Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

Аннотация

Прорыв из Темноземья прервал Большой Бал. Император застыл меж жизнью и смертью, враги плетут заговор и не различить, где искреннее участие, а где очередное предательство. Леди Аргеланд, наследница престола, пытается исцелить своего возлюбленного, но главный кукловод слишком близко. Преступно близко...

 

Глава 1 Перед вами заключительная часть дилогии. Первый роман расположен здесь = https:// /ru/reader/imperatorskii-otbor-ili-ego-stroptivoe-schaste-b427137?c=4766007 Рассветный луч проскользнул сквозь неплотно зашторенное окно, отразился от хрустального графина и нашел пристанище на щеке молодой девушки, что спала на широкой постели. Плотно сомкнутые веки, нахмуренные брови и скорбная складка в уголках рта – леди Хестер Мерех не наслаждалась своим сном. Об этом также говорили флаконы из-под зелий, что были рассыпаны на прикроватном столике. Вздохнув, леди Аргеланд попыталась отвернуться от раздражающего лучика, но сон, навеянный травами, стремительно улетучивался. Хестер открыла глаза и, не успев себя остановить, тут же посмотрела на подаренное кольцо. В антрацитово-черном камне билась одна яркая искорка… Тихий, полузадушенный всхлип сорвался с искусанных губ леди. По бледным щекам потекли слезы, но, на счастье Хестер, взгляд от кольца она так и не отвела. А потому не пропустила едва заметной вспышки. Подняв руку к лицу, леди Аргеланд впилась в камень взглядом. И через несколько минут заметила, как медленно, неохотно разгорается вторая искорка. Разгорается, замирает и медленно гаснет. И снова. И снова. «Даррен жив». Это было самым главным. Это было тем необходимым знанием, которое помогло встать с постели. Встать и оторопеть: эта спальня принадлежала кому угодно, но не леди Аргеланд! Сводчатый расписной потолок, мраморные колонны и пушистый ковер. – lux sursum, – сил на бессловесное колдовство у леди Аргеланд не осталось, а потому пришлось пользоваться детским заклинанием. Десяток ярких светлячков осветил огромную спальню. Справа от постели располагался камин, перед ним белоснежная шкура и два кресла с зависшим меж ними колдовским подносом. С левой же стороны находилось ростовое зеркало, низкий прикроватный столик, и за ним были видны зашторенные окна. Направив светлячков вперед, за изножье постели, Хестер увидела заднюю сторону софы, два стоящих по бокам от нее кресла и… И прикорнувшую в одном из кресел леди Кадрию Элеарскую. Точнее, уже бодрствовавшую леди. – Я надеялась, что ты проснешься не раньше полудня, – хрипло произнесла драконица. – Мне нужно к Даррену. – Хестер соскользнула с постели. – Где моя одежда? – Твоя одежда больше не подходит, – спокойно ответила леди Элеарская. – Придворный портной ожидает тебя за дверьми. Хестер прикрыла глаза. На секунду ее обуяло такое бешенство, что морозная тьма едва не вырвалась из-под контроля. – Вы действительно хотите обсудить мою одежду именно сейчас?! – Вы действительно не понимаете, что все изменилось? Императрица скована тысячей правил. – Леди Кадрия покачала головой. – Там, за дверьми, вас ждут ваш портной и ваш лекарь, шестеро ваших приближенных фрейлин и их воспитанницы. А за следующими дверьми ждут вашего нижайшего одобрения горничные и четыре камеристки. Впрочем, время камеристок настанет уже сейчас: вы пробудились и готовы приветствовать новый день. – Я пробудилась и готова проследовать к Даррену. Больше меня не интересует ничего, – зло проговорила Хестер. – Ваш визит в целительское крыло запланирован на послезавтра. Вначале вы должны… Хестер смотрела на драконицу и никак не могла понять, на чьей та стороне. Неужели леди Элеарская действительно считает, что леди Аргеланд может с восторгом окунуться в придворную жизнь?! – Я, безусловно, готова выполнить обязанности Императрицы, – хмуро выдохнула Хестер. – Однако же первейшим своим делом я считаю визит к Императору. – Но хватит ли тебе злости, девочка? – совсем другим тоном спросила драконица. – Голой и босой ты не пройдешь и через коридор. – Точно! Леди Аргеланд на мгновение почувствовала себя донельзя глупой: она ведь собрала все свои вещи! И камея все еще с ней. Отвернувшись от леди Кадрии, Хестер вытащила старый охотничий костюм, мягкие сапожки с зачарованной на бесшумность подошвой, белую блузку и широкий тянущийся пояс. Раз уж она Императрица, то придется этому статусу хоть немного соответствовать. Так, от костюма она выбрала лишь прямые темные и плотные брюки. Поверх бюстье была надета белоснежная блузка, а широкий пояс заменил корсет. Подняв волосы вверх, леди Аргеланд скрутила небрежный пучок и закрепила его заклинанием. Увы, драгоценных шпилек в ее вещах уже давно не было. – Его зовут Акус. Его носят на поясе. Обернувшись, Хестер пораженно замерла: леди Кадрия протягивала ей черно-серебряную перевязь с коротким, но изящным клинком. – Это часть регалий, – продолжила драконица. – Акус был выкован для Мервар Милосердной. Первой единовластной Императрицы. – Мне нужен мой Даррен, – Хестер уверенно взяла перевязь, – мне нужно видеть его. Я хочу, чтобы лекарь слал отчет о его состоянии каждый час. – Тебе предстоит сражение за это право, – предупредила леди Кадрия. – На чьей вы стороне? – прямо спросила леди Аргеланд. – На стороне Империи, – откровенно ответила драконица. – Но и на твоей тоже. Именно поэтому я здесь, а не где-то еще. Тебя могли взять в оборот сразу после пробуждения. – Думаю, что не смогли бы. – Да? Я оставлю тебя в покое, если ты дашь клятву быть достойной Императрицей. – Сейчас? Или в присутствии свидетелей? И леди Кадрия горько рассмеялась: – И вот с таким настроем ты готова идти в мир? Раздавать клятвы направо и налево? На что Хестер мягко ответила: – Но все мы по-разному видим «достойную императрицу». Когда-то давно леди Аргеланд клялась матери быть достойной дочерью. И эта клятва ничуть не мешала Хестер жить, ведь «быть достойной» – самое размытое понятие из всех. Леди Кадрия же смотрела на леди Аргеланд так, будто решала в уме некую непостижимую задачу. Будто стояла перед трудным выбором, и в итоге со вздохом произнесла: – Нет, моя дорогая глупая девочка, не по-разному. Есть целый свод правил, которому подчиняется достойная Императрица. Хестер опалило жаром. – Я идиотка? – Идиотка здесь я, – мрачно ответила леди Кадрия. – Этот свод правил разработан именно на вот такой случай – когда Император мертв или по иным причинам не может выполнить свой главный долг. Мне стоило промолчать, а после изъять рожденного тобой ребенка. Оставить тебя и трон регенту, а после вернуться и посадить на престол готового правителя. Дернув плечом, леди Аргеланд хмыкнула: – Так получается, что вы на моей стороне, леди Кадрия. – Сама этому удивляюсь, – проворчала драконица. – Но не обольщайся, это не значит, что впереди тебя ждет легкий путь. – Я никогда на него не рассчитывала, – серьезно ответила Хестер. – Тогда иди. Вечером я познакомлю тебя с системой потайных ходов. Хестер кивнула и ничуть не удивилась, когда фигура леди Кадрии рассыпалась искрами. Поправив перевязь с клинком, леди Аргеланд решительно шагнула вперед. Ей было не в первой отстаивать свою точку зрения, вот только… Вот только раньше она спорила с матерью и отцом, которые любили ее и хотели добра. И, что немаловажно, никто из них не переступал определенных границ, а потому никому не удалось поссориться по-настоящему. Подняв обе руки, Хестер толкнула двустворчатые двери и усмехнулась, увидев, что народу в личной гостиной столько, что кресел и пуфов на всех не хватило. – Ваше Императорское Величество, – прошелестели женщины и присели в реверансах. – Ваше Императорское Величество, – вальяжно произнесли мужчины и склонились. А затем вперед выступила высокая, слегка полная женщина. В ее медных волосах поблескивали отделанные изумрудами драгоценные шпильки, а глаза… Медово-карие глаза были хищно прищурены. – Ваше Императорское Величество, позвольте представить вам ваших верных помощниц. Леди Лирая… – Остановитесь, – негромко произнесла леди Аргеланд. – Я ценю ваши старания, но вы выбрали неправильное время. Хестер оказалась в затруднительном положении: она не могла выйти, никого не покалечив. Люди и драконы набились в личную гостиную так плотно, что если сами не начнут выходить… Ну не выдавливать же их прочь «пехотинцем»?! Скользнув взглядом по молодым девушкам, что стояли подле предполагаемых фрейлин, леди Аргеланд едва заметно усмехнулась: одна из юных леди выглядела весьма многообещающе. Пальцы испачканы чернилами, простое платье, отсутствие украшений и при этом гордый и уверенный разворот плеч. Да и клятву она приносила наравне со всеми, хоть и затерялась в общей массе придворных. – Как тебя зовут, милая? – обратилась Хестер к девице. – Лидия Аррави, младшая дочь барона Аррави. – Девушка чуть покраснела и еще раз присела в реверансе. – У тебя при себе писчие принадлежности, Лидия? – Да, Ваше Императорское Величество. – С сего дня назначаю тебя моим первым секретарем. Запиши имена и чаяния всех моих утренних гостей и дожидайся меня здесь, в малой личной гостиной. – Это недопустимо, Ваше Императорское Величество, – медово-карие глаза хищной леди превратились в недобрые щелки, – вы более не принадлежите лишь себе. Вы – достояние Империи. Вы мать для нашего народа. – Ваш Император борется за жизнь, – процедила Хестер, – а вы смеете задерживать меня? Или вам не известно, насколько благотворно воздействует друг на друга магия истинных? – Ваше Императорское Величество, вы не можете рисковать собой. Если… – А вы можете? – прямо спросила Хестер. – Я выйду отсюда, леди Неизвестная. Но процесс вам может очень и очень не понравиться! – Совет Мудрых не оценит вашего пренебрежения, – с искусственным сочувствием произнесла оппонентка Хестер и поправила изумрудные шпильки, – они могут сослать вас. Или даже… Тут она понизила голос и замолчала, притворяясь, что есть «участь хуже смерти». – Меня волнует лишь мой истинный, – скупо бросила Хестер. – А теперь немедленно подите прочь. Леди Аррави, вы готовы записывать? – Да, Ваше Императорское Величество, – пискнула девушка. – Отлично. Планы изменились: сегодня вы везде и всюду должны сопровождать меня. Если у кого-то есть желание попасть ко мне на аудиенцию – запишите. Но не останавливайтесь. Доведенная до крайней степени бешенства, Хестер вскинула руки и призвала морозную тьму, что красивым черно-белым туманом взвихрилась вокруг нее. – Вон отсюда! Лорды одумались первыми – они распахнули двери и быстро, не теряя даже некоторого изящества, убрались в коридор. За ними устремились юные леди, которые плохо понимали, что происходит, и не слишком-то хотели в этом всем участвовать. – Как вам будет угодно, Ваше Императорское Величество. – Леди Неизвестная присела в глубоком реверансе. – Хочу лишь напомнить, что даже во дворце есть непреложные правила. Императрица должны быть достойной! Плавно развернувшись, медноволосая покинула личную гостиную. – У меня есть вопрос, леди Аррави. – Да, Ваше Имп… – До коронации, когда мы наедине, ты можешь обращаться ко мне «леди Аргеланд», – прервала ее Хестер. – Да, леди Аргеланд. – Что ж, – Хестер криво улыбнулась, – где мы находимся? Признаться, я не узнаю этот вид на парк. – Мы в Старшем Дворце, миледи. Он наиболее защищен, и Его Императорскому Величеству лучше находиться здесь. Вы… Вы хотите знать, как вы здесь оказались? Получив кивок, леди Аррави объяснила: – Вас увела из Зеркального Дворца леди Кадрия. Леди Варлони – та, что сейчас спорила с вами, – тут собрала старших придворных леди, и они, прихватив нас, направились следом. Меня не должно было быть: бедна, худородна и без покровителя. Но… – Но кто-то из леди не успевал вызвать во дворец свою подопечную, и вас сунули с той мыслью, что после юных леди всегда можно поменять. – Да, миледи, – тихо согласилась Лидия Аррави. – Ты ориентируешься в Старшем Дворце? – Нет, – виновато прошептала девушка, – но я видела пост стражи! У меня родовой дар видеть сокрытое, я могу быть вам полезна, не гоните, молю! Девушка рухнула на колени, и Хестер тут же протянула ей обе руки. – Служи мне верно, Лидия Аррави. Ты ведь приносила клятву, а после получила приглашение на чай. Веди меня к этому посту. Лидия поднялась, оправила юбку и заклятьем согнала красные пятна со щек. – Блондинки краснеют некрасиво, – шепнула она, – мама так говорила. Прошу, следуйте за мной, моя Императрица. – Упертое создание, – мягко фыркнула Хестер, – коронации не было. – Старые традиции важны, – тихо-тихо ответила Аррави и внезапно хихикнула. – Прикажете починить дверь? – Что? Драконица показала на сине-золоченую гладь. – Кто-то из лордов слишком спешил и повредил дверь. Когти впились и прочертили борозды. – Кого-то я напугала, – с усилием рассмеялась Хестер. А сама подумала о том, что, вероятно, кого-то ее демарш привел в бешенство. «Хорошо бы знать – кого», – подумала она. И вышла следом за Лидией Аррави. Вот только вместо ожидаемого коридора они оказались в еще одной комнате. – Расскажите об этих покоях, леди Аррави, – негромко проговорила Хестер. Потом уже она спохватилась, что девушка не может ничего знать об этом, но Лидия приятно удивила свою Императрицу: – Не могу поручиться за точность сведений, ибо добыты они путем подслушивания. Леди Варлони обсуждала с леди Лираей, что третий ярус дворца занимают покои Императора и Императрицы. Что это анфилада комнат, серединой которой является спальня, одна на двоих. Сторона Императрицы – это сапфир и серебро, сторона Императора – агат и серебро. Лидия чуть замедлилась и неуверенно добавила: – Кажется, мы все стояли в личной гостиной, а это – большой кабинет. Там, дальше, вообще просто пустая продолговатая комната с окнами. А после неё еще комнатка, чуть поменьше, и она просто гудит от обилия защитной магии. Хестер окинула взглядом предполагаемый «большой кабинет» и с тем, что он немаленький, согласилась полностью. Вот только мебель больше говорила о гостиной: мягкие диванчики, креслица, несколько изящных столиков – все, что нужно для размещения десяти – двадцати гостей. «Чаепитие проведу здесь, – отметила себе леди Аргеланд. – Если не получится отложить». Выйдя в «продолговатую комнату с окнами», Хестер на мгновение отвлеклась от тяжелых мыслей: широкий коридор был полон света и воздуха, и, кто бы ни придумал лишить его мебели, он был абсолютно прав. – Волосы даже немного шевелятся, – прошептала Лидия Аррави, когда они вошли в последнюю комнату.. И леди Аргеланд согласно кивнула: – На крови заклинали. Теперь Хестер понимала, почему Элеарским было проще построить еще несколько дворцов, чем перестроить этот. «Наверное, даже Прорыв не способен разбить эти щиты. По меньшей мере не сразу», – подумала она. И еще раз огляделась: все-таки странно, что здесь так сильно чувствуется магия. «Пустая комнатушка. Одно только зеркало в человеческий рост, и все». Вот только в углу рядом с зеркалом как будто что-то было. Леди Аргеланд подала магию к глазам и тут же заметила шевеление воздуха. – Лидия, что ты видишь вот там? – Прошу простить, моя Императрица, но я не могу туда посмотреть: что-то мешает, – охнула девушка. – Представьтесь, – приказала Хестер. И на всякий случай напитала силой «пехотинца». Воздух пошел рябью, и в пустом углу появился высокий широкоплечий мужчина. Хестер нахмурилась: она явно его где-то видела, но где? «Леди доставлены!» Корвин! – Ваше Императорское Величество. – Воин склонился в низком поклоне. – Корвин, проводите нас к целителю Дервену, затем найдите Грегуара и Первого Советника, – холодно приказала Хестер. Себе она наметила обязательно избавиться от такого защитника: кто знает, как глубока его обида? – Позвольте присягнуть вам. – Корвин поднял на нее темные глаза. – Только после встречи с Грегуаром и Первым Советником, – жестко отрезала леди Аргеланд. Корвин недовольно сверкнул взглядом, но сказать ничего не осмелился. Видимо, оценил бегущих придворных. – Это портальная дверь, она ведет в башню целителей. – Мужчина указал на зеркало. – Сейчас нет иного пути к ним, все подходы закрыты. Вы Императрица, дверь должна вам подчиниться. «Должна, но не обязана», – мелькнуло в голове Хестер. Подойдя вплотную к зеркалу, она посмотрела в глаза своему отражению и криво усмехнулась: девица, что стояла за стеклом, и близко не была похожа на счастливую невесту. Прижав ладони к ледяному зеркалу, леди Аргеланд чуть ослабила внутренние щиты. Охранная система должна считать ее ауру, чтобы распознать след малого императорского венца. – У вас все получилось, Ваше Императорское Величество. – Разумеется, – негодующе фыркнула леди Аррави, – как могло не получиться?! – Я просто ему не нравлюсь, – не сдержала смешка Хестер. Леди Аргеланд с искренним удовольствием посмотрела на завихрения портальной двери: она уже успела отвыкнуть от этого буйства красок и магических искр. – Лидия Аррави следует со мной, – четко произнесла она, и в ту же секунду зеркало стало шире. Сквозь портал леди Аргеланд и леди Аррави прошли рука об руку, что привело восторженную девицу в неконтролируемый восторг, из-за которого она едва не потеряла сознание! Переход через зеркало выпил у Хестер немало сил, так что ей пришлось опереться на своего секретаря: дурнота накатила слишком резко. – Ваше Императорское Величество! Что с вами? Подняв голову, леди Аргеланд увидела встревоженного Дервена, что влетел в полукруглую комнату. – Я думала, вы рядом с Дарреном. – Так и есть. – Целитель склонил голову. – Я молил небеса о том, чтобы вы смогли прорваться сквозь высокородных стервятников. – Но как вы здесь оказались? – настойчиво спросила Хестер. – Сигналки, – растерялся целитель. – Это особо защищенная палата, и попасть сюда можно лишь через вашу портальную дверь. Покои Императора не обеспечены подобным переходом. Дервен поднял руку и показал браслет. – Все важные нити ведут сюда. Но леди Аргеланд уже потеряла интерес ко всему, кроме одного: – Мне нужно увидеть его. Дервен, вы… – Прошу. – Он отворил дверь и посторонился, позволяя леди Аргеланд выйти. – Как он? Целитель замешкался и, отведя взгляд, хмуро проговорил: – Прошу простить, Ваше Императорское Величество. – Он жив, – прошептала Хестер, – я это знаю. С этим Дервен спорить не стал, а просто прижал руку к одной из дверей и, отворив ее, позволил Хестер войти. – Юная леди останется снаружи, – непреклонно произнес целитель. – Лидия, выполняй. – Да, моя Императрица, – выдохнула девушка. За дверью оказалась не палата, а маленькая проходная комната. В ней несли стражу трое бойцов. – Ваше Императорское Величество. – Все трое поклонились. – Благодарю за службу, – срывающимся голосом отозвалась Хестер. Войдя в палату, она пошатнулась и вцепилась в Дервена. – Почему я не чувствую его силу?! – И вы, моя Императрица? – мертвым голосом уточнил целитель. – Что это значит? – Она, кое-как разжав пальцы, ломаными, дергаными движениями добралась до постели Даррена и прижала пальцы к его запястью. Слабое, едва ощутимое биение сердца немного успокоило леди Аргеланд. «Он жив». – Душа и тело Его Императорского Величества разделены, – хмуро проговорил Дервен. – Связь настолько тонка, что мы не можем даже коснуться: нить тает. Я покажу. Свет в палате медленно исчез, целитель обошел постель Даррена и встал напротив Хестер. Положив руку на грудную клетку Императора, Дервен медленно и четко проговорил сложное, зубодробительное заклятье и… Тело Даррена начало источать золотистый свет. – Это остатки его магии, – негромко сказал целитель, – а вот этот тончайший волос… – Связь души и тела, – севшим голосом проговорила Хестер. Ей доводилось раньше видеть эту незримую нить: наставники показывали. Даже возили ее для этого в столичную больницу для бедных. Чтобы она могла детально рассмотреть все возможные варианты истончения связи душа-тело. Взамен наставница Леррин излечила всех, на кого ей хватило сил и времени. – Вы можете попытаться позвать его. – Моя сила разрушает все, – покачала головой леди Аргеланд. – В прошлом я позволила себе коснуться подобной нити и едва не стала убийцей. Повезло, что наставница была рядом. «Моя морозная тьма уничтожает все на своем пути. Но моя личная сила, та, что не отравлена родовым даром…» – Если бы вы смогли погрузить мое сознание в глубокий транс, – Хестер подняла на Дервена больной взгляд, – я бы смогла поговорить с ним. И вывести его, используя свою связь душа-тело. Моя нить крепка. – Это запрещено, – вздохнул Дервен, – к тому же нужны зелья, чтобы укрепить меж вами связь. Иначе вы рискуете оказаться слишком далеко от него. – Запрещено – не невозможно, – упрямо проговорила леди Аргеланд. – Найдите специалиста. Не может быть такого, чтобы ни один некрос не работал со Службой Безопасности. Дервен пошел пятнами. – Вы предлагаете немыслимые вещи! – Император умирает. Сколько его тело продержится на остаточной энергии? Неделю? Две? – Не больше недели, – целитель опустил взгляд, – он ведь был магически истощен. Мы… Признаться, мы позволили себе обыскать кабинет Его Императорского Величества. Нашли несколько накопителей и постарались передать ему сохраненную силу. Это-то и подарило нам неделю. Только в этот момент Хестер заметила, что пол вокруг постели Даррена усеян осколками лопнувших накопителей. – У меня есть, вот. – Она сдернула с руки кожаный браслет. – Там два емких накопителя и сила… Сила принадлежит Даррену. – У нас достаточно артефактов, которые были изготовлены и зачарованы Его Императорским Величеством, однако мы не в силах извлечь накопители, – целитель развел руками, – они подключены совершенно ненормальным способом. Наперекор канонам, как выразился декан факультета артефакторов. Хестер только губой дернула: милорд Лиаттис давно уже закостенел, забронзовел и покрылся мраморной коркой. Будучи великим исследователем в прошлом, сейчас он возомнил себя всезнающим и всемогущим магистром. – Этот способ на самом деле в разы облегчает жизнь, – проговорила Хестер с кривой усмешкой и, вспоров заклятьем плотную кожу браслета, выщелкнула два изумрудных зернышка. – Соберите артефакты и доставьте в мои покои. Я вытащу из них накопители. Это… Это даст время. – Думаю, мы отыграем еще три дня, – кивнул Дервен и принялся колдовать над накопителями. – Но все равно без души колдовской очаг не разгорится. – Я это понимаю. Ищите некроса. Сама она тоже не собиралась сидеть сложа руки. Вот только… Вероятнее всего, теперь ей будет куда сложнее покинуть дворец! Дервен, закончив прилаживать накопители, выпрямился и посмотрел на леди Аргеланд. – Я могу оставить вас на несколько минут, Ваше Императорское Величество. Дольше никак нельзя: я опасаюсь оставлять Императора. – Да. Благодарю. За целителем закрылась дверь, а из Хестер будто выдернули стержень. Она осела на трехногий табурет, что стоял подле постели Даррена, прерывисто вздохнула и тихо заплакала. Кончиками пальцев она гладила любимого по лицу, очерчивала линию скул, носа, губ. – Вернись ко мне, – выдохнула она, кусая губы. – Вернись. Я не смогу без тебя. Подавшись вперед, она коснулась губами прохладного виска Даррена и, поднявшись, вышла. Скрывать следы своей скорби она не посчитала нужным. – Ваше Императорское Величество, – склонился Грегуар. – Ваше Императорское Величество, – эхом откликнулся Первый Советник. – «Леди Аргеланд» будет достаточно, – ответила она надтреснутым голосом. – Где мы можем поговорить? – Ваш личный кабинет будет идеальным местом, – задумчиво произнес Грегуар. – Нефритовая чайная, – одновременно с ним сказал Левайр. – Кто прав? – устало спросила Хестер. И Лидия, стоявшая в стороне, предположила, что вопрос Императрицы обращен к ней: – Оба милорда правы, Ваше Императорское Величество. Сейчас глазами прислуги за вами наблюдает весь двор. – Удивительно разумная юная особа, – тонко усмехнулся Грегуар. – Беседуя в вашем личном кабинете, мы продемонстрируем придворным, что вы продолжаете линию своего супруга. – Уединение в Нефритовой чайной даст тот же эффект и не потребует присутствия дуэньи: арочный вход достаточно широк, чтобы не оставлять непросматриваемых уголков, – в тон ему отозвался Левайр. – Только в моем подчинении три человека, один дракон и два оборотня, которые умеют читать по губам на трех языках, – едко заметил Грегуар. – И ты сам, – ввернул Левайр. – Я не у себя в подчинении. – А плотный щит, который скроет движения губ, нивелирует все плюсы Нефритовой чайной, – вздохнула Хестер. – Но это не беда. Найдите Милиду и Вайолин. Это должно быть официальное приглашение Императрицы, коя желает видеть своих ближайших подруг в своих апартаментах. – Мы же подойдем чуть позже и попросим об аудиенции, – кивнул Левайр. – Ты попросишь об аудиенции, а я приду как помощник распорядительницы, – поправил его Грегуар. – Благо там тоже есть ряд вопросов. Леди Аргеланд, мое почтение. Хестер кивнула, и мужчина ушел, следом за ним, не прощаясь, отбыл и Левайр. – Тц, – цокнула леди Аргеланд, – я кое-что вспомнила, но теперь уж придется подождать. – Быть может, я смогу быть полезной? – Я однажды видела Помощника, крылатый шарик света, который показывал путь, – негромко проговорила Хестер. – Мне бы хотелось встретиться с главой этой службы. Лидия сделала пометку в своей тетради и, следуя на шаг позади леди Аргеланд, негромко отчиталась: – К вам на аудиенцию записались трое, моя Императрица. Все они подходили тайно. – Вот как? В покоях расскажешь подробнее. Обратный путь к своим новым покоям Хестер нашла легко. И была приятно удивлена двумя лакеями, что стояли подле двустворчатых дверей, что вели в комнату, переполненную защитной магией. Пройдя сквозь этот своеобразный «предбанник», она терпеливо дождалась, пока следующая пара лакеев откроет перед ней двери в просторный, наполненный светом и воздухом коридор и… – Ваше Императорское Величество! В этом самом коридоре Императрицу ожидал десяток молодых женщин и двое мужчин, один из которых был безобразно толст. – Что подвигло вас вернуться в мои покои? – процедила Хестер. Высокая, болезненно-худая женщина оправила черную косу и, низко поклонившись, проговорила: – Молим о милости, Ваше Императорское Величество. Мы ваши верные слуги. «А. Четыре камеристки, горничные, целитель и портной», – вспомнила Хестер. И тут же ехидно усмехнулась: – И какие семьи заплатили вам за сведения обо мне? Женщины взроптали, но тут же были срезаны Лидией: – Марижан Тельес – бастард рода Левентрей, Кларисса Оттори прибыла на отбор вместе с леди Аррентес, эти двое мне неизвестны, однако их лица часто мелькали подле виконтессы Эстальди. – Прекрасно, – усмехнулась леди Аргеланд. – Девушки могут быть свободны, в ваших услугах я не нуждаюсь. Господин целитель? К удивлению Хестер, шаг вперед сделал толстяк: – Ваше Императорское Величество, позвольте отрекомендоваться… – Исцелите вначале себя, – отрезала Хестер, – а после уже рекомендуйтесь. Или вы считаете, что я не способна рассмотреть в вашей ауре проклятье гнойной водянки? Вы можете быть свободны. – Я так понимаю, мне тоже не имеет смысла представляться. – Истинно так, – кивнула Хестер, – я не имею желания забавляться с платьями, пока мой бесценный супруг находится на попечении целителей. Всего доброго. – Да будет так, Ваше Императорское Величество. Он вышел, а Хестер устремила взгляд на еще одну пару лакеев, что стояли у дверей, ведущих в кабинет: – Господа, мои покои что – проходной двор? Вы перед всеми створки распахиваете? Слуги побледнели, но не вымолвили ни слова. – Им запрещено говорить, моя Императрица, – шепнула Лидия Аррави. – Как мне закрыть свои покои от лишних людей? Хестер посмотрела на своего секретаря, а та, побледнев, прикусила губу и развела руками: – Прошу простить, моя Императрица. Я не столь знатная особа. Один из лакеев беззвучно кашлянул, и Хестер, догадавшись, отрывисто произнесла: – Говори! Это приказ Императрицы. – Ваше Императорское Величество. – Несчастный, но находчивый лакей низко поклонился. – Вам следует переподчинить себе магические потоки, которые сплетаются в изначальной комнате. Тогда внутрь смогут войти лишь те, кого вы лично пригласили. – Благодарю, – кивнула леди Аргеланд. И в этот момент Лидия Аррави отстегнула от пояса бархатный мешочек и бросила его слуге, который тут же рассыпался в благодарностях. Хестер это удивило, но заговорила она об этом, только оказавшись в личной гостиной. Откуда перед этим выставила лакеев. – Это были мои личные монеты, – тихо сказала леди Аррави, – так положено. Надо слова благодарности подкреплять монетами или драгоценностями. Или не благодарить. Скупо кивнув, леди Аргеланд хотела было отправить Лидию к казначею, но… «А я вообще могу распоряжаться деньгами?! – пронеслось у нее в голове. – Какая дикая, безумная ситуация!» Дробный перестук, и створки дверей распахнулись, впуская Милли и Вайолин. – Хестер! – воскликнула непосредственная Милли. – Ваше Императорское Величество, – склонилась в мужском поклоне Вайолин. – Я по-прежнему Хестер Мерех, – строго напомнила леди Аргеланд. – Особенно когда мы наедине или в присутствии леди Аррави. Девочки, Лидия Аррави – мой секретарь. Лидия, мои подруги Милида из Ревнянки, Вайолин Свободная. Подруги замерли. Тяжелая, давящая роскошь покоев, колкая защитная магия и непривычный вид Хестер выбивали их из колеи. Тогда леди Аргеланд сделала шаг вперед и притянула обеих в свои объятия. – Я не меняюсь. Если мы подруги, то мы подруги. – Подруги, – Милли шумно выдохнула, – я так за тебя переживала! И за себя, и за милорда Императора… Пока взбудораженная Милида тараторила, Вайолин осматривалась. Подергивала носом, кружила по покоям и внезапно с громким хэканьем выловила из-под низкой софы змею. – Под стазисом, – жизнерадостно оскалилась волчица. Хестер оторопела, Лидия завизжала и потеряла сознание, а Милли, подхватив юбки, бросилась бежать. – А… Волчица же одним заклятьем заставила тело леди Аррави взлететь и переместиться на кресло. Поза получилась неэстетичной, но весьма достоверной. Так же быстро Вай проверила Лидию и кивнула: – Она в порядке, сама очнется. – Что за… – Тш-ш. – Вайолин подмигнула подруге и, подобравшись ближе, прошептала: – Это я ее принесла. Зато ты можешь закрыть покои: мы подслушали, что там есть некие трудности. Что-то про близость Императрицы к людям или что-то такое. Император должен дать разрешение закрыть покои магическим путем. Но Император, как я понимаю, еще не оправился? – Не оправился, – голос Хестер дрогнул. – Значит, его печать вне времени и пространства, – кивнула Вайолин, – все, молчим. Точнее, страдаем. В голове леди Аргеланд будто взорвалось алхимическое зелье – мысли порскнули в разные стороны, ни за одну не зацепиться! Как она должна реагировать? Притвориться потерявшей сознание – немыслимо. Заплакать – глупо и недальновидно, слабой женщиной легко управлять. – Я буду пребывать в ярости, – проговорила Хестер, – еще очень и очень долгое время! Именно в этот момент в покои влетели Левайр, заплаканная Милида и какой-то тщедушный усатый мужчина. – Ваше Императорское Величество. – Первый Советник потрясенно смотрел на