Визуализируя, как я указываю ему на его подлость, я испытывал смесь гнева и облегчения. А вот когда думал о том, как уложу его поганую, сейчас наверное и пьяную морду, меня вообще от счастья разрывало.

Любит она его. Изменяет она мне. Хрен с горы, а не друг. Ушлепок.

Я столько для него, а он на мою жену позарился. НА МОЮ ЖЕНУ!

Наконец, я подъехал к его дому.

Внутри меня всё бурлило, когда я вышел из машины и направился ко входу.

Каждый шаг приближал меня к Руслану и к тому, что я намеревался сделать. Руки чешутся проехать ему по морде.

Когда постчал в дверь, приготовился.

Он открыл почти сразу. В трусах и в халате, распахнутом. Сонный, потирал глаза.

А я не медлил.

Удар! Удар! Удар!

Аж хрустнуло.

И вот он с окровавленным носом сползает по стене своего коридора.

Держится руками за лицо и жалобно скулит, как правильно моя жена выразилась, псина.

На секунду я замер, поймав его взгляд. В ту же секунду, как он меня заметил, я почувствовал, как время остановилось. Резкая волна гнева заполнила меня.

Я подошёл ближе, громко произнеся его имя, чтобы все вокруг обернулись. В комнате настала тишина, когда я посмотрел ему в глаза. Он попятился назад, его лицо исказилось от удивления и страха.

— Ты предатель, — произнес я, словно вырывая из себя эти слова. — куда пополз. Сюда иди. Сюда.

А он все пятился назад, придерживая одной рукой нос, а другой отталкиваясь.

— Что думаешь, я лежачих не бью? Так вот, ДРУГ, тебя ударю!

Он попытался оправдаться, но я не собирался его слышать. У меня не было времени на его жалкие объяснения. Я шагнул к нему, уверенный в своих намерениях.

— ладно если бы ты подставил где-то меня. Где-то мне насолил. Но ту дело коснулось моей любимой женщины. Дело коснулось моей жены! Моей, сука ты, моей жены. Которая моя, понял ты! Она моя! И сын Наш! Наш! Моя семья.

Когад он прижался к стенке, я заглянул в его перепуганные глаза.

В коридоре воняло перегаром, но было все равно. Пусть эта свинья лежит здесь. В собственной крови и том дерьме, которое он натворил.

— Ты посмел ее оклевать, и знай, тебе я тоже жизнь сладкую устрою. То, что мы были друзьями еще ничего не значит! Теперь, скотина, ты мой враг!

— Я просто ее люблю,— шептал захлебываясь соплями мудак.

— Ты ее не любишь. Если бы любил, порадовался бы ее счастью,— я плюнул на него,— видел бы ты сообщение, которое она тебе выписала, сам бы себя кастрировал.

Я направился к двери, пиная его валяющиеся на проходе ботинки.

— Еще раз я тебя увижу или узнаю, что ты был рядом с моей женой или моим сыном или со мной, я тебя голову сверну. Помяни мое слово, этот разбитый нос покажется тебе мелочью, уебок.

Татьяна

Я сидела за своим столом в офисе, пытаясь сосредоточиться на текущих задачах.

Утро начиналось с привычного хаоса: звонки клиентов, просьбы сотрудников и бесконечные документы, требующие моего анализа и подписи.

Каждую минуту мои мысли стремились к одному: как же всё это зае...о.

Я спала плохой. После сообщения руслана и того. Что ему выписала, вообще, можно сказать, ужасно. Но ничего. Замазала мешки под глазами и пошла в банк. Работа волк. Укусит меня за бочок, если я не буду ее выполнять.

Вдруг, произошло то, чего я вообще не ожидала.

Дверь в мой кабинет приоткрылась, и в неё заглянул Даниил.\

Ну здравствуйте. Давайте теперь все будем приходить, чтобы мне мозги трепать.

Вколоть ему ручку в зад или лучше взять дырокол?

Как он отнесется к тому, что я сделаю дыру в его сердце так же, как он в моем.

Хотя нет, мое сердце резко забилось, когда я увидела его.

Это был тот самый человек, для которого я когда-то многое сделала, и который теперь стоял на пороге моего рабочего пространства. Тот самый человек... Не знаю, можно ли назвать его мужчиной после прошедшей встречи.

— Таня, можно на минуту? — спросил он, будто ничего и не произошло.

Я посмотрела на него, поджав губы.

Внутри меня нарастала волна раздражения.

Как он смеет просто прийти и говорить?

На секундочку даже нельзя!

— Что тебе нужно, Даниил? — мой голос был холоден.

Да и в кабинете прохладно. Ой, точно. Это же пришел ледяной человек, безчувственный кусок айсберга.

— Я пришёл попросить прощения, — произнёс он, искренне смотря мне в глаза и достал из-за спины огромный букет роз, который положил мне на стол,— Я понимаю, что всё произошло ужасно, и, может быть, это звучит странно, но я очень жалею...