Вдобавок, на кону стояли не только некоторые виды вооружения, но и игравший в его планах солидную такую роль «Уфимский моторостроительный завод». Как поделился с Александром своими мыслями Поликарпов, наведавшийся таки к врачам и по итогам не обрадовавших его обследований не ставший сдавать краскома чекистам, больно уж сильно взялся за продвижение своих машин в войска нынешний заместитель наркома авиационной промышленности — Александр Сергеевич Яковлев. Тех самых машин, для которых требовалось огромное количество моторов М-105, производить кои один единственный завод в Рыбинске не успевал никак. Тогда-то и пал взгляд Яковлева на предприятие наркомата среднего машиностроения, после чего в ход пошли интриги.

Интриги, к которым сам Геркан опять же подготовился заранее, превентивно поспособствовав созданию такого славного «Троянского коня», как М-82. Причем заметно более надежного М-82, нежели тот был в иной реальности, поскольку ныне не вступившему в войну с финнами СССР вышло приобрести в США, среди много прочего, технологии производства аналогичного американского мотора «Райт» R-2600, откуда конструкторская команда Швецова мгновенно позаимствовала немало технических решений связанных с изготовлением вала, суфлера, уплотнений, конструкции головки поршня, системы смазки и зажигания. В общем, сегодняшний М-82 являлся уже далеко не тем, первым, мотором, что три месяца назад был отдан Поликарпову для установки на И-200. Да, он всё еще подкидывал проблемы с перегревом и ненадежной работой на малом газу. Но, тем не менее, являлся адекватным конкурентом для М-105, который также нельзя было охарактеризовать идеальным во всём. Вот только, чтобы наверняка впихнуть данного «коня» в ворота «авиационной Трои» и при этом не потерять драгоценное время, требовалось действовать на самом-самом верху пищевой цепочки советской власти. Для того он и «сдул пыль» с такого личного проекта, как Харон, которым пользовался последний и единственный раз более полутора лет назад.

— А это, я так понимаю, самолеты, — указал глава НКВД пальцем в последующие обозначения, тем самым давая посетителю понять, что тоже не этим самым пальцем делан. И кое-что разумеет в технике вероятного противника. А таковыми для Советского Союза пока что являлись вообще все, ибо в союзники так никто и не записался, старательно виляя афедроном и плетя словесные кружева на возобновившихся переговорах по причине категоричного нежелания принимать советские формулировки тех или иных пунктов возможного военно-политического договора. Особо неприятной костью в горле, как и годом ранее, вставала Польша. Гордые вельможные паны готовы были помереть все до единого под немецкими бомбами и снарядами, но не пропустить через свои территории к возможному театру боевых действий советские войска. Во всяком случае, так гонористо заявляли её представители, что советской стороне, что французской, что английской. Даже наблюдение из первого ряда за незавидными судьбами Чехословакии с Югославией не пошло им впрок.

— Да. Истребители, пикирующие бомбардировщики, легкие бомбардировщики, дальние бомбардировщики, тяжелые бомбардировщики, штурмовики. Как ныне состоящие на вооружении, так и находящиеся в стадии разработки, насколько я понимаю. Видите, там напротив некоторых обозначений стоит сокращение — «пр», — вновь сунул свой палец в листок Геркан. — Я полагаю, что это, либо «проба», либо «проект», либо «приблизительно», поскольку находятся такие обозначения лишь напротив самых мощных единиц описываемой техники, параметры которой, порой, выглядят излишне нескромными или даже откровенно зашкаливающими. К примеру, вот данные по бронепробитию 88-мм танковой пушки германского танка VI-ой модели. Полторы сотни миллиметров на дистанции в километр! Это же ужас просто! Да мы при всём желании не сможем поставить на вооружение танк, с настолько толстой броней! Это ведь машина весом под 100 тонн выйдет! Он ведь ни по каким мостам, ни по каким дорогам не пройдет! Да и просто погрузится в мягкий грунт по самую башню, стоит ему только попасть с относительно твердого покрытия на обычное поле или песок. Любая страна, что попытается наладить массовое производство чего-то подобного, обречена на неизбежный провал, поскольку банально не сможет обслуживать подобных монстров.

— Возможно, возможно, — сам поискав взглядом подобные литеры, не стал отрицать данного факта глава НКВД. Тем более, что посетитель говорил разумные вещи.

