Хотел, было направиться следом за женщинами, но дежурный цеха готовой продукции сказал мне, что сегодня буду работать возле печей булочных изделий. Буду снимать с металлических листов из электрической печи готовую продукцию. Затем укладывать готовую продукцию в пластиковые коробки на листы, покрытые специальной бумаги, которые пачкой лежат между пустыми пластиковыми коробками и печью с булочками. На первый взгляд, мне показалось, что это такая простая работа, что любой справится. Надо с конвейера, который вращается в электрической печи, снимать металлических листов булочки, ватрушки, сладкие пирожки и другие сдобные продукции из печёного теста. Класть отдельно слой каждого вида продукции в пластмассовую коробку. Затем каждый слой готовой продукции перекладывать специальной бумагой, предназначенной для хлебобулочных изделий.

Едва подошёл к электрической печи, как все мои мечты о лёгкой работе отпали сразу сами по себе. Так как на меня из электрической печи дыхнул, сам "Змей Горыныч" своим огнедышащим пламенем. Мои ресницы и усы тут же обгорели. Едва успел отскочить в сторону, чтобы совсем не спалить свои глаза и поредевшую с возрастом шевелюру, которая слегка выглядывала у меня из-под белого колпака униформы хлебного завода. Едва остался живым рядом с раскалённой печью.

– Ты, что как ошпаренный отскочил от электрической печи? – спросил дежурный по цеху готовой продукции. – Ничего страшного тут нет. Надо держать дистанцию при выходе готовой продукции из электрической печи.

Дежурный по цеху готовой продукции ловко стал снимать сдобные булочки с металлического листа и укладывать в пластиковую коробку. Металлический лист откладывал на специальную тележку, а каждый ряд сдобных булочек прокладывал специальной бумагой, которая лежала тут же на полу огромной пачкой. На укладку сдобных булочек в одну пластиковую коробку, у дежурного по цеху готовой продукции ушло минут. Работа казалась мне совсем не сложной.

В следующую пластиковую коробку сдобные булочки укладывал сам. У меня это получилось немного медленнее. Однако успевал за движением конвейера. Так что со временем мог научиться работать у электрической печи точно также как дежурный по цеху готовой продукции. В итоге мог стать заправским пекарем хлебобулочных изделий на современном хлебном заводе. Конечно, на такую профессиональную работу мне надо определённое время работы.

Увлечённый темпом работы, не заметил, как подошёл обеденный перерыв в ночной смене. Раздевшись до пояса, сполоснул себя холодной водой под умывальником в раздевалке. Весь обеденный перерыв простоял рядом с холодным ветром из-под огромного калорифера с бутылкой кока-колы и сдобной булочкой в руках. За время перерыва даже ухитрился стоя вздремнуть, обдуваемый холодным воздухом из-под огромного калорифера. Набираясь силы.

После перерыва дежурный по цеху готовой продукции обратно поставил меня работать возле электрической печи по выходу готовой продукции из сдобного теста. К этому времени наловчился работать возле электрической печи и почти не обращал никакого внимания на жар, который исходил на меня из электрической печи. Можно было подумать, что всю свою сознательную жизнь работал сталеваром у доменной печи. Поэтому жар из электрической печи хлебного завода для меня был просто тёплым ветерком, исходящим откуда-то изнутри электрического оборудования.

К концу рабочего времени не был настолько уставшим, как за вчерашнюю ночную смену. Вот только все открытые участки моего тела пылали, как готовая продукция из сдобного теста. Даже кисти рук под белыми перчатками были розового цвета, словно свежие сваренные в кипятке молодые омары или креветки, как бы с лёгкой корочкой на кистях рук. Отчего кисти рук были словно сваренные клешни омаров или речных раков. Осталось объедать мои руки. У меня на открытом теле было состояние ожога от первых весенних лучей знойного солнца, которое наказывает тех, кто не может пользоваться весенним загаром и получает сильные ожоги от первых лучей весеннего, знойного солнца.

Однако давно не был на пляже и не загорал на открытом весеннем солнце. Видимо, электрическая печь так наказала меня за необдуманное отношение к горячей современной техники, которой не мог совсем пользоваться и вёл себя беспечно, как ребёнок, который впервые увидел нагревательную печь или открытый огонь у костра.

Пока доехал до своего дома, от соприкосновения с солнечными лучами через стекло салона автобуса, мои открытые участки тела опухли до неузнаваемости. Опасный румянец на моем лице пылал с такой силой, что мне казалось, вот-вот начну лопаться и трескаться в местах большего ожога. Надо было быстрее принимать какие-то меры от ожога. Иначе завтра не смогу работать. Могу оказаться на больничной кровати, которая стоит в Израиле так дорого, что лучше стараться о больничной кровати вообще не вспоминать. Поэтому здесь в Израиле мало больных. Люди здесь либо живут, либо умирают.

В нашей квартире обратно никого не было. Все ушли учиться и работать. Написал на бумаге, что меня не надо беспокоить, на работу проснусь сам. Листок бумаги приклеил с обратной стороны спальни. На всякий случай завёл все будильники на семнадцать часов вечера и поставил их рядом со своей кроватью. После чего намазал сметаной все обожжённые участки своего тела и лёг спать так, чтобы не размазать маску из сметаны. Прямо, как дама в маске. В таком виде проспал до семнадцати часов вечера. Когда мои будильники почти разом зазвенели, то сразу проснулся и почувствовал облегчение во всех обожжённых местах своего тела.

Маска из сметаны мне помогла. Однако в тех местах, где сметана полностью высохла и впиталась в моё тело, кожа на моем теле натянута, как струна, в любой момент могла лопнуть со звоном и причинить моему телу ужасную боль. Боялся шевелиться и открывать рот. Стараясь как-то снять напряжение во всем теле, забрался под слегка прохладный душ и стоял под душем до тех пор, пока спало напряжение во всем моем теле.

Затем помылся с мягким мылом и шампунем. Процедура окончательно сняла напряжение во всем моем теле. Вот только тело моё стало настолько по-детски нежным и уязвимым. Даже боялся пошевельнуть всем телом, чтобы не принести боль нежным участкам своего тела. Поэтому осторожно надел на себя нижнюю и верхнюю одежду. После чего незаметно ушёл на работу. Стараясь не беспокоить свою семью.