– Я понимаю, Антон. О Вас двоих и так ходят всякие разговоры. Где правда, а где вымысел, трудно понять, но если объясните, будет понятно. А нет, то, как и все, буду додумывать.

– Скорее всего, со временем всё узнаешь, а пока ещё пара вопросов. Скорее всего, будь готов в эту пятницу часов в семь-восемь вечера исчезнуть из дома. Вернут тебя около полуночи, поэтому будь готов добираться до дома на такси. Свой телефон тебе туда взять не позволят, оставишь здесь, вернут после возвращения. После аппаратного воздействия на мозг, куда вкладывают языковой пакет, практически у всех пару дней болит голова. Поэтому никакого ментального общения и попыток разговаривать на чужом языке. Только в понельник вечером, а лучше во вторник, будешь чувствовать себя нормально. В следущие выходные, если всё будет нормально, тебя перебросят уже до воскресенья. Если пройдёшь собеседование с руководителем Отдела, подпишешь пакет документов. Сразу скажу – не знаю какой. Вопросы есть?

– Более-менее понятно.

– Тогда тебе два домашних задания, как школьнику. Первое. По итогам просмотра фильма напишешь рекомендации. Сначала общую оценку подготовки ТЕХ людей, потом – что ты намереваешься предпринять, что бы готовить людей если не как в спецназе, то хотя бы как в Братстве. Обязательно включи и обучение навыкам обращения с холодныи оружием – там на это вообще наплевали. И второе задание. Буквально с сегодняшнего дня начинай готовить Яну с Юлей к перезду. Как, кстати, у Яны дела на работе?

– Не очень. Она ведь тихая и непробивная женщина. Не умеет грудью раздвигать других. Вот и огребает. И сейчас у неё не сложилось с руководством. Те всё время пытаются Янку поставить в вечернюю смену, а что у неё маленький ребёнок, оказывается чуть ли не отягчающим фактором. Что удивительно, других дам, у кого есть дети, на вечер не ставят по умолчанию.

– Может, подводят к увольнению? Или создают атмосферу, что бы сама ушла?

– Может и так, но Яночка великолепный детский врач. Она как никто умеет найти контакт с детишками. Что удивительно, у неё в кресле дети практически никогда не плачут, в отличие от её коллег. Отсюда, надо понимать, зависть и неприятие.

– Мне было обещано, что её сразу трудоустроят. Конечно, ей придётся показать что умеет. Оборудование зубных кабинетов там более современное, но основы работы, как понимаю, те же. Так что зуди, капай ей на мозги, что бы вскоре могли переехать вместе. Что касается девочки, там проще. Не буду рассказывать, но обещаю – малышка будет счастлива от смены места пребывания, поверь. А, да… По поводу жилья. Вам будет выделена квартира в одном из небоскрёбов. Вначале будет числиться служебной, но через пару лет, в случае, если Вы продолжите работать на совесть и без нареканий, станет Вашей собственностью. Размер зарплаты озвучить не могу – просто не знаю, но, по сравнению с тем, что ты получаешь здесь, думаю, будет в несколько раз больше. По поводу отпусков и периодических возвращений сюда – решайте с нанимателями, не со мной. Вроде бы всё рассказал, а сейчас, извини, нам пора возвращаться к работе. Перерыв закончился.

Антон достал из сейфа ноутбук и, подготовив для просмотра, усадил за рабочий стол мужчину.

– Справа от тебе лежат блокнот и ручка. Можешь делать замечания по ходу просмотра. Если на переговорах предложишь предметную разборку прохождения маршрута местными спецами, тебе пойдёт в плюс. Только не очень налегай на их дилетанство – там, как и здесь, этого не любят, могут обидеться, хоть вида и не подадут. Мы накануне тоже посмотрели, сдуру сказав, что это не спецы, а пионеры в спортивных соревнованиях, поэтому и пришлось отвечать за свои слова - самим выходить на поле, доказывая, что мы не хвастуны. Всё, Ростик, мы побежали. Тебя, повторю, закроем. Прошу никому не звонить и сьёмку не дублировать. Надеюсь на твою порядочность. Хотя предупрежу – в кабинете стоят камеры, пишут круглосуточно.

– Антон, - укоризнено повёл головой мужчина. – Зачем ты?

– Пока так и никак иначе, Ростислав. Повторю – я боюсь не за наши жизни, а за твою. Если хоть словом обмолвишься о том, что бы сказано в этом кабинете. Дома тоже не болтай, а когда будешь разговаривать с Яной или Юлей, включай глушилку. Поверь, сейчас в верхах идёт слишком серьёзная игра, а жизни отдельных людей, даже десятки жизней, как всегда никого интересовать не будут.

– Всё настолько серьёзно? – мужчина помрачнел.

– Более чем. Пару дней назад, из-за информации, которая не стоила и тысячной доли того, что сейчас увидишь, убили молодого парня. Как догадываюсь, сотрудника или ФСО или ФСБ. Ставки на получение лдюбой информации слишком велики. Всё. Аринка, побежали.

– - -

Ростислав, как Антон предполагал, раньше не ушёл, хотя у того была возможность позвонить на ресепшин и Полина бы передала просьбу одному из двойняшек. Нет. Он дождался окончания рабочего дня, встретив их с ошарашенным лицом.

– Устал? – поинтересоваался Антон, сбрасывая с себя форменную куртку, затем и рубашку перед тем, как идти в душ.

– Нет. Не устал. Охренел от увиденного. С теми бойцами понятно. Учить и учить. Я больше смотрел как ВЫ действовали, от этого и шок. Не знаю, ребята, кто Вас учил, но это было нечто. Я смотрел раз двадцать и каждый раз находил что-то новое. Не буду скрывать – и для себя кое-что в памяти отложил.

Двойняшки, переглянувшись, захохотали.

– Ростик, - Арина подошла ближе и чмокнула мужчину в щёку, – ты прелесть и твоя похвала – это самое ценное для нас. Спасибо. Что касаемо вопроса, кто нас учил, то те самые преподаватели, которые работают в уральской Школе и сейчас. Ты отметил некоторые особенности, которыми восхитился, так честно признаюсь - это наши придумки. Давай так. Антон сейчас помоется, вслед за ним я, а потом вместе попьём чаю или кофе и ответим на твои вопросы. Договорились? Ты, кстати, так ничего не пил и не ел? Хотя тебе это предлагали.