— В общем, сразу видно, что собирали информацию очень большое количество людей из совершенно разных сфер военной промышленности ведущих капиталистических стран мира. Что в свою очередь может означать лишь одно — Харон это отнюдь не один человек. Это чья-то полноценная невероятно разветвленная разведывательная сеть, по какой-то причине сработавшая и в нашу пользу тоже. И тут мне на ум приходят пока лишь два варианта. Либо Коминтерн, либо белоэмигранты, — выдал аж два ложных следа Геркан, внутренне надеясь, что чекисты примутся копать именно в этих направлениях, и никто не выскажет предположения о наличии у одного краскома дара прорицателя. — Или же это всё дезинформация, хитро перемешанная с правдой, целью которой является ввод нас в заблуждение и склонение к расходованию еще больших ресурсов на военные нужды. Да хотя бы на разработку и постройку описанного мною невозможного 100-тонного танка! Тут надо разбираться уже вам и вашим службам, товарищ Берия, — походя, скинул он большую часть всей этой головной боли на наркомат внутренних дел. — А я со своей стороны могу лишь выступить экспертом по бронетанковым системам и частично по орудиям, поясняя, что из этого вообще реально может существовать, а что нет. Но, уж простите, говорить об этом буду исключительно в присутствии товарищей Сталина и Ворошилова. Ибо это всё касается всей военно-промышленной отрасли страны напрямую. Тем более, что записку соответствующего содержания я уже Поскребышеву передал, — не забыл упомянуть о своей подстраховке Александр, а то с главного чекиста могло статься отдать приказ на сотворение с ним чего нехорошего с целью именно что выбить дополнительные сведения. Ведь верить просто на слово человеку вдруг приносящему такие сведения… Да ни один руководитель спецслужб не опустился бы до такого позора! А кулаками и даже ногами в НКВД работать умели на славу. Опыт имелся богатейший. — Да и опять же — этот непонятный Харон. Может быть, это именно они меня как раз и вернули на родину для того, чтобы я стал их каналом доставки информации, — под конец выдал не такое уж и нелепое предположение подстраховывающийся Геркан, поскольку оно хоть как-то объясняло всё с ним произошедшее когда-то.

— Зачем же они тогда вас вообще похищали на столь длительный срок, даже организовав видимость вашей гибели? — мигом нашел огромную прореху в озвученной теории хозяин кабинета.

— А может это были не они? Возможно ведь допустить, что это были те, кому я мешал, пребывая на своей должности заместителя руководителя АБТУ и создавая для страны новые боевые машины? Вдруг тот самый Харон и отбил меня у последних, после чего подкинул вам на порог? Правда, уже с отшибленной памятью, — тут же выдвинул вполне логичные контраргументы «главный по танкам». — Ведь можем же мы с вами предположить такое? Это, кстати, позволяет хоть как-то объяснить, отчего они подкидывают сообщения именно через меня. Или же кто-то еще приносит сообщения с подписью Харон? — не забыл поинтересоваться он под конец, чтобы лишний раз напомнить представителю «кровавой гэбни» о своей уникальности в плане передаточного звена от неизвестных доброжелателей. А может и не доброжелателей вовсе.

— Разберемся, — не став давать ответа ни на один из заданных посетителем вопросов, убрал предоставленный тем лист бумаги в свой стол Лаврентий Павлович. Прежде чем докладывать наверх, сперва требовалось передать полученное послание на изучение экспертам. Мало ли вышло бы выудить какую зацепку из образцов почерка, химического анализа следов грифелей карандашей и самой бумаги. Ну и проверки отпечатков пальцев, конечно, никто не отменял! Что, впрочем, было учтено Герканом изначально и карябали пьянчужки карандашами свои закорючки прямо на зимних или же весенних улицах, не снимая рукавиц и перчаток.

— Рычит-то как, а! — перекрикивая рёв работающего на максимальных оборотах почти десятилитрового дизельного двигателя МД-23, что с величайшим трудом, на протяжении 8 лет, рождался в стенах ОКБ[1] ОГПУ под наименованием «Коджу», а после сильно-сильно «дорабатывался напильником» в НАТИ, Александр, словно получивший новую игрушку ребенок, радовался установке подобного серийного мотора на первое универсальное полугусеничное шасси созданное именно по его техническому заданию.