змею, что свисала с руки волчицы. – Тайкор? От нее нет спасения. «Для своих только самое лучшее», – хмыкнула про себя леди Аргеланд. – Да, Первый Советник, – холодно проговорила Хестер. – И нам не узнать, кто именно его принес: только за это утро в моих покоях побывало свыше двадцати химмар, веннар и таннар. И это только те, кого я лично видела. – Защита… – Не сработала, – оборвала Левайра Хестер. – Как я могу закрыть покои от излишне добрых посетителей? – Вы сами управляете защитным контуром, Ваше Императорское Величество. Но, к сожалению, Его Императорское Величество должен дать вам на это свое разрешение, – усатый мужичок потер ладони друг об друга, – но вы можете просить Совет Мудрых о помощи. «Совет Мудрых, которых ни разу не пустили в Старший Дворец? Правда, что ли?» – Не стоит беспокоить ученых мужей, что денно и нощно пекутся о благе Империи, – отрезала Хестер. – Первый Советник, я прошу вас выставить стражу у дверей моих покоев. – Дело в том, Ваше Императорское Величество, что не каждому придворному они смогут отказать, – прямо и без обиняков заявил Левайр. – Значит, каждый придворный, что пожелает войти в мои покои без приглашения, должен также посетить и застенки Службы Безопасности. Надо же выяснить мотив столь странного стремления, – с тщательно дозированной яростью произнесла леди Аргеланд. – Испокон веков Императрица была близка… – И будет близка, – оборвала усатого Хестер. – Когда Его Императорское Величество воцарится на престоле. Сейчас мы находимся в сложной ситуации. К тому же никто не говорит, что аудиенций не будет. Но с пинка эти двери больше не откроются. Тихонечко всхлипывающая Милли очень вовремя издала особенно прочувствованный вздох и трагично вопросила: – Неужели никто не уберет эту тварь? Усатый, так и не назвавшийся мужчина стушевался и сделал шаг назад. – Я и сама могу ее уничтожить, – с ленцой проговорила волчица, – мне это даже проще сделать. Стазис с нее уже сползает, запахов на змее нет. Вам она нужна, Первый Советник? – Нужна. – Левайр сотворил подобие садка для рыб и подставил его Вайолин. А Хестер, поймав мысль за хвост, торжественно произнесла: – Вай, ты сильная и ловкая, я хочу, чтобы ты находилась при мне неотрывно. Прими на себя обязанности старшей фрейлины. Если волчица и опешила, то заметили это лишь подруги. – Благодарю, Ваше Императорское Величество. – Вайолин прижала руку к груди и поклонилась. – Милли, надеюсь, ты не откажешься встать рядом с нами? – Благодарю, Ваше Императорское Величество, – прошелестела та. Леди Аргеланд, искоса наблюдавшая за усатым, нехорошо улыбнулась: мужчине явно все это не пришлось по нраву. – Вы не можете назначать фрейлин, – выдавил он и нервно потер шею. – Кто мне запретит? – В отсутствие императора важными государственными делами заведует Совет Мудрых… – Так то важными и государственными. Не думаю, что почтенным мужам есть дело до фрейлин, – отрезала Хестер. – Рядом со мной будут те, кому я доверяю чуть больше, чем полностью. Я не сомневаюсь, что в итоге среди фрейлин будет достаточно иных леди. И я даже не стану с этим спорить. – Вы горячи и молоды, – усатый подавил усмешку, – но этот недостаток проходит с годами. Позвольте откланяться. Левайр проводил взглядом усатого, повернулся к Хестер и устало спросил: – Я правильно понимаю, что вы его не узнали, Ваше Императорское Величество? Одновременно с этим прозвучал слабый голос леди Аррави: – Умоляю, моя Императрица, простите меня. Я так их боюсь, я упала. Я должна была стать вашим щитом, но я полностью бесполезна. И даже когда сюда пришел канцлер Винтерес, первый министр Совета Мудрых… Я все равно не смогла встать и подсказать вам. Лидия расплакалась, а Хестер… Хестер порадовалась тому, что не знала, с кем именно разговаривает. "Мне бы не удалось удержать маску глуповатой, нагловатой и бесстрашной простушки, которая внезапно стала Императрицей и возгордилась». С этой мыслью Хестер перевела взгляд на Первого Советника. – Вы никак не намекнули мне на то, кто ваш спутник. Или, точнее, чей вы спутник. Он не ответил, и леди Аргеланд тонко усмехнулась: – Оно и верно, пока стоит держаться в стороне. За мной нет никого, кроме тела моего истинного. – Я не пытался показать… – Вы пытались и пытаетесь остаться в стороне, – отрезала Хестер. – За мной нет никого, кроме тела вашего истинного и моего Императора. И моя помощь, а точнее, попытка ее оказать пойдет вам лишь во вред, – взорвался Левайр. – Ваше Императорское Величество, вы не знаете… – Вот именно, я – не знаю, – Хестер подалась вперед, – незнание порождает дипломатические ошибки. Я могла бы выбрать иную линию поведения. Или вы больше не можете посылать вестников? У вас не было ни секунды? В этот момент приоткрылись двери и в образовавшуюся щель проскользнул Грегуар. – Шумно. Ливрейных пришлось брать под клятву. Обведя взглядом собравшихся, Грег подмигнул зардевшейся Вайолин, после чего подошел к настороженной Лидии. – Вам придется дать несколько клятв, леди Аррави. Тон Грегуара был мягким, доброжелательным, но при этом чувствовалось, что он не спрашивает, а утверждает. И Лидия, нервно улыбнувшись, решительно кивнула: – Да, милорд. – Просто Грегуар, – отрезал он и, видя непонимание в глазах девушки, пояснил: – Я непризнанный бастард. Лидия нервно улыбнулась и кивнула: – Как скажете, Грегуар. Хестер внимательно всмотрелась в лицо леди Аррави, но та ни единым жестом не показала, что для нее что-либо изменилось. И леди Аргеланд удовлетворенно кивнула: она правильно выбрала себе секретаря. Отойдя к подругам, Хестер негромко спросила Милли: – Ты не расстроилась из-за того, что Вайолин стала старшей фрейлиной? Милида недоуменно посмотрела на Императрицу: – Ты действительно об этом спрашиваешь? – Нам будет сложно сохранить дружбу, – ровно проговорила леди Аргеланд. – Чем дальше, тем большие препоны будут вставать между нами. Поэтому есть смысл говорить о важном, Милли. Мы с тобой общались в разы больше и теплей, чем с Вай. И если тебя зацепил этот момент, то… – Сначала да, – выпалила Милли, невольно перебивая подругу. – А потом я подумала, что у Вайолин характер в разы сильней. Плюс она все равно аристократка, а я – нет. Да-да, отбор дает мне право именоваться леди, мне уже объяснили, но ты ведь понимаешь: это не одно и то же. Я бы не смогла. Тебе бы пришлось постоянно вмешиваться и защищать меня. И в итоге вместо надежного тыла у тебя было бы вечно раненное подбрюшье. Вайолин, которая молча слушала, хмыкнула и, подойдя ближе к Милли, крепко обняла ее. – Рано или поздно я уйду в лес. Сильные дети рождаются лишь в Озерном Крае. Так что спустя пару-тройку лет именно ты станешь старшей фрейлиной. Отращивай клыки и когти. Неяркая вспышка привлекла внимание Хестер: Грегуар закончил с клятвами, и магия их все подтвердила. И сейчас Лидия Аррави любовно поглаживала золотистый клятвенный браслет. Затем, поймав на себе вопросительный взгляд Первого Советника, пояснила: – Это к лучшему. – Она мягко улыбнулась. – На меня легко надавить, но теперь не получится. Прикажу подать успокоительное зелье и вызвать целителя для Ее Императорского Величества. – Для меня? – удивилась Хестер. – Вы пережили покушение на жизнь, – напомнила леди Аррави, – в таких случаях принято вызывать лекарей. Грегуар вздернул бровь: – Почему мне еще никто об этом не сообщил? Лидия покинула комнату, а Хестер, бросив на двери заглушающий щит, развела руками: – Некому было. Первый Советник привел сюда канцлера Винтереса, после чего мы, признаться, растерялись. А там уже и вы прибыли. На лицо Грегуара набежала тень. – Значит, он все-таки решил воспользоваться ситуацией. – Совет Мудрых не допущен в Старый Дворец, – кивнула Хестер, – но он чувствовал себя весьма непринужденно. – Для канцлера единожды было сделано исключение, – хмуро проговорил Левайр. – Но пока кот спит, мыши пляшут у его миски, – с горечью произнесла Хестер. – Грегуар, Первый Советник, нам нужен некрос. Душа Даррена ушла слишком далеко, без некроса мы не сможем спасти Императора. Голос леди Аргеланд дрогнул, и Милли, стоявшая рядом, поймала и сжала ладонь подруги. – Некрос… Вы хотите пойти за ним? – сразу понял Грегуар. – К сожалению, это невозможно, – вскинулся Левайр. – Мы не можем так рисковать. Сейчас только Ваше Императорское Величество служит гарантом того, что род Элеарских не прервется. Я не знаком с полным вариантом ритуала, но… – Я знаю об этом, – холодно отрезала Хестер. Ей вдруг подумалось, что друг у ее истинного так себе. Очень такой ненадежный друг. – Даррен ушел слишком далеко, – повторила она. – Душа и тело разделены, и, если мы ничего не сделаем, он умрет через неделю. Она тщательно выбирала слова, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений: – Если Даррен умрет, то и я уйду. – Вам не позволят! В сложившейся ситуации ваша жизнь бесценна, – вскинулся Левайр. Грегуар молча наблюдал, а Хестер… Императрица холодно и спокойно улыбнулась и четко произнесла: – А я никого и не спрошу. Вам известно, что чем больше силы накапливает род, тем выше цена, которую он платит. Род Аргеланд может поспорить древностью с Элеарскими. Мужчины нашей семьи рождаются драконами, но женщины… Женщины рождаются бескрылыми драконами и после встречи с истинным принимают его расу. Бескрылый дракон тает, оставляя после себя силу, из которой ткется тело волка. Или же дракон засыпает, оставляя девицу Аргеланд просто человеком. Или же… Замолчав, Хестер отошла к софе и села. Ей было интересно, кто поймет первым. Как ни странно, это был Левайр: – Вы не вставали на крыло, но ваша драконица взрослая. – И без Даррена мне не взлететь, – кивнула Хестер. – А дальше дисбаланс магии и мучительная, хоть и быстрая смерть. Тут ахнула Милли: – Ты отдала часы, хоть и знала, что умрешь?! Я имею в виду… – Нет, – грустно улыбнулась Хестер, – нет, тогда я этого не знала. Я была уверена, что смогу полететь сама. Там… Там есть нюансы. «Разумеется, я могу вылететь сама, – подумала она про себя. – Мы бы вымерли с таким количеством ограничений! Просто не всем нужно об этом знать! К тому же я ни словом не солгала: без Даррена не полечу. А не смогу или не захочу… Лишняя информация». – Тогда, возможно… – У вас не получится начинить меня наследником престола и продержать в мертвенном сне всю беременность, – Хестер оборвала Левайра. – Во-первых, я буду сопротивляться, и поверьте, вы мало что можете мне противопоставить. Чтобы не быть голословной, леди Аргеланд раскинула руки, и комната погрузилась в морозную тьму. – Я хочу своего истинного, живым и невредимым. И если вы не хотите смуты и безвластия, вы найдете мне некроса. Покиньте мои покои, Первый Советник. Я вам не доверяю. – Моя Императрица, вы не поняли… – Я поняла ровно то, что вы сказали. Вон! Тьма вновь подчинилась Хестер только после того, как Левайр вышел. – Я бы хотел вернуться к покушению, – проговорил Грегуар так, будто ничего не случилось. На что леди Аргеланд спокойно ответила: – Вай, скажи ему. – Не надо, – тут же произнес мужчина. – Я понял, но, пока я не знаю, я лучше разговариваю. Прямо как вы, моя Императрица. Хестер сощурилась: – Какова ваша цель? – Вернувшийся Даррен, – четко ответил Грегуар. – Без него все рухнет. – Меня зовут Хестер, Грегуар, – улыбнулась леди Аргеланд, – что мы можем сделать? – Для начала – полностью закрыть Старший Дворец. Вход только по именному приглашению и через клятвы – к сожалению, вам придется принимать гостей. А некроса… Некроса мы найдем. Это не так и сложно. Другое дело, что имеющемуся доверять нельзя. Но от него можно узнать и о других. Последние годы их рождается очень много. Грег говорил настолько уверенно, что Хестер поверила. И, поверив, ощутила, как разжимается ледяная ладонь, что стискивала ее душу и сердце. Они со всем справятся. Обязательно. Визит напыщенного целителя – Дервена никто не рискнул отвлечь – прошел штатно. Леди Аргеланд пожаловалась на головную боль и легкую дрожь в пальцах. Ломким голосом она высказалась о тех, кто посмел так поступить. А после приказала Грегуару закрыть дворец. Целитель умелся очень быстро. – Явно полетел сведениями торговать, – нехорошо сощурилась Милли. – Мы на это и рассчитывали, – фыркнула Вай. – Если что, – тихо сказала леди Аррави, – он и мне намекнул, что… Что я могла бы рассказывать о вас. – Мы придумаем, как это использовать. – Грегуар явно чувствовал себя в своей стихии. И это дарило покой не только Хестер, но и ее подругам. Глава 2 Хестер не покидало ощущение какой-то едва уловимой неправильности. Она пыталась смеяться над шутками Даррена, отвечала что-то невпопад и никак не могла насмотреться на родное лицо. А дракон только улыбался и предлагал оценить закат: – Увы, пока что мы можем наблюдать только его! Хесси, лови скорее! Из глубин моря поднялся золотисто-розовый цветок, и Хестер, выбросив вперед правую руку, перехватила его до того, как он смог улететь. – Я до сих пор не могу поверить, что ты умеешь грести, колоть дрова, пользоваться колодцем, – зачарованно произнесла леди Аргеланд. – Что еще ты умеешь? – Все, – хитро улыбнулся Даррен, а потом заговорщицки признался: – А если не умею, то пытаюсь с уверенным видом. Обычно получается. Тут он немного помолчал и честно добавил: – Если это не магии касается, конечно. Тут нельзя быть самонадеянным. Ничего, сейчас мы закончим, и я заберу тебя на остров. На неделю. Только представь: горячие источники, бытовые артефакты, запас продовольствия и ни-ко-го. – Скорей бы, – вздохнула Хестер. Ей отчего-то стало очень горько. Как будто Даррен обещает что-то такое, с чем не сможет справиться. Как будто у них впереди нет этой недели и… – Подаришь мне поцелуй? – дракон попытался отвлечь любимую от ее грустных переживаний. – Ты спрашиваешь? – удивилась она. И тут волна как-то неудачно плеснула о борт лодки. Соленые брызги ударили Хестер в лицо, она отшатнулась и… В спальне было темно. Сквозь щель в портьерах за плачущей девушкой подглядывала молодая луна. Молодая и равнодушная луна – сколько таких юных красавиц ей довелось повидать на своем веку? Хестер же, стерев со щек слезы, спустилась со слишком большой и слишком пустой постели. Неловко запинаясь, она добралась до купальни и встала под ледяной поток воды. В голове немного разъяснилось. Сон оставил после себя горьковатое послевкусие. – Вернись ко мне, – прошептала Хестер. – Прорыв был настолько меньше, почему тебя так сильно зацепило?! Вернувшись в спальню, леди Аргеланд отчетливо поняла, что спать уже не ляжет. И что четыре утра – это слишком рано для государственной деятельности. Особенно учитывая ее положение: вроде как глава государства, а вроде как и никто. «Могу ли я доверять Грегу? – задумалась Хестер, скользя взглядом по темному парку. – Если… Если Даррен не вернется, я не смогу предать его память и оставить Империю без наследника. Но мне действительно не дадут его растить: леди Элеарская не могла бы намекнуть еще отчетливей». – А значит, что не стоит передавать поиски некроса в чужие руки, – подытожила Хестер и усмехнулась. – В конце концов, уж себе-то я доверяю. И нет, леди Аргеланд не собиралась ходить по улицам и спрашивать прохожих, нет ли у них знакомца с запретной силой. – Для начала мне нужна моя Конфетка, – леди Аргеланд предпочитала говорить вслух, чтобы тотальное одиночество хоть ненадолго отступило. Переодевшись в свой дневной костюм, Хестер повторила свой старый трюк: просто спрыгнула вниз и у самой земли подхватила себя левитацией. Смог ли Грегуар закрыть Старший Дворец или нет – неизвестно. Но даже если стража и видела спрыгнувшую с окна Императрицу, никто ее остановить не посмел. Наглеть леди Аргеланд не стала – набросив на себя чары отвлечения внимания, она скользила от одной густой тени к другой. И, помня о торговле яблоками, она спешила к той же точке уязвимости, что однажды позволила ей посетить Ямы. По дороге она тщательно вспоминала воззвание, которому ее научил мастер химер. Это самое воззвание было слишком близко к запретной магии: колдун жертвовал свою кровь, чтобы весть достигла адресата. Закон о разумном использовании магии прямо запрещает жертвовать чем-либо, но… «Это же моя кровь, верно?» – успокаивала себя Хестер. И спешила, спешила изо всех сил. Ее грела надежда: старый граф несколько раз варил очень и очень темные, подозрительные составы. Оба раза он выгонял детей из лаборатории. Оба раза он улетал ночью, чтобы передать зелья. А припертый к стенке собственной дочерью впервые вспылил и послал Хестер к темноземным тварям. После чего, отдышавшись, взял с дочери клятву молчать. «Отец мог бы славно заработать на «медовых» зельях. Но у него были принципы, однако же он дважды их нарушил. Значит, либо это все пошло на благое дело, либо старый граф не смог отказать. А кому он бы не смог отказать?» Домысливать Хестер не осмелилась. Она боялась, что ее разум просто подогнал факты под идеально подходящую теорию. Боялась узнать, что это были какие-нибудь разрешенные сложные зелья. Что… Что у отца нет выхода на некроса. Проскользнув сквозь прутья решетки, леди Аргеланд ощутила касание охранной системы. И ясно осознала, что статус наследницы открывает ей все пути. С точки зрения защитной магии, разумеется! Укрывшись меж двух домов, Хестер замерла. Прислушалась и кивнула самой себе: никого. Подняв руку, она прокусила подушечку указательного пальца. В прошлом это было самой сложной частью воззвания, ведь сделать это аккуратно и без лишних травм практически невозможно. И не то чтобы она боялась этих самых лишних травм, нет. Просто ранки, полученные таким образом, заживают исключительно естественным путем. Исцелить их магией невозможно. Более того, если попытаться, то ранка начинает гноиться. Сжав кулак так, что прокушенный палец отозвался болью, леди Аргеланд принялась накапливать в руке силу. Так, что вокруг стиснутых пальцев начал разгораться светящийся ореол. – Найди меня. Ищи-ищи. Найди меня. Ищи-ищи. Держа руку поднятой, Хестер медленно разжала пальцы, и с ее ладони сорвались мириады крохотных искр. Проводив взглядом алые точки, тающие в темных небесах, леди Аргеланд поспешила вернуться на территорию дворцового парка. Пройдя сквозь прутья решётки, Хестер неспешно скользила по темным дорожкам. Леди Аргеланд нравилось то ощущение тепла и привязанности, которое обхватило ее после случайного соприкосновения с охранной системой. И то, что магия подсказывала, где стоят стражники, по какой дорожке в данный момент проходит патруль и где расположены основные энергетические точки. «Кажется, мне не нужно ничье позволение, – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Даррен успел сделать что-то еще?» – Так, может, он поэтому застыл на грани?! – прошептала она, пораженная внезапной догадкой. Что, если Дар решил, что не справится, и… Что «и», Хестер пока не могла придумать. Но то, как к ней ластилась охранная магия, явно говорило, что она не просто наследница. – Глупый, глупый дракон, – сердито прошептала леди Аргеланд. – Как будто мне это все нужно. Она лгала сама себе и сама же это понимала. Такая лояльность охранной магии меняет расстановку сил. Вьющаяся вокруг леди Аргеланд сила подсказала, что к ней приближается молодой оборотень. – Ваше Императорское Величество. – Вынырнувший из тени парень показался Хестер смутно знакомым. – Мы встречались раньше? – Я был вашим крылатым Помощником. Я… Мне сказали, что вы хотели меня видеть. То есть не меня, а моего начальника, но дело в том, что никто не верит, что это перспективное направление, и я сам себе начальник и… Он тараторил так быстро, что Хестер пришлось положить руку ему на плечо и попросить: – Остановись. Выдохни. И начни сначала. Я действительно хотела тебя видеть. Ты позволишь посмотреть твои артефакты? Те, с помощью которых ты создаешь крылатые шарики? – Да! Его Императорское Величество верил в меня, – оборотень закивал, – он и сам хотел ознакомиться, но начался отбор, и вот… На «и вот» парень сник: – Что теперь будет? – Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти Даррена, – серьезно сказала Хестер. – Как тебя зовут? – Никлаус Валдерби, – оборотень выпрямился, – и я готов на все. – Я много думала о твоих шариках, и я надеюсь, что у меня получится их доработать. Это что-то вроде родового секрета, – уклончиво объяснила Хестер. – Ты станешь главой моей тайной службы? – Клянусь, – выдохнул Никлаус. – Я видел, как вы счастливы с Его Императорским Величеством. И видел, как вы защищали людей на балу, как вы уничтожали Прорыв наравне с Императором. И как остальные визжали, и прятались, и топтались по упавшим, и… Я клянусь, моя Императрица, всегда быть верным только вам. Клянусь ставить ваши цели превыше своих. Клянусь всегда выбирать вашу сторону. Клянусь следовать за вами тенью и умереть в день, когда это потребуется. Фигуру Никлауса охватило золотое сияние, и на его руках сформировались клятвенные браслеты. А Хестер… Хестер почувствовала, что ей тоже есть что сказать: – Принимаю твою клятву и обещаю быть справедливой. Обещаю верить твоему слову и делу. Обещаю защищать тебя, пока ты защищаешь меня и Империю. В груди Хестер немного потеплело. Об этом чувстве ей и ее брату рассказывал старый граф – так ощущается магическая связь сюзерен-вассал. – Я доставлю артефакты под видом игрушек, Ваше императорское Величество. И я… я благодарю за оказанную мне честь. – Никлаус тоже почувствовал эту нить между собой и Хестер. – Докажи, что я не ошиблась, – серьезно проговорила леди Аргеланд. – Докажу. – Никлаус поклонился и растаял в густой парковой тени. А Хестер поспешила вернуться в Старший Дворец. Она стремилась во владения Дервена: пока день не начался, можно побыть рядом с любимым. Уже знакомые переходы и лестницы привели леди Аргеланд к собственным покоям и уже оттуда, через портал, в целительский покой. Дервен заметно осунулся. И на вопросительный взгляд Хестер тут же покачал головой: – Новостей о некросе не было. У вас кровь, Ваше Императорское Величество. Позвольте… – Само заживет, – покачала головой леди Аргеланд. И целитель, тяжело вздохнув, вытащил из кармана зелье. – Примите хотя бы это. – К сожалению, не могу, – развела руками Хестер. Нахмурившись, Дервен несколько секунд смотрел на зелье, потом, подавив зевок, с тщательно скрываемой обидой проговорил: – Я клялся в верности Его Императорскому Величеству и никогда бы не осмелился… – Я сказала «не могу», а не «не хочу», – спокойно проговорила Хестер. – Я могу? – Да. Дервен открыл дверь в палату и невзначай обмолвился: – К Его Императорскому Величеству порывались войти. Я был вынужден пугать их вами. – Мной? – удивилась Хестер. – Пугайте, Дервен. Но боюсь, что я никого напугать не могу. – О, я сказал, что вы сотворили защиту и завязали ее на собственное сердце – если проломить щит, то ваше сердце остановится. Леди Аргеланд с искренним восторгом посмотрела на целителя. – Ваша изворотливость не знает границ. Я приятно поражена. – Я вру каждому, что Его Императорское Величество передает через меня распоряжения, – тускло ответил целитель и вытащил из-за ворота рубахи цепь с массивным кольцом-печаткой. – Император сжимал его в руке, и я… Я не знал, что делать. «– Зато ты можешь закрыть покои: мы подслушали, что там есть некие трудности. Что-то про близость Императрицы к людям или что-то такое. Император должен дать разрешение закрыть покои магическим путем. Но Император, как я понимаю, еще не оправился? – Не оправился, – голос Хестер дрогнул. – Значит, его печать вне времени и пространства, – кивнула Вайолин, – все, молчим. Точнее, страдаем». Хестер прикусила губу и с отчаянием посмотрела на Даррена: зачем он призвал свою печать во время Прорыва? Если это то же самое, что и графский родовой перстень, то его назначение лишь заверять важные документы! И подтверждать право внесения изменений в семейные магические конструкты. В бою он непригоден, даже руку не утяжелить: хрупкая штуковина! – Думаю, я должен передать его вам, – тихо проговорил Дервен. И Хестер медленно покачала головой: – Нет. Мои покои – проходной двор и… – И вы можете вот этим подтвердить свое право закрыть их. И это подтвердит, что Император в сознании, – настойчиво проговорил Дервен, после чего добавил: – Он убивает меня. Вы – наследница, вам он вреда не причинит. Только после этого Хестер протянула руку и приняла цепочку с кольцом. Печать начала светиться, затем свет перекинулся на кольцо, в котором покоились сердечные искры, а после все погасло. – Печать признала вас, – с благоговением произнес Дервен. – Мы не вынесем это на публику. Пока не вынесем. Это ведь… Это ведь обратимо? – Да, такое уже случалось. Как только Император встанет на крыло, печатка сама вернется к нему, – поспешно произнес Дервен. И только после этого Хестер прошла в саму палату. Даррен все так же казался спящим. На бледных щеках появился румянец, дыхание стало чуть более сильным: сработали накопители из браслета. Хестер присела на колченогий табурет, что стоял подле постели любимого, и взяла его за руку. – Твоя печатка признала меня. Ты готовился умирать, Дар? Такой маленький Прорыв свалил тебя с ног, это ведь невозможно? – шептала Хестер и оглаживала едва теплые пальцы дракона. – Если ты не вернешься ко мне, то я… Я сбегу и брошу всю Империю в пучину безвластия. Все равно простые люди не пострадают, знать будет слишком занята собственными дуэлями. Смахнув со щек слезы, Хестер вздохнула: – Я вру, и ты наверняка это чувствуешь. Конечно, я не брошу все вот так. Но так и знай: сына нашего воспитывать буду я. И если потребуется – вне дворца. Никто и никогда не заберет у меня ребенка. Ты сам… В этот момент ее горло перехватило спазмом: а что, если кто-то нанес вероломный удар? Что, если Даррен почувствовал, что его атакуют, и последнее, что он успел сделать, – это обезопасить ее, Хестер?! Ведь дворцовая охранка, ее магическая часть, явно воспринимает леди Аргеланд хозяйкой! «Но предатель должен быть близко. Очень близко», – пронеслось в голове Хестер. После чего ее мысли невольно перекинулись на Первого Советника. Он ведь был весьма и весьма близок к Императору, верно? – Нет-нет, о чем это я, они ведь друзья, – прошептала Хестер и даже тряхнула головой. – Грегуар тогда тоже может быть предателем. И даже мудрейший, который вообще был с нами на одном балконе! Но… Как бы Хестер ни убеждала себя перестать об этом думать, Левайр все больше и больше походил на предателя. «Если он найдет некроса, можно ли будет довериться его выбору?» – задумалась леди Аргеланд. И мысли эти пугали до дрожи. Ведь если говорить честно, то «некрос» – это скорее оскорбление. Эти маги не имели отношения к классической некромантии, они не поднимали кладбища и не заставляли покойников говорить. Этого вообще никто не мог. Ну, пожалуй, кроме химерологов. Но и то им приходилось вначале как следует поработать над «объектом». По большому счету некромантия была чем-то вроде сказки. А некросов боялись и боятся за то, что на них не держатся клятвы. И за то, что они способны вытянуть из человека душу. Даже из живого, вполне здорового человека. От их силы нет ни щитов, ни амулетов. Некрос просто приходит, протягивает руку, и через несколько секунд в его скрюченных пальцах бьется пламя жизни, самое средоточие души. Вторым названием некросов было «душееды». Это, пожалуй, и заставило магов откликаться на «некросов». Душеедами они быть не захотели. А через несколько столетий произошел большой мятеж, претендента на династию поддержали эти пугающие маги и… Как ни странно, но даже с поддержкой некросов заговорщик проиграл. Он был казнен, его семья заточена в дальнем монастыре, а поддержавшие его маги были объявлены вне закона. Размышляя об этом, Хестер вдруг призадумалась: а что, если наведаться в Ямы? Вдруг в кабинете Даррена что-то есть о некросах? Право слово, не просто же так никто не может закрыть эту клоаку?! – Я верю, что ты меня слышишь, – она ласково огладила его лоб, – так вот знай, что я отправлюсь в Ямы. Одна. Без подстраховки. Даже без волки, ведь я ее отослала. И буду искать там некроса. Представляешь? На виске Даррена вздулась жилка. Хестер в этот момент смотрела на свое кольцо, в котором чуть ярче засияла вторая искорка. – Я ухожу, а ты жди. И если я не вернусь, значит, Ямы были ко мне немилосердны. – Наклонившись, леди Аргеланд оставила короткий поцелуй на виске любимого. Она понимала, что поступает жестоко. Но… Но что, если это поможет? Что, если гнев и беспокойство помогут Даррену вернуться? Или хотя бы не уйти слишком далеко. С такими невеселыми мыслями леди Аргеланд вернулась в свои покои. Где ее уже ожидала Лидия. Бодрая, немного уставшая, девушка таинственно улыбалась и обмахивалась несколькими исписанными листочками. – Ваше Императорское Величество. – Увидев Хестер, Лидия тут же подхватилась на ноги и присела в реверансе. – Пусть солнце озарит ваш день мягким светом. Архаичное приветствие немного развеселило Хестер, и та, улыбнувшись, ответила: – Пусть тучи не застилают твой взор, Лидия. Что ты принесла? – Это предположительный список ваших прислужников. Каждый из них готов дать клятву неразглашения, но есть небольшой нюанс. – Леди Аррави осторожно отвела взгляд. – Нюанс, как я полагаю, кроется в щедрой оплате, – хмыкнула Хестер. – На данный момент это не проблема. Вызови лакея. Кабинет императрицы был оборудован достаточно хорошо, а потому леди Аргеланд не пришлось посылать за писчими принадлежностями: все лежало на месте. Сев за конторку, леди Аргеланд набросала письмо для лорда Вистанти Аркашиира, казначея. Конечно, официально на этом посту находился совсем другой мужчина, но… Здесь Хестер предпочитала доверять своему отцу. Да и слишком часто менялись эти самые «казначеи», в то время как «просто скромный слуга, приписанный к ведомству» продолжал служить на благо отечества, и ни одна кадровая чистка его не зацепила. В своем письме, визированном печатью Императора, Хестер вежливо, но непреклонно указывала на необходимость обсудить средства, которые находятся в доступе у Императрицы. Конечно, леди Аргеланд могла бы прямо приказать выдать ей столько, сколько нужно, и, учитывая печать, казначей не смог бы ей отказать, но… «Заводи друзей, а не врагов». Хестер больше не собиралась преступно ошибаться. А потому, выпустив часть своей силы, она окутала письмо магией и протянула его вошедшему лакею. – Лорду Вистанти Аркашииру, лично в руки. При попытке вскрыть… Что ж, попробуйте. – Не посмею, Ваше Императорское Величество, – воодушевленно рявкнул молодой лакей и едва ли не бегом покинул кабинет Императрицы. Через несколько минут слуги принесли первый завтрак, на который пожаловала леди Кадрия Элеарская. – Сегодня вам придется почтить своим присутствием столовую, – проронила драконица, присаживаясь за принесенный и сервированный стол. – Я выйду к обеду и к ужину, без моего присутствия в столовой не накрывать, – ровно проговорила Хестер. – Это интересный ход, – заинтересовалась леди Кадрия. – Мне нравится. Леди Варлони по-прежнему позиционирует себя старшей фрейлиной. Скоро это станет проблемой. – Я решу этот