, окутав меня…

Неужели это кошмар затащил его сюда? Может ли это означать, что там, в небесах, осталась родная планета Художника?

– О могущественный дух, – не вставая с колен, произнесла Юми. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, но прошу, объясни, что ты сделал со мной? Как долго это будет продолжаться? Я должна знать твою волю, чтобы безупречно исполнить ее.

Ну да… Одно дело прикидываться невозмутимым, совсем другое – заставить девушку поверить, что он какое-то могучее божество.

– Послушай, – заговорил он. – Я… гм… не…

Его прервал стук в дверь. Юми в панике подняла голову и уставилась на Художника.

– Дух, прошу тебя, верни мне тело! Умоляю!

Дверь распахнулась, и вошли две женщины. Одна низкорослая и коренастая, на вид чуть старше двадцати; другой, стройной, явно за тридцать. Одеты в одинаковые причудливые широкие платья; волосы заколоты в пучок. Художнику передалась паника Юми. Девушка приняла его за важного духа, но старшие-то наверняка отреагируют иначе. Какая участь в этой незнакомой стране ожидает тех, кто вторгается в спальни к юным девам?