Пусть колокольчик на нём

Нам прозвенит: «Динь-динь!».

Давайте все вместе! Динь! Динь!

Зрительный зал: – Динь! Динь!

Слышится звон колокольчика

Аделаида Максимовна: – Очень приятный звук. Не то что, когда лопается воздушный шарик. «Динь-динь» – это совсем не «бах».

Пантелей Евсеевич: – А «бах» – это совсем не «динь-динь».

Аделаида Максимовна: – Большая разница, одним словом (к залу). Теперь, дорогие мои! Слушайте меня!

Колокол с высокой колокольни

Улицам проулкам и дворам

Пропоёт торжественно и вольно

Всем давно знакомое: «Бум-бам!».

Итак, друзья, повторяйте! Бум-бам! Бум-бам!

Зрительный зал: – Бум-бам! Бум-бам!

Звучит звон колокола

Пантелей Евсеевич: – Ничего не скажешь, мощно, но очень красиво! Бум-бам!

Голос малыша Сени: – Удивительно! Как много всяких и разных звуков (к залу). Слушайте!

В листве деревьев птичий свист,

Над нами неба синь.

Трамвай на рельсах голосист,

С утра кричит: «Дзинь-дзинь!».

Это каждому приятно повторить. Давайте, вместе со мной! Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!

Зрительный зал: – Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!

Звучит «голос» трамвая. Аделаида Максимовна машет кому-то вслед рукой

Голос малышки Нюши: – Кому вы машете, Аделаида Максимовна?

Аделаида Максимовна: – Сама себе машу,

Пантелей Евсеевич: – Как такое возможно, Аделаида Максимовна?

Голос малыша Сени: – Мама пошутила.

Аделаида Максимовна: – Ничего я, Сеня, не пошутила. Я увидела в трамвае себя и помахала вслед сама себе. Я ведь себя очень уважаю и даже люблю.

Пантелей Евсеевич: – Значит, вы сейчас и здесь, и в трамвае? Вы одновременно в двух разных местах?

Аделаида Максимовна: – Конечно, Пантелей Евсеевич! Разве бывает по-другому?

Пантелей Евсеевич: – Честно говоря, я уже и не знаю. Наверное, по-другому не бывает (к залу). Всё! Теперь я читаю!

Накошу травы косою,

Я машу ей не спеша,

Я работаю на совесть.

Говорит коса: «Кша-хша!».

Дорогие дети и взрослые, повторяю! Кша-хша! Кша-хша!

Зрительный зал: – Кша-хша! Кша-хша!

Слышится звук, который издаёт коса во время кошения травы

Голос малышки Нюши: – «Кша-хша» звучит, как «каша». Но, всё равно, приятно.

Аделаида Максимовна (задумчиво): – У меня на плите стояла каша в кастрюле. Интересно, выключила ли я газ или нет.

Голос малыша Сени: – Успокойся, мама. Ты перекрыла газ. Я видел. Я помню.

Аделаида Максимовна: – Я верю тебе, Сеня!

Пантелей Евсеевич: – Не переживайте! Если что, то пожарные приедут и потушат огонь.

Голос малышки Нюши (к залу): – Дети и взрослые, слушайте!

Лодки по реке плывут.

На зелёных берегах

Одуванчики цветут.

Вёсла по воде: «Пух-пах!».

Говорим все вместе! Пух-пах! Пух-пах!

Зрительный зад: – Пух-пах! Пух-пах!

Аделаида Максимовна: – Ну, вот, наконец-то, я дождалась своей очереди! (к залу). Читаю! Внимание!

Барабан купили Ване.

Утром, днём, по вечерам

Он задорно барабанит.

Барабан гремит: «Трам-там!».

Звук стоит повторить! Вместе со мной и после меня, повторяйте. Трам-там! Трам-там!

Зрительный зал: – Трам-там! Трам-там!

Слышится барабанный бой

Пантелей Евсеевич: – Жаль, что мой дедушка не был барабанщиком.

Голос малыша Сени: – Почему вы об этом жалеете, Пантелей Евсеевич?

Пантелей Евсеевич: – Если мой дедушка был бы барабанщиком, то сейчас бы я ходил гордо по сцене и говорил всем окружающим: «А вы знаете, что мой дедушка здорово умел барабанить!». И все бы мне завидовали. Ведь не у каждого дедушка – барабанщик. Вот так!