Шрифт:
РАССКАЗЧИК:
И тогда она от горя
Снова замуж вышла вскоре,
Чтоб хоть с кем-то, лёгши спать,
Это горе разделять.
И вот тут хозяйка трона
Удивила всех слегка,
Выйдя вдруг за Хрюбудона,
Подлеца и дурака.
Глупо хлопая глазами, потревоженный рыбак в полном недоумении смотрит на невменяемую царицу. К несчастью для всех (ну кроме зрителей нашего фильма, разумеется) этим рыбаком оказывается негодяй Хрюбудон. Ну тупой он, этот Хрюбудон! Не может понять он всех тонкостей переживаний ранимой женской души. А царица, осознав, что с суицидом произошёл облом, горько рыдая, выбирается из полыньи. И тут она замечает Хрюбудона. Остаётся загадкой, что произошло у неё в голове (женская душа вообще туманна и таинственна, а убитая горем и подавно), но царица вдруг хватает Хрюбудона на руки и стремительно убегает с ним во дворец…
«Бум! Бум! Бум!» – негромко, но тревожно бьют барабаны, и на экране, как в «17 мгновеньях весны» появляется секретная папка с досье на Хрюбудона. На первой странице его портрет. Господи, ну и рожа! «Совершенно секретно. Личное дело Хрюбудона…» Пора уже нам познакомиться с главным злодеем нашей сказки. Несколько дальнейших эпизодов имитируют кадры архивной кинохроники.
РАССКАЗЧИК:
Хрюбудон при старом муже
Гнидой был. И даже хуже.
Этот лодырь и нахал
Не ковал и не пахал,
А без трудностей и пота,
Закосив под идиота,
При конюшне царской жил
Да клопов и вшей кормил.
Эпизод первый.
Конюшня. Два кузнеца подковывают коня. Рядом на травке валяется дармоед Хрюбудон. Мимо проходит войско царя Тимохи. Коварный враг напал на царство, и идёт мобилизация. Хрюбудона поднимают с травы и дают ему копьё и щит. Но ему совсем не хочется идти на войну. Он закатывает глаза, падает на землю и трясётся в конвульсиях, изображая припадочного. Тогда один из кузнецов оставляет Хрюбудону молот, берёт его копьё и щит и уходит вместе с войском защищать родину.
Но работать Хрюбудон тоже не хочет. Выждав, пока войско уйдёт, он хватается за живот, изображает на лице страшные муки и бежит в деревенский сортир, откуда подглядывает в щёлочку, как трудовой народ работает на оборону отчизны.
РАССКАЗЧИК:
Иногда за ковш сивухи,
Перепачкав лоб и нос,
Хрюбудон ползком на брюхе
Убирал в хлеву навоз.
Эпизод второй.
Коровник. За пол-литра сивухи Хрюбудон берётся очистить его от коровьи лепёшек. Ему не терпится поскорее выпить, и он ползает по полу, разгребая коровье дерьмо. Весь перемазавшись им, он жадно пьёт своё пойло и тут же падает пьяный в полную зюзю.
РАССКАЗЧИК:
Да ещё болтали вроде
Про него в честном народе,
Что он как самец неслаб
И весьма охоч до баб.
Эпизод третий.
По лесной тропинке с лукошками идут две ядрёные деревенские девки. Неожиданно наперерез им из леса выскакивает нечёсаный и дикий Хрюбудон с безумно горящим взглядом. Встав к девкам передом, а к зрителям задом, он распахивает свой драный рабочий халат. Одна девка густо краснеет и падает в обморок. Другая отвешивает нахалу звонкую и увесистую оплеуху.
Эпизод четвёртый.
Дородная баба у колодца набирает воду. Крадучись к ней подбирается Хрюбудон. Оказавшись совсем рядом, он выскакивает прямо перед ней и распахивает халат. Баба охает, хватает коромысло и со всей дури лупит им Хрюбудона по его мерзкой физиономии. Хрюбудон отлетает к конюшне, ударяется в стену головой и медленно сползает на землю.
РАССКАЗЧИК:
Но поскольку те едва ли
Хрюбудону дозволяли,
Портил он что было сил
Государственных кобыл.
Эпизод пятый.
На лугу пасётся табун лошадей. К ним подбегает возбуждённый Хрюбудон и распахивает халат. Несколько лошадок падают в обморок, остальные в испуге пускаются врассыпную. Хрюбудон преследует их и загоняет одну в конюшню, а сам забегает следом. Из конюшни доносится жалобное ржание, вылетают клочья сена, стены ходят ходуном. Остальные лошади с ужасом наблюдают за этим безобразием.
РАССКАЗЧИК:
Но себя король разврата
Не спешил признать отцом,
И грустили жеребята
С хрюбудоновским лицом.
Эпизод шестой.
Вечер. Закатное солнце. На лугу табун щиплет травку. Среди лошадей пасётся несколько грустных жеребят, как две капли воды похожих на Хрюбудона…
Снова бьют барабаны. Досье на Хрюбудона закрывается. Изображение становится прежним, и мы возвращаемся к нашей истории.