– Антош, пора вставать, - сестра погладила брата по голове и тот открыл глаза.

– Уже?
– промычал парень и его глаза вновь закрылись. – Блин, как не хочется вставать. Сколько времени?

– Полвосьмого, так что хочешь, не хочешь, а бери руки в ноги и в ванную. Пока моешься, завтрак приготовлю.

– Хорошо. Ещё минут пять полежу и встану. Слушай, мы, вроде, в три вернулись?

– В пять. Если бы в три. Я сама еле живая. Как чувствовала – будильник поставила, но и его не услышала… погуляли мы вчера знатно. Одно бесит – эти идиоты выставили спиртное без закуски. Даже фруктов никаких не было. Энрим мне шепнул по секрету, что это один из тестов на выживание, в смысле, для изучения потенциальных компагньонов.

– Компаньонов? По-моему, поиск потенциальных собутыльников. Я, если честно, плохо помню, как добрались до дома. Ни обратного пути, ни перехода не помню – провал в памяти.

– Конечно, не помнишь, потому что я тебя чуть ли не на себе тащила. Знаешь, что ты бубнил как заведённый? «Сестрёнка, я не пьяный. Я уставший». Так что, уставший, я тебя всё время поддерживала не только руками, но и энергетически, а в тебя мои силы улетали как в бездонную бочку. Не надо так больше напиваться, хорошо?

– Рин, так я и выпил-то всего один бокал. Вроде там было вино.

– И это не помнишь? Да уж... Ты поспорил с Главой Совета Послов, что его перепьёшь. Между прочим, пили что-то типа виски. Я попробовала немного – отрава отравой. Ни вкуса, ни запаха, но крепость градусов под шестьдесят. Ещё не спирт, но уже не водка. Если б эту заразу здесь пили, сказала б, что «левый» спирт в подвале разбавили красителем. Или сиропом.

– И сколько я выпил? Не, не так… Я пари проиграл?

– Какой же ты дурашлёп, – девушка засмеялась. – Если скажу, что победил, будет легче?

– Конечно. Так что?

– Победил, чудик. Ариэль, тьфу, Ариль, так его зовут, свалился без чувств, а ты его растормошил и заставил допить, что было в его кружке, убеждая - выливать такой божественный напиток никак нельзя. Если б ты видел, как на тебя в этот момент смотрела жена посла.

– Влюблёнными глазами? – Антон раскрыл глаза и звонко захохотал. – Слушай, мне тот главный осёл, то есть посол, шутка, на ушко шепнул, что у них есть младшие дети, с которыми его Пи… Ми… Блин, забыл, как зовут жену посла. Вообщем, та хотела нас познакомить.

– Мирани. Ты, между прочим, весь вечер называл мужчину Ариэлем, а жену – Пираньей. Благо ни она, ни он не знают, что означают эти слова, а то оправдываться потом.

– Не, мадам послица меня спросила, что означает пиранья. Точно помню. Я ей сказал, что это очень красивая рыбка. Вроде такое объяснение было принято с улыбкой.

– Тошка, дурень, а если они поинтересуются у местных значением этих слов? Об этом подумал?

– Не-а. Слушай, ну что ты с утра пристала? И так голова осталась на другом конце Галактики, а ты всё меня ругаешь да ругаешь.

– Балбес. Вставай, давай, а то вообще на работу не доберёмся…

После контрастного душа парню полегчало и воспоминания несвязанными кусками стали возвращаться, где он, вроде, ничем таким не опозорил ни себя, ни сестру. Именно с такими словами и зашёл на кухню.

Арина, выслушав, захохотала.

– Согласна, нас не опозорил, но вот Маре досталось. Ты её чуть ли не вечь вечер тискал как мягкую игрушку. Ни меня, ни её не выпускал из рук. Хотя я-то к подобному привыкла, а вот с лица девочки весь вечер не сходил румянец, да какой там румянец. Она была красная. Уж на что Энрим терпелив, и то не выдержал, попросил меня, что бы ты оставил его дочь в покое. Фиг. Ты её всю обслюнявил и чуть ли не каждому из гостей представлял как будущуюжену.

– М-да… - Антон погруснел. – Преувеличиваешь, Рин?

– Если только чуть-чуть. Хорошо, что за попу её не щипал и руки не распускал. Ладно, успокойся. Ничего такого не было. Пару раз поцеловал на людях, а потом Мара вообще куда-то слиняла. Ты её искал, но Энрим объяснил, что дочка встретила знакомых, вот и…

– Понятно. Значит, всё-таки вёл себя разнузданно.

– Не то, что б разнузданно, скорее раскрепощённо, это более верное слово. Например, послу Индири, тому, у которого по восемь пальцев на каждой из рук, сказал, что из него мог бы получиться великолепный музыкант – пианист или арфист. Потом долго объяснял, что это за инструменты такие. Но, похоже, послу твои слова стали комплиментом.

– Ринка, ну, правда, я там никого не оскорбил? К чему быть готовым?

– Успокойся. По-крупному, никому, а по мелочам, так ерунда. Там многие мужчины пошли в разнос, говорили ахинею. Кстати, а куда ты исчезал с Леайли? Я не успела оглянуться, как та девица тебя куда-то утащила, но вскоре Вы вернулись, спокойно разговаривая о какой-то ерунде.

– Вот честно скажу, не помню. То, что решили выйти на свежий воздух, помню, а что дальше… Кажется, в кустики её не затаскивал.

– Кто тебя знает, - Арина погруснела. – Странно другое, Тош. Я смотрела на это сборище и понимала, что мы для них абсолютно чужие. Нас пригласили как заморскую диковину. Там же основной контингент знает друг друга много лет, а мы… Постоянно ловила на себе, да и на тебе странные взгляды. Казалось, изучающие. Оценивающие. И даже Глава Совета, как показалось, не напивался по-настоящему. Уверена, у его жены было припрятано какое-то сильно действующее отрезвляющее лекарство.