вопрос за обедом, – благодарно кивнула Хестер. – В кои-то веки это будет интересный обед, – хмыкнула драконица. – Вероятнее всего, сегодня вас навестят представители Совета Мудрых. Целитель утверждает, что жизнь Даррена вне опасности, но никому не позволено его посещать, и… Я опасаюсь, что вас принудят к ритуальному зачатию. – Во-первых, сегодня я была у Даррена. На лице румянец, дыхание ровное и четкое. А во-вторых, пусть попробуют заставить, – нехорошо улыбнулась леди Аргеланд. – Ближайший месяц нам предстоит разгребать последствия Прорыва. – Информация не просочилась в город, Первый Советник клянется своим местом, – задумчиво проговорила леди Кадрия. – С трудом верится, – вздохнула Хестер. – Я слышала, как он клялся, – свистящим шепотом выдохнула Лидия, что тише мыши сидела все это время. На что леди Аргеланд рассмеялась: – О, в том, что он клянется, я не сомневаюсь. А вот в том, что Прорыв остался тайным, очень сильно сомневаюсь! Леди Кадрия невесело усмехнулась и, подавшись вперед, заговорщицки произнесла: – Больше того, я… – А-а-а-а-а-а! Дикий крик Лидии заставил Хестер подхватиться из-за стола и, резко развернувшись, сотворить «пехотинца». Вот только вместо врага за спиной оказался друг: довольная круглобокая волка жарко дышала широко раззявленной пастью. – Моя ж ты девочка, – всхлипнула Хестер и опустилась на колени, протягивая волке руки, – моя ж ты сладкая! Вцепившись в шерсть Конфетки, леди Аргеланд дала волю слезам. Жмурясь, она быстро-быстро проговаривала свои беды. Шептала едва слышно, но волка и без слов понимала, что Хестер на грани. – Прикажу подать угощение, – тихо вымолвила Лидия и вышла. Что самое странное, вместе с ней ушла и леди Кадрия. Правда, леди Аргеланд на это не обратила ни малейшего внимания: она была слишком занята волкой. Не сразу, но Хестер удалось взять себя в руки. В десятый раз расцеловав умную морду Конфетки, она все же нашла в себе силы подняться на ноги. Сотворив зеркало, леди Аргеланд покачала головой. – Ужасное зрелище. – Вуф! – Думаешь? – скептически сощурилась Хестер. – Мне кажется, дело не в недостатке сна. Обернувшись, она хотела принести свои неискренние извинения за несдержанность, но выяснилось, что в комнате никого не осталось. И если Лидию леди Аргеланд слышала, то уход леди Кадрии… «Кажется, она ушла вместе с леди Аррави», – припомнила Хестер. Переживать из-за этого леди Аргеланд не стала. Отвернувшись к наколдованному зеркалу, она занялась своей внешностью. В итоге ей удалось не только скрыть следы слез, но и существенно осветлить залегшие под глазами тени. – Знаешь, сейчас я похожа на Бледную Невесту, – невесело хмыкнула Хестер. – Венка не хватает, – весело отозвалась Милли. Резко повернувшись, леди Аргеланд увидела довольных подруг, что стояли в дверях. – Мы никак не могли определиться, надо ли стучать. – Не надо, – рассмеялась Хестер, – если я захочу что-то скрыть, то просто сращу двери, и вы не сможете их открыть. Волка пришла. Вайолин посмотрела на леди Аргеланд, затем на довольную лоснящуюся морду химеры и задумчиво проговорила: – Ты ее позвала, верно? – Не представляю, о чем ты, – хитро улыбнулась Хестер. И только в этот момент Ее Императорское Величество заметила царапину на щеке Милиды. – Что это?! – О, – Милли подняла руку и коснулась щеки, – вчера была небольшая ссора между твоими фрейлинами. – Мы победили, – клыкасто улыбнулась Вайолин. – Сегодня вы обедаете со мной, в столовой. Надеюсь, оставшиеся во дворце драконы достаточно мудры, чтобы понимать прямые и недвусмысленные намеки. – Ты возлагаешь на них слишком много надежд, – покачала головой Вай. – У них перед глазами морковка Власти, и они, как и положено ослам, пойдут за ней, не глядя под ноги. – Значит, они их сломают, – жестко проговорила Хестер. – Я в любом случае должна была посетить столовую, так что… – А как она называется? – полюбопытствовала Милли. – Просто столовая. Это Старший Дворец, и здесь действительно очень мало места, – мягко улыбнулась Хестер. Тихий шорох привлек внимание леди Аргеланд. Обернувшись, она увидела Вайолин, которая сидела на ковре и почесывала волку. Но самое главное – это не то, как доверчиво химера подставляла пузо, а то, что из-за ошейника торчал край записки. В одно слитное движение Хестер оказалась рядом и, вытянув бумажку, прочитала самые важные слова: «Мы в безопасности. Знаем о тебе. Спрячем, когда захочешь». – Хестер? – Отец и брат живы. – Леди Аргеланд на мгновение прижала к груди записку, а после уничтожила ее своей силой. – Их никто не найдет. – Уверена? – Абсолютно. Я не планирую втягивать их в политику, – убежденно проговорила леди Аргеланд. И она ни капли не соврала. Просто не стала уточнять, что пошлет отцу волку с письмом. Ей нужен некрос, душеед, запретный маг. А политика… Придет время, и они с Дарреном расставят всех по своим местам. Хестер тихо рассмеялась, поймав себя на этой странной злой мысли. И вдруг подумала, что, быть может, очнувшийся Даррен не узнает свою Занозу. «Я однозначно стану ядовитой». – Ты сама с собой беседуешь? – осторожно спросила Милли, присаживаясь на ковер рядом с Вайолин. – Да. Сама себя убеждаю, что отступление никак не возможно, – невесело хмыкнула Хестер. – Нам не видать победы в этой войне, – согласилась Вайолин, – но мы можем вырвать у них ничью. Я кое-что взяла в библиотеке. Волчица, поднявшись на ноги, вытащила из кармана уменьшенную книгу. Короткое заклятье, и огромный фолиант принимает свой истинный размер. Причем этот размер был настолько впечатляющим, что волчица предпочла вновь осесть на ковер: держать книгу в руках было затруднительно даже ей. – «Правила жизни достойной, писанные для дам придворных Верховным Жрецом Авистатом Мудрейшим», – прочитала Милли. – Это же после него ко всем верховным стали обращаться с помощью слова «мудрейший»? – Да, – кивнула леди Аргеланд. А посмеивающаяся волчица добавила: – Даже к преемнику нашего мудрейшего, хоть тот был, мгм, полной противоположностью своего титула. Милли, давай посмотрим, чем мы можем привлечь внимание людей. – Едой, деньгами и бесплатной целительской помощью, – тут же отозвалась купцова дочь. – Все остальное мало кого затронет. Хотя нет, еще можно в храм сходить, людям показаться. Хестер тяжело вздохнула: в словах Милиды крылась истина. Вот только Дервен не может отойти от Императора, а больше и обратиться-то не к кому. Хотя… Присев за стол, леди Аргеланд с раздражением покосилась на тарелки и чашки, которые никто не убрал. По счастью, Лидия в сопровождении двух служанок вернулась раньше, чем Хестер успела взяться за уборку. Так что за считаные минуты на столе был наведен идеальный порядок. – Моя императрица, я принесла трактат Авистата Мудрейшего. – Леди Аррави присела в реверансе. А после, увидев второй фолиант, мягко улыбнулась: – Но мне стоило догадаться, что ваши фрейлины сами об этом позаботятся. Милли и Вай в этом время ссорились из-за очередного пункта в списке, а потому пропустили слова Лидии мимо ушей. Хестер же спокойно заметила: – Сейчас ваши мысли совпали, но в будущем… В будущем может случиться иначе. Я приветствую здравую инициативу. Лидия кивнула и, повинуясь жесту леди Аргеланд, присела на софу. – Мне довелось рассмотреть список вашей несостоявшейся старшей фрейлины. Там в числе первых было посещение картинной галереи. Вероятно, чтобы закрыть рты тем, кто считает, что Прорыв унес жизни и Императора, и Императрицы. – Слухи уже пошли? – сощурилась Хестер. – Мы ведь только за завтраком обсуждали то, как Левайр клянется не допустить паники. – Несколько слуг сбежало еще той ночью, а остальные их прикрывали, – Лидия грустно улыбнулась, – я слышала, что старшего садовника собираются отправить в темницу. – Кто собирается это сделать? – Канцлер, – еще тише проговорила леди Аррави. – Слухи нужно пресечь иным, более логичным и подходящим слухом, – медленно проговорила леди Аргеланд. – И это сделать проще всего. Но как остановить канцлера?! – Посадить в темницу? – немолодой мужской голос заставил леди Аргеланд вздрогнуть и поднять глаза к двери. – Вам бы переподчинить себе охранку, Ваше Императорское Величество. Там, на пороге, стоял маленький худой старик. Волосы его были заплетены в жидковатую косу, одно плечо находилось выше другого, а крючковатый нос, казалось, вот-вот коснется тонких злых губ. – Милорд Аркашиир, – мягко улыбнулась леди Аргеланд, – прошу, будьте моим гостем. – Я взял на себя смелость приказать слугам подать кофе, – усмехнулся старик. – Полагаю, Ваше Императорское Величество желает знать глубину казны? Лидия поперхнулась воздухом и хотела было осадить Аркашиира, но Хестер, накрыв ее руку своей, спокойно ответила: – И глубину, и ширину. А также высоту и иные цифры. Мне нужно знать, на что я имею право. – С добровольно переданной печатью – на все. – Старик сел к столу. Через минуту в комнату вошел высокий слуга с подносом, накрытым купольной защитой. – Уже очень много лет меня пытаются отравить, – с нескрываемой гордостью произнес Аркашиир. – Прошу, угощайтесь. Клянусь, что не желаю зла. Милли и Вайолин заметили старика только в момент, когда по комнате поплыл дивный аромат кофе. – Добрый день, – смущенно проговорила Милида и попыталась встать. – Не отвлекайтесь, юная леди. Трактат прекрасен, продолжайте образовываться, – усмехнулся старик. – Возвращаясь же к вашему вопросу, Ваше Императорское Величество, я скажу так: Прорывы подточили Империю, но казна все еще справляется. Вы хотите устроить бал? – Мне нужны деньги, чтобы подкреплять ими лояльность слуг, чтобы платить своим фрейлинам и иным магам и не-магам, которые будут на меня работать. Мне нужны деньги, чтобы заняться благотворительностью, чтобы прикупить несколько картин на ближайшей выставке. – Советую их сразу передарить в городской дом исцеления. – Аркашиир разлил кофе по чашкам. – Увы, но сейчас в картинной галерее собраны исключительно, м-м-м, проплаченные шедевры. Стоит заглянуть в запасники, чтобы увидеть что-то действительно ценное и самобытное. Старик вбросил еще парочку ничего не значащих фраз и, допив кофе, отставил чашку на стол. – Мне нужно знать, Ваше Императорское Величество, что случилось с Его Императорским Величеством. Тон Аркашиира был настолько требователен, что Хестер ошеломленно замерла. С ней никто не смел так разговаривать даже до отбора. Казначей же, усмехнувшись, откинулся на спинку стула и, искривив тонкие губы в неискренней улыбке, проговорил: – Вам нужен совет, Ваше Императорское Величество. Вы нуждаетесь в нем, даже если не хотите признавать это. Леди Аргеланд взяла свою чашку и осторожно передвинула. Больше всего ей хотелось плеснуть остывший кофе в лицо казначея. Слишком снисходительным был его тон. Будь Аркашиир моложе, они бы уже бились на дуэли. Но казначей был стар, а потому Хестер судорожно искала приличествующие случаю слова. Вот только все вербальные конструкции, что создавал ее разум, подходили разве что Ямам, а никак не Старшему Дворцу. – Вы – Императрица. Печать Его Императорского Величества при вас, она передана добровольно, из рук в руки или через посредника – это сейчас неважно. Главное, что именно вы сейчас стоите во главе Империи. Именно вам вынуждены подчиняться все те, кто давал печатную клятву при получении должности. Въедливый, противный голос Аркашиира ввинчивался в виски Хестер. – На вашей стороне сила и власть, но вы, подобно маленькой девочке, собрали вокруг себя друзей и прячетесь в собственной спальне. Да, если Император не вернется к нам, то вам придется брать печатные клятвы заново. Но здесь и сейчас, пока вы и наследница, и Императрица… Здесь и сейчас вы обладаете властью. Старик сделал паузу, давая Хестер возможность осмыслить сказанные им слова, а после припечатал: – А совет мой состоит вот в чем: если вы продолжите вести себя как маленькая девочка, прятаться с друзьями в спальне и позволять мышам играть с зерном, пока кот при смерти… что ж, советую потратить из казны как можно больше, чтобы новому правителю разрушенной империи ничего не досталось! – Вы не находите, что ваш тон непозволителен в разговоре с Императрицей? – процедила леди Аргеланд. – Нахожу, – кивнул старик. – Во времена моей молодости за это могли казнить. Но вот в чем соль: я давно не боюсь смерти. И вместе с тем для меня немыслима смена династии. Как и крах Империи, который неизбежно за этим последует. Кто вы, моя Императрица? – Я ваша Императрица, лорд Аркашиир, – процедила Хестер. И неосознанно коснулась ладонью Акуса, что был все так же пристегнут к ее поясу. Ощутив успокаивающую прохладу клинка, она тихо повторила: – Я Императрица по праву истинности и наследница Императора по слову его и по решению Небесного Ока. – Истинно так, – почтительно согласился старик. – Небесное Око – старший артефакт Элеарской Империи, он был сотворен богами. Решение Ока непреложно, как непреложен и тот факт, что истинная пара Императора почитается его супругой и равной Императрицей с момента встречи, а не с момента свадебных торжеств. Хестер сняла с шеи цепочку, на которой висело кольцо-печатка. Полюбовавшись на него, огладив плоскую часть пальцем, она решительно надела его. Гром не грянул. Кольцо лишь матово замерцало и чуть сжалось: все-таки руки леди Аргеланд были заметно миниатюрней. – Истинно добровольная передача. Но явно не личная: кольцо сохраняло размер прежнего владельца. – Лорд Аркашиир грустно улыбнулся. – У нашего Императора есть верный друг. Держите его подле себя. – Верный друг? – Он мог оставить печать себе. Найти несчастную жертву, на которую перебросить магический откат и… Старик не договорил, но этого и не требовалось. Хестер обладала достаточно развитым воображением и прекрасно представляла, сколь многое открылось бы Дервену, будь он подлым и бесчестным магом. – Ваше Императорское Величество, я готов записывать ваши приказания. – В руках Аркашиира появилась плотная тетрадь. – Поставьте на довольствие Лидию Аррави, она служит мне в должности личного секретаря. Также выпишите ей премию в размере пятидесяти лидаров. – Там было всего три лидара мелочью, – пискнула девушка, понимая, что Императрица возвращает свой «долг» за тот мешочек, что был передан Лидией слуге. Хестер проигнорировала ее слова и продолжила: – Поставить на довольствие Вайолин Свободную, мою старшую фрейлину, и Милиду из Ревнянки, мою фрейлину. – Милиде из Ревнянки следует изменить свое имя. Я внесу новое имя леди в бумаги. Милли вскинула на Хестер глаза. – Я не знаю. Я хотела посоветоваться со своим истинным. Он исчез после бала, и я не могу перестать о нем думать... Сердце Хестер пропустило удар. "Как я могла об этом забыть?!" Милида, обхватив себя руками, тоскливо смотрела в книгу. Подруга продолжала сидеть на полу, и оттого ее поза выглядела особенно несчастной. – Нам нужно несколько минут, – спокойно проронила леди Аргеланд и встала из-за стола. – Я буду ждать столько, сколько потребуется, Ваше Императорское Величество. – Аркашиир легко поднялся и покинул гостиную. Следом за ним выскользнула и Лидия, что мышкой сидела все это время. Опустившись на пол прямо напротив подруги, Хестер тихо проговорила: – Помнишь, на меня напали в парке? Еще пытались угрозами выбить согласие уйти с отбора вместе с подставным истинным? – Да, – кивнула Милли, – я пыталась убедить тебя не ходить одной. – На балу среди гостей был задержан мужчина с копией артефактных часов. Тех самых, которые я продала. – Хестер прикусила губу, понимая, что Милли может перенести свой гнев и боль на нее. – Ты хочешь сказать… – Это был твой истинный. – Леди Аргеланд отвела взгляд. – Он взят под стражу. Милида горестно всхлипнула и закрыла лицо руками. В это же мгновение Вайолин крепко обняла ее и взглядом подсказала Хестер присоединиться. Книга была забыта. Три подруги сидели на ковре, вцепившись друг в друга. – Я боялась, что он будет военным. Или дворянином. А надо было бояться, что встречу подлеца. – Милли выпуталась из объятий. – Ревир. Милида Ревир. «Рев» – от Ревнянки, а «ир» для благозвучия. Не спрашивайте меня ни о чем. Когда… когда я смогу, тогда мы это и обсудим. Вернувшийся Аркашиир записал новое имя Милли и пообещал прислать толкового помощника. – Лет через сорок он сможет меня сменить. Видят боги, давно мне не попадалось таких бриллиантов! Леди Аррави, что вошла чуть позже казначея, вытащила исписанные с двух сторон листы и показала их Хестер. – Точно. Лидия, передай, пожалуйста, бумаги милорду Аркашииру. Здесь список тех, кто готов дать клятвы лично мне. Вопрос лишь в оплате. – Императрице об этом разговаривать невместно, – кивнул старик. – Мой толковый мальчик все решит. А вот на составление клятв рекомендую позвать Грегуара… Не помню, какую фамилию он сейчас использует. – Никакую, мой истинный отказался от фальши, – негромко проговорила Вайолин. – С кем мы сможем обсудить выставку цветов в Зеркальном дворце? – С моим протеже. Советую также послать побольше букетов в Большой Храм, – казначей тонко усмехнулся. – Нет, – Хестер прикусила губу, – пусть наши подданные приходят в парк, берут цветы и сами несут в храм. И молятся за здоровье Императора. – Это… Это хорошая мысль, – запнулся Аркашиир. А леди Аргеланд, еще немного подумав, решительно заявила: – Я буду там, вместе с людьми. Слуги заготовят букеты, а я и мои фрейлины будем передавать их людям. – Бедный Грег, – хмыкнула Вайолин. – Это будет истинным испытанием для него, – в тон ей отозвался старик. – Но также это успокоит и элеарцев. Они имеют право видеть наследницу и знать, что трон в надежных руках. Старик покинул свою Императрицу, и та повернулась к подругам. – Я с трудом успеваю за вами. Выставка цветов? – Одна из Императриц это делала, – Милли кивнула на фолиант, – прецедент. – Мне уже не нужны прецеденты, – серьезно сказала Хестер, – я буду создавать их сама. Но идея потрясающая. Время понеслось вскачь. Талантливый протеже лорда Аркашиира был весьма стремителен. Не прошло и часа после ухода старика, как к Императрице на поклон прибыли камеристки, служанки, несколько целителей и портная. Та самая портная. – Лира? – Ваше Императорское Величество. – Девушка присела в реверансе. – Я бы не осмелилась навязывать себя, но милорд Ваннейр настоял. Хестер перевела взгляд на молодого человека. И тот, склонившись, отрекомендовался: – Позвольте представиться, Линвар Ваннейр, помощник милорда Аркашиира. Я попросил госпожу Лиру прибыть к вам, поскольку посчитал, что именно ее вы захотите видеть среди своих приближенных. – И почему вы так посчитали? – сощурилась Хестер. – Потому что именно мне доверяют бумажную работу, Ваше Императорское Величество. Внося в реестр дворцовых служащих ваших фрейлин, я обратил внимание, что их имена совпадают с именами невест Императора. Проверил и понял, что ваши фрейлины – ваши подруги. Вы держитесь за тех, кто вам дорог. Также краткий опрос слуг подсказал, что госпожа Лира произвела на вас благоприятное впечатление, и вот она здесь. – Ты хочешь работать на меня? Ответь прямо. – Да, – выдохнула Лира. – Это же… Это же такой старт! – Пока что я очень просто одета. – Хестер указала на себя. – Я сошью лучше, – уверенно ответила Лира, – не изменив фасона. По рукаву можно вшить метательные иглы, также не помешают скрытые карманы с чарами расширения пространства и… – Ты принята. И пусть через пару минут пришел Грегуар, взятие клятв все равно растянулось на несколько часов. На обед Ее Императорское Величество чуть было не опоздала… Только благодаря Лидии никому не пришлось бежать. Обмирая от ужаса, леди Аррави напомнила своей Императрице об обеде. А после, когда Хестер пропустила напоминание мимо ушей, секретарь повторила еще раз, погромче. А после тихо-тихо добавила: – Простите. – Нет, – леди Аргеланд покачала головой, – все хорошо. Обед. Обед с придворными – это ва-ажно. Последнее слово Хестер протянула особенно гнусавым голосом, вспоминая наставницу по этикету, которая вбивала в графскую дочь хорошие манеры. – Что ж, следуйте за мной. – Хестер решительно поднялась. – Боевым клином? – хихикнула Милли. – Отличная идея, – одобрила Вайолин. – Только куда Лидию запихнем? – Мне нельзя. Я служанка, хоть и не простой крови, – спокойно проговорила девушка. На что Милли вздохнула: – То есть из нас всех только ты спокойно поешь, да? На слове «поешь» Конфетка вскинула голову и протяжно вздохнула. – А ты лежи спокойно, ты явно пироги трескала, вон бока какие круглые, – возмутилась леди Аргеланд. – Спала все это время, вот и дальше спи. Хотя… По губам леди Аргеланд скользнула воистину змеиная улыбка. – Не спи, пойдешь передо мной. Оправив перевязь с Акусом, Хестер колдовским импульсом распахнула двери и посторонилась, пропуская волку. – Я немного нервничаю, – прошептала Милли, на что Вай фыркнула: – Это я немного нервничаю, а ты явно паникуешь. Поспешим. Они шли клином. Впереди волка, за ней Ее Императорское Величество, а позади две верные фрейлины. Вайолин Свободная за правым плечом и Милида Ревир за левым. Перестук каблучков эхом разносился по пустынным коридорам. Но Хестер не обманывалась этой иллюзией: она точно знала, что переходы полны стражи. – А если за столом нет мест? – Милли судорожно вздохнула. – Какой конфуз будет. Леди Аргеланд покачала головой и, не оборачиваясь, проронила: – Кто додумается до такой глупости? – Это будет к лучшему, – хмыкнула Вайолин, – дураков не жалко. Пришли. Хестер немного замедлилась и скомандовала волке: «К ноге». Слуги торопливо распахнули двери, и леди Аргеланд, медленно выдохнув, вошла в столовую. Которая, к слову, оказалась действительно небольшой. Немного темноватая, тесноватая, она была полна народа. А во главе стола восседала леди Варлони. "Леди Кадрия явно не сообщила придворным, что я намерена посетить обед", – хмыкнула Хестер. Нет, формально леди Варлони сидела не точно по центру, а немного слева, но… Кроме нее, больше никто не осмелился там сесть. В этот момент оная леди подняла голову и столкнулась взглядом с Хестер. Изменившись в лице, несостоявшаяся фрейлина неловко дернула рукой и скинула со стола фужер. Жужжание разговоров стихло. Придворные один за другим оборачивались к Ее Императорскому Величеству. – Хороши гости, что впереди хозяина за стол бегут, – не удержалась Милли. И леди Аргеланд согласно кивнула: – Очень хороши. Господа, вам явно недостает хороших манер, – ровный и холодный голос Императрицы заставил придворных вздрогнуть. – Леди Варлони, вам не к лицу столь вопиющая наглость. Покиньте дворцовую территорию немедленно. – Прошу простить, Ваше Императорское Величество. – Леди моментально соскользнула со стула и присела в глубоком реверансе. – Если бы я только могла предположить, что вы почтите нас своим... – А предположить вам все же стоило, леди Варлони. – Хестер вскинула руку с кольцом-печаткой и небрежно оправила волосы. – Покиньте дворовую территорию, прямо сейчас. Слуги соберут вещи и доставят вам на дом. Глаза Варлони прикипели к кольцу. – Ва-ва-ва-а-ше Императорское Величество, я... Но что-то в лице Хестер подсказало леди, что время слов закончилось. Несостоявшаяся фрейлина подхватила юбки и быстро, почти бегом, выскользнула из столовой. Леди Аргеланд коротко усмехнулась и вновь оправила волосы, чтобы каждый увидел кольцо, после чего с усмешкой проговорила: – Обед окончен, господа. Вернитесь в выделенные вам покои. С сего дня и до момента, пока Его Императорское Величество не очнется, торжественные завтраки, обеды и ужины отменяются. В ваши покои будет подана одобренная храмом пища. Молитесь о здоровье Императора либо же покиньте дворцовую территорию. Хестер вскинула руку, сложила замысловатую фигуру из пальцев. Через несколько мгновений в столовую потянулись слуги. Они собирали со стола тарелки и блюда, ложки и бокалы, хлебные и фруктовые корзины. – Чтобы пища не пропала, отправьте ее в приют для обездоленных. Один из лордов не выдержал: – Но позвольте, по какому праву у меня из зубов выдирают кусок мяса! – А вы считаете, что вы можете распоряжаться в моем доме? – Хестер вскинула бровь. – Вам следует знать свое место, Ваше Императорское Величество, – подбоченился невысокий округлый лорд. – Вы – будущая мать истинного Имп... Хестер приближалась к недоумку с каждым его словом. И,когда чаша терпения переполнилась, леди Аргеланд выхватила Акус и одним ударом перерубила стол пополам. – Хотите, я вас казню? Строго для того, чтобы показать остальным, на что у меня есть права? Вон отсюда! Гнев Императрицы стих ровно в тот момент, когда развалился стол: она не ожидала, что в Акусе кроется такая мощь. Но ей удалось удержать лицо и не показать своего удивления. И, пользуясь произведенным эффектом, она окинула взглядом придворных, после чего низко проговорила: – И я каждого спрошу, кто дал вам право войти в Старший Дворец. – Молитесь, чтобы Император вернулся в ближайшее время, – весомо проговорила Милида. – Он добрее и лучше воспитан, – со смешком добавила волчица. Оставив за спиной разгромленную столовую, Хестер свернула в первый попавшийся коридор и, облокотившись на стену, прикрыла глаза. – Ты чего? – Милли осторожно коснулась плеча подруги. – Из всех возможных путей я выбрала самый простой, – ответила леди Аргеланд, не открывая глаз. – Я могла бы поговорить с ними, обратиться к их верноподданическим чувствам или… – Ты сделала лучшее из возможного, – непримиримо фыркнула волчица. – Да, вероятнее всего, можно было поступить умней. И, как это обычно и бывает, озарение тебя настигнет позднее. Но… В моменте ты поступила правильно. – Показала силу и дурной характер, – криво улыбнулась Хестер. – Да, – кивнула Вайолин, – ты ведь и сама знаешь, что я права. – Добрые жены у сильных мужчин, – тихо сказала Милли. – Маменька всегда говорит, что о мужчине стоит судить по его жене. Если она улыбчивая, веселая, легкая на подъем – значит, муж у нее хороший, достойный, не злой и слово держать умеет. Папенька, правда, смеется с таких слов, но тетушки кивают. – И вот когда на престол вернется твой сильный дракон и наш справедливый Император, – подхватила Вай, – вот тогда ты и будешь доброй, милосердной, вежливой Императрицей. А Милли, чуть помолчав, прибавила: – Только надо ли быть доброй? Может, лучше быть внимательной и справедливой? – Время покажет. – Хестер оттолкнулась от стены. – Вайолин, ты сможешь найти Грегуара? – Да, – кивнула волчица и, прикрыв глаза, повела носом. – Идите за мной. Зверь, запертый в человеческом теле, уверенно шел по следу. А Хестер, наблюдая за неловкими, резкими движениями Вай, думала только об одном: сняли ли с подруги ограничение на перевоплощение? Отбор ведь прошел. «Прошел же?! Ох, еще и этот вопрос требует хотя бы промежуточного решения. – Леди Аргеланд прикусила губу. – Ладно, ладно. Я знаю, что надо делать». Вскинув руку, Хестер выплела два простых жеста, и через пару минут рядом с ней материализовался слуга: – Ваше Императорское Величество, чем могу быть полезен? – Я хочу видеть виконтессу Эстальди в своем личном кабинете сегодня, в четыре часа дня, – коротко распорядилась Хестер. И подумала, что ей, вероятно, все-таки следует набрать фрейлин. Кто-то же должен бегать по поручениям Императрицы! Вайолин послать нельзя: старшие фрейлины неотделимы от монаршей юбки, а Милли… Милли еще не готова. «Репутацию нарабатывают годами», – мысленно посетовала Хестер. Удовлетворенно кивнула, когда Вайолин толкнула дверь и взору леди Аргеланд открылось довольно тесное помещение, в котором ссорились трое мужчин. И двое из них были Императрице прекрасно знакомы. – Ваше Императорское Величество. – Грегуар увидел Хестер первой. – Грег. – Леди Аргеланд мягко улыбнулась и протянула мужчине руку для поцелуя. Устаревший обычай, но Хестер, во-первых, хотела ненавязчиво продемонстрировать кольцо, а во-вторых, ей было нужно укрепить положение бастарда. – Первый Советник. – Левайр удостоился лишь холодного кивка. – Над чем работаете? – Вам не нужно беспокоиться, Ваше Императорское Величество, – ровно проговорил Первый Советник. Остальные лорды хранили молчание. – А я, Левайр, и не беспокоюсь, – столь же равнодушно бросила Хестер. – Я спрашиваю, над чем вы трудитесь. – По городу поползли слухи, – кашлянул один из пока еще безымянных лордов. – О Прорыве. – М-м-м, как я могу к вам обращаться? – Демиан Травайни, лорд по праву силы, магистр, – отрекомендовался мужчина. Вайолин прерывисто вздохнула, и Хестер ее понимала. Перед ними стоял колдун такой мощи, что его уровень позволил ему встать вровень со старыми магическими семьями. Вероятнее всего, он сам станет основоположником нового сильного рода. – Что ж, милорд Травайни, расскажите, какие меры принимаются для пресечения слухов? – Позволите предложить вам сесть? – Демиан приосанился и сотворил три изящных креслица. Одно из которых было подозрительно похоже на трон Императрицы. – Сейчас мы полностью закрыли выход с дворцовой территории, – это заговорил Грегуар, – однако урон был нанесен именно в ночь Прорыва. Часть столичных жителей бежала прочь, из-за чего случилась давка у Восточных, Западных и Торговых ворот города. – Это, безусловно, печально, – леди Аргеланд склонила голову, – дальше. – Я приказал разослать агентов, они выловят всех болтунов. Пара клятв – и все, человек больше не сможет ничего рассказать, – раздраженно проговорил Левайр. А Хестер, вскинув бровь, с искренним недоумением спросила: – Вы правда так думаете? Ничто не подогреет слухи, как внезапное исчезновение сплетников. – Итак, нас таких уже трое, – усмехнулся Грегуар. – Ты не слышишь нас, Левайр, прислушайся к Ее Императорскому Величеству! Судя по лицу Первого Советника, он совершенно не собирался прислушиваться к Хестер. Вот только сказать он ничего не успел. – Агенты пусть запустят другой слух. – Моя Императрица? – Грегуар заинтересованно склонил голову. – От мелкого Прорыва осталось лишь загрязненное пятно в бальном зале, – по губам леди Аргеланд пробежала змеиная усмешка, – и то я с этим разберусь. Пусть агенты высмеивают сторонников Прорыва и говорят, что на Императрицу было совершено покушение. Ведь истинной Его Императорского Величества оказалась графиня Аргеланд. – На вас польется грязь, – тихо проговорил Травайни. – Зато паника стихнет, – Хестер повела плечом, – а грязи все равно будет море. Не получится и дальше утаивать мое имя. В комнате повисла тишина. Которую нарушила Милли: – Почему мне кажется, что заговорщики теперь мы? – Потому что старые семьи закрылись в своих домах, – хмуро проговорил Грегуар, – при дворе остались лишь третьи-четвертые сыновья, престарелые тетушки и лишние дочери. Все ждут. – И Глава Совета мудрых, – вспомнила Хестер. – Третий сын или лишняя дочь? – Скорее надоедливая престарелая тетушка, которая никак не может осчастливить родню своими пышными похоронами, – хохотнул Травайни и тут же осекся: – Прошу прощения, Ваше Императорское Величество. Первый Советник мрачно вздохнул: – Никто не думает о том, что Даррен хотел бы от нас других действий? Мы должны бросить все силы на то, чтобы защитить Ее Императорское Величество. В том числе и от гнусных слухов. Хестер не хотела наживать врага, а потому лишь скупо улыбнулась: – Мнение Его Императорского Величества мы узнаем совсем скоро, Левайр. И надо признать, что леди Аргеланд очень трудно давалось такое простое обращение к Первому Советнику. «Мне действительно нужно время, чтобы свыкнуться с новым статусом», – с отчаянием подумала Хестер. Опустив руку вниз, она потрепала непривычно тихую Конфетку. Волка встрепенулась и тут же подставила под почесушки шею. – Прогноз благоприятен? – Лицо Травайни на мгновение осветилось искренней радостью. – Исключительно благоприятен, – уверенно произнесла Милли. – Так что наша задача – не развалить Империю за неделю, – пошутила Хестер. Грег же серьезно ответил: – Приложим все усилия, моя Императрица. В комнате наконец-то заговорили о настоящих делах. О тех моментах, которые нельзя пускать на самотек. О тех, которые вполне ждут неделю, но лучше все же быть в курсе. И о том, что леди Аргеланд необходимо собрать свиту и выйти в свет. – Сейчас все очень зыбко, – Грег усмехнулся, – но если кто и чувствует себя в опасности, то это те самые лишние дочери. В этот момент Хестер подумала о леди Аррави, практически бесправной юной девушке, которая до сих пор не может поверить в свою удачу. – И самое главное, что после, когда все придет в равновесие, никто не сможет навязать вам иных фрейлин, – подхватил Травайни. – Насколько мне известно, эта должность дается пожизненно. – Если леди не совершит одного из Семнадцати Непростительных Проступков, – последние три слова Хестер выделила особенно. – Да, клятвы даются раз и на всю жизнь. И, даже покинув двор, фрейлина из первого состава всегда сможет вернуться. Об этом я не подумала, господа. Леди Аргеланд была немного расстроена такой своей рассеянностью, но… На самом деле она ведь не думала о том, что произойдет через неделю. Все ее планы, все ее чаяния зиждились на том, что Даррен вернется. Нет, она понимала, что жизнь не сказочная баллада и что некрос может и не найтись. Или найдется, но не справится. Понимала. И даже допускала мысль о том, чтобы и правда родить этого ритуального ребенка. Но все это представлялось весьма туманно. Она гнала от себя эти мысли. Потому и не догадалась завести юных неопытных фрейлин. «Мне сейчас не светит ничья поддержка. Кризис показал, что у Империи осталось очень мало верных клинков», – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Грег, я хочу, чтобы был записан каждый, кто не отвернулся от династии. Я хочу, чтобы Даррен знал, на кого нельзя положиться. – Он знает, – тихо сказал Левайр. – Тогда пусть убедится, – не отступила Хестер. – Что с армией? Нас не осадят? – Тирриил закрылся в своем поместье и накачал щиты магией, – задумчиво проговорил Грегуар, – такие щиты не каждый Прорыв пробьет. – Охранная сеть дворца слабей? Ведь Прорыв был в бальном зале и… – Щиты были приспущены из-за бала. Зеркальный дворец никогда не был сильно защищен, он изначально проектировался для балов и увеселений, – проговорил Левайр. – Но в любом случае официальное знамя заговорщиков прячется у себя, – вернулся к изначальному вопросу Грег. – Плюс мы не можем не ощущать печать, которая подтягивает нити кровных клятв. Если вы проносите кольцо дольше месяца, то многие слягут с сердечной болезнью. Или придут заново заверять в верности: смысл печати в том, чтобы не дать распасться клятвенным узам. – Думаю, это не потребуется. Грегуар, у меня для вас есть задание. – Исполню все, что прикажете, моя Императрица. И Хестер принялась объяснять всю суть своей «Цветочной затеи». По мере продвижения ее рассказа лицо Левайра вытягивалось все сильней. Но вспылить ему никто не дал: Травайни положил руку на плечо Первого Советника и сурово произнес: – Остынь, дело-то хорошее. Вот после цветочного поднесения и понесем новые слухи в толпу. Главное, показать вас нежным созданием, Ваше Императорское Величество. После этих слов трое мужчин с сомнением посмотрели на Хестер, что одной рукой почесывала грозную химеру, а вторую держала на рукояти Акуса. – Думаю, с этим проблем не возникнет, – убежденно произнесла Милли. – У нас есть гениальная портная! – Мы сможем все подготовить к завтрашнему утру, – сказал Грегуар. – Прекрасно, – Хестер поднялась на ноги, – не буду вас отвлекать. Распрощавшись, Ее Императорское Величество покинула тесноватую комнату. Следом вышли подруги и волка. – Я голодная, – тоскливо вздохнула Милли. – Прикажем подать еду в покои, – ровно проговорила Вайолин. – Хестер, часть твоих жестов я уже выучила, но часть… – Я дам тебе книгу, – мягко ответила леди Аргеланд. – А вызвать слугу можно вот так. Выполнив сложную фигуру пальцами, Хестер приказала появившейся девушке доставить обед в покои Императрицы. – На четыре персоны, – добавила леди Аргеланд. – Подозреваю, что Лидия также голодна. – Это если мы сможем ее убедить сесть за один стол с тобой, – хихикнула Милли. – Сможем, – улыбнулась Хестер, – она скорее переживала о моей репутации в глазах придворных. Вне чужого зрения ее не смущают подобные вещи. В итоге Ее Императорское Величество оказалась полностью права: леди Аррави даже не попыталась пообедать. Все это время она принимала жалобы от придворных. Кои исчезли в тот же миг, как Императрица вернулась в свои покои. – Так, а на кого они жалуются? – оторопела Хестер. – Мне на меня? – По большей части они рассказывают о несчастной судьбе и трагических обстоятельствах, – вздохнула девушка. Расположившись за накрытым столом, леди воздали должное принесенным яствам. А после, едва лишь слуги успели все убрать, прибыла виконтесса Эстальди. – Ваше Императорское Величество. – Вошедшая присела в глубоком реверансе. Хестер, что вместе с подругами стояла у окна, обернулась и недоуменно вскинула бровь: – Все ли с вами в порядке, леди Эстальди? На щеках виконтессы цвел лихорадочный румянец, дыхание было сбито, а губы… Губы искусаны. – Да, Ваше Императорское Величество, – выдохнула леди. Лидия Аррави, чесавшая волку, поспешно поднялась на ноги и, отойдя в сторону, встала у конторки. Секретарь была готова к работе. – Присядьте. – Хестер кивнула на креслице. – Не смею, Ваше Императорское Величество. Медленно выдохнув, Хестер окинула взглядом свою гостиную. Комната была условно поделена на зоны, не только высокий стол с двенадцатью стульями, но и находящаяся в стороне «мягкая группа» – две низких софы и одинокое креслице. В него-то леди Аргеланд и опустилась. – Что ж, я подам вам пример. Милли и Вай тут же оккупировали софу, и виконтессе пришлось последовать их примеру. – Простите мне мою грубость и небрежение, Ваше Императорское Величество, – всхлипнула вдруг девушка. В этот же момент стал понятен жалкий вид леди: та успела сама себя напугать. – Вы здесь не за этим, виконтесса, – холодно проговорила Хестер. Леди Аргеланд не собиралась прощать леди Эстальди. Как не собиралась и мстить. – Каков сейчас статус невест Его Императорского Величества? Мой венценосный истинный официально объявил о завершении Отбора Невест. Есть ли какие-либо жалобы или нужды? – Невесты остаются в Малом Дворце, – виконтесса Эстальди бледно улыбнулась, – часть из них желает воздержаться от брака, часть желает получить приданое из рук Императора. Предполагалось, что Его Императорское Величество будет почетным гостем на свадьбах тех леди, что встретят своих истинных во время отбора. – Благодарю за четкий ответ, виконтесса, – холодно улыбнулась Хестер. – Леди, что не желают замуж, пусть трижды встретятся со своими истинными и после повторят свой отказ. После чего они будут обязаны покинуть дворцовую территорию. Леди, ожидающие выздоровления Его Императорского Величества, пусть возвращаются домой и готовятся к свадьбе. Мой венценосный истинный примет их в своем кабинете и лично вручит приличествующие дары. Но все это произойдет лишь после того, как его здоровью перестанет угрожать опасность. Насколько мне известно, для девушек были подготовлены памятные сувениры, верно? На деле Хестер ни в чем не была уверена, но! Никто не мог знать, что отбор завершится так быстрою. А после каждого этапа невесты получали подарки, значит, украшений осталось достаточное количество. – Да, Ваше Императорское Величество, – виконтесса отвела взгляд, – приготовлены. – Проследите, чтобы все сувениры за все не случившиеся этапы были упакованы и преподнесены невестам. Затем предоставьте отчет моему секретарю. Срок исполнения… Послезавтра вы должны передать информацию. Заскрипело перо – это Лидия делала себе пометки. – Я могла бы лично… – Боюсь, виконтесса, что вы не входите в круг тех, кто докладывает лично, – спокойно проговорила Хестер. – Я прошу простить… – Вы не должны извиняться за то, кто вы есть, – прервала ее Хестер. – Меня не терзают воспоминания о вашей черствости по отношению к «недостойным» участницам. Я знаю, что такие люди, как вы, всегда хотят как лучше. Сделав ощутимую паузу, леди Аргеланд продолжила: – Но ваше «как лучше» не совпадает с моим. Вы можете быть свободны, виконтесса. Наблюдая за тем, как закрывается дверь, Хестер внезапно подумала о том, что у нее были одни из самых лучших наставников. Пусть их методы были не всегда гуманны. – Ух, я бы так не смогла, – выдохнула Милли. Хестер грустно улыбнулась и перевела взгляд на подругу. – Я быстро училась, мне это давалось достаточно легко. Но наставников пугал тот факт, что я не прикладывала усилий, полагалась на громкий титул. Я… Я была не лучшей ученицей, мне больше нравились магические искусства, дуэли. Выслеживание добычи в лесу. – Кому ж это не нравится? – шумно фыркнула Вай. – Мне, – в голос произнесли Лидия и Милли. – Домашние девочки, – пренебрежительно фыркнула волчица. – Так, и что дальше? Тебя перевоспитали? – Мне дали важное задание – увести людей из небольшой деревушки в лес. Из-за магического эксперимента отца вода в реке стремительно прибывала, и люди могли погибнуть. – Леди Аргеланд покачала головой. – Так сложилось, что в пути моя одежда пришла в негодность и наставник дал мне вещи своего ученика. Простые, темные, немаркие. В общем, за пару часов я лишилась всего, что подчеркивало мой статус. А после наставник потерял сознание от истощения. Окунувшись в воспоминания, Хестер будто заново оказалась среди людей, что ни в какую не хотели выслушать малолетнюю капризную девчонку. – Никто не ушел. И я осталась с ними. Милли судорожно вздохнула: – Все было по-настоящему? – Всегда, – горько улыбнулась Хестер. – Иногда мне кажется, что наставники готовили меня к чему-то серьезному. Но что бы это ни было, вряд ли хоть кто-то предполагал это. – Но как вы выжили? – нахмурилась Вайолин. – Я поставила купольный щит, растянула на всю деревню. А очнувшийся наставник влил свои силы. Мы сидели под куполом почти сутки, и я научилась вытягивать из воды кислород. – Леди Аргеланд невесело рассмеялась. – Графство было богато не только плодородной землей, но и разнообразными приключениями. Но зато, вернувшись в замок, я стала куда усердней. Перестала полагаться на внешние регалии, а научилась говорить так, чтобы меня слышали. Помолчав, она добавила: – Правда, этот навык немного запылился. – Ничего, обдуем, – фыркнула Вай. – Твой отец не наказал наставника? – Нет. Или это было какое-нибудь тайное наказание. Мои учителя имели очень большую власть. Они не могли убить нас, но… Все остальное было обсуждаемо. В гостиной повисла тишина, которую несмело нарушила леди Аррави: она сообщила о доставленных ящиках с артефактами. И Хестер, оставив подруг, отправилась вытаскивать накопители. Когда Даррен вернется, он наполнит их заново, а пока… Пока что они продлят его жизнь. С накопителями Хестер провозилась до самого вечера. Затем лично доставила их Дервену и немного задержалась подле Даррена. Вернувшись в свою спальню, она бросила взгляд за окно. Луна посеребрила парковые деревья, и леди Аргеланд выпустила волку. Конфетка понесла в ночь самое важное письмо на свете. А Ее Императорское Величество устало рухнула в подушки и приманила к себе сонное зелье. Без него она уснуть не сможет… Глава 3 Утро принесло Хестер тяжелую от выпитого зелья голову и новый гардероб. – Как ты это сделала? – У меня были ваши мерки, вдохновение и право гонять младших придворных магов, – хитро улыбнулась Лира. – Если я правильно поняла, Ваше Императорское Величество, вы желаете носить некое подобие дуэльной формы. Личная гостиная Хестер была заполнена манекенами, что левитировали в воздухе и вращались вокруг своей оси. – Прямые темные брюки из смеси шерсти и хлопка зачарованы поддерживать приятную для тела температуру, светлые рубашки, удлиненный жакет без рукавов – это повседневный стиль, – вещала лира. – Чуть более провокационный вариант из кожи ложного дракона с серебряными рунами… В «чуть более провокационный вариант» Хестер просто влюбилась. Черная матовая кожа с ясно различимыми чешуйками, серебряное шитье вокруг колдовских охранных знаков и желто-зеленые драгоценные камни-накопители. – Над этим работали все маги, до которых мне удалось дотянуться, – гордо, но устало проговорила Лира. – Также я позволила себе выписать из оружейной наручи, на которые можно повесить до трех сильных заклятий. Все накопители из коллекции старшего придворного мага. – Я буду носить это. И начни шить платья в этом же стиле, – Хестер провела рукой по металлическим заклепкам-рунам, – и темные, и светлые цвета. Материал и все остальное – на твой выбор. – Благодарю, Ваше Императорское Величество. – Лира присела в глубоком реверансе, а после осторожно добавила: – Должна ли я уточнить, что эти платья идут вразрез с официальной модой? – Должна ли я уточнить, – весело спросила леди Аргеланд, – насколько мне это безразлично? – Ничуть, Ваше Императорское Величество, – хихикнула портная, – я догадываюсь! – Тогда сейчас я хочу надеть свой новый любимый костюм с вот этой рубашкой. А… Тут Хестер поняла, что не запомнила ни одну из своих камеристок по имени. – Лира, ты успела познакомиться с моими служанками? Признаюсь, вчера был не слишком простой день, и я не запомнила их имена. Не хочу обижать их невниманием… Портная подняла на Императрицу мягкий, любящий взгляд и тихо сказала: – Люди будут умирать за вас без сожалений, моя Императрица. Черноволосая – Люсиль, чуть менее черноволосая – Рамата, похожая на мышку – Викара. На зов Хестер пришла Люсиль. Чуть настороженная, но смешливая, она легко помогла Императрице облачиться в плотный, немного непривычный костюм и спросила, подать ли драгоценности. – Подать, – кивнула Хестер, гадая, что за драгоценности и откуда. Так, ненавязчиво расспросив девушку, леди Аргеланд выяснила, что, дав клятвы, ее камеристки могут выносить драгоценности из малой сокровищницы. За невозвращение украшений девушки отвечают жизнью, но их это отчего-то совершенно не волнует. – Мы дали столько клятв, одной больше, одной меньше, – равнодушно фыркнула Люсиль и ловко собрала волосы Хестер в пышный красивый узел. – Вы великолепны, Ваше Императорское Величество, – искренне произнесла камеристка и добавила: – Придворные будут падать в злобные обмороки. – Злобные? – развеселилась Хестер. – Конечно, – убежденно кивнула Люсиль, – можно сшить такой же костюм, но носить его как вы не каждая сможет. Или каждая не сможет. Покачав головой, леди Аргеланд свистом подозвала Конфетку и из личной гостиной вышла в не менее личный кабинет. «Может, имеет смысл поменять их местами? Все-таки в будущем мне придется принимать у себя и фрейлин, и всяческих благородных гостий. Или все это будет происходить в Зеркальном Дворце?» – Ваше Императорское Величество. – Лидия, заметившая Хестер первой, присела в реверансе. – Спешу сообщить, что садовник приступил к обработке цветущих кустов и к завтрашнему дня сможет обеспечить необходимое количество цветов. – А мы купили билеты в картинную галерею. Конечно, выход Императрицы в люди обычно обозначается не так, – Вайолин хмыкнула, – но нам нужно как можно скорее показать тебя жителям. Да и Грег уже запустил нужные сплетни, надо бы их ненавязчиво подтвердить. – А еще мы поговорили с теми, кого ты на балу пригласила на чай, – немного смущенно сказала Милли. – И на них тоже приобрели билеты. Так что выход в свет будет вполне себе достойным. Леди Аргеланд улыбнулась и искренне произнесла: – Вы такие молодцы! – Грег тоже молодец: он уже отправил часть бойцов в галерею. Вторая часть ждет у карет. – Тогда ведите. Лидия, ты идешь с нами. – Хестер не то чтобы нуждалась в присутствии секретаря, но она просто догадывалась, что в противном случае девушку вновь начнут осаждать придворные. – Билетик есть, – подмигнула Милли. Удивительно, по путь до галереи не занял много времени. Леди Аргеланд отчего-то ожидала подвоха. Думала, что обязательно случится скандал или ссора на пустом месте, но нет: леди поприветствовали Ее Императорское Величество, дождались, пока она займет место, и быстро рассредоточились по оставшимся каретам. – Ты зря ждешь проблем, – негромко сказала Вай. – Они затаились, никто не хочет вылететь из дворца подобно Варлони. – А жаль, было бы неплохо проредить бездельников, – буркнула Милли. Волчица вздохнула и, пожав плечами, отвернулась к окошку. Хестер тоже не слишком-то хотела поддерживать диалог: леди Аргеланд была огорчена отсутствием волки. Ей отчего-то казалось, что Конфетка вернется к утру. «Неужели отец не ответит? – Хестер прикусила губу. – Может, стоило написать более подробно? Но бумага может попасть в чужие руки. Конечно, Конфетка ни за что не отдаст письмо, но… Не стоит забывать, что все мы смертны». С трудом выбросив из головы тоскливые мысли, Хестер растерла лицо руками и спросила: – Скоро? – Уже, – Вайолин клыкасто улыбнулась, – с минуты на минуту остановимся. Карета мягко качнулась и замерла. За резной дверцей послышались резкие команды, и еще через несколько минут выход был свободен. От кареты к дверям картинной галереи был раскатан белоснежный ковер. По обеим сторонам от него выстроились воины. Причем стояли они лицом к людям и спиной к идущей сквозь строй Императрице. – Что случилось во дворце?! Где Император?! – Славься, Императрица! – Провинции голодают! Люди, оборотни и драконы выкрикивали самые разные фразы, и Хестер приходилось замедлять шаг. «Я не готова, – билась в голове испуганная предательская мысль. – Я не готова». – Ненавижу! К леди Аргеланд бросилась немолодая женщина в парчовом платье. – Ненавижу! Моя дочь, моя внучка – ты всех уничтожила! Бойцы не пропустили ненормальную, и Хестер хотела было уйти, но… – Кто ты и о ком говоришь? – холодно и ровно проговорила леди Аргеланд, разворачиваясь к стоящей на коленях женщине. Толпа, что рассматривала и обсуждала Императрицу, застыла. Сотни людей жадно прислушивались к разворачивающемуся действу. – Моя внучка, Риальтрея Лисомни Авинская, – женщина тяжело поднялась с колен, – за что вы ей отомстили, Ваше Императорское Величество? – Лорд и леди Авинские находились слишком близко к центру бального зала, – весомо проговорила Хестер. – Вы знаете, что на жизнь Императора покушались. Сейчас ваша семья в безопасности, как и все, кто присутствовал на балу. Но никто не покинет дворцовую территорию до тех пор, пока мой венценосный супруг не вынесет приговор. – Так это же был Прорыв! – крикнул кто-то из толпы. Хестер повернулась и выразительно посмотрела на яркие дворцовые шпили, что горели на фоне синего-синего неба. – А я и не заметила. Неужели вы не знакомы с теорией минимального диаметра Прорывного пятна? Его печатают из года в год. В толпе кто-то засвистел и заулюлюкал, осуждая задавшего вопрос. – Я знаю, что по городу ходят слухи о Прорыве. Но пострадала лишь малая часть Бального Зала. Который закрыт ради расследования. Кто-то осмелился напасть на Его Императорское Величество, и, – тут Хестер криво усмехнулась, – Императрица должна просить милости за всех своих подданных. Но ради этого подданного я преступлю многовековую традицию. Вернитесь домой, леди, и ждите новостей. Немного помолчав, Хестер негромко сказала: – Завтра будет открыт дворцовый парк. Вы сможете взять букет цветов и отнести богам, попросить скорейшего выздоровления для Его Императорского Величества. – Славься, Императрица! Настроение людей изменилось. И Хестер, шагнув в прохладу картинной галереи, задумалась о том, имеет ли она право на любовь своих подданных. «Я предала своих людей. И что самое страшное – вернись я в прошлое, все равно поступила бы так же», – пронеслось у нее в голове. А после все мысли покинули разум леди Аргеланд: подле одного из батальных полотен, с которых начиналась выставка, стоял Тирриил. – Ваше Императорское Величество. – Он низко поклонился, а после добавил интимным шепотом: – Моя венценосная сестра. – Лорд Тирриил, какая неожиданная встреча, – процедила Хестер, пытаясь взять себя в руки. – Говорили, что вы в своем доме. «Сидишь за поднятыми щитами, скотина, и ждешь, пока умрет мой истинный», – мысленно закончила леди Аргеланд. – Я услышал о вашем интересе к полотнам и поспешил прибыть в картинную галерею. – Мерзавец галантно улыбнулся. – Мне пришлось перенастроить щиты, из-за чего какое-то время нельзя было ни войти, ни выйти. Но в знак своего раскаяния я посылал пирожные к вашему столу, по нраву ли вам они пришлись? – Леди Варлони отдала должное изысканным яствам, – холодно проговорила Хестер. «Выкрутился, гад. Ну ничего, нюхачи Грега упадут тебе на хвост». – Позвольте мне исправиться. Увы, давний спор с Дарреном закрыл мне доступ в Старший Дворец… Леди Аргеланд, понимая, к чему он клонит, ровно проговорила: – Малый Дворец куда как краше и уютней. Как бы ни старалась Хестер отделаться от мерзавца, всю прогулку он отирался неподалеку. И нет-нет да и находил возможность выставиться перед придворными дамами. Но что самое неприятное, он всячески выражал почтение Императрице. И Хестер понимала, что она должна либо выставить себя глупой истеричкой и наброситься на Тирриила с обвинениями, либо смириться с тем, что со стороны они выглядят почти семьей. – Скользкий гад, – прошипела Милли. – Ничего, и на него петля найдется, – мрачно отозвалась Вайолин. – Леди, вы вольны остаться в галерее. – Хестер остановилась перед черно-серым полотном, изображавшим пустые мертвые скалы. – Я выбрала для себя картину и желаю вернуться и рассказать супругу о проведенном дне. Он, знаете ли, скучает. А скучающий мужчина, вынужденный подчиняться своему целителю… Тут леди Аргеланд замолчала, позволяя дамам додумать. И они додумали в правильном направлении: зашептались, захихикали, вспоминая своих мужей и сыновей. «Теперь они сами себя убедят, что Император стремительно выздоравливает», – удовлетворенно подумала она. – Леди, я жду вас на чай после ужина. – Только леди? – с намеком поинтересовался Тирриил. – Традиции, – пропела Хестер, – но ваша истинная возлюбленная будет желанной гостьей в моей гостиной. Наслаждайтесь полотнами. Лидия, Вайолин, Милли. Вновь выстроившись клином, они покинули галерею, прошли по все такому же белому ковру до кареты и вскоре вернулись во дворец. Где Хестер с некоторым стыдом, но и удовольствием грохнула об пол глиняную вазу. – Правильно-правильно, не держи в себе, – покивала Милли и подала вторую. – Лучше бы, конечно, об голову Тирриила, – мечтательно вздохнула Вайолин, – но и правда, выпусти гнев. – Да выпустила уже. – Хестер поставила вазу на пол. – Глупо это. На деле леди Аргеланд больше переживала из-за отсутствующей волки, чем из-за присутствующего Тирриила. – Вуф! Обернувшись на знакомый лай, Хестер ахнула: Конфетка явно побывала очень и очень далеко! Слипшаяся от грязи шерсть была покрыта ряской, тиной и… – Это крылышки болотных ширл?! – ахнула Вайолин. – Конфи, милая, не двигайся. Я просто сниму с тебя эту прелесть, просто осторожно отделю, ни шерстинки не задену… Вид воркующей волчицы поразил подруг в самое сердце. А леди Аргеланд пришлось признать, что она знает далеко не все. Хотя наставники вбивали в нее знания неустанно, она не может даже предположить, к чему относятся «крылышки болотных ширл». – Это же какие-то коричневые веревочки, – прошептала Милли. – Для чего? – Даже не представляю, – честно ответила Хестер. – Серьезно?! – Милида повернулась к подруге. – Почему?! От этого леди Аргеланд совсем смутилась: – Самой стыдно. Милли перевела взгляд на леди Аррави, но она также недоуменно развела руками: – В зельях точно не используют. По меньшей мере в тех, что мне знакомы. – Зато мы можем ясно видеть, где именно побывала Конфетка, – хихикнула Милида и указала на грязные следы, оставшиеся от лап волки. Рассмеявшись, Хестер взмахом руки заставила грязь исчезнуть: меньше всего Ее Императорскому Величеству хотелось вызывать слуг и ждать, пока они уберут. Волчица же, закончив обирать с шерсти волки свои непонятные крылышки, пояснила: – Это корни болотной травки. Когда в воду опустишь, они красиво светятся. – А. Цветущие болота, – Хестер медленно перевела дух, – я не знала, что она так называется. – Так корни или цветочки? – нахмурилась Милли. – Корни, которые светятся в воде. Из-за этого кажется, что болото разными огнями горит, – Вайолин любовно оглядела пучок неопрятных корешков, – сегодня сами увидите. Красиво будет! Конфетка, подергивая все еще грязной шкурой, подошла к Хестер и ткнулась ей мордой в живот. Протяжно вздохнула, будто жалуясь на то, сколько всего ей пришлось испытать ночью, и отстранилась. Взглянула в глаза и выплюнула на пол запаянную стеклянную колбу. – Что за… – Ничего, – быстро проговорила Хестер и подхватила стекляшку. – Там письмо? – шепотом спросила Милли. – И убивающий газ?! – Тише ты, – цыкнула на нее Вайолин. – Просто стекло, мало ли где наша Конфи болталась. Верно я понимаю? – Абсолютно, – хрипло выдохнула Хестер. – Девочки, останьтесь здесь. Лидия, подготовь гостиную для чаепития с приглашенными дамами. Вай, я надеюсь, ты побалуешь нас красотой во время чаепития, Милли… – Сама придумаю, кому и чем помочь, – тут же отозвалась подруга. – Со мной пойдешь, – решила Вай. – Нет, я лучше Конфетку отмою. Пойдешь ко мне в ванну? – Вуф! Но Хестер этого уже не слышала: она спешила в спальню. Захлопнув двери и бросив на них с пяток заклятий, леди Аргеланд отстегнула Акус и медленно опустилась на постель. Вдох-выдох. «Он согласится. Иначе бы не ответил». Пожалуйста, пусть он согласится… Ядовитый газ в подобных колбах заклинается на кровь. И единственный способ извлечь письмо – стиснуть колбу рукой так, чтобы раздавить стекло. Чтобы были раны. Чтобы яд был нейтрализован именно кровью. Жгучая боль заставила Хестер всхлипнуть, но зато газ исчез, оставив пергамент нетронутым. «Этой ночью. В парке. Найду тебя сам. Подумай, что ты готова предложить». Почерк был незнаком. – Что я готова предложить? – Она прикусила губу. – Все, что у меня есть. Что я могу создать. Что я могу достать, украсть или выпросить… Все. Выдохнув, преизрядно повеселевшая Хестер уничтожила пергамент и принялась искать аптечку. Неужели в императорской спальне нет пары-тройки завалящих зелий?! «Надо будет написать отцу и попросить его прислать мне аптечку», сердилась Хестер. Она была вынуждена вызвать штатного целителя, и теперь тот задавал вопросы. Очень неприятные, учитывая, что на другой руке у леди Аргеланд медленно и неторопливо заживал след от Воззвания… – И все же я настаиваю на том, что в мои обязанности входит... – Вы смеете спорить со мной? – Хестер гневно вздернула губу. Но молодой целитель ничуть не смутился: – Вынужден сметь, порой высокопоставленные люди серьезно заблуждаются по поводу своего здоровья, что, как правило, приводит к ужасающим последствиям! – Эта рана получена мной в сложное время. Томительное ожидание выздоровления моего супруга причиняет мне боль. Но я тешу себя мыслью, что Даррен вернется к нам до того, как эта мелкая ссадина заживет. И теперь, когда вы вынудили меня открыть вам эту тайну, подите прочь! Леди Аргеланд пришлось повысить тон, только после этого целитель собрал свой чемоданчик и покинул покои Ее Императорского Величества. Хестер же, ругаясь сквозь зубы, принялась обыскивать шкафы: она же видела шелковые ленты! Надо накрутить на ладонь, чтобы ни у кого не возникало неправильных мыслей и предположений. "Впрочем, нас наверняка слышали лакеи, что стоят у дверей, – хмыкнула она про себя. – А значит, эта сплетня пойдет в мир". Цок-цок-цок. Бамс! Дверь распахнулась, и к Хестер подлетела счастливая, отмытая до скрипа волка. – Ты яблочком пахнешь? – умилилась Хестер. – Она сама выбирала, все баночки перенюхала, – покивала Милли. – У меня теперь так много косметики, представляешь, принесли несколько корзин, а всю мою забрали. Мы с Вай потом почитали в правилах, оказывается, когда-то одного из Императоров отравили при помощи принесенных притираний. Каждое по отдельности было не опасным, потому-то защита дворца и пропустила! Вот с тех пор все леди и лорды, остановившиеся в Старшем Дворце, обеспечиваются косметикой. – Забавно. – Хестер потрепала волку по ушам. – Сегодня ночью мне нужно уйти. – Я с тобой, – тут же отреагировала Милли. – Нет, это может быть опасно. Я не знаю, чего он хочет. – Леди Аргеланд прикусила губу. – Я так понимаю, что ты нашла нужного мага раньше, чем это сделали Первый Советник и Вайкин Грегуар? – прищурилась Милли. – Зачем они тогда вообще нужны? – Это счастливое стечение обстоятельств, – возразила Хестер. – Ты знаешь, эти маги очень хорошо скрываются. Вот только... – Что? – Он не написал ни слова об оплате. Милли покачала головой: – Значит, я точно должна идти с тобой. У меня хоть какой-то опыт торговли есть! – Мы не будем торговаться! – А если он захочет то, что отдавать нельзя? Например, сердце твоего первенца?! Хестер поперхнулась и недоуменно посмотрела на подругу: – Зачем оно ему?! – Я сказала первое, что пришло на ум. Как вариант, он может потребовать в уплату сотню душ, – распалилась купцова дочь, – а если мы будем действовать слаженно, то, быть может, уменьшим до семидесяти. Поежившись, леди Аргеланд тихо-тихо сказала: – Не представляю, что я буду делать, если цена окажется слишком велика. – А я буду бояться и торговаться, – пылко выдохнула Милли. – Если он согласен поговорить, значит, он знает, чего хочет. Сложив руки на коленях, Хестер подумала о том, что с годами жизнь не становится проще. Ей снова придется выбирать. Что, если платой за помощь некроса станет чья-то жизнь? «Предложить ему себя? Глупо, хоть и красиво». И тут Хестер посетила мысль, находящаяся на грани гениальности и безумия: что, если… – Мне срочно нужен тонкий кожаный шнур и рыболовная леска, – выпалила леди Аргеланд, не позволяя себе передумать. – Сдается мне, что ничем хорошим это не закончится, – прошептала Милли. – А леска у меня есть. Чуть-чуть, у меня янтарные бусы на нее нанизаны. – Отлично, – хищно улыбнулась Хестер. – Отлично. – Что ты будешь делать?! Леди Аргеланд, уже подхватившаяся на ноги, задорно улыбнулась и подмигнула подруге: – Покажу тебе, как торгуются женщины из рода Аргеланд! – Ой, мама, – Милли прижала руки ко рту, – мне кажется, мне не понравится... Мягко улыбнувшись подруге, леди Аргеланд прошептала: – Главное, чтобы наш будущий спаситель впечатлился. Идем, найдем тонкий кожаный шнурок. За несколько часов подругам удалось поставить на уши весь Старший Дворец. Но в итоге все необходимое было найдено. Точнее, все необходимое было предоставлено Никлаусом Валдерби. Он попросил Ее Императорское Величество о быстрой аудиенции и, накрыв себя и свою Императрицу шумопоглощающим куполом, вытянул из кармана необходимые Хестер вещи. – Моя Императрица уверена в своем решении? – Мне приходилось это мастерить, – Хестер криво улыбнулась, – равно как и использовать. – Могу я заменить вас или... – Эта встреча пройдет без подстраховки, – леди Аргеланд взяла моток лески и длинный кожаный шнур, – точнее, вот с этой подстраховкой. Валдерби поклонился и коротко произнес: – Могу я чем-либо помочь? – Как ты узнал о моей нужде? – Те слуги, что не дали клятву вам, дали ее мне, – скупо проговорил Никлаус, – что равно тому, что они дали ее вам. Хестер кивнула, вспоминая, какую жесткую и бескомпромиссную клятву он дал ей в парке. – Оставь мне огонек и можешь идти. Увы, у леди Аргеланд пока не было времени, чтобы идеально изучить Старший Дворец. Из той точки, где они находились – на крытой террасе, – Хестер могла пройти только к себе, но это слишком далеко и долго, она попросту не успеет зайти к Даррену. – Если я задержусь, принимайте гостий и развлекайте беседой, – проговорила Ее Императорское Величество и приказала огоньку: – Найди целителя Дервена. Шарик света несколько раз сменил цвет, после чего уверенно полетел вперед. Милли только успела крикнуть: – Возьми с собой Конфетку, она обижается! Хестер рассмеялась: – Она тобой манипулирует, чтобы получить больше сладостей. – Вуф! – И мной тоже, – признала леди Аргеланд и поманила волку с собой. – Пойдем повидаем Даррена. Скажем ему о том, как сладко будем спать этой ночью. Не то чтобы Хестер понимала, что делает, но... Ей упорно казалось, что любимый слышит ее голос, реагирует на слова. Ей упорно казалось, что он словно немного возвращается, когда она говорит с ним. "В нашей ситуации следует хвататься за любую ниточку", – рассуждала она. И находила время, чтобы побывать у Дервена. – Пункт назначения достигнут, – сообщил дежурный. – Можешь отключаться, – отозвалась Хестер, толкая дверь во владения Дервена. – Не помешала? – Ваше Императорское Величество. – Целитель склонился в поклоне. – Вы как никогда во время. "Для тебя, но не для меня", – мысленно посетовала Хестер, увидев главу Совета Мудрых. – Ваше Императорское Величество, – он небрежно мотнул головой, пытаясь изобразить поклон, – я здесь ради беседы с Его Императорским Величеством. – Как странно вы приветствуете свою Императрицу, канцлер Винтерес, – холодно процедила Хестер. – Нормы этикета упразднили? На краткое мгновение повисла напряженная тишина, которая была разбита хлестким: – Склонитесь! Леди Аргеланд с трудом удержала лицо, она не ожидала такой откровенной поддержки от Дервена. А потому, усмирив пустившееся вскачь сердце, едко добавила: – Если еще помните, как это делать. Холодно усмехнувшись, канцлер выполнил идеальный придворный поклон и спокойно проговорил: – Что-либо изменилось? Вы всего лишь девчонка, даже не в короне. За вами никого нет, Ваше Императорское Величество. Кольцо у вас занимательное, но генералы далеко. А все остальные... Все остальные отойдут в сторону или погибнут. – Я буду просить у Даррена вашу голову, – с легкой, милой улыбкой проговорила Хестер. – В качестве подарка на свадьбу. А теперь подите прочь, никто не допустит вас к Его Императорскому Величеству. Ждите неделю. – Вы отдаете ему свою магию, – сощурился канцлер. – Но если он не полетит... – То полечу я, – оскалилась Хестер. – Вы забыли законы Империи? Подите прочь, канцлер Винтерес. Последнее Хестер процедила почти шепотом. Вся ее сила ушла на то, чтобы через кольцо воздействовать на мерзавца. – Не забывайте, что и вы давали клятвы, – добавила леди Аргеланд. И на краткое мгновение в глазах Винтереса появилось что-то похожее на уважение. Впрочем, он быстро вернул себе самообладание и, еще раз поклонившись, вышел. – Я не ожидала, что вы так четко покажете, кому принадлежит ваша верность. – Хестер посмотрела на Дервена. – Сам испуган, – нервно хихикнул целитель и тут же исправился: – Простите, Ваше Императорское Величество. – Вы можете обращаться ко мне "леди Аргеланд" или "леди Мерех", – спокойно сказала Хестер. – Будьте сегодня ночью рядом с Дарреном, возможно... Возможно, вы понадобитесь мне. И ему. Оставив целителя, она прошла за его спину, мягко погладила защитные плетения и вошла в палату. Прохладный воздух и тонкий аромат трав и цветов – Дервен изо всех сил заботился о поддержании жизни Императора, применяя даже сомнительно полезные методы наподобие воскуривания благовоний. – Кольцо признало меня, – надтреснутым голосом проговорила Хестер. – Даже проходы к целительской башне открылись. А в самый первый день сюда было можно пройти лишь через портал. С некоторых пор у постели Даррена появился не только трехногий табурет, но и изящный резной стул. Хестер полагала, что это Дервен о ней позаботился. – Сегодня ночью я встречусь с некросом. Жилка на виске Императора начала пульсировать, и леди Аргеланд, заметив это, подалась вперед. – Ты слышишь меня, верно? Жизнь моя, надеюсь, что мы скоро сможем поговорить. Ты, вероятно, хотел бы защитить меня. Уберечь от столь опасного знакомства. Но вот беда: я не представляю без тебя жизни. Хоть и не могу точно уловить тот момент, когда ты похитил мое сердце. Хестер лукавила. Она знала, когда именно пропала, провалилась, разбилась о Даррена. В тот момент, когда он, Император, вызвался на бой вместо нее. В Ямах. Он не мог рассчитывать на победу. Да и не собирался он драться, он пришел поговорить с Гормом. – Все вышло так, как вышло. – Она смахнула со щек слезы. – Я пойду на встречу с некросом подготовленной. Это немного повысит градус опасности, но... Думаю, он все же будет снисходителен. Вайолин и волку я оставлю во дворце, со мной пойдет только Милли: она желает торговаться. Позволять ей идти со мной – жестокость, но сил возразить у меня нет. Без тебя я совсем одна и совсем без сил. Еще и Тирриил вылез из своей норы. Возвращайся ко мне скорей, Дар. Возвращайся, пока я не стала злой и холодной. Пока меня не сделали ледяной. Оставив поцелуй на щеке Даррена, Хестер поднялась и вышла. Она не хотела идти сквозь весь дворец, а потому воспользовалась порталом. Как ни странно, но до запланированной встречи еще оставалось время. – Хестер? – Милли, поправлявшая цветы на столе, обеспокоенно посмотрела на подругу. – Я была у него. Хочу немного побыть одна, – шепнула леди Аргеланд. На мгновение сердце Хестер кольнуло сожаление: она обманула доверчивую подругу. Но... "Мне нужен запас времени на случай, если не получится сделать петлю с первого раза", – успокоила она саму себя. И с первого раза действительно не получилась: правильно зачарованная леска отказывалась скользить внутри кожаного шнурка. Второй вариант скользил слишком медленно и резал... Да практически не резал. Зато третий вариант оказался идеальным. – Пройдет сквозь горло, как раскаленный нож сквозь мягкое масло, – прошептала Хестер. И ловко набросила петлю на собственную шею. Прозрачная леска была не заметна на коже. Леди Аргеланд создала зеркало, посмотрела, покрутилась и кивнула сама себе: – Идеально. Сняв леску, она примерила кожаный хвостик к своему запястью – тоже хорошо. Леска подчиняется малейшему импульсу, а значит... – Значит, все получится, – выдохнула Хестер. Дробный перестук заставил леди Аргеланд отбросить петлю в сторону. – Да? – Большая часть приглашенных прибыла, – Милли заглянула в дверь, – как ты? – Готова улыбаться и говорить о видах на зерно, – легко отозвалась Хестер. Но на самом деле говорить о такой скукоте не пришлось: приглашенные дамы были способны поддержать любую беседу. От рукоделия до создания домашних амулетов. Хестер искренне сожалела о том, что не может сосредоточиться на беседе. – Мы видим, что Вашему Императорскому Величеству претит наше общество, – проговорила вдруг баронесса Леттира Льяла. – Нет, совсем нет, – с горечью произнесла леди Аргеланд. – Незадолго до нашей встречи я была у Даррена. Он так медленно восстанавливается, что... Мне просто больно смотреть, как он мучается. Одна из девушек, Хестер забыла ее имя, ошеломленно встрепенулась. "Отличает правду и ложь на слух? Мне бы не помешала такая фрейлина", – тут же отметила Хестер. – Юная леди, что-то не так? – Простите, Ваше Императорское Величество, простите. Смущенная, она не съежилась и спрятала взгляд, так что Хестер не стала ее мучить. – Эта встреча – обязанность Императрицы, – решительно проговорила баронесса, – но сейчас не то время, когда этой обязанностью можно насладиться. Думаю, что нам пора оставить Ее Императорское Величество. Командирский тон баронессы заставил Хестер улыбнуться: – Думаю, мы повторим эту встречу немного позже. Благодарю за оказанную честь, дамы. Леди, подхватившиеся на ноги, на все лады уверили Императрицу, что это они благодарны и что это им была оказана честь. После чего гостиная Хестер опустела. – Отдохни, – чуть грубоватым тоном посоветовала Вай, – на тебе лица нет. – Мы позовем слуг и проследим за порядком, – кивнула Милли. – До полуночи есть время, ты сможешь поспать. – Поспать я, скорее всего, не смогу, – покачала головой Хестер. "Но зато гарантированно доведу до ума петлю". Оставив подруг, Хестер прихватила волку и закрылась с ней в спальне. Конфетка, накормленная от пуза, завалилась спать. А Хестер вновь взялась выплетать чары. Эта петля идеальна, но это совсем не значит, что ее нельзя улучшить! Глава 4 Холодное стекло остужало пылающий лоб Хестер. Перед ее глазами раскинулся ночной парк. В этот раз луны на небосклоне не было, и темноту прореживали лишь редкие фонари да зачарованные клумбы. Именно с этих сияющих разными цветами кустов завтра будут срезать букеты. Вновь и вновь, вновь и вновь, ведь они, надежно обработанные, будут за считаные секунды отращивать новые цветущие ветви. «Будет славно, если Даррен сможет быть рядом со мной. Мы будем дарить цветы и просить возблагодарить богов за выздоровление Императора. Или же он мог бы выйти на пару минут на маленький балкон на самой высокой башне Старшего Дворца», – размышляла Хестер и нервно оглаживала леску, что охватывала ее шею. Остальная часть петли была надежно спрятана под одеждой – леди Аргеланд надеялась, что этот довод не придется использовать. Но при этом… – Хестер? – В спальню заглянула Милли. – Зачем мне столько защитных амулетов?! – Затем, что в случае чего ты должна будешь выжить и все рассказать Грегуару, – криво улыбнулась Хестер. – В этом состоит смысл моей маленькой интриги. – Твое слово весит больше моего, – нахмурилась Милида. – Просто поверь мне. – Я всегда тебе верю, – пожала плечами подруга. – Просто на мне сейчас целое состояние, и это сильно нервирует. – Зато, если что-то потеряется, слугам будет чем заняться, – хмыкнула Хестер. – Полчаса до полуночи. Вероятно, уже пора блуждать по темным аллеям. – Да, вдруг он придет раньше. Произведем хорошее впечатление и лишний раз подтвердим, что заинтересованы в сотрудничестве, – покивала Милли. Подруги вышли из спальни и тут же натолкнулись на осуждающий взгляд Вайолин, которая показательно дулась в кресле. – Сила не поможет, – тихо напомнила леди Аргеланд. – Но и на дипломатию ты не слишком полагаешься, – со вздохом отозвалась волчица. – Я многое вижу. Рука Хестер дернулась так, будто Императрица хотела прикрыть шею. – Если что-то пойдет не так, Милли выпустит вверх салют. И тогда ты придешь и всех нас спасешь. В последнюю фразу не поверила даже Милида: – По меньшей мере опознаешь трупы и проследишь, чтобы руки, ноги и головы были совмещены с правильными туловищами. Не то чтобы мне чем-то не нравилась императорская усыпальница… Но все же предпочту быть отправленной маменьке с папенькой. – Очень смешно, – мрачно отозвалась Вайолин. – Идите, скоро придет Грег. Я попросила его посидеть со мной, пока я охраняю твой сон, Хестер. – Мой сон? – Тебе снятся кошмары, и тебе проще, если рядом мы. Милли дремлет в кресле у твоей постели, а я дежурю ночью. На следующую ночь настанет моя очередь дремать в кресле. – Волчица была недовольна тем, что приходилось лгать истинному. – Идите, пока во мне взыграли верноподданические чувства. Милли, уже стоявшая у двери, недоуменно обернулась. – Но ведь верноподданические чувства – это хорошо, разве нет? – Нет, – рявкнула Вайолин, – самый правильный поступок – это никуда вас не отпускать, закрыть, наводнить парк бойцами и взять некроса в плен. А уже после этого разговаривать разговоры! Хестер, понимая, что волчица в чем-то права, поспешила покинуть собственную гостиную. Они с Милли прошли сквозь кабинет, сквозь пустой коридор… – Кстати, тут ты должна вывесить картины любимых художников. Эта часть покоев должны быть всегда доступна придворным, чтобы они могли проникнуться твоим художественным вкусом, – выдала вдруг Милли. – Это я подслушала. – У меня нет любимого художника, – буркнула Хестер. – Но картину же ты купила, – напомнила Милида. А леди Аргеланд уже давно и думать забыла про то полотно! – Вот и проследи за этим, – поддела подругу Императрица. – Будет сделано, Ваше Императорское Величество, – выпалила Милли и дурашливо выпятила грудь, изображая гордого и бравого вояку. – Я, кстати, тут кое-что припрятала. У портального зеркала на выходе из покоев Императрицы стояла… Корзинка? – Мы идем на пикник, – Милли гордо улыбнулась, – а если кто-нибудь спросит, почему ночью, то мы скажем, что это маленький каприз Императрицы. Хестер фыркнула: – Придворные и без того не сомневаются, что я с придурью. – Так пусть убедятся, – усмехнулась Милли. – Ясно-понятно, что никто не осмелится нас остановить. Но… лучше дать им какое-то объяснение, чем позволить думать самостоятельно. – Это верно. Правда, с точки зрения Грега, мы с тобой сейчас спим. – Он все равно узнает правду, – пожала плечами Милида. – Вы исключительно умны, леди Ревир, – похвалила подругу Хестер. – О, благодарю-благодарю, Ваше Императорское Величество, – тут же манерно пропела та. Так, неспешно шествуя сквозь Старший Дворец, подруги болтовней спасались от давящего страха. Кто знает, чем закончится встреча с некросом? Быть может, жизнь девушек кардинально изменится или и вовсе оборвется… Но как бы подруги ни храбрились, а едва слышный хруст заставил обеих подпрыгнуть. Правда, если Милли отделалась лишь малоцензурным возгласом, то Хестер засветила «пехотинца». Но парк был издевательски пуст. Крутанувшись вокруг себя, леди Аргеланд погасила щит и в ту же секунду ощутила ледяной порыв ветра. Порыв, принесший с собой тихий, неживой голос: – Я здесь не для того, чтобы причинить вред. В этот раз нехорошее слово отпустила Хестер, а Милли, не успевшая испугаться, задумчиво проговорила: – Мужчина. Под скрывающим артефактом. У папеньки были такие гости, я запомнила. Хестер согласно кивнула, ей тоже показалось, что их некрос мужского пола. «А еще кто-то склонен к излишнему пафосу. Или мне это только кажется?» – Я в старой беседке, – шелестяще-призрачный голос сменился приятным мужским баритоном. – Прошу простить за артефакт, старался соответствовать слухам, что ходят о магах душ. «Не кажется», – хмыкнула леди Аргеланд, но вслух она произнесла совершенно иное: – Мы не склонны к скоропалительным суждениям. Однако хочу заметить, что старых беседок в парке больше сотни. – Но самая старая – одна. Та, в которой все началось. Следуйте за цветами. – Он адепт запрещенного искусства или лицедей? – сердито возмутилась Милли. – Темнота – хоть глаз коли, какие цветы?! – Вот эти. – Леди Аргеланд кивнула на тонкие белые былинки, что распускались одна за другой. – Они складываются в тропу. Милли прерывисто вздохнула и придвинулась к подруге. Новоявленная леди Ревир не особо-то смыслила в магии, но даже ее познаний хватало на одно простое понимание: колдун чудовищно силен. Он находится в беседке, а его сила и голос здесь. Это запредельный уровень и, что страшнее, невероятная степень концентрации. – Имея силу и волю, ты сможешь изменить мир, – прошептала Хестер и первой сделала шаг. Полупрозрачные мерцающие цветы рассыпались жемчужной пылью от каждого прикосновения. Следуя по тропе, подруги сами заметали следы. – А если идти рядом? – опасливо спросила Милли. – Что, если Вайолин не сможет нас найти? Мне кажется, я забыла, как пользоваться фейерверком. – Момент настанет – вспомнишь, – уверенно ответила леди Аргеланд. – И нам не нужны лишние свидетели. Знаешь, вряд ли подданные Даррена обрадуются некросу-целителю. – Зато враги обрадуются, сразу запоют об утраченной душе, – понятливо покивала Милли. – А как же мы тогда объясним выздоровление Императора? – Его Императорское Величество вернется к жизни стараниями целителя Дервена и милостью богов. Коим завтра люди, оборотни и драконы понесут дары. И, что немаловажно, огромная часть столичных жителей почувствует себя причастной к спасению Императора. – Вай сказала, что все желающие смогут посетить Зеркальный дворец, посмотреть на раскуроченный проклятьем бальный зал, – вспомнила Милли. А Хестер… Хестер лишь поежилась, понимая, что так и не вернулась туда. Не попробовала вновь призвать шкатулку и… «Сначала Даррен, а все остальное потом. В конце концов, у него вполне может быть какой-то план, который я рискую случайно порушить». – И правда – самая старая беседка, – хмыкнула Милли, когда подруги вышли на небольшую лужайку. – Хорошо, что господин маг уточнил, что это беседка, – фыркнула Хестер, рассматривая останки колонн, что некогда поддерживали круглую крышу. – Господин маг? – Я здесь. Он стоял на развалинах беседки. Высокий, закутанный в темный плащ. – У вас наручи одинаковые, – едва слышно шепнула Милли. – Это стандартные артефакты, – так же тихо ответила леди Аргеланд. И с трудом сдержала испуганный возглас, когда беседка начала стремительно восстанавливаться. Без единого звука колонны выпрямились, срастили сколы и укутались легкой морозной дымкой. А следом соткалась и округлая крыша, местами украшенная ледяными сосульками. – Прошу, будьте моими гостьями. И у Хестер не хватило духу напомнить ему, что гость здесь он. «Особенно нехорошо может получиться, если они с Дарреном родственники. Этот дар не выбирает, у кого пробудиться». – Мамочки! Едва лишь подруги оказались под сводами беседки, как ночь сменилась днем, а лето – зимой! И даже воздух мгновенно пропах морозной свежестью! – Это всего лишь иллюзия, – негромко проговорил маг. – Просто напоминание о том, что я потерял. И что ищу. «А вот и торг». Хестер посмотрела на мага и спокойно сказала: – Вы позволите нам увидеть ваше лицо? Или мы будем теряться в догадках? Маг откинул капюшон и усмехнулся: – У меня совершенно обыденная внешность, Ваше Императорское Величество. – Меня зовут Хестер Мерех Аргеланд. Со мной моя ближайшая подруга леди Милида Ревир. – Мое имя Эрлих Родбер. – Маг взмахом руки сотворил круглый стол и три абсолютно одинаковых кресла. – Я знаю, что случилось с Его Императорским Величеством. И знаю, как помочь его душе вернуться. – Мне нравится ваш подход к делу, – рвано выдохнула Хестер. – Что вы хотите? Маг тонко усмехнулся: – Я просил вас подумать. – Это не золото, – леди Аргеланд опустилась в кресло, – вряд ли это артефакты, но могу допустить подобную мысль… – Это не артефакты, – покачал головой маг. – Жизнь. Вы хотите чью-то жизнь либо же чью-то смерть, – Хестер криво улыбнулась, – я права? Милли, что собиралась полноценно участвовать в торгах, замерла. – Легкий морок не причинит вашей подруге вреда. – Эрлих подался вперед. – Мне действительно нужны и жизнь, и смерть. Но разных магов. От вас мне нужно лишь одно обещание. – Полагаю, не простое обещание. – Хестер криво улыбнулась и провела пальцами по запястью. – Не простое, – согласился некрос. – Я верну душу вашего истинного в обмен на клятву исполнить одно мое желание. Я бы даже сказал – один приказ. – Это приведет к… Эрлих взмахнул рукой, и леди Аргеланд с ужасом почувствовала, что ее губы сковало холодом. – Такие, как я, не имеют истинных половинок, Ваше Императорское Величество. Мне нужна одна-единственная женщина, я заберу ее на год и один день. После того, как убью ее истинного, разумеется. Или до – пока не ясно, как будет правильней. Всколыхнувшаяся ярость позволила Хестер снести заклятье немоты: – О чем вы говорите?! – Я не собираюсь ни к чему ее принуждать. В нужный день и час вы, Ваше Императорское Величество, пригласите девушку на чай. И позовете меня, после чего покинете нас. У девушки будет выбор – уйти со мной или остаться. Даю слово. – Вы влюбились в некую леди и… – Мне нужна лишь клятва, Ваше Императорское Величество. Хестер, хмурясь, смотрела на некроса и никак не могла понять: в чем же подвох?! Почему он сам не мог встретиться с девушкой? Он прошел на территорию дворцового парка играючи, не потревожив ни единой сигнальной нити! Можно подумать, что родовой замок таинственной девушки укрыт лучше. – Вас терзает любопытство, вы хотите знать больше. Вас тревожит цена, – Эрлих белозубо улыбнулся, – но я готов поклясться, что приму ответ «нет». – Я согласна. Но я прошу объяснить, почему вы сами не можете прийти к ней?! Вы прошли сквозь все щиты, а… – Я их ставил, – усмехнулся Эрлих. – Здесь все началось, Ваше Императорское Величество. В этой беседке один из магов душ принял неверное решение. Он пошел против нашего кодекса, рискнул всем, чтобы в итоге проиграть. Дальше были гонения, деление магии на разрешенную и запретную. А спустя несколько десятилетий пришел первый Прорыв. Хестер ахнула: – Вы знаете, что… – Я учусь на ошибках, Ваше Императорское Величество, – оборвал ее Эрлих. – Бесценные знания опасны в алчных руках. – В чем я никогда не была замечена, так это в алчности. – Но вы подумали о том, чтобы восстановить графство. – Восстановить уничтоженные земли Империи! Все! Некрос усмехнулся, сотворил шар света и, сощурившись, спросил: – Вы знакомы с трудами Сальвио Геккориса? Мир ни в коем случае не плоский, он подобен шару. – С трудами не знакома, но то, что мир имеет шаровидную форму, знаю, – фыркнула Хестер. – И вы полагаете, что на всем этом шаре нашлось место лишь для Элеарской Империи? Вы полагаете, что никто более не страдает, лишь… – Я полагаю, что несу ответственность лишь за тех, кто вверен именно мне, – жестко ответила Хестер. – И также я полагаю, что мы с вами с этим не сойдемся. – Вы не меняетесь, – восхищенно произнес Эрлих. – Как вам это удается? Из поколения в поколение вы остаетесь прежними. Взять Костаса и вас – никаких различий. – Если вы говорите о моем великом предке, Костасе Ивари Аргеланде, то смею заверить, что мы отличаемся, – сухо проговорила Хестер. – Он – мужчина, а я – женщина. Эрлих расхохотался: – Несгибаемые гордецы и слепцы! Вашу руку, Ваше Императорское Величество. И я, так и быть, буду первым. Кля… Что это? Взгляд некроса прикипел к шее Хестер. – Последний довод, – скупо проговорила леди Аргеланд. – Который не пригодился. Щелчок пальцев, и петля, что охватывала шею леди Аргеланд, исчезла, чтобы через секунду материализоваться в руках некроса. – Эта вещь убила бы тебя. – Он нахмурился. – Не меня. Зачем? – Я собиралась умолять вас, – Хестер расправила плечи, – потом подкупать, потом, если не выйдет, угрожать. – Вы собирались угрожать мне новой волной гонений на некросов, – процедил Эрлих. – Полагаю, где-то припрятано подробное письмо о том, куда и зачем вы пошли. Рвано выдохнув, Хестер сбивчиво заговорила: – Я не хочу жить без него. Не хочу и не буду. Да, Империя не падет, есть какой-то противоестественный способ получить наследника. Но я не хочу. И не буду. И… – И не надо. Вскинув голову, Хестер столкнулась взглядом с Эрлихом и обмерла. Некрос смотрел… С теплом? С мягкостью? – Я неправильно оценил вас, Ваше Императорское Величество, – проговорил он со смешком. – Возможно, мы сможем стать союзниками. Идите. – А… – Я прекрасно вижу, где находится разделенный. Вы потребуетесь для ритуала, но даже я не могу провести его без подготовки. – Благодарю. – Пока не за что. Некрос убрал петлю за пазуху и, щелкнув пальцами, исчез. Ругнувшись, Хестер схватила подругу и вытянула ее из беседки. Одно дело – угрожать некросу своей смертью и второй Алой Волной, и совсем другое – быть раздавленной мраморными плитами! Ш-ш-ш-шурх-х… Плиты опускались медленно. Эрлих либо продолжал контролировать свою силу, либо изначально заложил в свое заклинание некие «маячки безопасности». – У меня голова кругом идет, – едва слышно проговорила Милли и, поморщившись, потерла левый висок, – будто весеннего вина выпила. Причем не менее восьми бокалов. – Он поможет нам, – Хестер нервно улыбнулась, – он обещал. А я до дрожи хочу узнать, чем так важна и ценна эта беседка. Что же здесь такое произошло. Милли нервно потерла шею и, сощурившись, кивнула: – Это-то я поняла. А вот что он снял с твоей шеи?! Я-то, глупая, предполагала, что эту петлю мы на него накинем. Еще гадала, как бы тебя от этакого безумства отговорить. Но… – Знаешь, как назывался период гонений некросов? – Алая Волна, – фыркнула Милли, – я училась, знаешь ли. И довольно неплохо. – А началось все с большой провокации, погиб член императорского рода. – Хестер криво улыбнулась. – Странно, что Эрлиха тронуло именно это. – Так, может, не тронуло? Может, он идет добивать нашего Императора?! Бежим, нам надо… Хестер покачала головой: – Нет. Он поможет. Я… Я чувствую, что сегодня мы ступили на правильный путь. Но к Даррену я зайду. Мне кажется, мой голос не дает ему потеряться окончательно. Не успев сделать и шага, леди Аргеланд оказалась в крепких объятиях подруги. – Прекрати рисковать собой, сумасшедшая моя подруга. Когда наш Император вернется и все узнает, он разом и поседеет, и заикаться начнет. Мягко рассмеявшись, Хестер покачала головой и шепнула: – Я и так ему все рассказываю. Идем. Возвращаясь в Старший Дворец, Хестер заметила драконью тень, скользнувшую над парком. Правда, она не была уверена, что это действительно был один из крылатых веннар. Слишком черно было небо… В этот раз в башню целителей Хестер прошла через портал. И обнаружила спящего стоя Дервена. Что характерно, в руках целителя был зажат клинок: он явно не побоялся напасть на некроса. – Когда я говорил идите, то подразумевал ваши покои, – насмешливый голос Эрлиха заставил Хестер вздрогнуть. Повернувшись, она без страха встретила полностью черный взгляд некроса. – Так оттуда-то я и иду. За что вы так с ним? Он верен Императору. – Он верен вам, – усмехнулся Эрлих. – Не смея любить свою Императрицу, он превратил свое робкое чувство в нечто фанатично преданное. – У Дервена нет ни малейшего повода питать ко мне такие чувства, – смутилась Хестер. – Вы уничтожали грязь на его глазах. Мучились, страдали и преодолевали собственный предел сил. Этот целитель скрывает свою вторую способность: он видит сквозь все маскировки. Так что в тот день он видел вас, а не вашу маску. – Откуда… – Маг душ, – напомнил Эрлих. – Я прочел это в его сердце. Потому и оставил невредимым. Хестер вздохнула: – Надеюсь, Дервен нас сейчас не слышит. Ему будет трудно общаться со мной. – И снова вы не о себе, – зачарованно протянул некрос. – Наберитесь сил и приходите сюда к полуночи. А я пока что верну целителю возможность двигаться и пообщаюсь. Разъясню, кто здесь главный. – Не причиняйте ему вреда и не обижайте, – строго проговорила Хестер. – Вы – бесценная фигура приглашенного специалиста. Но он – отец всей целительской башни. Расхохотавшись, некрос несколько раз хлопнул в ладоши. – И правда, откуда у него могут быть поводы питать к вам нежность? Идите, вы же пришли запечатлеть поцелуй на челе своего истинного. – Вы злитесь. – Это место поет о потерях, – неожиданно серьезно проговорил некрос. – О тех потерях, которые невозможно вернуть. Увы, маги душ не возвращают мертвых к жизни. Мы можем лишь поймать эхо Ушедшего. Поймать и расспросить. Но не более. Идите. Мальчик пока поспит. Хестер не сразу поняла, что некрос говорит о Дервене. «Не «некрос». Маг душ», – поправила Хестер саму себя. У Даррена она задержалась на несколько часов: он выглядел живее, чем прежде. И в этот раз она была уверена, что он все слышит. Оттого уйти было невероятно сложно. «Чем раньше Эрлих договорится с Дервеном, тем быстрее ты ко мне вернешься, – подумала она и коснулась белых волос возлюбленного. – Мой сильный, любимый дракон. Я так тебя жду». Покинув палату, Хестер тем же порталом вернулась в свои покои и успокоила Милли: – Все в порядке. Следующей ночью тебе придется остаться в моей постели, смекаешь? – А то ж, – фыркнула Милли. – Я твоих служанок на кухню отправила. За молоком и булочками. – Вуф! Вуф! Вуф! – Конфетка! – ахнула Хестер. – Тише! – Я ей все рассказала, и она спешит выразить свое недовольство. И кто бы мог ее винить, м-м-м? Леди Аргеланд покаянно вздохнула и развела руками: она не собиралась извиняться, но была готова потерпеть недовольство близких. «Все вышло как нельзя лучше. Неужели удача на нашей стороне?..» Глава 5 Утро Хестер началось на рассвете. С примерки тяжелого парчового платья. Серебро ткани идеально сочеталось с медово-рыжими турмалинами, что яркими каплями горели на вышивке. Узкие рукава, строгий треугольный вырез и свободная юбка, глубокими складками ниспадающая до пола. Поверх черная накидка, что укрывает лишь правое плечо: Император болен, и его цвет лежит на его супруге. – Вы великолепно выглядите, – выдохнула Лима. Тихая, немногословная камеристка уложила волосы Ее Императорского Величества в гладкий узел. – Больше никаких драгоценностей, – негромко произнесла Хестер. В парке были установлены шатры с поднятыми боковыми стенками. Пол центрального сооружения был покрыт белоснежным паласом, на котором стояла низкая софа. – За воротами толпа, – шепнула Вайолин. – Парк наводнен боевыми магами, Грег собран и готов работать. Обещал вечером рыдать от пережитого ужаса. – Прямо-таки рыдать? – удивилась Хестер. – Вообще, он использовал другое слово, – хихикнула Вай. – Ты готова? – Да, – леди Аргеланд улыбнулась, – ты же знаешь: теперь все будет хорошо. Удача на нашей стороне. Пройдя к шатру, Хестер осторожно подошла к софе и медленно опустилась. Она понимала, что в конце вечера все ее тело сведет от долгого сидения, но… «Так нужно. Ни у кого не должно возникнуть и тени сомнений, что Даррен выздоровел благодаря божественному вмешательству». Конфетка, зевнув, устроилась у ног хозяйки, и Хестер искренне понадеялась, что сюда придут исключительно храбрые веннары, химмары и таннары. За спиной Императрицы встали ее верные фрейлины и секретарь. По сторонам от них – две тройки боевых магов. Но больше всего Хестер переживала из-за цветов: нигде не было видно ни единого… – Несут, – выдохнула Милли и непосредственно добавила: – Я уже представила, как мы с Вай кусты обдираем, а люди смотрят и недоумевают! Тихо рассмеявшись, Хестер полуобернулась