Низкорослый, щуплый мужичок затравленно посмотрел на полковников и послушно занял стул.

— Я — полковник Гуров, это полковник Крячко. У нас к вам ряд вопросов, Григорий Иванович. Вы готовы сотрудничать?

— Будто мое мнение здесь что-то значит, — пробурчал Еремин.

— Напрасно вы так. Произошло убийство, и наша общая цель — найти убийцу.

— Знаю я ваши штучки. Только вид делаете, что ищете, а сами уже все решили, и участь моя предрешена. Что бы я ни сказал, итог один. Посадите невинного человека ни за понюх табаку и думать обо мне забудете, — обреченно заявил Еремин. — Хоть бы уж не терзали своими допросами.

— Вы признаетесь в убийстве? — вступил в разговор Крячко.

— Черта с два! — взвился тот. — Признания вы от меня не дождетесь! Хотите сажать, сажайте, но сам чернить свой род я не стану! У меня, между прочим, трое сыновей. О них вы подумали? Как они станут жить дальше, возьми я на себя вину?

— Значит, вы утверждаете, что не убивали Анатолия Зубанова? — спокойно проговорил Гуров. — Тогда зачем вы приезжали к нему и угрожали расправой?

— Единственное, в чем я виноват, это в том, что доверился этому мерзавцу. Он меня по миру пустил. — Голос Еремина больше не звучал затравленно, в нем слышалась неприкрытая агрессия. — Оставил без средств. Забрал мои сбережения и лишил хозяйства, а сам наслаждался жизнью.

— Это все патетика, — заметил Лев. — А вот смерть человека — это уже реальность.

— Да к черту вашу реальность! Голодные дети — вот реальность! Пустой желудок — вот реальность! — Еремин распалялся все сильнее.

— Если вы считали, что Зубанов вас обманул, почему не подали в суд? Почему не попытались вернуть деньги законным путем?

— Да потому что судьи наши под стать вам. Они всегда на стороне тех, у кого денежки, а у меня благодаря этому мерзавцу денег не было. Как думаете, кто выиграл бы дело, вздумай я обратиться в суд? Лично у меня на этот счет сомнений нет.

— И тогда вы решили взять дело в свои руки, — снова заговорил Крячко. — Приобрели веревку покрепче, рулон пищевой пленки и отправились к Зубанову. Подкараулили его в коровнике, ударили по голове, а дальше дело за малым. Скажите, вы наблюдали за тем, как он умирает? Дождались момента, когда жизнь окончательно покинула его тело?

— Прекратите, прекратите! — прошептал Еремин. Агрессия исчезла, перед полковниками снова сидел жалкий, задерганный тип. — Я не убивал Зубанова. Не стал бы этого делать. У меня трое сыновей, разве мог я навредить им? А коровы, так что теперь? Выкрутимся.

— Скажите, вам знаком человек по фамилии Дрозинский? — задал вопрос Гуров.

— Что? Дрозинский? Это следователь, что ли? Может, и знаю. Честно сказать, их тут столько уже было, всех фамилий не упомнишь.

— Это врач. Хирург, — пояснил Лев.

— Тогда точно не знаю. Наш род крепкий, по врачам не шастаем, — покачал головой Еремин. — С чего бы мне его знать?

— Его убили так же, как Анатолия Зубанова.

— Хотите и его убийство на меня повесить?!

— Тело нашли вчера утром, а убили его за два дня до этого.

— Да бросьте! Серьезно? — оживился Еремин. — Значит, я уже здесь был? Выходит, у меня алиби! Раз я не мог убить вашего доктора, значит, и Зубанова не убивал. Разве нет?

— Необязательно, — возразил Гуров. — Кто-то мог воспользоваться вашей идеей и расправиться со своим обидчиком тем же способом, что и вы.

— Еще скажите, что я член банды, — огрызнулся Еремин.

— Вы бывали в Вишняково? — продолжал допрос Гуров.

— Нет, не бывал.

— А в городе Электроугли?

— Тоже нет. Из своей деревни я выезжаю только в случае крайней необходимости.

— Разве убийство не тот случай?

— Я никого не убивал!

— Сколько лет вашим сыновьям?

— Старшему — тринадцать, младшему — шесть. Если вы намекаете на то, что они и есть мои последователи, то снова мимо.

— Какой марки принтером вы пользуетесь? — Гуров попытался застать Еремина врасплох.

— Принтером? Я вообще им не пользуюсь.

— Хотите сказать, у вас дома нет принтера?

— Нет. Что в этом такого удивительного? Я ведь не писатель, мне он без надобности.

— Ваши дети учатся в школе, им, например, дадут задание подготовить доклад. Где они станут распечатывать материал? Пойдут к соседям?

— Когда надо, они пользуются техникой в библиотеке.

— Какой язык учит ваш старший сын?

— Это-то тут при чем? — нахмурился Еремин.

— Отвечайте! — повысил голос Лев.

— Английский, кажется.

— Не знаете точно, какой язык изучает ваш ребенок?

— Да, не знаю. Я работаю с утра до ночи, мне некогда присматривать за его учебой. Этим моя жена занимается. Спросите у нее.