Следом побежала купаться одетая Оля, прихватив пару полотенец. Я посмотрел на изображения в голограммах от паривших над выдвигавшимися прекрасными купальщицами бабочек, обернулся к Мишелю, протянул руку вверх ладонью.

Мишель пискнул на служанок, а когда те выбежали и стихли их шаги на лестнице, снял и положил в мою ладонь свою серьгу, пробормотал:

– Серьга Ронёнка, блокирует родную ауру, создаёт ложную незамутнённую ауру мальчика-рона. Сама не определяется на расстоянии. Свои слабые выбросы магической энергии я сам блокирую.

Я не видел особого изменения ауры, не моё это. Зато своими чарами правильного дракона увидел желание и готовность девицы к любви. Молча вытряхнул Мишель, да уж, не Мишеля, из одежды. Симпатичная мелкая ронка. Причём росту в ней… 125 сантиметров примерно, меньше даже ронов, не то что более рослых ронок. Причём это меньше минимального размера самостоятельно полноценно думающего вада, хотя голова чуть великовата относительно роста, размером как у взрослого парня-рона, подростковые пропорции… Формы скромные, и под одеждой не заметные, хотя есть, и красивые и привлекательные. Сказала, схватив одежду, но не пытаясь прикрыться:

– Прошу, разреши носить мужскую, вернее мальчишескую, одежду. Мне остановили рост тела ввысь, вширь, и уменьшили формирование… попы и груди… Такой у меня разведывательный образ. И я продолжу говорить о себе в мужском роде. И прошу так же ко мне обращаться. Я так привык за семь лет… Мне 20 лет уже, но для всех 15. Прости за обман. Меня зовут… Кинилира. Но я всегда Мишторалик, а для вас… нас, Мишель.

Я весело глянул на поставленную служанками в ведёрко с водой найденную в багаже розгу, заготовленную нашей Великой Ведьмой ещё для экспресс-корректировки Оли. Мишель взвизгнула испуганно. Я сунул её подмышку, прихватил и прутик нанизав на него дозорные голограммы, Мишель не выпускала из лапок свою одежонку. Отнёс в спальню, служанок не было в коридорчике. Жёстко наказал… любовью! Два раза! Ну а что делать, раз так вышло. Обманула, нахалка! Величайшую Колдунью и матёрого, как там, воина-ловеласа-лорда-вора-мага с Великим Кольцом Слепца Лада, ещё и дракономорфа. Мы-то думали, что серьга скрывает её шпионскую натуру, а оно вон как вышло!

Мишель ещё удивилась, что проэпилирована. Ну да, Лане такое наколдовать много времени не надо. Но прикольно, что моя прекрасная нахалка сразу поняла, что произойдёт дальше, и сделала нам маленький подарочек.

Громко стонавшая – первая любовь такой мелкой девицы с таким любовником, тут даже любовная эластичность не совсем поможет, да и она не для снижения остроты ощущений, а наоборот, а другие мои чары как раз прекрасные ощущения девиц усиливают – Мишель оделась, попросила меня и нас не выдавать её тайну и получила мой кивок, согнала со щёчек румянец, ну почти. Вышла из спальни, я за ней. За дверью стояли две служанки с постельным бельём и очень сильно ошарашенными лицами. Да уж, дилемма, или нарушить обещание не выдавать маскировку девицы под пацана, или… Пообещал девкам порку за болтовню…

Когда возвращались с купания Лана и Оля – причём вампиретта даже полотенцем не обернулась, только в ножны на бедре приоделась – то в городке от курившего в трусах на балконе меня уже прятали не юных девиц. Впрочем вьюношей, одетых в длинные штаны и застёгнутые рубахи с длинными рукавами, прятали и от созерцания Ланы, во избежание психической травмы неокрепшим моралям… Пожалуй за болтовню можно выдрать всех служанок, невзирая на вину и невиновность, которую Лане узнать раз плюнуть. Но как сказать ей?

Сказала, ну или уж сказал, нет, чёрт, СКАЗАЛА Мишель, дико краснея. Ещё и пояснив, как это выглядело для горничных и их собеседников, во избежание торможения Оли и порой просто пофигистической и не склонной лишний раз думать и тем более сочинять сплетни Ланы. Пунцовая шпионка в целом правильно сделала, что рассказала – лучше от своих узнать… Покрасневшая Оля тактично всхлипывала и хрюкала, упершись в стенку, а Ланочка просто каталась по полу, ну хоть помытому уже, и хохотала аж с провизгом!

Оделась могучая волшебница просто – отрастила и убрала крылья бабочки, получившись в итоге в коротком обтягивающем платье расцветки крыльев бабочки и в прекрасных сандалиях. Я попросил служанок притащить еды из таверн, много, самим поесть, причём лучше в таверне за мой счёт, и потом отвалить на пару часиков на перерыв, лучше с купанием, выдал им золотой. Девицы таращились на платье Ланы, шепча, что такого не было у хозяйки. Хозяйка показала им фокус с переодеванием, и с крылышками и усиками-антеннами, промурлыкала:

– Быстро несите покушать! И много, я прожорлива и голодна, Мой Лорд и моя ученица тоже, мальчишка Лорда не в счёт, но и ему надо. А будете тормозить, вас скушаю. И в доме и во дворе ходите легко одетыми, свои… балахоны оставляйте при входе.

Когда девицы с писком унеслись, потолкавшись в дверях и на лестнице, мы, прихватив закуски и прохладительный квас, вальяжно направились в прикрытую виноградом от солнца беседку во дворе, где на жаре приятнее завтракать. Я быстро рассказал Лане, что девиц этих отлюбливать не буду, сказал не убедившую Лану причину, рассказал, что население городка, название которого так и не узнал, уже как бы не крепостные и тем более не холопы, приказал по улицам голой не шастать. Лана с набитым хлебом с сыром ротиком прочавкала: