Марта переключила щит на меч и смело пошла внутрь развалин. Она оказалась в древнем каменном храме, его явно не люди построили, а эридианцы, эта планета их мир, как жаль, что такая технологично развитая раса, которая ещё и могла создавать чудовищных стражей, просто взяла и исчезла.

Девушка осторожно ступала по гладкому полу, оглядываясь по сторонам, пока не заметила двух роботов. Она насторожилась.

— Что там? — спросил Трой.

— Смотри, — прошептала Марта, указывая на роботов.

— И правда не одни, это роботы-помощники, они не причиняют вред, я видел таких у части корпораций, — прошептал Трой.

Марта осторожно начала подбираться к роботам, и как только подобралась поближе, увидела чью-то тень. Человек был невелик и вооружён не был, но не стоит пренебрегать этим.

— Стоять на месте, — проговорила Марта.

Человек развернулся, поднимая руки вверх и повинуясь девушке. Он был похож на пухлого гнома, и Марта чуть не рассмеялась, в руках человека был только лазерный кнут.

— Ты кто? — спросил он.

— А ты? Мы ищем Тифона де Леона, — ответила Марта.

— Это я, вы кто, мой поклонник?

Тут девушка точно рассмеялась, она думала встретить того, о ком так судачила Таннис, и чьими портретами завешен весь корабль сирен, но уж точно не карлика в странных очках, пожалуй, портрет, который вручил Трою император, больше на него похож.

— Эй, Трой, а твои страхи ростом с Наполеона, — смеясь, сказала девушка.

— Т-Трой, как он посмел сюда вернуться? — удивился Тифон.

— Ну, привет, отец, — сказал Трой.

В воздухе повисло напряжение, Марта думала, что сейчас Трой выскажет своему горе-отцу всё, что он о нём думает, и она не будет его сдерживать, обидчика лучше не прощать, как там говорят на Земле: «Бог простит, а я не Бог, чтобы прощать».

— Я летел сюда с мыслью, чтобы спросить тебя, за что ты проклял меня и Тайрин, но… Я тебя прощаю, я давно перерос все обиды и свои страхи, и я здесь не затем, чтобы излить на тебя свой гнев, — сказал Трой.

— Поистине говорят, что самая сильная черта императора — это прощение, — сказала Марта.

— Императора, я не понял, этот урод стал императором? — начал Тифон.

— Да, а мы-то думали, откуда у тебя такие страхи за детей, чего ты боялся корпоратов, которым нет дела до твоих детей, а тут вот оно как, вторгся в пространство Ахелоя, охмурил дочь королевского советника и бежал с ней. Единственный человек, которого стоит бояться в галактике и во вселенной, это Кроу, и да, он не любит болтать языком, он любит дело делать, — сказала Марта.

Она заметила, как задрожал Тифон де Леон при упоминании империи и имени Кроу, точно так же дрожала Марта, когда с ним встретилась на корабле, он ничего не сделал девушке, но она запомнила его каменное, почти безэмоциональное лицо.

— Ты проклял не меня и сестру, а сам себя, в руинах этого храма есть источник проклятия, и ты его потревожил, — сказал Трой.

— Что, преступник, тебе нечего сказать? — послышался голос Кроу, и сам император появился из темноты, а вместе с ним и пара его стражей. Они легко скрутили Тифона, который ещё не вышел из ступора, и увели его на Ночную бестию, а Марта и Трой продолжили идти к источнику проклятия.

Друзья углубились в центр Тазендира. Инопланетный храм поражал своими размерами и украшениями в виде статуй хозяев планеты. Животных тут не было, а вот стража… Марте и Трою вновь пришлось вступить в бой. Трой, преодолев свои страхи, стал более уверенным в себе, это было видно по его бою, он умело орудовал своим мечом, отмахиваясь от стражей. Марта только помогала ему в этом, она была рада, что проклятие спадает с её друга. Отбившись от стражей, друзья продолжили искать источник проклятия.

— Он так и не понял, что пробудил древнее проклятие, — сказала Марта.

— Ты об отце?

— Да, ему легче будет, к тому же теперь у него одна задача, вымолить прощение у Кроу, — улыбнулся Трой.

— Простить такое преступление, не каждый может, но как ты простил, это достойно многого, — улыбнулась Марта.

Наконец друзья пришли к месту, похожему на древний зиккурат, расположенному в самом центре Тазендира. Там к одной из стен в каменном коконе покоилась та самая первая сирена. Время её не потревожило. У неё были кроваво-красные волосы и бледная кожа.