И эти «смотрелки» глаза в глаза продолжались настолько долго, что вступительная речь юриста, который сейчас выполнял обязанности спикера, пролетела мимо ушей. Антон и продолжал бы меряться вглядами с неизвестным ему человеколм, но, судя по всему, Алексей Михайлович, так звали юриста, уже не раз его назвал по имени отчеству.

– Простите, задумался. Я ведь так и не оправился до конца после той химии, которой меня накормили, – объяснил своё состояние Антон. – Не могли бы повторить вопрос?

– Сидящие здесь люди желают узнать причины, по которым Вы убили дипломатических сотрудников иностранных государств.

– Причины? – Антон с недоумением оглядел зал. – Хочу задать вопрос всем присутствующим. Все видели видеозапись, на которой меня пытают?

– Вопрос был задан иной. Я требую конкретного ответа, – раздался хриплый голос одного из сидящих в центре. Судя по интонации и лёгкой картавости, иностранца.

– Требовать Вы будете у себя дома. В семье или у своих подчинённых. Здесь же можете только просить. – Антон говорил жёстко, со сталью в голосе.
– Кроме того не стоит забывать, что Вы все в данный момент находитесь на частной территории. Эта клиника принадлежит мне, к тому же я никого из Вас сюда не приглашал.

– Нас пригласил Ваш МИД, - раздался женский голос и Антон с удивлением понял, что принадлежит этот голос именно женщине, одетой как мужчина, да и внешне выглядевшей как подросток, только вот с непропорционально выступающими вперёд надбровными дугами. Лицо, которое можно было соотнести скорее с неандертальцем, нежели с современной женщиной.

– С представителями нашего МИДа мы разберёмся сами, без посторонней помощи. Между прочим УЖЕ разбираются мои юристы. Предполагаю, что сможем найти точки соприкосновения по разрешению возникшего недопонимания. Что касается моего вопроса, так ни от кого и не услышал ответа, поэтому считаю возможным не отвечать и на ваш.

– Вы решили задавать свои вопросы на наши? Мы не для этого сюда приехали, что бы попусту тратить своё драгоценное время.

– Моё же время Вы не берёте во внимание, так? Между прочим, если бы Вы сюда не припёрлись, я бы сейчас лечил людей.

– Небесплатно к тому же, – вновь недовольно буркнула страшная мужеподобная дама.

– Именно. Я зарабатываю деньги точно так же, как и большинство специалистов у нас, да и в Ваших странах, поэтому реплику считаю неудачной. У Вас не коммунизм и даже не социализм, что бы меня попрекать, а капитализм, где каждый за вложенный труд стремится заработать как можно больше денег. Следущий вопрос.

– Если Вы такой же капиталист, как и мы, можете объяснить нежелание лечить людей из наших стран? – этот вопрос был задан именно тем мужчиной, который играл с Антоном в «гляделки».

– У нас в стране кроме социальной, существует и частная медицина. Думаю, объяснять различия не стоит. Да, я с сестрой создали эту клинику и работаем на платной основе, причём от государства никогда не получали никакой помощи, это раз. Кредитов в банках не брали и никогда не возьмём, это два. Мы пользовались заёмными средствами, но брали деньги только у друзей, а не у банкиров под сумаседший процент, тем самым нарушая незыблимый закон Ваших стран, ведь так? Последнее. Посколько мы в большей степени не зависим от государства и финансовых структур, имеем полное право устанавливать в своей клинике те законы поведения, какие захотим. Первым был и остаётся помощь людям, нашим людям. Предоставляем те услуги, которые не могут оказать в государственных медучреждениях, а посколько мы уникальны в своём роде, должны понимать – недостатка в пациентах у нас нет, тем более не нуждаемся в иностранцах. Скажу больше – мы отказываем даже выходцам из республик бывшего СССР на тех же основаниях.

