Теперь на какое-то мгновение озадачилась уже Вероника, удивленная штыковой прямолинейностью типично мужской логики.

– Д-да… – запнувшись, сказала она, глядя на него из-под сведенных бровей. – А вам, что, Стас рассказал?

– Нет. Делаю вывод исходя из ваших слов, – Гуров почти беззвучно рассмеялся.

– Надеюсь, это не стало для него… М-м-м… Чем-то слишком уж болезненным… – Вероника тихо вздохнула.

– Не-е-т! – это «нет» Лев произнес столь уверенно, словно Стас стоял рядом с ним и подсказывал нужные ответы. – Он уже утешился. В са-а-мой полной мере.

Стиснув в своем хрупком кулачке вилку, Вероника вздохнула теперь уже с нескрываемой досадой. Она с полуслова поняла, что имел в виду Гуров. Понимая ее состояние, Лев кивнул с миной полного одобрения ее реакции на только что услышанное.

– Я бы тоже сказал так: хоть бы для виду попечалился, собака! – философично рассудил он с ноткой осуждения своего приятеля.

Это было чем-то наподобие спасательного круга для уязвленного женского самолюбия. Неожиданно для себя фыркнув, доктор Рябинина через стол дотянулась до руки Гурова в порыве благодарности и сжала кончики его пальцев.

– Лев Иванович! Вы как никто другой способны понять женщину, – грустно улыбнувшись, произнесла она. – Завидую вашей жене!

– Надеюсь, и ваш избранник будет вас ценить и понимать с полуслова. Он чем вообще занимается?

– Заведует кафедрой столичного университета, известный ученый-энтомолог… Лев Иванович, что-то не так? – встревожилась Вероника, заметив, что при ее последних словах Гуров неожиданно замер, глядя куда-то в пространство.

– Нет, нет! Все нормально. Просто… Понимаете, менее часа назад я разговаривал с Константином Буряком по поводу того, что в рамках расследования мне позарез нужна консультация хорошего энтомолога… – Лев, выражая недоумение, развел руками. – Вот и не верь в силу древних ацтекских богов… Вы с ним как познакомились?

Застенчиво улыбнувшись, его собеседница рассказала, что сегодня Алессандро пришел в посольство по поводу визы. Он наполовину русский и хотел бы увидеть родину своих деда и бабушки. Но случилось так, что, когда он поднимался по ступенькам к входу в служебный корпус, неведомо откуда взявшись, прямо под подошву его туфли прыгнул большущий кузнечик. Ну, или что-то наподобие – какое-то крылато-голенастое создание. Нога энтомолога, ступившая на него, скользнула и сорвалась со ступеньки. Алессандро с размаху ударился коленкой о каменный угол, и случайные свидетели этого происшествия срочно доставили его в медчасть.

Обследовав травмированную ногу и заключив, что обязательно нужно сделать рентгеноскопию кости – Вероника подозревала вероятность образования трещины, – она быстро уняла боль и наложила тугую повязку. К концу процедуры, успев задать ей уйму вопросов, Алессандро неожиданно объявил, что делает ей предложение и просит стать его женой. По его словам, у Вероники – руки ангела, и он со своим ангелом-спасителем не хотел бы расставаться никогда.

– Фантастика! – однозначно резюмировал Лев, выслушав это повествование. – Ну, надо же, сколько странных случайностей! А он сейчас где? В больнице?

– Нет, у себя на кафедре. Он мне звонил совсем недавно. Мои опасения оказались напрасны – у него только ушиб. Правда, сильный. Его хотели госпитализировать, но он отказался. Он из трудоголиков.

Их разговор был прерван появлением Буряка. Костя, поздоровавшись с Вероникой, сообщил Гурову, что с лучшим энтомологом местного университета Алессандро Барре он созвонился и тот ждет их к четырнадцати часам по местному времени. Глянув на часы, Лев деловито отметил:

– Тринадцать тридцать… Надо поторапливаться! Где там наш извозчик?

Улыбнувшись Веронике, он поднялся из-за стола, и они с Костей поспешили к выходу.

К университету они успели минута в минуту. Лев и Костя, выйдя из машины, направились к главному входу. И навстречу им, и попутно с ними шествовали шумливые, жизнерадостные компании студентов. Глядя на здешнюю молодежь, Костя, испытывая ностальгию, вздохнул.

– Эх, е-мое! Сразу МГИМО вспоминается… Какие были деньки!..

Ничего не ответив, Гуров лишь с понимающим видом кивнул. Они вошли в большой, с высоким потолком, вестибюль центрального корпуса и, подойдя к строгого вида вахтеру (скорее всего, из отставных военных), сообщили, что их ждет профессор Барре. Тот, с кем-то созвонившись, сказал, что им надо подняться на второй этаж, пройти направо, потом – налево, потом прямо.

Они прошли по указанному маршруту и вскоре оказались у высокой, старинного фасона, тяжелой филенчатой двери, украшенной национальными орнаментами. К удивлению Льва, профессор был, по сути, ровесником Константина. Крепкий и плотный, он сидел за своим обширным рабочим столом, заваленным бумагами, перед раскрытым ноутбуком. Стены кабинета были увешаны множеством дипломов крупнейших университетов мира, избравших Алессандро Барре своим почетным членом.

Ответив на приветствие, Алессандро предложил гостям присесть на тяжеленные стулья-кресла, обшитые натуральной кожей. Хозяин кабинета заказал секретарше кофе, после чего захлопнул ноутбук, давая понять, что готов отвечать на их вопросы.