и шепнула: – И я это представила. – Да мы все это представили, – фыркнула Вай. Двое слуг принесли низкий столик, а еще четверо несколько чайных охапок роз. – Без шипов, Ваше Императорское Величество, – отчитался высокий, статный мужчина. – Укладывайте. Слуги аккуратно сложили цветы, и маг быстро пробормотал весьма и весьма заковыристое заклинание. – Розы не закончатся, Ваше Императорское Величество. – Благодарю вас. – Хестер благосклонно кивнула. – Вы можете первым взять цветок и отнести его в храм. С этими словами леди Аргеланд взяла розу и протянула ее магу. Поклонившись, он принял цветок и решительно направился в сторону украшенной серебряными лентами тропинки. Люди шли опасливо. Они оглядывались, натыкались взглядами на охрану, вздрагивали и отводили глаза. Собравшись небольшой толпой, они некоторое время стояли в стороне: никто не решался подойти к Императрице. Но… Первой подошла немолодая женщина в сером платье. – Молитесь за здоровье нашего Императора, – мягко проговорила Хестер и подала ей розу. Дальше люди шли непрерывным ручейком. Час. Второй. Третий. К исходу четвертого часа Хестер охрипла и могла лишь шептать. К исходу шестого – выпила зелье, и голос вернулся. Вайолин и Милли помогали подруге, но химмары, веннары и таннары стремились именно к своей Императрице. Напуганные слухами, они хотели лично убедиться: все будет хорошо. Император болен, но не мертв. – Он полетит? – спрашивали они. – Полетит, – убеждала Хестер. И она не лгала. Она была убеждена, что вот-вот Даррен взлетит с одной из башен дворца. «В полночь мы вернем его. И там… Там уже будет решать Дервен». Люди шли до глубокой ночи. Первый Советник несколько раз порывался закрыть ворота, но приказ Императрицы был прост и четок: до первой звезды. До полуночи оставалось около сорока минут, когда последний человек получил розу. – Милли, прошу тебя охранять мой сон этой ночью, – ровно проговорила Хестер. И с благодарностью приняла несколько зелий, протянутых Вай. – Ваше Императорское Величество, вам следует немедля показаться целителю. – Первый Советник был бледен и сердит. – Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом, – кивнула Хестер и медленно поднялась. Она гоняла по телу магию все то время, что сидела недвижимо. И потому сейчас могла ходить почти без боли, хоть тело и затекло. Но на самом деле все эти мелочи мало беспокоили леди Аргеланд. Она всей душой стремилась в башню целителей. Она всей душой приближала полночь. «Сегодня. Сейчас. Еще немного», – билась в ее голове суматошная мысль… – Если позволите, я создам для вас портал. – Давешний маг, тот самый, что зачаровал охапку роз, материализовался перед Хестер. – Благодарю, но не стоит, – покачала головой леди Аргеланд. – Как изволите, Ваше Императорское Величество. До ушей Хестер донесся чей-то грустный вздох. Обернувшись, она увидела подруг и Лидию, которая была бледна и едва держалась на ногах. Не тратя времени на раздумья, Ее Императорское Величество негромко, но решительно произнесла: – Я не права. Пожалуйста, создайте для нас портал. Маг поклонился, и через мгновение Вай уже исчезала в ярком мареве колдовского перехода. За волчицей прыгнула Конфетка, а следом за ней вошла и Хестер. – Нижний холл, – цокнула Вайолин, – я думала, у старшего придворного мага больший доступ. Как я помню, мы торопимся? Лидия, вышедшая из портала последней, недоуменно переспросила: – Куда? Пригласить камеристок? Я не подготовилась… – Нет-нет, – Хестер взмахнула рукой, – отдыхай, Лидия. Сегодня мы все были на высоте. Завтра, вероятнее всего, продолжим. «Возможно, без меня», – мысленно добавила она. Но вслух говорить ничего не стала. Все эти моменты подруги обсудили ночью. Равно как и тот факт, что если Хестер не сможет выйти к людям, то придется привлечь леди Кадрию Элеарскую. «– Она выглядит драконицей, у которой есть своя выгода во всем происходящем, – леди Аргеланд грустно улыбнулась, – иногда я склонна считать ее предательницей. – Но отказаться она не сможет: это будет открытый саботаж при гарантированно живом Императоре, – хмыкнула Вай. – Но ей так доверяют! Она давно могла уничтожить династию, – возмутилась Милли. – Я не говорю, что у меня есть причины считать ее предателем. – Хестер покачала головой. – Мне просто временами кажется, что она ловит рыбку в мутной воде». – Ваше Императорское Величество. – Лидия присела в глубоком реверансе, попрощалась и ушла. – Не бежим, но ступаем очень, очень быстро, – нервным, ломким голосом проговорила леди Аргеланд. – Мы нужны тебе там? – Нет, вы нужны мне в покоях. Обе. Ты, Вай, будешь изображать меня. Если кто и может вломиться в мои покои среди ночи, то это леди Кадрия. И кто его знает, кого она с собой возьмет. – Принято, – отрывисто кивнула волчица. Ворвавшись в свои покои, Хестер зачарованной змейкой вывернулась из платья, что небрежной грудой осталось лежать на мраморном полу. Двигаясь стремительно и расчетливо, леди Аргеланд успела освежиться в купальной комнате и переодеться в чистую одежду. Вай и Милли тем временем подготовили легкий перекус и несколько флаконов лечебных зелий. – Пятнадцать минут до полуночи, – Хестер криво улыбнулась, – увидимся утром, девочки. Срезав со своей головы локон, леди Аргеланд протянула его волчице. – Я не спросила ни вчера, ни сегодня, но… – Я умею, – успокоила ее Вай. – Но не мастер, а потому мне нужна еще и кровь. Проще всего было расцарапать так и не зажившую после Воззвания ранку. Так что через минуту в руках волчицы была окровавленная прядь. – Дозволяю. Дозволяю. Дозволяю, – весомо проговорила Хестер. И, уже уходя, услышала восторженный писк Милли: – Как у тебя это получилось?! – У оборотней пластичная суть… А вот объяснений Вайолин леди Аргеланд не услышала. Но ей и не нужно было: Хестер и без того знала, что таннары, имея добровольно отданные волосы или кровь, способны принять любой людской облик. Абсолютно. Себя же Хестер укрыла отвращающим внимание заклятьем. И одновременно попыталась скопировать походку Вай: слуги, стоящие у дверей, должны быть уверены, что волчица покинула покои Императрицы. Шаг, еще один, и вот последние двери и портал-зеркало. Активация. Переход. – Я начал переживать, что вы опоздаете, – негромкий приятный голос Эрлиха заставил Хестер вздрогнуть. – Ваше Императорское Величество, – голос Дервена же мгновенно ее успокоил. – Доброй ночи, господа. – Она повернулась и нашла мужчин взглядом. – Это опасный ритуал. – Некрос сверлил леди Аргеланд непроницаемым взглядом. – Вы рискуете потеряться так же, как это произошло и с вашим истинным. – Я уже потерялась, Эрлих, – спокойно ответила Хестер. – Без него все стало пустым и ненужным. Очень много сил приходится прилагать, чтобы… Что это?! За спиной Хестер начал разгораться медово-алый огонек. Заметив отблеск, леди Аргеланд стремительно переместилась и теперь стояла подле некроса. – Портал из императорских покоев активирован, – ошеломленно проговорил Дервен. – Но кто это может быть?! За сотые доли секунды Хестер последовательно вспомнила леди Кадрию, Тирриила и всех дальних родственников Даррена. Но… – Вуф! – Конфетка?! – ахнула Хестер. – Как ты это сделала, девочка?! – Ее связь с вами достаточно крепка, – усмехнулся Эрлих и погасил пламя, что танцевало на его левой руке. – Вам стоило взять ее с собой. Может так статься, что именно эта связь выведет и вас, и вашего истинного из мира-в-мире. – Откуда? – нахмурилась Хестер. – Мир-в-мире, – повторил маг душ. – Это невозможно объяснить, проще попробовать. Вы и так его видите – когда счищаете грязь или рассматриваете магические нити артефактов. Прошу за мной, до следующей подходящей ночи ваш истинный может и не дожить. А потому не будем тратить драгоценные минуты. Договорив, Эрлих создал… Портал? – Это… Это пространственный прокол? – с благоговением спросил Дервен. – Он самый, – несколько самодовольно кивнул маг душ. – Палата и раньше была хорошо защищена, но сейчас… Сейчас защита абсолютно непроницаема. Ваше Императорское Величество, вы – первая. – И я сразу попаду в мир-в-мире? – утончила Хестер. – Нет, попасть туда несложно, но не настолько, – кашлянул Эрлих. – Просто вы ближе к порталу. Ну, если исключить меня. Чуть смутившись, леди Аргеланд прошла сквозь мерцающую преграду и тут же, не останавливаясь, подошла к Даррену. Он едва дышал. На скулах появился тонкий, едва уловимый рисунок чешуи. «Истощение дошло до того, что драконий облик растворяется, высвобождая скрытую магию. – Хестер прикусила губу. – Жаль, что Эрлих не нашелся раньше». – Ваше Имп… Хестер, сейчас, для краткости, я буду прямолинеен и груб. – Маг душ, перешедший сквозь портал, встал прямо напротив леди Аргеланд. – Тебя не касается моя ритуальная рутина. Ты должна сосредоточиться на том, кто для тебя Даррен Тиварран. Вспомнить все то, что вы пережили, вспомнить, как ты его полюбила. Ощутить его суть. Вы ведь… Эм, как бы так прямее выразиться… – Нет, – поспешно сказала Хестер. – Мы целовались. И все. – Ясно. Что ж, это плохо. Значит, ваша связь не окрепла. Удивительно, иметь настолько уникальную совместимость и удержаться от… Не мое дело. Что ж. Тебе будет сложней. Дело в том, что там, на той стороне, ты встретишь своего истинного. Или не своего, а подделку. Факт в том, что именно ты выведешь Даррена наружу. И кого ты выведешь, тот и продолжит жить в теле твоего истинного. Как именно ты найдешь выход – я не знаю. Кто-то видел золотую тропу, кого-то тянуло к выходу чисто интуитивно. – Что?! Можно еще раз про подделку, – леди Аргеланд перебила мага. – Вуф! Вуф! – волка, кажется, тоже была поражена этой новостью. – Да-да, – Дервен нервно потер переносицу, – мы выяснили, что Прорыв был нужен лишь для того, чтобы попытаться подселить в Императора зерно чужой души. – Мы? – саркастично уточнил Эрлих. – Я стоял рядом и подавал инструменты, – с достоинством проговорил целитель. – Это тоже вклад. Маг душ помолчал, а после неохотно кивнул: – Согласен. Да. Времени объяснять нет именно по этой причине: до следующей благоприятной ночи двойник уничтожит душу Даррена. Знай только одно: скорее всего, подселенец уже добрался до памяти твоего истинного. Скорее всего, он знает урывки и обрывки, бой идет нешуточный, но… Будь готова к тому, что не сможешь их различить. – Значит, последние наши дни… – Нет, поглощение идет от истока. Последние дни он помнит хуже всего, за исключением момента с подселением: там он наблюдал за происходящим своими глазами. А вот Даррен, чисто теоретически, не должен помнить подселение, – тут маг душ развел руками, – но это все теория. – Как мы узнаем… – Я узнаю, – четко проговорил Эрлих. И над его раскрытой ладонью сформировался острый ледяной клинок. – Подселенец будет уничтожен, Хестер. Вне зависимости от ваших желаний. – Главное, маг душ Эрлих, чтобы ты не ошибся, – хмуро ответила леди Аргеланд. Колдун лишь кивнул и, развеяв клинок, простер руку в сторону постели Императора. Несколько томительных секунд, и над телом Даррена сформировался серебристый шар. – Коснитесь его, – хрипло, натужно выдавил Эрлих. Хестер повиновалась без раздумий. Тонкие пальцы коснулись прохладной преграды, и через мгновение шар исчез. – Так и должно быть?! – Леди Аргеланд резко обернулась на мага, но того… Не было? А было лишь темное сырое подземелье. Обернувшись назад, леди Аргеланд увидела продолжение этого самого подземелья. – Так вот ты какой – мир-в-мире, – прошептала она. И неприятно поразилась тому, насколько многоголосым оказалось эхо! Многоголосым и чуждым – оно не дробило слова. Это больше было похоже на передачу фразы из уст в уста. Будто бы у стен были голоса и они спешили поделиться новостью! На миг зажмурившись, Хестер резко выдохнула и приказала самой себе: – Успокойся. Успокойся. Паника лишь вредит! Безумное эхо тут же понесло ее слова вдаль. «И ты вредишь сама себе», – зло выругала себя Хестер и обняла саму себя за плечи. Постояв так пару минут, она принялась осматриваться. «Кричать Даррена не только глупо, но и бессмысленно. Никто не даст гарантии, что придет мой дракон, а не его подселенец». Хестер прикусила губу. «К тому же я не придумала, как их отличить. Наверное, стоит вести себя иначе, чем Дар привык. Может, тогда чужак сам себя выдаст». Было бы гораздо легче, если бы двойник обладал только внешностью Даррена. Но, увы, по словам Эрлиха выходило, что подселенцу доступны воспоминания. «Но знать прошлое и принимать решения в настоящем – не одно и то же. Он теоретически должен быть медленнее. Ведь ему необходимо взвешивать все на воображаемых весах». Эта мысль немного утешала. Но только немного. Оправив одежду и влив силу во внутренний щит, Хестер создала маленького, но яркого светлячка. С ее появлением подземелье перестало быть темным, но появившийся гнусный серый свет был почти бесполезен. Так что колдовской шар был необходим, хоть леди Аргеланд и боялась применять магию в этом месте. «Направо или налево?» Оба пути выглядели абсолютно одинаковыми. Абсолютно. До последней щербинки, что воистину невозможно! «А значит, направление в мире-в-мире не имеет значения», предположила Хестер. И, прикрыв глаза, попыталась окунуться в их с Дарреном танец. Но вспоминалось отчего-то совершенно другое. Будто чужой незримый голос нашептывал. Приди и узри надежду мою, гордость мою, доверие мое. Приди и одари надежду мою, гордость мою, доверие мое. Приди и прими наследницу мою, пару мою, жену мою. Надежду, гордость и доверие. А Хестер, если бы кто-то ее спросил, прямо бы ответила, что не желает знакомиться с местным населением. «Мне нужен только Даррен». Виски сдавило прохладной тяжестью. На простую мысль пришел неожиданный ответ: голова леди Аргеланд оказалась увенчана малым императорским венцом. И хоть он и оставался холоден, как лед, но в этот раз артефакт не пытался поставить свою носительницу на колени. Напротив, тело как будто наполнилось звенящей легкостью, а разум… – Хестер? – Хестер-Хестер-Хестер, – запело эхо. Обернувшись, леди Аргеланд криво улыбнулась: – Может быть. Она не спешила бросаться в объятия любимого. Тем более что Даррен не сказал ни слова про венец. «Подселенец? Или Даррен? Если это Дар, то почему молчит про венец?! Или только я могу ощущать его?» В голове роились десятки вопросов, а тело… Тело замерло. Звенящая легкость сменилось ватной усталостью – Хестер казалось, что она вот-вот упадет. – Зачем ты здесь? – Дракон сделал шаг вперед. – Твое место там, в мире живых. – Как ты оказался у меня за спиной? Коридор был пуст, – сощурилась она, пытаясь отойти. Даррен сделал еще один шаг. – Беда этого места в том, что направления не существует. Попробуй пойти в стену, и там появится новый коридор. Бесконечный лабиринт. Отведя взгляд от Хестер, дракон шагнул к стене, и в ней тут же появился новый проход. – Видишь? – Я вижу, что ты не отбрасываешь тень, – хмуро бросила леди Аргеланд и послала светлячка ближе. Даррен равнодушно обернулся на любимую. – Как и ты. – Что?! В этот момент Хестер допустила ошибку. Отведя взгляд от дракона, она посмотрела себе под ноги и убедилась: тень на месте. С-с-х-х-шш! За долю мгновения Даррен обернулся склизкой черной тварью и… разлетелся на ошметки, испачкав и пол, и стены, и саму Хестер. – Какого Темноземья ты здесь забыла, Хесси?! Из другого провала вырвался еще один Даррен. Только этот дракон был весьма потрепан, а на висках… На висках проступили чешуйки. – Это твой подселенец? – дрогнувшим голосом спросила леди Аргеланд. – Нет, это местная тварюшка. – Дракон, щелкнув пальцами, создал шарик света и направил его к Хестер. – Хочу увидеть твою тень. – Я… Я понимаю. Леди Аргеланд боролась с диким желанием броситься на шею Даррену. Обнять его. Поцеловать. Рассказать, как трудно без него было. Но… «На месте подселенца я поступила бы так же. Спасти жизнь и усыпить бдительность». Она прикусила губу. «Все сложнее, чем казалось». – Как ты меня называл? Не по имени. – Колючка. – Дракон нахмурился, потом добавил: – И Заноза. «Колючка? Я… Я не помню. Почему у меня такая память?!» – Колючка мне нравилось больше, – бросила она наугад. Говоря все это, леди Аргеланд осторожно отступала к стене и, добравшись до холодного камня, осторожно сползла на пол. Даррен расхохотался: – Ой, вряд ли, ты не слышала, когда я это говорил. Отсмеявшись, дракон махнул рукой. – Слабость сейчас пройдет, и нам придется быстро уходить. Подселенец силен, Заноза. Но дело даже не в этом… Связь подселенца и основной личности неразрывна. Тебе нужно уходить. Он помолчал и, видя, что любимая молчит, хмуро договорил: – И я с тобой не пойду. Хестер дернулась было к нему, хотела встряхнуть, накричать, объяснить, что ей удалось найти некроса, но… – Почему? – только и спросила она. – Я сказал, что связь с подселенцем неразрывна, – в голосе Даррена зазвенело раздражение. – Ты не услышала? – Услышала, – леди Аргеланд пожала плечами, – подселенец, кем бы он ни был, не является полноценной душой. Он не сможет поглотить тебя. Даррен немного дернулся, а после негромко сказал: – Но могу ли я рисковать тобой? Идем. – Куда? – Здесь есть площадка, с которой я слышал твой голос, – дракон криво усмехнулся, – ты была весьма жестока. Быть здесь и знать, что ты рискуешь собой… Я рад, что ты не смогла найти некроса. «Не смогла? Хм…» – Как ты дошел до этой мысли? – обтекаемо спросила она. Эхо тут же унесло вопрос. Даррен же, посмотрев на Хестер, пожал плечами и спокойно объяснил: – Некросы пробиваются сюда на чистой силе. Им не нужно подгадывать лунный цикл, Хесси. Ты, как я понимаю, связалась с кем-то из старых родов. – В семи водах омой ноги, – нараспев проговорила леди Аргеланд, – тремя дымами окури волосы. Дважды закапай в глаза сок белой травы. И один-единственный верный шаг приведет тебя туда, где твое сердце. Дракон невесело рассмеялся: – Да, тебе не нужно связываться со старой семьей. Ты и есть древняя кровь. Было совершенно непонятно, доволен он или сердит. Тем более что Даррен не стал ждать, пока Хестер решится ему довериться, и шагнул к стене, в которой немедленно появился проем. «Выбора у меня как такового и нет», – хмыкнула про себя Хестер и последовала за ним. Но где-то глубоко в душе она понимала: ее дракон не мог стать настолько холодным к ней. «Или я не права? Я ведь тоже не бросилась к нему на шею, хоть и хотела». Она прикусила губу. – Ты можешь спросить у меня что угодно, – не оборачиваясь, бросил Даррен. – Откуда ты знаешь о подселенце? – А по какой еще причине я могу забыть, как именно оказался здесь? – невесело рассмеялся Император. – Перепил на балу? «Эти дни он был здесь один и сражался за жизнь, одновременно понимая, что обречен, – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Немудрено ожесточиться». – Думаешь, это произошло на балу? – Ты и сама это знаешь. Я слышу, что ты мне лжешь. – Ты всегда ловил меня на лжи, – спокойно проговорила Хестер, – но это не моя вина. Все лгут. Дракон удивленно обернулся. – И ты так спокойно об этом говоришь? – Ты сам это сказал, – нахмурилась леди Аргеланд. – Сказал, что дар тебя тяготит. Что отличать правду и ложь – прекрасный навык для Императора и тоскливый для мужчины. – Не помню такого разговора, – покачал головой дракон и продолжил путь. «Тц. «Не помню» не равно «не было». Попросить его поклясться, что он не подселенец? Глупо. Ситуация может стать хуже только в том случае, если откуда-нибудь справа появится еще один Даррен». Но нет. Ни единого Даррена больше не появилось. Вместо этого коридор вывел их на круглую открытую площадку, вокруг которой закручивались в сотни спиралей темные грозовые облака. – Здесь нет эха, – бросил дракон. И Хестер только в этот момент поняла, насколько она устала от бесконечных передразниваний мира-в-мире. – Там, на той стороне, есть несколько ступеней. Когда ты начнешь подниматься, лестница достроится. Но ты ни в коем случае не должна оборачиваться. – Даррен с тоской смотрел на темные облака. – Я пока не готова идти. – Хестер села прямо на прохладный камень. – Не готова оставить тебя здесь. Если ты чувствуешь направление, то… Ты мог бы все же пойти со мной. Обуздать подселенца. У меня есть ловушка для духов, Дар. Она передавалась в моей семье из поколения в поколение. К тому же не забывай и о Мудрейшем. Уж он-то сможет отделить благородное целое от злосчастного огрызка. – Но что, если в мое тело сразу притянет вторую душу? – сощурился Даррен. – Полагаешь, кто-то будет держать себя на грани жизни и смерти так долго? В этот момент Хестер с трудом удержала голос и выражение лица. Ведь Тирриил… Тирриил закрылся в своем доме! После бала мерзавец поднял все щиты и не показывал нос наружу. «Быть может… Быть может, это он? Но как?!» Мысли в голове Хестер метались, как перепуганные пташки. «Тц, почему Эрлих ничего мне не объяснил?!» – О чем ты думаешь, когда смотришь на эти небеса? – спросил вдруг дракон. – О тебе, – легко ответила Хестер. – Мне не дает покоя история с Авинскими. Ты знал, что я твоя истинная, до того, как мы встретились в Коридоре. – Не знал, – исправил ее дракон. – Знал. Ты сам так сказал, просто не успел… Не успел договорить. – Хестер повернулась и посмотрела в глаза Даррену. – Как? Часы были сначала у Авинской, а потом и вовсе… Сам знаешь. – Ты занимала все мои мысли, Заноза. – Даррен пожал плечами. – В тот день я встретился с семьей Авинских и отчетливо понял, что не принимаю Риальтрею в качестве своей истинной. Такое отторжение и одновременно притяжение к другой женщине может значить только одно: кто-то лжет. Где-то вдали пророкотал гром. – Мир-в-мире – беспокойное место. Уж я-то это знаю, – с тоской проговорил Даррен. – Тебе пора. Уверенно иди вперед и вверх, лестница достроится. И не оборачивайся, иначе твоя душа навеки останется здесь. – Знаешь, я не против составить тебе компанию, – ровно проговорила Хестер. – Не в этом ли суть истинности? – Я не готов принять такую жертву, – так же ровно, но немного раздраженно проговорил дракон. – Истинность не гарант безумной любви, Хесси. Ты сможешь прожить полноценную жизнь и без меня. Он помог ей встать, и вместе, рука об руку, они прошли к самому краю. – Небеса всюду. – Да. Первая ступень неярко золотилась, и Хестер, прислушавшись к себе, поняла, что дракон прав. Отсюда и правда можно попасть в реальный мир. Вот только… – Ты даже не поцелуешь меня? На прощание? – Едва сдерживая слезы, она повернулась и заглянула ему в глаза. – Нет? – Я не хочу рвать тебе душу, Заноза, – глухо проговорил Даррен. Но, вопреки собственным словам, он притянул ее в объятия. Склонился низко-низко и коснулся ее губ своими. Поцелуй не был ни мягким, ни нежным. Борьба за власть, попытка подчинить и… – Как подло, Заноза, – выдохнул он, прервав поцелуй. – Кто тебя этому научил? Хестер затуманенными от слез глазами смотрела, как по его подбородку медленно стекает кровь. В ее судорожно сжатой руке подрагивал Акус. Он не бросил свою хозяйку и легко изменился в момент, когда Императрице потребовался небольшой стилет. Сделав шаг назад, дракон медленно опустился на мраморный пол. Он прижал руку к правой стороне живота, но… Печень нельзя восстановить даже при помощи магии. Единственный уязвимый орган, ни колдовство, ни алхимия – ничто не способно восстановить его. Истекающий кровью дракон что-то говорил. Он шептал, что Хестер права. Что так легче. Что он и сам бы не хотел оставаться в одиночестве и ждать, пока подселенец разрушит его душу. «Неужели я ошиблась?! Неужели я ошиблась?!» – Ты и есть подселенец! – крикнула она, стиснув кулаки и крепко зажмурившись. – Ты не мой Даррен! На губах умирающего дракона застыла кривоватая полуулыбка. А через минуту его тело рассыпалось серым прахом. И он, подхваченный порывом грозового ветра, слился с темными беспокойными небесами. Хестер без сил опустилась на холодный мрамор. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками и, прикрыв глаза, замерла. В голове царила обреченная пустота. Могла ли она… Могла ли она убить Даррена? Настоящего Даррена? Могла ли она ошибиться и не узнать родное сердце? С ее губ сорвался сдавленный всхлип. Хестер отчетливо понимала, что да, она могла ошибиться. Кто знает, каким испытаниям подвергся Даррен? Кто знает, как сильно его разум был измучен борьбой с подселенцем?! – Я не вернусь, – хрипло выдохнула она. Было ли это предательством? Вероятно. Но в данный момент леди Аргеланд не могла ясно мыслить. Повернувшись спиной к коридору, она принялась бездумно таращиться на темное небо. А гроза меж тем приближалась. Ветвистые молнии подсвечивали темные грузные облака. Поднявшийся ветер был так силен, что грозил снести Хестер с этого мраморного островка. И ей бы уйти, вернуться в относительно безопасный лабиринт, но… «А зачем?» – спросила она сама себя. Молнии как будто приближались. Становились ярче, гром гремел все сильней. Хестер показалось, что в этом шуме она слышит чей-то голос. Чей-то зов. – Кто меня может здесь звать? – вслух спросила она. – Никто. Я убила того, кто мог бы… Сейчас, в момент черного отчаяния, она больше не сомневалась в своей ошибке. Ей не казалась подозрительной неуверенная походка дракона. Его холодность и отчужденность. Его желание отправить ее в реальный мир. Его запрет оглядываться. Все то, что в совокупности убедило леди Аргеланд в чуждости мужчины, сейчас казалось ничтожным. Всему находилось объяснение. «Леди Кадрия возьмет на себя управление государством. А там видно будет, найдется кому продолжить династию. Ближайший родственник Тирриил, но… Найдут и других». Ш-ш-урх! Молния ударила прямо в террасу, из-за чего откололся огромный кусок мрамора. Хестер, рядом с которой это произошло, с болезненным интересом посмотрела вниз, в пролом, и отметила, что там тоже бескрайние беснующиеся небеса. «Бесконечное падение, – отметила она про себя. – То, что нужно для бескрылой драконицы-предательницы». Ш-шурх-х! Следующая молния впилась в мрамор позади Хестер. Резко обернувшись, она застыла. Завороженная, леди Аргеланд не могла отвести взгляд от огромной змеящейся и расползающейся трещины, что отделяла ее от входа в лабиринт. Вспышка молнии высветила высокую фигуру, что стремительно приближалась к трещине. Сквозь треск ломающихся камней и свист ветра она услышала: – Хестер! Белоснежные волосы были испачканы кровью. На бледном лице пролегли темные тени. Упрямо сжатые губы и горящие беспокойством глаза – Даррен был вне себя. – Хестер! Вот только леди Аргеланд уже скользила вниз. Вместе осколками мрамора и все еще горящей золотом ступенью. – Дар! – Хестер! Кажется, впечатленный донельзя дракон кричал что-то страшно нецензурное, но… Хестер смотрела на него и всем сердцем чувствовала, что вот этот сердитый, боящийся за нее дракон и есть ее Даррен. Ее истинный. «Я не ошиблась». Вместе с этой мыслью пришло и желание жить, вот только… Она уже летела вниз. «Бесконечное падение уже не кажется привлекательным!» – мелькнула в ее голове паническая мысль. Раскинув руки, Хестер пыталась сотворить заклятье левитации, вот только магия уходила в никуда. Истинной опасностью бескрайнего неба оказалась его способность поглощать силу. «Глупая курица», – обругала себя Хестер. Молнии продолжали сверкать, и внезапно на фоне темных небес появилась еще более темная тень! Дракон?! Страшные изогнутые когти сомкнулись вокруг тела рассмеявшейся Хестер. Нисколько не испуганная, она громко крикнула: – Я люблю тебя! Ответить ей Даррен не мог. Он боролся с ветром и небом, что пыталось не пустить его к огрызку террасы. Через несколько томительных минут они все же оказались в безопасности. – Если бы мои волосы не были белыми, – хрипло произнес перевоплотившийся Даррен, – они бы побелели сейчас. Зачем?! – А ты бы меня оставил? – прямо спросила Хестер, с удовольствием прижимаясь к сильному и теплому телу истинного. – Нет. Но… – А какое может быть но? – удивилась леди Аргеланд. – Ты бы хотел быть истинным той, что оставила тебя умирать и даже не попыталась помочь? – Но не ценой же своей жизни?! – План был другой, – уклончиво ответила Хестер. Она была не готова говорить о том, что хладнокровно вогнала клинок в «Даррена». Она была не готова признать собственную решимость проделать это. Признать собственную самоуверенность. Сейчас, нежась в объятиях любимого, она отчетливо понимала, что ей слишком, слишком повезло. – Хестер? – осторожно позвал ее Даррен. – Ты плачешь? – Это от радости, – тихо ответила она и спрятала лицо на его груди. – Это от радости. И дурацкое эхо, которое разносило все их слова, уже не так раздражало. Да что там, Хестер попросту перестала его замечать! – Отойдем немного дальше, – Даррен мягко погладил любимую по голове, – молнии могут влететь и сюда. – Нам туда. – Хестер кивнула налево. – Там выход. – Выход на террасе, – нахмурился дракон. – Она восстановится через пару часов. – Может быть, – кивнула леди Аргеланд. – Но наш выход – там. Я чувствую, как меня тянет связь с волкой. В этот момент Хестер была как никогда рада Воззванию. Ведь помимо тонкой нити кровной привязки она ощущала еще и покалывающую боль в ладони. – Я люблю тебя. – Даррен серьезно посмотрел на Хестер. – Никого и никогда я не любил так, как тебя. Но... Я не смогу выйти с тобой. – Я знаю о подселенце, – прямо сказала леди Аргеланд. – Мне не хочется говорить об этом, но… Он мертв. И я боюсь, что Акуса больше нет. – Вот сейчас я понял, что ничего не понял, – мягко проговорил дракон. – Ты встретила его? Даррен осторожно привлек Хестер в объятия и добавил: – Расскажи. А я, если хочешь, могу поклясться… – Ты превратился в дракона. Смею предположить, что подселенец на это не способен. – У него и тела своего нет, только собранные воедино тени, – фыркнул Даррен. Хестер вздрогнула: – Значит, он не мертв? Он… Он истекал кровь, а после превратился в серый прах. – Может, ты все-таки расскажешь все полностью? Вздохнув, леди Аргеланд отстранилась от любимого и, глядя в сторону, начала с самого начала: – Есть люди, к которым я могу обратиться со сложными просьбами. Именно так мне удалось выйти на некроса. Эрлих… – Эрлих?! – недоуменно переспросил Даррен. – Насколько мне известно, он клялся не возвращаться в Империю и предпочел жизнь на каменных островах. – Может, это и не тот Эрлих, – пожала плечами Хестер. – Он пришел и… Я должна буду ему помочь. Он не взял с меня клятв, а только честное слово. Ему нужна чужая жизнь и чужая смерть. Именно он отправил меня сюда. И предупредил про подселенца. Но он уверен, что я смогу вывести тебя. Одного. – Эрлих стар, – Даррен сощурился, – очень стар. И я, признаться, не уверен, что есть иной выход, кроме террасы. Мне пришлось охранять ступень, чтобы он не вышел вместо меня. – Неужели никто бы ничего не понял? – Хестер прикусила губу. – Он бы очнулся, улыбнулся и ушел в сон. И проснулся бы уже с полноценной душой. – А мы бы еще и порадовались смерти Тирриила, – с горечью проговорила Хестер. – Он долгое время сидел закрытым в своем поместье, подняв все щиты. – Я… Я не уверен, – дракон покачал головой, – узы истинности – не та штука, которую легко разорвать. Но я совсем тебя запутал. Говори, душа моя. – Нечего