Пока Элли и Зейн танцевали, Калеб наблюдал за Тадом, отмечая, как тот раздражается. Элли была права: их поведение шло вразрез с их природой.

Когда песня закончилась, Элли вернулась, и настала очередь Тада танцевать. Как и раньше, Калеб следил за мальчиком, который отказался танцевать с Элли. Зейн едва сдерживал ревность.

По окончании третьей песни Калеб сказал:

— Я собираюсь выпить. Почему бы вам троим не составить мне компанию?

Элли охотно согласилась за всех и просунула свою руку через руку Калеба, оставив мальчиков позади. Они подошли к столу, где четверо мужчин наполняли фляги элем и быстро раздавали их. Элли отказалась от крепкого напитка и попросила Зейна принести ей воды с фруктовым ароматом. Тад предложил принести что-нибудь поесть, но Элли, заметив, что он выглядит уставшим, сказала:

— Может, что-то легкое, пока мы все не сядем за стол?

Тад побежал за едой, а Калеб вздохнул.

— Что будем делать с этими двоими?

— Не знаю, но что-то нужно, — ответила Элли. — Они целыми днями сидят без дела. Они не из тех, кто любит крепкие напитки… пока.

Калеб понял её намек. Город Звездная Пристань был достаточно велик для ведения торговли и немного промышленности — всего год назад кузнец открыл мастерскую по обработке руды, привезенной с предгорий, — но большую часть работы выполняли члены семьи. Мужчин всегда было больше, чем работы, и без отцов, которые могли бы обучить их ремеслам, Тад и Зейн росли без навыков, становясь всё более дикими и безрассудными.

Калеб знал, что Тад и Зейн — умные и способные юноши, но без ясного направления они рискуют потеряться. Без ремесла младший сын часто становится либо разбойником, либо искал свое место в городе.

Пока он размышлял об этом, Мари снова подошла. Он кивнул ей и отошел от места, где Зейн с тревогой ожидал внимания Элли. Тихо, чтобы мальчики не могли подслушать, он сказал Мари:

— Я неправильно понял, что ты имела в виду. Я думал, ты беспокоишься о мальчиках сегодня. Теперь я понимаю, о чем речь.

Мари внимательно изучила его лицо и спросила:

— Правда?

Калеб кивнул.

— Давайте присмотрим за ними и попробуем повеселиться. Поговорим об этом позже, вечером.

Она кивнула и принудительно улыбнулась.

— Потанцуем?

Он взял её за руку и ответил:

— С удовольствием.

Они танцевали под несколько мелодий, а затем сели за тяжело нагруженные столы. Наполнив тарелки едой, они нашли уединенный уголок на ступеньках закрытого на время фестиваля магазина. Калеб оставил Мари, чтобы принести два фляги с элем. Когда он вернулся, она спросила:

— Где мальчики?

Калеб указал на другую сторону площади.

— Вон там. Я не спускаю с них глаз.

— Как тебе удается это делать? — осведомилась она.

Он улыбнулся.

— Я охотник. Кроме того, их трудно не заметить.

Она кивнула и, жуя, добавила:

— Я знаю. Просто всюду ищут неприятности.

Калеб рассмеялся.

— Нет, только эти две туники.

Они ели молча, почти не разговаривая, и праздник продолжался спокойно в течение следующего часа. Затем на одну из повозок, развозивших эль, взобрался крепкий мужчина и начал кричать:

— Друзья мои!

Мари ответила:

— Вот и беда.

Калеб кивнул и, отставив тарелку, направился к повозке, следом пошла и Мари.

Миллер Ходовер стоял на повозке, а рядом с ним был молодой человек лет двадцати. Сходство между ними было очевидным — хотя мужчина уже растолстел, юноша был молод и подтянут, с широкими плечами.

Грэм Ходовер был крепким парнем и казался задумчивым и смышленым — зачастую считалось чудом, что его родители смогли воспитать такого симпатичного молодого человека.

Калеб подошел к Таду и Зейну, которые стояли по обе стороны от Элли. Она смотрела на него с облегчением, зная, что Калеб разберется с ситуацией.

— Друзья мои, — продолжил Миллер Ходовер. — Сегодня я очень счастливый человек!

Он сиял, оглядывая собравшихся.

Один из горожан, видимо, выпивший слишком много эля, закричал:

— Что, опять поднимаешь цены, мельник?

Раздался смех, и Ходовер на мгновение выглядел раздраженным, но вскоре снова улыбнулся.

— Нет, Брэм Коннор, я не поднимаю… пока.

Смех снова охватил толпу, и все расслабились, поняв, что мельник пребывает в хорошем настроении. Его известная скупость и любовь к золоту были постоянной темой насмешек.

— Нет, друзья мои», — продолжал мельник. — Я должен сделать объявление. Сегодня, после одного из самых обильных урожаев за всю историю, когда кажется, что у всех всё хорошо, я хочу добавить радости, поделившись с вами замечательной новостью.

— Ну и ладно, — крикнул кто-то из толпы. — Я хочу пить!

Мельник бросил на оратора недовольный взгляд, но снова улыбнулся.