– Кать, - Антон пропытался обнять девушку, но его достаточно больно стукнули по руке. – Зачем ты так? Я Ринку берегу как самое большое сокровище, которое у меня есть. Ты не права.

– Я не права? – Катя вспыхнула от возмущения. – ЭТО ты называешь неуместным словом «берегу»? И как твой язык поворачивается, что бы такое ляпнуть? Как можешь такое произносить?

– Катенька права, Тош, - Мара поддержала подругу. – Ты совсем не заботишься о сестре, постоянно подвергая её опасностям. Мы вот поговорили, когда ты спал, и поняли, что если будем с тобой, и сами окажемся в таком же положении. Это ненормально, Антош. Неужели ты не понимаешь, что притягиваешь к себе неприятности.

– Я не притягиваю неприятности, Марусь. Они сами липнут ко мне как мухи к… мёду.

– Ну да, выкрутился, - фыркнула Катя. – Мар. Он словом «мёд» заменил совсем другое, менее благозвучное, хотя более точное для его обозначения.

– Так… - Антон усмехнулся. – Пошли личные оскробления? Когда я был в беспамятстве, Вы говорили обо мне в более благожелательном тоне. Может снова отключиться? Это как на похоранх. Какой сволочью ни был умерший, на могиле о нём говорят всё-таки хорошее, а не вспоминают его проступки. По крайней мере, вслух.

– Так ты живой. Вот если бы умер, мы бы тоже плакали и говорили о тебе только хорошее.

– Катька, котёнок, - Антон улыбнулся и посмотрел девушке даже не в глаза, а, казалось, заглянул ей в душу. – Не злись, прошу. И не надо говорить гадости, хотя от твоих слов не обижаюсь. Наоборот, хочу схватить тебя и как сказочный летучий змей утащить в своё логово. А уж там…

– Точно сказал, что змей, а что не сказочный, знают все без уточнений. Утащил бы он... Рога б обламала этому змею в первый же день... – Катя, не отрываясь, смотрела на бледное лицо парня, в его глаза, и внезапно по её щекам потекли слёзы. Она нагнулась и поцелова парня в лоб, а потом прижалась головой к его груди.
– Господи, какой же ты дурень, Тошка. Если б знал, как я волновалась. Как бесилась, когда узнала, что не могу сразу вернуться в Питер. Как назло, в переходах был природный перерыв на три дня. Ни туда, ни обратно. Хорошо Мара помогла, приютила у себя, а потом мы вдвоём сразу же и перешли.

– И сколько Вы уже здесь?

– Три дня. Точнее, трое суток. Днём, в основном, твоя молчаливая дежурит, а ночью…

– Твоя говорливая, – усмехнулась Мара. – Кто дежурит, тот, если уджаётся, спит рядом, на соседней кровати. К тому же Катя договориллась с руководством больницы и мы заняли соседнюю палату. Там иногда и Аринка отсыпается. Мы её поддерживаем как эмоционально, так и энергетически подпитываем.

– Подожди. Три дня? Была среда, помню… Что, сегодня воскресенье?

– Понедельник, Антош. – Мара погладила парня по щеке.
– Вчера сделали последние анализы – твой организм чист, так что теперь только восстановление и больше ничего. Руки в порядке, а с левой ногой немного хуже – пострадала мышечная ткань. Тебя ведь настолько перетянули проволокой, что врачам даже пришлось швы накладывать.

– Всё норально, Тошка, - Катя подняла голову и встряхнула пушистой гривой волос. – Мара вообще паникёрша. Уже не знаю, как она выполняет свои обязанности на работе, диву даюсь, но шума-то было, когда узнала…

– А сама? – Мара смущённо улыбнулась. – Когда сообщила ей о тебе, думала, Катя просто сойдёт с ума. Рыдала без конца, успокоилась, наверное, когда я сказала раз двадцать, что ты живой.

– Не приувеличивай, - покраснела Катя. – Не двадцать, не надо.

– Хорошо, девятнадцать, - Мара хихикнула и обе девушки, посмотрев друг на друга, засмеялись, а Антон, глядя на их лица, почувствовал себя счастливым, настолько две совершенно разных как по характерам, так и по внешности, сейчас ему были близки.

– Девочки, - Антон пробормотал чуть слышно. – Какое счастье, что вы есть у меня. Такие заботливые, милые, красивые, любимые.

– Ну-ка - ну-ка… - замерла Катя, медленно повернув голову к Маре. – Ты слышала, что он сейчас пробормотал? Интересно, это было в бреду или наяву? Если первое, простительно, но если второе…

– Я сказал, что Вы обе мне нужны. Очень!!!

– Не, слова были другие, Кать. Я точно расслышала. – Мара насмешливо посмотрела на парня, как и Катя, которая тоже вырвалась из объятий. Теперь обе сидели на кровати, внимательно разглядывая Антона.

– Думаю, был бред. – Катя переглянулась с подругой.
– Что взять с больного – эмоциональная составляющая не стабильна, подвержена…

– Болтушки Вы мои любимые, - парень улыбнулся и его лицо словно осветилось. – Не послышалось Вам. Я всегда контролирую что говорю. Каждое слово. Особенно ТАКОЕ…

– Тогда объянись по поводу дальнейших действий. Твоих, естественно. – Катя вновь тряхнула копной волос.

– Именно. Я тоже хочу услышать твои планы, – не сказала, промурлыкала Мара и Антон с Катей недоумённо перевели на неё взгляды. ТАКОГО тембра в её голосе они ещё не слышали. Мара же сделала вид, что разглядывание своих ноготков – самое важное в данный момент.

К сожалению девушек или к радости Антона раздался стук в дверь и в комнату заглянул мужчина.

– Можно?

– НЕТ!!!
– в один голос заявили обе девушки, но Антон, узнав посетителя в накинутом поверх дорого костюма халате, поздоровался.

– Ядвиг Григорьевич, доброе утро. Загодите.

– Может позже? – смутился фээсбешник и, кажется, слегка покраснел. – У Вас же утренний осмотр?

– Заходите, - повторил Антон. – Осмотр не убежит, тем более личные врачи, как мне кажется, не станут мешать и не будут присутствовать при разговоре.