рассказывать, – Хестер развела руками, – у нас было мало времени. Эрлих переместил меня сюда, и буквально через несколько минут я впервые встретила тебя. Но это было слишком легко: твое тело не отбрасывало тени. Чудовище показало свой лик, и появился второй ты. С ним было тяжелей. У него была тень. Были твои воспоминания. – Но ты смогла нас различить. – Что-то внутри меня не давало принять того Даррена. Он привел меня к ступеням и начал убеждать уйти в одиночестве. Уйти и не оглядываться. Тогда я… Я сказала ему: «Ты даже не поцелуешь меня на прощание?» И всадила Акус ему в живот. – В печень, я полагаю, – хмыкнул Даррен. – В печень, – согласилась Хестер. – Ты не сердишься? – На что? – оторопел дракон. – Я поцеловала твоего двойника. Дракон фыркнул: – И он сполна за это заплатил. Как, кстати, целуется? – Отвратительно. – Хестер с удовольствием прижалась к любимому. – Так как ты думаешь, Акус убил его? Он очень убедительно истекал кровью. И… И почти убедил меня, что я ошиблась и убила настоящего тебя. Дракон крепко стиснул её в объятиях и глухо спросил: – Ты поэтому даже не пыталась спастись? Просто сидела и ждала, чем закончится гроза? – Мне было страшно и больно, – тихо-тихо ответила леди Аргеланд. – Теперь все будет хорошо, – пообещал дракон. – Акус… Кадрия дала тебе его? Это родовой артефакт, он на многое способен. Но предлагаю не верить в смерть подселенца и понадеяться на помощь некроса. – Эрлих сказал, что мои слезы и просьбы не спасут твое тело, если я выведу подселенца, – вспомнила Хестер. – Да, мага душ не обмануть. Взявшись за руки, они уверенно шагнули к стене. И в ней тут же появился проем. С каждым шагом Хестер ощущала, как натягивается нить связи с волкой и с реальным миром. Как покалывает руку. Как становится теплее. И как отдаляются голоса. Шаг, шаг, еще один. Стало чуть труднее дышать, но зато тонкая нить не просто окрепла, а превратилась в корабельный канат! Она стала видимой, и Хестер все уверенней стремилась вперед. Воздух превратился в густой мед, но зато в конце коридора появился красный свет. И послышался торжествующий вой Конфетки. – Ты думаешь, что сможешь что-то изменить? Чужой хриплый голос коснулся слуха Хестер уже в тот момент, когда они с Дарреном покидали мир-в-мире. Но она, понимая, что ее никто не услышит, упрямо прошептала: – Я в этом абсолютно уверена! «Потому что иначе все бессмысленно», – добавила она про себя. И сдалась на волю мягкой обволакивающей тьмы. Леди Аргеланд может и поборолась бы, но успокаивающий голос Дервена и ворчание волки убедили её, что она в надежных руках. Глава 6 Что-то колкое защекотало нос, и Хестер, звонко чихнув, проснулась. Первое, что она увидела, – пушистый хвост волки. Потом оценила и светлое окно, и сиреневый шелк постельного белья, и… И тихий говор подруги: – Кто хорошая славная девочка? Страшный колдун сказал, что наша Конфи вытянула Хестер и Его Императорское Величество! Будешь пряничек? Бу-удешь, мое ты солнышко. Приподнявшись на локте, леди Аргеланд с умилением наблюдала за тем, как Милли кормит довольно похрюкивающую химеру. – А конфетку? Шоколадненькую? Конечно, все для нашей девочки, для нашей сладочки, – мурлыкала Милли. – А для меня? – заинтересовалась Хестер. – Колбаски бы, с белой булочкой и маслицем. – Ой! – всплеснула руками Милли. – Проснулась! Для тебя бульон куриный на семи травах и пшеничные сухарики. Вареные яички уже Конфи употребила. – Я бы тоже их употребила, – вздохнула Хестер. – Во всем теле какая-то мерзенькая слабость, как будто я почти замерзла, а после еще и резерв опустошила. Где мы? Я не узнаю спальню. – Это палата с повышенным колдовским фоном, – Милли поежилась, – у меня в первые моменты голова кругом пошла от перенасыщения силой. Потом страшный колдун дал мне подвеску, и на меня перестало действовать. Давай-ка я помогу. – Лучше скажи мне, как Даррен? По вашему с волкой общению я поняла, что все получилось, но… – Его Императорское Величество прошел проверку магом душ, – степенно ответила Милли. – Меня-то случайно принесло: я пришла, чтобы напомнить про цветы и людей, что выстроились перед воротами парка. – Тц. – Вай и Лидия уже начали, – отмахнулась Милли. – Она в твоем облике, конечно же. Но Лидия ничего не подозревает. – И не нужно, – уверенно сказала Хестер. – Она хорошая девочка, да еще и под клятвой, но… Доверенных лиц не должно быть слишком много. С помощью Милли Хестер привела себя в порядок, переоделась в чистую одежду – тоже купцова дочь постаралась – и, позавтракав, направилась искать Даррена. Впрочем, далеко идти не пришлось: едва лишь выйдя из палаты, Хестер сразу увидела Эрлиха. Он стоял у стены и, опираясь спиной на холодный мрамор, играл стеклянным шариком, в котором клубилась тьма. – Доброе утро, Ваше Императорское Величество. – Маг дурашливо поклонился и спрятал стекляшку. – Доброе утро, – улыбнулась леди Аргеланд. – Вы расскажете мне, что я пропустила? – Вы сильно задержались там, – проговорил Эрлих. – Что могло очень серьезно вам навредить. Ваше происхождение – это и благо, и печаль: как дочь древнего рода, вы почти не почувствовали воздействия теней. Быть может, вас немного тревожило безумное эхо, но… – Это раздражало, но временами я совсем о нем забывала. – В этом и суть, – кивнул некрос, – вы не чувствовали, как мир-в-мире вас убивает. – А Даррен? Он провел там больше времени. – И он не чувствовал, – вздохнул Эрлих, – вот уж точно – идеальная совместимость. Первый вопрос Его Императорского Величества – где Заноза, что с ней, покажите мне ее. «А я про булку с колбаской спросила», – устыдилась леди Аргеланд. – Это естественное стремление, – мягко проговорила Хестер. – Я могу его увидеть? – Зрелище не будет отличаться от привычного вам, – хмыкнул Эрлих и взмахом руки создал портал, – я погрузил его в целебный сон. Потому что, видят боги, с такими бегунками я уже сталкивался. Уверен, как только он откроет глаза, сразу же куда-нибудь отправится. А пока спит – смирно лежит и принимает свое лечение. Хестер только головой покачала: бесполезно напоминать некросу о том, кто здесь Император, а кто запрещенный законом маг. Это вызовет разве что еще одну вспышку ехидства. Да и… – Спасибо. – Хестер серьезно посмотрела на колдуна. – Без вас все было бы иначе. Там, за чертой, я вспомнила про старый наговор. Как же… А! В семи водах омой ноги, тремя дымами окури волосы. Дважды закапай в глаза сок белой травы. И один-единственный верный шаг приведет тебя туда, где твое сердце. – Подвох в дыме, мало у кого остался правильный рецепт смеси, – проворчал Эрлих, – но в целом да, это привело бы тебя туда. Вздохнув, Ее Императорское Величество кротко попросила: – Эрлих, прошу, определитесь с тем, как вы ко мне обращаетесь. Ваши перепады изрядно раздражают. – Только перепады? – Месяц назад я бегала по рынку с дырявой корзиной и выискивала продукты подешевле, – усмехнулась Хестер. – Графское достоинство и спесь растворились, а императорские еще не наросли. Поэтому да, меня раздражают именно перепады. – Я очень сильно старше, – маг душ сощурился, – но стою неизмеримо ниже. – Вы предлагаете мне самой принять решение? – Хестер вскинула бровь. – Окажите мне честь, Эрлих, и обращайтесь по имени. – И во множественном числе, – кивнул некрос. – Как прикажете, Хестер. Кстати! Он вновь вытащил стекляшку. – Обращайте внимание на тех, кто употребляет много обезболивающего. Осколок пытался проскочить вместе с вами и попал ко мне. Увы, это какая-то очень сильно дилетантская поделка, и потому установить прямую связь с владельцем невозможно. Однако боль… Боль я хозяину передать могу. Эрлих вновь подкинул шар и, поймав его, убрал за пазуху. – Прошу, мой портал стабилен, но даже я не могу поддерживать его часами. Немного смутившись, леди Аргеланд поспешно шагнула вперед. И оказалась в такой же маго-насыщенной палате, в какой и проснулась. – Нет, он выглядит совершенно не так, – прошептала Хестер. Даррен хмурился во сне. На его лице не было ни мертвенной бледности, ни темных провалов под глазами. Да и… Да и сила, личная сила клубилась вокруг дракона. – Он превращался. На той стороне. – Древняя кровь дарует мощь, но отнимает разум, – закатил глаза Эрлих. – Надеюсь, в этом был смысл? – Я падала. С террасы вниз, к облакам. – Мне трудно представить, каким образом вы из лабиринта оказались у ритуального входа, – тяжело вздохнул Эрлих. – Вы его даже в теории найти не должны были. – Меня туда привел подселенец. – Мне все больше и больше хочется узнать всю историю, но, видят боги, разумнее выслушать двоих сразу, – проворчал некрос. Оставив на щеке любимого поцелуй, Хестер повернулась к Эрлиху. – Не поможете ли еще немного? – И как же? – заинтересовался маг. – Моя подруга под моей личиной в парке раздает людям цветы. Я хочу поменяться с ней местами. – А могли бы отдохнуть. – У меня есть прекрасная идея, – открыто улыбнулась Хестер, – мне просто нужно поменяться местами с Вай и пустить новый слух! – Я, признаться, слаб к слухам и сплетням, – задумчиво проронил Эрлих. – Правда, обычно я предпочитаю давать повод, нежели участвовать в распространении… Оттого это особенно притягательно. Что от меня требуется? – Я возьму накидку с глубоким капюшоном, подойду к Вай под видом доверенного лица, сообщающего новость, – Хестер задумчиво поднесла палец к губам, – и в этот момент надо как-то совершить обмен. – Не подробно, но понятно, – кивнул некрос. Все прошло как по маслу. И, что самое главное, практически без использования магии! Людям было объявлено, что прибыло доверенное лицо Ее Императорского Величества и что нужно подождать. Стенки шатра были опущены, а все, кроме Императрицы и охраны вышли. И вот уже охране Эрлих отвел глаза, что заставило Хестер поежиться: насколько же колдун силен?! Едва лишь шатер был вновь открыт, как леди Аргеланд поднялась на ноги и простерла руки к собравшимся: – Наши труды умилостивили богов! Радуйтесь, опасность миновала! Берите цветы и несите в храм, благодарите богов за милость! Химмары, веннары и таннары опустились на колени в едином порыве. Кто-то расплакался, кто-то начал молиться. В этот момент стало предельно ясно: безвластие пугает всех. – Славьте милосердных богов, – говорила Хестер, протягивая цветы. – Благодарите за здоровье Императора, – вторила ей Вайолин. – Молитесь усердно. – Милли также заняла свое место рядом с подругами. И только волка была почти равнодушна. Раздутое пузо клонило химеру в сон, и она была до крайности благодушна. И недвижима. В толпе даже пошли разговоры, что вскорости Императрица станет доверенных людей маленькими химерами одаривать. Про эти шепотки рассказала Вай – ее острый слух позволил Хестер чуть лучше узнать, о чем говорят ее подданные. Вереница недоверчиво счастливых имперцев тянулась до самого вечера. – Ворота закрыты, – шепнула Вайолин. – Осталось немного. Хестер коротко кивнула. – Славьте богов, добрая госпожа, – негромко проронила леди Аргеланд. – Здоровья и долголетия, – прошептала старуха и, кланяясь, отошла. Еще несколько человек и… – Последний, – шепнула Вайолин и ошеломленно добавила: – Ох ты ж… Хестер вскинула голову и с трудом сдержала похожее, но более нецензурное выражение. В сгустившихся сумерках, тяжело опираясь на узловатую палку, по дороге брел Мудрейший. Простая ряса из грубого полотна, белые как снег волосы и истончившаяся кожа – старик выглядел так, будто видел смерть. В этот момент Хестер преисполнилась стыда и разочарования самой собой. Она не вспомнила про него после Прорыва. Не позаботилась и даже не… «Могла бы приказать послать ему корзину фруктов и целебных зелий, – укорила себя леди Аргеланд. – Если не сразу, то хотя бы в момент, когда кольцо-печать легло на палец». – Славьте милосердных богов, Мудрейший. – Она не стала ждать, пока он подойдет к ее импровизированному трону, и, встав, поднесла ему цветы сама. А после, понимая, что старику будет тяжело нести охапку роз, пошла с ним рядом. – Благое дело вы сотворили, – негромко проронил Мудрейший. – Слухи притихли, химмары, веннары и таннары объединились в едином порыве. – Все эти дни мои мысли были посвящены Императору и Империи, – так же тихо ответила Хестер. Она даже не лукавила: о стране она тоже думала. Не всегда корректно, без особого трепета и пиетета, но думала! – Храм поддержит любые новости, касающиеся исцеления Его Императорского Величества, – старик тяжело вздохнул, – молитвы не стихали все эти дни. – Целитель Дервен мало спал и совсем не ел, – в тон Мудрейшему ответила Хестер. – За здоровьем Императора следили денно и нощно. Признаться, мы даже выпотрошили все созданные им амулеты – пустили на поддержку жизни его же собственную магию, которая таилась в накопителях. – Умнейший шаг, Ваше Императорское Величество, – степенно проговорил Мудрейший. – Вы присоединитесь к вечерней молитве? – Это честь для меня, – согласилась Хестер. Она, даже не оборачиваясь, знала: сейчас за ними следуют и охрана, и Вай с Милли. И Лидия со своей записной книжкой, и старший придворный маг. И волка, которая предпочла бы еще полежать, но долг зовет ее вслед за хозяйкой. – Но найдется ли для нас место? – Знаете, чем удивителен этот храм? – Старик лукаво улыбнулся. – Старейший из уцелевших построек, он увеличивает свое внутренне пространство без человеческого влияния. В нем всегда хватает места. Всем. Хестер с трудом сдержала сердитое цоканье: она ведь это знала! И отец говорил, и наставники, и сама она об этом читала. Первые храмы Всех Богов сильно отличались от тех, что строятся сейчас. Удивительно, но человеческие, а также драконьи и оборотнические чары расширения пространства совсем не держатся на храмовых постройках. Новых храмовых постройках. И, едва лишь войдя в узорные двери, леди Аргеланд с трудом сдержала слезы. Людей было много. Настолько много, что совсем небольшое, изящное строение изнутри казалось просто исполинским! Мудрейший принял цветы из рук Императрицы и, заставив трость исчезнуть, медленно прошел к божественным скульптурам. Осторожно уложил розы подле груды таких же и замер, низко склонив голову. Леди Аргеланд, опустив взгляд, осталась стоять на месте. Дочь уничтоженного графства давно позабыла все молитвы, но разве нужно кому-либо об этом знать? Вот и сейчас она смиренно замерла и честно постаралась преисполниться благодарности. И преисполнилась: ее план в стольких местах мог пойти не так! Воистину, без божественной удачи не обошлось. – Смиренно благодарю за добрый взгляд, – прошептала она и последовательно прижала пальцы ко лбу, груди и животу. – Разумом, сердцем и силой. Правда, последние магонаучные эксперименты показали, что очаг силы находится в груди, но… Не переделывать же старые храмовые ритуалы? Вот и продолжали химмары, веннары и таннары класть пальцы на живот в знак того, что их магия также находится на службе у богов. В Храме Хестер провела несколько часов. И это не было мучительным временем – она словно растворилась в чужом шепоте, сладковатом запахе благовоний и мягком оранжевом свечном свете. – Можно уходить, – прошептала Милли, – остаются лишь те, кто желает в ночное бдение. Или… Голос подруги дрогнул, когда она представила, что им придется остаться до утра. – Для ночного бдения рано, – открестилась Хестер. – Мы совершим его вместе с Императором. Покинув храм, леди Аргеланд полной грудью вдохнула свежий ночной воздух. Ей до сих пор не верилось, что там, в Старшем Дворце, спит живой и невредимый Даррен. Подняв руку, она с нескрываемым удовольствием посмотрела на две искры, что ровно и сильно бились в драгоценном камне ее кольца. – Думаю, не будет ничего страшного, если я навещу Императора посреди ночи, – мягко рассмеялась она. И в сопровождении подруг и охраны направилась к старшему дворцу. – Если Ее Императорское Величество изволит, я создам портал. – Из темноты выскользнул старший придворный маг. – Благодарю. Ночь прекрасна, и я хочу пройтись. «Мне в кои-то веки никуда не нужно спешить, – мысленно добавила она. – Я всюду успела!». – Как будет угодно Вашему Императорскому Величеству, – прошелестел маг и, поклонившись, растворился в темноте. Однако Хестер ясно чувствовала, что он остался неподалеку. И больше того, он по-прежнему держал наготове щиты. Они даже слегка сверкали, столько в них было влито силы. «Либо я чего-то не знаю, либо это просто проявление верноподданических чувств». Но вместе с тем Хестер отдавала себе отчет в том, что любить ее пока не за что. Экспромт с цветами и переключением внимания толпы… Неплохая заявка, но все же этого мало. «Старый граф знал многих талантливых мастеров и находил для них время. Порой было достаточно переброситься парой слов при случайной встрече. В масштабах Империи это, конечно, невыполнимо, но…» Хестер, неспешно ступая по парковой дорожке, размышляла о будущем. Она не собиралась быть просто красивым приложением к Даррену. Но и власть как таковая ее не интересовала. Леди Аргеланд хотела быть рядом с любимым и делать с ним одно дело. Держаться за руки и смотреть в одну сторону. «Соратница, – мелькнула в голове мысль. – Именно так. Жена и соратница, не просто подставка под украшения». На самом деле Хестер немного опасалась, что Даррен захочет укрыть ее в покое и безопасности. При этом она не собиралась рисковать собой, но… «Однажды он закрыл меня в своем кабинете, – подумала она. И тут же вспомнила, что стало с тем кабинетом. – Я зря накручиваю себя. Мне просто не по себе оттого, что придется рассказывать, как мы тут жили без него и что успели сделать. Или, если быть точной, не успели сделать». Распрощавшись с подругами и отправив сонную волку в покои, Хестер решительно направилась к скрытой чарами лестнице. Она чувствовала, что никто другой ход в Башню Целителей вновь не видит: охранная система дворца скрыла проход. Но для Императрицы было сделано исключение, коим она и воспользовалась. Чтобы через несколько минут застать жаркий спор целителя Дервена и Императора. Эрлиха, к слову, Хестер по пути так и не встретила. – Ваше Императорское Величество, вы убиваете меня! Казните, но не пущу! Вы из мыльни вышли с тростью! Бледный до прозелени целитель замер у постели Императора. Который, столь же бледный, полусидел в подушках. Было ясно видно, что сил у дракона на донышке, но он упрямо твердил: – Я буду спать в своих покоях, и это не обсуждается. Леди Аргеланд, что неприметной тенью вошла в палату, никто из спорщиков не заметил, а потому она сама привлекла внимание: – Чем это грозит Его Императорскому Величеству? Первым ее увидел Даррен, и на лице дракона тут же отразились невысказанное счастье и смущение. Он явно не хотел, чтобы любимая видела его настолько слабым. – Ваше Императорское Величество. – Целитель склонился в поклоне. – Его Императорскому Величеству нужно восстановить магические силы. Ему нужна еще одна ночь в магонасыщенной палате! – Я устал от твоей башни, Дервен, – угрюмо проговорил Даррен и постарался сесть прямее, чтобы придать себе вид абсолютно здорового дракона. – О, – Хестер прижала палец ко рту, – Дервен, а я хотела спросить, не стоит ли и мне еще немного побыть в той палате? Я не слишком хорошо себя чувствую. Как будто все еще мерзну и кончики пальцев подергиваются. Встрепенувшись, целитель обдал свою Императрицу целым каскадом диагностических заклинаний, после чего кивнул: – Запас ваших колдовских сил восстановился наполовину. Я бы рекомендовал и вам остаться здесь. Даррен вздохнул и мягко улыбнулся: – Что-то мне подсказывает, что ты бы не призналась, если бы не захотела оставить меня здесь. Дервен, надеюсь, твоих сил хватит, чтобы создать для нас двуспальную постель в одной палате? А не пытаться заставить мужа и жену разойтись? – Будет исполнено. – Целитель поклонился и вышел из палаты. Хестер тут же скользнула к любимому и прижалась к его плечу. – Как ты? – Сносно, – честно ответил Император. – С некросом так и не познакомился. – Он придет, – уверенно проговорила Хестер и потерлась щекой о плечо любимого. – Я как будто не жила без тебя. Все туманное, серое, скучное и ненужное. – Моя вина, – сокрушенно выдохнул дракон, – мне следовало заметить подселенца. – Как такое можно заметить? – возразила Хестер. На что Даррен упрямо ответил: – Как-нибудь, любовь моя. Знаешь, сегодня у меня было время подумать. Желая тебя обезопасить, я сделал только хуже. Быть может, стоило отправить тебя порталом в дальнее поместье. Я бы успел, еще и подруг твоих бы прихватил. Втроем вы бы там не пропали. – Зато ты бы пропал. – Это верно, – согласился дракон. Этой ночью они спали, обнявшись так крепко, что это было даже неудобно и немного болезненно. Но ни один, ни вторая разжимать руки не хотели. Казалось, что вот отпустишь – и все… Потеряешь… Глава 7 Из сна Хестер выплыла от ощущения чужой силы, прокатывающейся по телу. Теплые волны такой родной, такой знакомой магии заставили ее улыбнуться. – Доброе утро, – шепнул Даррен. – Как ты себя чувствуешь? – Я? Изумительно. – Хестер сонно улыбнулась и тут же добавила: – Доброе утро, любовь моя. Почему ты спрашиваешь? – Потому что я проснулся скрюченным стариком, – рассмеялся дракон, – но в моих объятиях лежала прекраснейшая женщина Империи, так что оно того стоило. – Поэтому ты спас меня своей магией? – рассмеялась Хестер. – Я не мог позволить тебе страдать от ощущений затекших конечностей, – пафосно произнес Даррен, а после они вместе рассмеялись. – Не хочется вставать, – пожаловалась Хестер. – Здесь тихо и покойно. – У нас обязательно будет время, – пообещал Даррен. – Если ты захочешь, то мы сбежим от всех хоть на полгода! – Но что будет с Империей? – Ничего, – дракон подмигнул, – потому что мы вернемся в тот же день, когда и уйдем. Сейчас у меня нет такого запаса накопителей, чтобы открыть туда переход. Но как только я вновь соберу полный набор камней, мы забудем обо всем на долгие месяцы. – Когда приведем в порядок свои дела, – вздохнула леди Аргеланд, – пространственные карманы все же нестабильны. – Раз в год и камень колдует, – согласился Даррен. – Если хочешь, ты можешь забрать подруг и укрыться в дальнем поместье. Переждать бурю. – Оставим это на крайний случай, – улыбнулась Хестер. – Тем более что мы явно находимся в эпицентре. – Тогда, – дракон приподнялся на локте и навис над любимой, – ответь на самый главный вопрос… Выдержав паузу, он преувеличенно серьезно спросил: – Конфетка уже сочла мою подушку своей? Замерев на секунду, Хестер засмеялась: – Нет, она выбрала софу. И, признаться, на обивке уже появились затяжки. – Нестрашно, – фыркнул Даррен, – главное, что не придется сражаться за подушку. Если честно, то на такие подвиги я пока не готов. В этот момент по его лицу пробежала тень, и он быстро лег. Хестер прерывисто вздохнула, но предпочла сделать вид, что ничего не поняла. Она догадывалась, что ее сильному мужчине ненавистна нынешняя слабость. Дробный перестук в дверь, и через мгновение в палату вошел Дервен. – Ваше Императорское Величество, в парке собрался Совет Мудрых. – Целитель был зол и обеспокоен. – Господин Грегуар настоял на том, чтобы я предоставил вам стимулятор. И я понимаю, что… Даррен молча протянул руку, и целитель, тяжело вздохнув, вложил ему в ладонь пузырек. – Пусть принесут малый коронационный набор. Парный, – зло отчеканил Даррен. – Будет исполнено, Ваше Императорское Величество. – Целитель поклонился и выскользнул прочь. – Даррен? – Полагаю, что-то их встревожило. Хестер криво улыбнулась: – Позавчера по моему приказу был открыт парковый комплекс. Мы сделали это, чтобы пресечь слухи о Прорыве. Также мы хотели убедить людей, что с тобой все в порядке. Что ты выздоравливаешь. Поэтому я раздавала людям цветы, а они несли их в храм и просили богов за твое исцеление. – Хестер… – Перед тем как уйти за тобой, я дала Вай свою кровь, чтобы она могла принять мой облик. И, едва лишь наступило утро, она отправилась в парк – так же раздавать цветы. И когда я вернулась, то сменила ее и объявила о твоем выздоровлении. Я просила людей благодарить богов за милость. Последним пришел Мудрейший. Мы вместе дошли до храма и провели там несколько часов. Часть прихожан осталась до утра, а я… Я пришла к тебе. Дракон потрясенно покачал головой и шепнул: – Ты невероятна. – Ты не сердишься? Я была довольно своевольна. И твое кольцо… Она протянула ему руку с печаткой, но дракон покачал головой: – Пусть пока остается у тебя. Через несколько минут палата наполнилась слугами, с которыми пришли и Милли с Вайолин. – Идем, – подруги поманили леди Аргеланд. – Тебе-то проще в другую палату перейти! Просто в одной душевой вы не поместитесь. – Верно, – кивнула Хестер. После омовения вокруг нее закружились камеристки. Волосы были тщательно прочесаны, надушены и уложены в красивую затейливую прическу, которую удерживала не только магия, но и шпильки. Шпильки, с которых свисали изящные тонкие цепочки. А парным коронационным набором оказались наряды из драгоценного древесного шелка. В черно-серебряной расцветке, разумеется. – Вы словно рождены для этих цветов, – выдохнула Люсиль. Остальные согласно закивали. – Ее Императорское Величество готова к выходу, – громко объявила Милли. И распахнула дверь палаты… Правда, это было несколько поспешно: там никого не оказалось. – Ой, – Милли смущенно хихикнула, – поторопилась! «Очевидно, Даррен еще не собран, – мельком подумала леди Аргеланд. – Что и ожидаемо, он почти неделю лежал пластом и одновременно сражался за жизнь и рассудок в мире-в-мире». – Посмотрите, – шепнула Люсиль и, едва лишь Хестер бросила на нее взгляд, создала тусклое, мутное колдовского зеркало. Оно, дрожащее, продержалось всего несколько секунд, после чего Люсиль бессильно опустила руки. – Простите, мой дар невелик и не всегда послушен. Однако же леди Аргеланд успела рассмотреть свое отражение. Она оценила и наряд, и макияж. И то, как точно было подогнано чужое платье – казалось, что оно пошито именно для нее, Хестер Мерех Аргеланд. – Великолепная работа, девочки, – кивнула она. – Люсиль, скажи Лидии, чтобы тебе выписали накопители. – Благодарю, Ваше Императорское Величество. – Камеристка присела в глубоком реверансе. А Хестер, чуть подумав, сама создала зеркало. Чтобы детально себя рассмотреть. Ее интересовал смутно знакомый, вышедший из моды фасон. Слишком облегающий и при этом строгий. Вместо корсета талию леди Аргеланд утягивал магический конструкт, поверх которого было надето первое, глубоко-черное платье. Шелк идеально облегал лиф и стекал вниз мягкими складками. Позади он спускался так сильно, что получался небольшой шлейф, отделанный серебристым кружевом. Платье оставляло открытыми плечи, но при этом руки были закрыты до самых запястных косточек. Верхнее платье состояло из тонкого, но жесткого серебряного кружева. Эта паутинка была щедро усыпана алмазными капельками, которые таинственно мерцали при каждом движении Хестер. – Кажется, что черный шелк поглощает свет, – заметила Милли, – он настолько матовый, настолько… Слов нет, какой он невероятный. – Древесный шелк, – грустно улыбнулась Хестер. – Почти реликвия. – Немыслимо представить, что из дерева можно сотворить этакую красоту, – едва слышно прошептала Люсиль. На что Милли, дочь купца, тут же возразила: – Не из каждого. Последняя шелковая роща прячется где-то на островах! Острокрылые бабочки оплетают деревья паутиной, на которую налипает пыльца с их крылышек. Просто раньше наши предки не знали, кто вырабатывает эту пыльцу и паутину – бабочки-то те ночные, – вот и назвали шелк древесным. Потом просто не стали менять название. Когда Люсиль перевела взгляд на свою Императрицу, та кивнула: – Можешь полностью положиться на знания леди Ревир. В таких вопросах она прекрасно разбирается. Вскинув руку, Хестер развеяла созданное зеркало. И на мгновение залюбовалась наручами. Да-да, артефакты вновь были на ее руках! Только теперь они выглядели куда как интересней и больше походили на произведение искусства, нежели на боевые артефакты. – Вы так много знаете, леди Ревир. – Ты тоже знаешь немало, – утешила ее Милли, – я вот, например, про этот набор ничегошеньки не знаю! – Это платье – истинный артефакт, как и камзол Императора. Малый парный набор служит семье Элеарских уже полтыщщи лет, – тут же сказала Люсиль.