Крячко указал пальцем на белеющую среди зелени метрах в двадцати от них мраморную беседку древнеримского типа.

— Не исключено… — согласился Гуров. — Ты полагаешь, что Лещеву кто-то назначил там свидание и тесть Золотилова, дабы не «засветиться», пробирался туда окольными тропами? Интересная мысль… Тогда возникает вопрос: свидание было назначено с умыслом или это было обычное свидание, а киллер лишь воспользовался выпавшей возможностью?

Еще раз обойдя со всех сторон заросли, опера заглянули и в беседку. С первого же взгляда они смогли убедиться, что для любовных свиданий она подходила весьма и весьма — в ней имелись три кожаных дивана наподобие тех, что установлены в поездах дальнего следования, имелась и дверь. Правда, решетчатая, зато с запором.

Неспешно возвращаясь к туям, Лев неожиданно вспомнил о горничной Светлане, о ее неожиданно бурной реакции, вызванной смертью лично ей совершенно чужого человека. И тут его осенило… Он подошел к Штыряку и нейтральным, можно даже сказать, скучающим тоном поинтересовался:

— Андрей Петрович, а горничная Светлана сейчас где может быть?

Тот, как-то даже встрепенувшись, вытянул шею в сторону Гурова и вполголоса ошеломленно спросил:

— Так это — она?!!

— Что — она? — недоуменно переспросил тот.

— Ну, Евгеньича заточкой пырнула! — сделав страшные глаза, доверительным полушепотом пояснил «особист».

— Не-е-ет! Вы что? — Лев укоризненно покачал головой. — Она для нас лишь свидетель, и не более того. Удар Лещеву нанес мужчина — это яснее ясного. Так где она сейчас?

— Ну, насколько я знаю, — с выражением разочарования вздохнул Штыряк, — со своей помощницей убирается на втором этаже дома. На первом обычно убирается одна ее помощница.

— Понятно. Тогда мы идем к ней! — с ироничной торжественностью Гуров огласил всем уже осточертевший телевизионный рекламный слоган.

Шагая рядом со Львом, «особист» отчего-то некоторое время кривился и морщился, после чего заговорщически вполголоса спросил:

— Лев Иванович, а вот о нашем «проколе» с местами установки видеокамер вы Валентину Алексеевичу обязательно будете докладывать?

— Вас это очень тревожит? — догадываясь о подтексте его беспокойства, Гуров ответил вопросом на вопрос.

— Если честно, то очень, — хмуро подтвердил Штыряк. — Валентин Алексеевич за допущенные промахи сорвет голову с плеч. Причем в буквальном смысле.

На его лице отразилась мина досадливой горемычности. Понимающе кивнув, Гуров нейтральным тоном обронил, что приехал не «воздавать и раздавать», а расследовать убийство. И не более того. Облегченно вздохнув, «особист» все так же полушепотом с чувством сказал:

— Спасибо! Лев Иванович, я заверяю, что это и в самом деле была непреднамеренная ошибка, а не сознательный умысел. Что касается расследования, то обещаю оказать вам самое полное содействие. Все, что мне и моим подчиненным будет известно о людях, причастных к убийству Виктора Евгеньевича, немедленно буду сообщать вам.

— Было бы неплохо, — произнес Лев и после некоторого молчания добавил: — Тем более что раскрытие убийства и задержание киллера — в интересах всех, кто здесь сейчас находится. Почему? Видите ли, в том случае, если нам со Станиславом Васильевичем сделать этого не удастся, нашу работу перепоручат другим.

— М-м-м… — неопределенно отреагировал Штыряк.

— А в среде оперов, условно говоря, есть два типа работников, — чуть улыбаясь, продолжил Гуров. — Одни — сначала думают, а потом действуют. Но есть и такие, что действовать предпочитают, вообще не раздумывая. Так вот, те, что думают, как правило, ищут настоящего виновника. А вот привыкшие только действовать — его «организуют». И бог его знает, на кого укажет эдакий «пинкертон».

Его собеседник, озабоченно заморгав глазами, с опаской в голосе уточнил:

— Вы считаете, возможно и такое?

Гуров чуть пожал плечами:

— Андрей Петрович, а у нас где только не встретишь бывших двоечников, которые решение любой задачки привыкли подгонять под готовый ответ. То-то же! Не случайно же, по утверждению статистики, не менее одного-двух процентов осужденных отбывают срок за чужие грехи. Это убийство — сто против одного! — было организовано с прицелом на то, что оно станет громким — как это называют, резонансным. И именно поэтому, с учетом шумихи в СМИ и реакции очень серьезных контор, есть риск подключения к делу «результативщиков». А это, сами понимаете, чревато…

Они вышли из парка и, миновав большой фонтан наподобие знаменитого «Фонтана дружбы народов» на ВВЦ, направились к дому. Проходя мимо служебной «десятки», Лев с удивлением отметил, что в кабине Юрия нет. Он огляделся, но и в отдалении его не было видно.

— Андрей Петрович, — неожиданно подал голос шагавший следом Станислав Крячко. — А что это за юная дива в теннисном костюмчике с ракеткой минут двадцать назад выходила из дома во двор?

— А-а-а, — оглянулся тот, — Это Джулия Валентиновна, дочь Валентина Алексеевича от первого брака. Вы что-то хотели у нее спросить?