– Много воды, а по существу ответа так и не было, – седой мужчина оскалился, пытаясь изобразить улыбку.

– Желаете прямой ответ? – Антон понимал, что после того, что сейчас скажет, назад пути не будет, но игры в благородство надо было прекращать. – Хорошо. Отвечу прямо. Мы не берём Ваших соотечественников потому, что для нас они отвратительны. Двуличные, мерзкие по натуре и по поведению. (В зале послышался ропот. Даже соотечественники Антона были недовольны подобными словами.) Я не имею в виду население Ваших стран, совсем нет. Там очень много достойных людей, которым я бы с удовольствием помог, даже за символическую плату, но выражая своё отношение, говорил не о них. Говорил о тех, кто находится у власти и о банкирах. Тех, кто имеет одну единственную цель – нагадить моей Родине, моей стране, при этом не гнушась никакими этическими и моральными принципами. Цель оправдывает средства. Так гласит основной Ваш девиз? Или другой – деньги не пахнут? Ради этого Вы готовы на всё. На похищение, на пытки, истязания. Ради чего меня похители и пытали? С одной единственной целью – выйти на ещё один рынок и заработать очередную кучу денег. Хотя скажу так – для другого рынка Вы являетесь ничтожными, понимаете? Вам, по факту, предложить нечего, что могло бы заинтересовать иную сторону. Надеетесь, если нечего предложить, оттуда можно что-то утащить и на этом заработать, так? То есть нагло украсть. Что ж, на это Вы мастера и Вам равных нет, только, вот, не подумали, что строение Вашего общества и люди, которые им управлют, не только нам противны, а и другим. У других людей Вы вообще вызываете омерзение.

– Сомневаюсь, что это так. То, что сейчас услышали, это российская пропаганда. Разумные люди подобным образом не рассуждают, тем более подобюные слова воспитанные люди не говорят в приличном обществе. Только в России можно услышать подобное, потому что здесь не цивилизованные люди, а…

– Варвары? – дождавшись, когда иностранец запнулся, Антон продолжил. – Это лично Ваше мнение, не надо говорить за всех. Я бы назвал варварами именно Вас. Вы сами извели свой генофонд под корень, когда в Ваших странах не осталось красивых женщин, за примером и ходить далеко не надо. – Антон сделал паузу, специально смотря на Алексея Михайловича, который понимал, что разговор стал критическим по содержанию, но вот все остальные как один непроизвольно повернули головы к женщине, которую Антон чуть ли не прямо назвал вырожденцем. – И давайте заканчивать взаимные упрёки.
– Антон вновь перевёл взгляд на своего основного оппонента.
– На месте представителей Министерства иностранных дел я бы объявил Вас нежелательным лицом на территории России, посколько Вы сейчас публично оскорбили ту страну, где находитесь. Чтобы не быть голословным, скажу, этот разговор записывается – видите четыре камеры по углам помещения? Так что сказанного не вернёшь. Что касается дальнейших вопросов касаемо дела, по которому Вы явились, в очередной раз повторю вопрос – все видели видеосьёмку, на которой меня пытали, используя химические препараты, от которых я едва не умер? Только благодаря сотрудникам наших спецслужб, оперативно доставивших меня в больницу и самоотверженной работе врачей, нейтрализовавших отраву, я смог выжить. Давайте исходить из этой позиции.

Из зала раздался довольно миловидный голос, правда, с трудом выговаривающий русские слова.

– Вы такой ярый патриот своей страны, презирающий всё чуждое? Тогда как всё это соотносится с достоверной инофрмацией, что Ваша невеста не только не из России, а вообще чуждая всем нам?

– Зачем повторяете бред? Откуда информация? Из бульварной прессы? – Антон нашёл глазами Катю, которая стояла у дверей, скрестив на груди руки. – Моя невеста родом из России. И её родители русские. Кстати, присутствует здесь и выслушает вместе со мной весь этот бред. Следующий вопрос.