– А вот главный коронационный набор будут заказывать! После он останется в сокровищнице как память. Хестер только хмыкнула: о таких тонкостях она не имела ни малейшего представления. Но при этом любопытство Милли позволило леди Аргеланд удержать лицо! – Его Императорское Величество! К вящему удивлению леди Аргеланд, Даррен вышел из портала! С сияющим взглядом и небрежно взлохмаченными волосами, он широко улыбнулся и, подойдя к любимой, опустился на одно колено. – Позволь одарить тебя, Заноза? В руках дракона материализовался плоский футляр для драгоценностей, который он ловко распахнул. – Я выковал его для тебя еще до всех этих событий. На темно-зеленом бархате лежало изящное колье. Лунное золото и голубые алмазы создавали причудливый морозный узор, но среди ювелирных переплетений, подле самых крупных камней, ясно угадывались… – Колючки? – Хестер рассмеялась. – Крохотные, почти не заметные глазу! – Едва заметные, поймут только свои, – усмехнулся Даррен. – Занозу трудно изобразить, Хестер. Даррен поднялся и, легко вытащив колье, помог Хестер его надеть. При этом он столь ласково огладил ее шею пальцами, что леди Аргеланд задрожала и прикрыла глаза. – Ты прекрасна. Как и твой наряд. – Ты столь же хорош, – шепотом отозвалась Хестер. Склонившись, дракон оставил легкий поцелуй на губах любимой. Затем еще один и еще… Хестер потеряла счет времени, но… – Ваше Императорское Величество, они там о чем-то сговариваются, – чуть ворчливо произнес Грегуар, который до того момента тихо стоял в стороне. Заалев щеками, Хестер на мгновение спрятала взгляд. А после, справившись с собой, вскинула подбородок и расправила плечи. В столь нежных поцелуях нет ничего постыдного! – Пусть сговариваются, тем более что самое важное они обсудили до своего неуместного визита, – усмехнулся Даррен, и на его скулах проявился рисунок драконьей чешуи. – В этот раз все иначе. Создай портал, Грег, они легко считают твою магию и будут уверены, что к ним идет переговорщик. Хестер нахмурилась: – То есть это не просто незваные гости? Это полноценный бунт?! Какая отвратительная глупость… – Это прекрасная, превосходная глупость и истинный подарок богов, – поправил любимую Даррен. Чуть подумав, леди Аргеланд приняла точку зрения мужа и предложила: – Тогда, может, имеет смысл мне пойти первой? Чтобы они закопали себя глубже? А после появишься ты и всех покараешь? Дракон тут же нахмурился. – Ни при каких обстоятельствах! Это не только ненужный риск, но еще и совершенно излишняя мука для тебя. Поверь, эти почтенные деятели те еще твари. – Я уже познакомилась с их главным деятелем, так что не сомневаюсь, что под его крылом собрались лишь, мгм, подходящие по тварному уровню создания, – хмыкнула Хестер. И мягко улыбнулась, когда дракон привлек ее к себе. – Тогда вперед! Его и Ее Императорские Величества шагнули в портал рука об руку. Последнее, что услышала Хестер, – это: – Мы будем оказывать помощь нравственно искалеченным? Боюсь, понадобится много целителей… Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар Портальный переход на мгновение ошеломил. Даррен чуть поморщился: стимулятор хоть и подействовал, но истощенное тело работало на пределе своих сил. «Через пару часов я превращусь в тоскливый полутруп», – хмыкнул он мысленно. И с нескрываемой нежностью посмотрел на Занозу, что сейчас сверлила взглядом высокое собрание. – Ваше Императорское Величество. Даррен едва уловимо усмехнулся: Винтерес настолько уверен в своей позиции, что демонстративно поприветствовал лишь Императрицу. И то это был сильно усеченный поклон, больше похожий на кивок. – Не вижу радости на вашем лице, канцлер, – отчеканила Хестер. – Не слишком ли много людей вы привели? Чтобы выразить Императору почтение, довольно было бы и вас. Она не дрогнула. Его смелая, храбрая птичка, его Заноза не боялась никого и ничего. «Та, что вонзилась в сердце и осталась навсегда. Вытяни-вытащи – и глупому органу больше не биться», – подумал Даррен. И тут же немного смутился: фраза звучала как строчка из книги. – Ваше Императорское Величество, довольно лгать, – отрезал Винтерес. – Со мной лишь верные соратники да надежные колдуны. На последней фразе Даррен отчетливо фыркнул: когда благородным лордам запретили открыто таскать за собой личную стражу, они быстро обзавелись «доверенными магами», кои были призваны помогать «исключительно добрым советом». Вот и сейчас среди лордов стояли отъявленные головорезы, готовые броситься в бой по щелчку пальцев. Или, точнее, по звону просыпанных монет. – Лгать, Винтерес? – сощурилась Хестер и положила ладонь на предложенный Дарреном локоть. – Вы смеете обвинять во лжи свою Императрицу? – Истинно так, – канцлер Винтерес самодовольно усмехнулся, – нам доподлинно известно о трагической гибели государя нашего, Императора. Вы, отступив от традиционной роли Императрицы-вдовы предали интересы Империи, интересы своего народа и сам народ. Вы узурпировали власть, Хестер Мерех Аргеланд, дочь безземельного графа. А потому мы, Совет Элеарской Империи, берем вас под свою опеку, дабы в глупости своей вы не натворили худших дел. Даррен накрыл тонкие пальцы возлюбленной свободной ладонью и, склонившись, шепнул: – Наслаждайся. Вскинувшись, Хестер с недоумением посмотрела на любимого. – Чем? И в этот момент она почувствовала закружившуюся вокруг Даррена мощь: – На колени. Властью, данной мне вашими клятвами и клятвами ваших предков. На колени. Приветствуйте своего Императора. Они не хотели. Они не верили. Они сопротивлялись в надежде, что все это лишь глупый спектакль. Но кровь не водица. Веками и тысячелетиями предки этих неблагородных мужей клялись Элеарским в верности. Веками и тысячелетиями предки этих химмар, веннар и таннар служили роду Элеарских верно и преданно. Все лорды, осмелившиеся прийти, распластались на траве. Рядом со своими доверенными магами, что были выведены из строя придворными колдунами. – Молю о пощ-щаде, – хрипло выдавил Винтерес, когда смог приподнять голову и посмотреть на Императора. – Молю… – Ты предал меня, Винтерес, – спокойно, с ленцой произнес Даррен. – Вместо того чтобы стать моей супруге опорой и поддержкой, ты оставил ее. Ты пытался получить власть над моим незачатым сыном. Ты творил заговор подле моего еще не остановившегося сердца. И в день, когда вся столица ликует, ты привел врагов к моему порогу. Ты пришел брать власть, Винтерес. Кровью и болью принудить мою Императрицу к подчинению. Даррен бросил косой взгляд на любимую и с искренним восторгом отметил, с каким тщательно дозированным отвращением и высокомерием она взирает на прижатых к траве советников. – Молю о пощаде, – тупо повторил Винтерес. – Мы не знали! – истерично выкрикнул кто-то из распластавшихся по траве. – Мы не ведали! – Те, кто не знали и не ведали, в своих домах, – отчеканил Император. – Те, кто умнее, тоже не пришли. Грегуар. – Да, мой Император. – Заковать в безмагические кандалы и запереть на нижнем уровне. – Так ведь там… – Именно, – хищно усмехнулся Император. – Крысам место среди плотоядных крыс. В момент, когда Империя уязвима, они начали делить власть. Вы – истинные предатели народа и его интересов, господа. Хестер совершенно не успела отследить появление ловких и быстрых колдунов в темной удобной одежде. Лица этих мужчин были скрыты тканевыми повязками, но движения… движения выдавали истинных воинов! За несколько минут все были не только закованы в кандалы, но и проведены сквозь многочисленные порталы. – Они никого не оставили в парке? Подкрепление и вот это вот все? – удивилась Хестер. – Их убрали в момент, когда мы шагнули в портал, – успокоил Даррен Хестер. – Хорошо. Я даже не успела испугаться, – призналась леди Аргеланд. – Никак не могла поверить, что канцлер настолько глуп. Дракон чуть смутился: – Что ж, я тоже приходил в себя. И велел Грегуару опечалиться и намекнуть парочке ненадежных слуг на то, что Император мертв. Хестер ахнула: – Когда ты успел?! – Сам не понимаю, как смог удержаться в сознании. – Даррен развел руками. – Но знаешь, пусть они и были введены мною в заблуждение… Сюда их никто не звал. Они сами выбрали свой путь. – Так откровенно и глупо. – Хестер поежилась. – Так открыто и нагло, чтобы показать свою силу. Чтобы разделить на своих – кто рискнул и выиграл – и чужих – кто отсиделся и хочет примазаться к успеху. Настоящий переворот, любовь моя, именно таков – быстро и беспощадно. Долгие интриги и раздутый план приводят к краху. Леди Аргеланд вздохнула: – А ведь если бы… Если бы ты не вернулся, у них был бы шанс. Впрочем, без тебя я бы не вышла из мира-в-мире. – Я бы не позволил этому свершиться. Даррен обнял любимую за талию и, склонившись, с наслаждением вдохнул цветочный аромат ее волос. – Отдохни сегодня, – он взглянул ей в глаза, – ближайший час я буду занят, а после… – После тебя ждет откат от симулятора. – Отлеживаться я буду в нашей спальне, – сощурился Даррен, – хватит с меня целительских палат. – Что ж, значит, Дервену придется сражаться за софу с волкой, – печально вздохнула Хестер, – или положить его на мою половину постели? – Не хочу ничего слышать о чужих мужчинах в нашей спальне, – усмехнулся Даррен, прекрасно понимая, что его любимая беспокоится о его же здоровье. – Пусть дежурит в моем личном кабинете. Если что – прибудет незамедлительно. И диван там удобный, к слову. – И сражаться за него не придется, – кивнула Хестер и, приподнявшись на цыпочки, одарила Даррена коротким поцелуем. От этой простой, незатейливой ласки в груди дракона будто распустился пламенный цветок. Он прижал возлюбленную к себе, кончиками пальцев приподнял ее острый аккуратный подбородок и горячо, страстно поцеловал. И на мгновение ему показалось, что до этой минуты он и не жил. Так, существовал. Просто дышал в ожидании той, что наполнит его жизнь теплом и смыслом. – Береги себя и отдыхай, – хрипло проговорил Даррен и создал для Хестер портал. – Твои покои. Немного смущенная, порозовевшая, она просто кивнула и быстро прошла сквозь пылающий переход. Остаточный флер портала Даррен развеял одним взмахом руки. – Грег, все в сборе? – отрывисто спросил дракон, понимая, что у него есть меньше часа. Но он не мог не создать для Занозы переход. Это было безрассудно и нелогично, но… Даррен хотел, чтобы его любимая видела в нем опору. «Моя мятежная, неспокойная и вместе с тем мудрая истинная», – с нежностью подумал Император. И шагнул в созданный Грегуаром портал. – В чем дело? – хмуро спросил Даррен, когда портал привел его на вершину одной из башен Старшего Дворца. – Мы разве здесь должны встретиться? – Прошу простить, Ваше Императорское Величество, – почтительно произнес Грег, – но выбор был невелик. У меня есть для вас тайное донесение. – Такое тайное, что мы стоим на крыше и только слепой нас не заметит? – вскинул бровь Даррен. – Пару дней назад я так же случайно ошибся и построил портал на башню. Так что никто не удивится моей оплошности. Первый Советник вышел из доверия Ее Императорского Величества. И доводы звучат достаточно разумно. – Настолько разумно, что и ты засомневался, – сощурился Даррен. – И даже осмелился заговорить об этом со мной. Грег молча поклонился. Император чуть помедлил, а после коротко произнес: – Я доверяю Левайру, но это не значит, что он не мог попасть под чье-то влияние. Он порой настолько сильно желает причинить добро, что лучше б попытался убить. Открывай портал, Грегуар, я тебя услышал. – Да, мой Император. И, перейдя с крыши в собственный кабинет, Даррен тут же оказался схвачен Первым Советником. Старый друг не сдержался и на краткое мгновение попрал этикет чуть больше, чем полностью: он обхватил своего Император поперек туловища и крепко сжал. – Прошу простить, Ваше Императорское Величество. – Радостное помрачение Левайра длилось меньше минуты, и он, взяв себя в руки, отпустил друга и сделал шаг назад. – Ваше Императорское Величество, – по кабинету пронесся общий шорох приветствия. – Я рад всех видеть, – Даррен прошел за свой стол, – садитесь. Первым делом мы решим самый главный вопрос: я не самозванец. – Мы бы не осмелились… – Мерзавец Винтерес преследовал личную выгоду! – Тем не менее вы не могли не задуматься, – усмехнулся Даррен, – но, как и положено верным соратникам, вы отбросили мерзостную мысль куда подальше. Однако я не хочу, чтобы вас терзали редкие сомнения. Вскинув ладонь, Император призвал кинжал из голубой стали. Нанеся три коротких пореза на левую ладонь, он призвал собственный родовой герб. Выступившие капли крови поднялись в воздух и на краткое мгновение превратились в схематичный, но узнаваемый герб – парящий дракон над извилистым силуэтом Империи. – Думаю, этого достаточно, – хрипло проговорил Даррен. – Теперь очень быстро о текущих и самых важных делах. Советников, вместе с Винтересом, допросить без жалости, после исцелить и стереть память. Вне зависимости от результатов допроса. Наш враг опережает нас. Что удалось узнать? Грегуар вышел вперед и начал обстоятельно докладывать: – Во время вашего сна я перевел все активные операции в пассивную фазу и сосредоточился на охране Императрицы. Однако мы продолжали скрытное наблюдение за лордом Тирриилом и за заключенной в казематы семьей Авинских. Тирриил на долгое время закрылся в своем доме, укутавшись щитами так, что мы не могли даже дом рассмотреть. Лорд Авинский хранит гордое молчание, юная леди Авинская плачет, но говорить не может: отец закрыл ей рот своим приказом. А вот старшая леди Авинская… К ней есть вопросы: она истекает кровью, но целители до сих пор не смогли ей помочь. Создается впечатление, что ей становится хуже от каждого магического воздействия. Пока что мы прекратили попытки помочь и просто наблюдаем за тем, как ее состояние стремительно ухудшается. – У вас есть предположения о том, что это может быть? – Даррен откинулся на спинку стула. Ему сразу вспомнилась рука Хестер. Заноза провела Воззвание, чтобы вернулась волка. Кого могла позвать Авинская? А главное – зачем?! – Мы предположили Воззвание. – Грег откашлялся и продолжил доклад: – Однако никто не пришел. Вокруг казематов также не наблюдается никого и ничего необычного. На данный момент это все. – Ты не собираешь сказать, что на Императрицу было совершено покушение? – Левайр недоуменно посмотрел на Грега. – Грегуар? – Сердце Даррена пропустило удар. – Ты не считаешь это значимой информацией? – Дружное девичье трио обвело вокруг пальца всех, кроме меня, – едва уловимо хмыкнул маг. – На Ее Императорское Величество насели пиявки, ее пытались втиснуть в оковы клятв, опутать обетами и удушить нежнейшим кружевом обещаний. Не находя в себе сил играть по правилам, она воспользовалась помощью подруг. – И ты не сказал мне?! – возмутился Левайр. – Ты бы не смог продолжить поиски с должным энтузиазмом, – пожал плечами Грегуар. – Довольно, потом поругаетесь. Что с подставным истинным? – Молчит, – сокрушенно вздохнул Грег. – Подозреваю, ему есть кого защищать. По нескольким оговоркам довелось понять, что он был женат. Возможно, имеются дети. Одна из групп занимается их поиском. – Что произошло с Вашим Императорским Величеством во время бала? Это и есть самая важная наша задача. Пока мы играли по правилам Совета, пока наблюдали за играми в политику Тирриила… Кто-то провел почти идеальный переворот. Лишь чудо уберегло Империю. Даррен перевел взгляд на Травайни. – Прорыв, Демиан, – криво усмехнулся Император. – Слабый, но неожиданный. В то время, пока я его запечатывал, кто-то бросил в меня семя подселенца. Левайр выругался, а Травайни… Нахмурившись, он медленно проговорил: – Какое удачное совпадение. Вы не считаете, что кто-то мог обуздать силу Прорыва? – Я уже ничему не удивлюсь, – честно сказал Император. – Но семя было незрелым, слабым. Я и сам был слаб, Прорыв отнял много сил. Но подселенец все равно не смог меня одолеть. Либо с донором что-то сильно не так, либо семя было сотворено за доли секунды, во время Прорыва. После этих слов в кабинете ненадолго повисла тишина. – Действие стимулятора проходит, – отрывисто произнес Даррен. – Если есть срочные вопросы – сейчас или уже завтра. – На руке императрицы появилась незаживающая рана, мы боимся, что кто-то мог… – Все в порядке, – мотнул гловой император, – это всего лишь кровное воззвание к химере. – Всего лишь, – Грег покачал головой, – что же нас ждет, если мир преподнес Империи такую императрицу… Хестер Мерех Аргеланд Оказавшись в своих покоях, Хестер растерянно огляделась. Она вдруг поняла, что за последние годы растеряла свою способность радоваться свободному времени. Вот и сейчас, имея возможность отдохнуть, посвятить время себе, она просто не представляла, чем заняться. Почитать? Но она уже несколько лет не следит за книжными новинками. Набросать простенький карандашный рисунок? Но и это перестало быть для нее в радость. – Кузница, – выдохнула Хестер. – Здесь должна быть кузница. Леди Аргеланд загорелась идеей сплести простенький браслет из серебряной проволоки с полудрагоценными камнями. И напитать его своей силой – посмотреть, что будет. Получится ли создать амулет? Ведь и это ей было недоступно. «Наверное, руки уже не вспомнят», – пронеслось в голове Хестер. Но остановиться она уже не могла: вызванные слуги опрометью бросились на поиски магически инертных камней и серебряной проволоки. Хестер же металась по кабинету. Она была так взволнована, что в очередной раз попросту запнулась о край ковра и рухнула на свой императорский зад. – Хорошо, что никто не видел, – проворчала Хестер. И задумалась о том, что встать без посторонней помощи будет трудно: роскошное платье, которое она не догадалась сразу переодеть, было очень и очень тяжелым. – Тц, – сердито цокнула Императрица, после чего аккуратно приподняла юбку и, перевернувшись на бок, встала на колени. – Главное, не порвать. Она невольно бросила взгляд на ближайшую софу и тут же недоуменно нахмурилась: под софой стояло два небольших сундучка. – Что за… Поднявшись на ноги, леди Аргеланд заклятьем сдвинула мебель и убедилась: ей не померещилось. Там действительно были припрятаны сундучки. Но что это? Откуда? На мгновение Хестер подумала, что это ее шкатулка раздвоилась и заодно увеличилась в размерах. Несколько простых заклятий показали, что в шкатулках находятся зачарованные предметы. Много зачарованных предметов. Сердито фыркнув, леди Аргеланд подошла ближе и решительно откинула крышку одного из сундуков. И… – Монеты из зеркал?! – оторопела Хестер. Сундучок был наполнен мелкими круглыми зеркалами. Их было так много, что она не сразу заметила обрывок бумаги. «Ваше Императорское Величество, я получил недвусмысленный приказ не передавать вам для изучения Крылатых Помощников. Разрываясь между страхом за брата и желанием служить вам, я пытаюсь усидеть на двух стульях. Одно зеркало – один крылатый Помощник. Во втором сундуке мои журналы. От первых неудачных опытов до последнего удачного. Пароль для открытия – ваше имя». Прочитав письмо еще три раза и намертво его запомнив, Хестер сожгла бумагу. Затем, захлопнув сундук, вернула софу на место. И вовремя: распахнулись двери, и десяток слуг внес в кабинет Императрицы шесть огромных сундуков. – Оставьте меня, – повелительно бросила Императрица. После чего, едва лишь за слугами закрылись двери, она подошла к первому сундуку и откинула крышку. – Боги, – выдохнула потрясенная Хестер. – Боги милосердные! Громоздкий ящик за считаные секунды превратился в простой деревянный стенд со множеством мотков драгоценной проволоки. Разнообразнейшие сплавы и чистый металл – там было все. Остальные сундуки были заполнены камнями. Ограненными и гладкими, магически инертными и напитанными природной силой. – Кажется, по моему приказу был ограблен мой собственный супруг, – развеселилась потрясенная Хестер. Оставив все это великолепие, она ушла в спальню, где не слишком быстро, но очень бережно избавилась от парадного платья. Его Хестер уложила поверх покрывала, после чего задумалась, не вызвать ли камеристок, но… Платье за секунды превратилось в легкий дымок, который улизнул в приоткрытое окно спальни. – Ха, – потрясенно выдохнула леди Аргеланд. – Уникально. И неожиданно. Надев простое серо-синее платье и туфли в тон, она вернулась в кабинет. Обойдя вокруг стенда с проволокой и найдя инструменты, взяла моток лунного серебра и к нему пригоршню сапфиров. Это будет для Милиды. А для Вай… Зачарованное золото и черный гладкий морской жемчуг – волчица оценит. Ее верные фрейлины нуждались в защите. И выражении Императорского расположения. Да и не стоит забывать, что когда-то Вай подарила Хестер браслет из собственной шерсти. Он не слишком-то пригодился, но все же это был показательный поступок. Вероятно, пришла пора отплатить браслетом за браслет. Увлекшись работой, Хестер потеряла счет времени. И если бы пришедшая волка не ткнулась ей в руку холодным мокрым носом, то, вероятно, леди Аргеланд просидела бы с браслетом до самого утра. Размяв затекшую шею, леди Аргеланд бросила взгляд на окно: на парк опустились густые сумерки. В тот же момент она осознала, что не помнит, когда последний раз ела, и живот тут же повело от голода. Вызвав слуг, она приказала накрыть стол для позднего ужина. Оставив волку лежать на софе, Хестер понесла заготовки для браслетов в спальню. Где, к своему стыду, обнаружила спящего Даррена. Она так заработалась, что даже не услышала, как открылся портал! Сев на постель, она с нежностью посмотрела на любимого и тихо позвала: – Даррен, сердце мое. Но сон Императора был крепок. Сквозь открытую дверь леди Аргеланд слышала, что слуги накрывают на стол. Оставив Даррена, она вышла и, даже не садясь, перехватила несколько кусочков хлеба и сыра. Запила эту скудную трапезу бокалом легкого фруктового вина и вернулась в спальню. Возможность уснуть рядом с любимым прельщала Хестер куда сильнее, чем одинокий ужин. Уже засыпая, леди Аргеланд услышала звяканье и довольное сопение: волка по достоинству оценила старания замковых поваров. «Вот слуги удивятся, когда заберут вылизанные тарелки», – мысленно хихикнула Хестер и уплыла в сон. *** Проснулась она от хрустального перезвона. Приоткрыв глаза, леди Аргеланд приподнялась на локте и с тихим восторгом отметила, как неловко, но старательно Даррен сервирует стол. – Доброе утро, – проговорил он, не оборачиваясь. – Как ты понял? – сонно удивилась Хестер. – Волка встрепенулась и посмотрела на тебя, – рассмеялся Император. – Прошу за стол. Хестер набросила на плечи халат, подошла к любимому, крепко-крепко его обняла и тихо спросила: – Как ты? – Хорошо. Сила прибывает, дракон спит, но… Хорошо. По меньшей мере не свалюсь без памяти, – честно ответил он. После завтрака Хестер и Даррен устроились на постели. Они презрели все писаные и неписаные правила и, прихватив чашки с чаем, сидели поверх покрывала. В распахнутое окно врывался ветер, несущий на себе запах дождя, капли которого барабанили по подоконнику и балкону. – У Грега сложилось мнение, что ты не доверяешь Левайру, – негромко проговорил Даррен. Хестер тихо вздохнула: – Полагаю, что убедить тебя в своих подозрениях я не смогу. Даррен немного помолчал, после чего спокойно проговорил: – В каком-то смысле я и сам не слишком ему доверяю. Не потому, что он способен на предательство, а потому, что он всегда желает для меня и Империи лучшего. Однажды его глупость едва не спровоцировала войну с горными колдунами. – Горное княжество против огромной Империи? – недоверчиво нахмурилась Хестер. Даррен усмехнулся, допил чай и отлевитировал чашку на стол. – Видишь ли, тебе не казалось странным, что Империя удовлетворилась несколькими горными вершинами и не стала полностью подчинять себе Остроклювые горы? Нам принадлежит лишь Санталова гряда, которую все в Империи называют Санталовыми горами. Что, в общем-то, верно, но… – Я никогда об этом не задумывалась, – Хестер прикусила губу, – почему Горное княжество не стало частью Империи? – Потому что их колдуны перекрыли все перевалы. А руххи, на которых летают боевые маги княжества… Знаешь, они серьезные соперники даже для драконов. Мой предок был умен и предпочел подписать вечный мирный договор. – Вечный? – Ему порукой моя кровь, – серьезно проговорил Даррен. – И Небесное Око, в коем хранится малый венец. Да и на самом деле Санталова гряда принадлежит герцогу Лин-Торвансу, чья семья принадлежит Горному княжеству. – Черный целитель, – Хестер прикусила губу, – мне даже не пришло в голову его позвать… Она посмотрела на Даррена. – Быть может, он бы смог быстрее понять, что с тобой не так. – Хестер, – Даррен со смешанными чувствами смотрел на возлюбленную, – Хестер, но если ты ему не писала… Как он тогда пришел? – Что? – Эрлих Родбер Лин-Торванс – первый и единственный герцог Санталовой гряды. Ему давно перевалило за восемь сотен лет, – Даррен забрал у Хестер опустевшую чашку, – он был среди тех, кто подписывал мирный договор между Горным княжеством и Элеарской Империей. Замерев, Хестер пыталась представить, каково это – прожить столько лет. Получается, Эрлих стоял у истоков этой эры? Получается, он застал Великую Магическую Реформу? И объединяющую войну, что была довольно кровопролитной. – Он представился Эрлихом Родбером, – выдавила Хестер. – Он сам назначил встречу. В беседке. – В моем детстве ходили слухи, что на территории дворцового парка находится та самая беседка, в которой и был заключен мирный договор. Якобы воины на руххах тайно долетели до Старшего Дворца и так впечатлили первого Императора, что он не только подписал договор, но и заверил его своей кровью. И пообещал кровь своих потомков. – Эрлих считает это ошибкой. – Хестер прикусила губу. – Почему? – Мы спросим его, – спокойно проговорил Император. – О многом спросим, когда он официально прибудет: благородным лордам необходимо бросить кость. Так что герцог Лин-Торванс прибудет для официального освидетельствования Его Императорского Величества. – Это почти смешно, – фыркнула Хестер. – Главное, помни: вы еще не знакомы, – подмигнул Император. – Я запомню, – пообещала Хестер. – Но мы начали с другого. Первый Советник вел себя подозрительно. Он не хотел искать некроса, Дар. Хотя я ясно сказала, что это единственный способ спасти тебя! – Он уже покаялся, – хмуро отозвался Даррен. – Я спас ему жизнь. Много лет назад при не самых героических обстоятельствах, если честно. Но он все равно был впечатлен и, взрезав вену, принес мне клятву крови. Он не может предать, Хестер. Просто не может. Но при этом, к сожалению, время от времени он принимается действовать в интересах Империи. Так и сейчас он сел, подумал и понял: я бы предпочел умереть сам, нежели подвергнуть тебя опасности. – Поэтому он саботировал поиски некроса. – Хестер прикусила губу. – И ночевал над твоими окнами в своем драконьем облике, – добавил Император. – Я не заметила, – удивилась Хестер. – Он тоже не заметил, как ты ускользнула для Воззвания, – хмыкнул Даррен, – о чем я не преминул ему сказать. Левайр пышет энтузиазмом, но… – Неужели он совсем ни в чем не разбирается? – оторопела Хестер. – Он воин, Хестер. Отличный воин. Я сглупил, не сделав его капитаном дворцовой стражи. А сейчас это будет воспринято как понижение в должности. Всеми, и им в том числе. Хестер только вздохнула. У них в графстве про таких, как Левайр, говорили «корзина без ручки». Хотя… Если он действительно хороший воин… – А почему ты не хочешь подарить ему академию?? – Какую? – заинтересовался Император. – Новую, например, Академию Государственной Безопасности? – Я обдумаю это. – Даррен рассеянно коснулся губами виска Хестер. Как бы ни хотелось Императору и Императрице продлить тихое утро, но у них были обязанности, от которых избавиться было попросту невозможно. Потому Даррен, оставив Хестер в спальне, отправился в свою гардеробную, где его ожидал камердинер. А вокруг леди Аргеланд закружились прибывшие камеристки, Люсиль даже проследовала за Императрицей в купальни, откуда была выдворена. – Сейчас мне твоя помощь не требуется, – отчеканила Хестер. После, когда волосы были уложены в затейливую прическу, а свинцово-серое платье село как влитое, Хестер перешла на половину Даррена. – Благородный коричневый и малахитово-зеленый. – Она улыбнулась, оглядывая убранство личного кабинета Его Императорского Величества. – Очень красиво. – Ты не заходила сюда. Почему? – Даррен, уже сидевший за своим столом, отложил в сторону документы и посмотрел на любимую. – Зачем? – Хестер подошла к нему и присела на край стола. – У меня не было цели залезть в твои бумаги. Если бы… Если бы пришлось, я бы сделала. Но ради любопытства — поверь, мне было чем заняться. Я и сейчас пришла не просто так: каковы наши планы? Даррен кривовато улыбнулся: – Я, признаться, пару минут назад мечтал об открытии временных порталов, чтобы можно было проживать один и тот же день несколько раз. – Ты не один, – серьезно сказала Хестер. – Мне еще многому предстоит научиться, но… – Тогда продолжи начатое. – Дракон взглянул любимой в глаза. – Устрой праздник в столице, в честь моего выздоровления. И будь готова к большому приему сегодня вечером: герцог Лин-Торванс будет свидетельствовать мое абсолютное физическое и душевное здоровье, после чего будет фуршет. Хестер нахмурилась: – Прилично ли это? Получается, что времени на сборы совсем нет. Успеем ли мы разослать приглашения? В голове леди Аргеланд не укладывалась такая скорость происходящего, но Даррен был совершенно спокоен: – Я бы сказал, что это скандально. И это то, что нам нужно: репутация и влияние Совета будут окончательно растоптаны. – Они уже в темнице, – пожала плечами Хестер, – разве этого мало? – Нам не выгодно их казнить, – ровно проговорил Даррен, – равно как и отсылать прочь из столицы. – Они клялись тебе в верности, – Хестер покачала головой, – но все равно плели интриги за твоей спиной. – Клятвы избавляют лишь от прямой опасности, – развел руками Даррен, – злоумышлять они им не мешают. По меньшей мере те, которые принято давать. Но я хочу подвести их к обновленной присяге. Они станут первыми, кто ее испытает. – Что ж, я займусь организацией праздника, – Хестер соскользнула на пол, – и буду готова к приему. Но, если честно, меня больше волнует Прорыв. – Сегодня ночью мы с тобой навестим Авинских, – серьезно проговорил Даррен. – Думаю, к этому времени они будут готовы говорить. Во рту Хестер пересохло. – С ними работает особый мастер? Леди Аргеланд малодушно подумала, что предпочла бы ничего об этом не знать, но… – Не сегодня. Просто слуги обсуждают между собой прибытие черного целителя, – Даррен тонко усмехнулся, – а некросы славятся своими многогранными магическими талантами. Хестер оставила поцелуй на щеке Даррена и покинула его половину. Вызвав к себе подруг и Лидию, она принялась набрасывать план праздника. Впрочем, ничего сверхъестественного она не придумала — просто бесплатные угощения, музыка, что будет играть на улицах и не будет слышна в домах, и фейерверк поздним вечером. – И розы, те самые, – Хестер прикусила губу, – столько, сколько получится. Каждый желающий должен иметь возможность отнести цветы к храму. – Ты так набожна, – удивленно проговорила Вайолин. – Нет, но я понимаю нужды людей, – покачала головой Хестер. – Но розы — по возможности, я помню, что для этого нужна долгая подготовка. – Успеют, – уверенно проговорила Лидия. – Моя Императрица, боюсь, что мне потребуются помощники. – Набери себе помощниц, – кивнула Хестер. И все закружилось. К полудню леди Аргеланд задумалась о том, что в самодурстве и тирании тоже есть смысл. Видимо, она как-то изменилась в лице и люди начали понимать свою Императрицу с первого слова, а не с пятидесятого разъяснения. Так что к обеду настроение Хестер выправилось. Немного огорчал тот факт, что Даррен прислал записку и извинился за свое отсутствие, но… Это было ожидаемо. – Все так тихо, спокойно и обыденно, – Хестер тихо вздохнула, – что возникает ощущение надвигающейся бури. – Император нашел свою истинную, – Милли наморщила нос, – это ведь было одной из претензий, верно? На этом зиждилась риторика заговорщиков. Они напирали на то, что Его Императорское Величество слишком долго не может найти свою пару. На то, что пара, возможно, мертва. А значит, династия под угрозой и он должен назвать наследником Тирриила. – Это риторика для простого народа, – отозвалась Вай и долила себе кофе. – Основная проблема в Прорывах, ты же помнишь. – На теле Империи зияют отравленные раны, – кивнула Хестер. – Зерновые поля, заливные луга и сады утрачены. Пока не все, но… Может начаться голод. – А дураки раскачивают лодку, – цокнула Милли. «Но что, если не дураки? Ведь эта мантия… Не просто же так она была нужна нашему противнику? Что, если он знает, как спасти земли? Как восстановить их? Что, если у него есть план не просто сменить династию, но войти в историю как истинный спаситель Империи?!» *** Вечером, готовясь к встрече с прибывшими во дворец лордами и их леди, Хестер отстраненно размышляла о том, что вереница карет, кою видно из ее окон, не имеет ни конца ни края. «Получается, Даррен был прав», – отметила леди Аргеланд. И уже не впервые задумалась о том, сколько всего она не знает. И не умеет. Но главное – у кого учиться? – Мы закончили, Ваше Императорское Величество, – негромко обронила Люсиль и отошла в сторону. Насыщенная синева и серебро – платье выглядело великолепно. Столько же хорош был и тонкий венец в темных волосах Хестер. – Благодарю, вы можете быть свободны. Мысли Хестер занимала предстоящая встреча. Бальный зал Зеркального Дворца закрыт, значит, будет использован Малый Дворец. Но… Леди Аргеланд бросила взгляд за окно: карет слишком много. Создавалось ощущение, что прибыли не только приглашённые, но еще и те, кто просто мимо проезжал. Дробный перестук в дверь, после чего в спальню осторожно просочилась Вай. Огляделась и с недоумением спросила: – Почему ты не используешь свою гардеробную? Хестер растерянно пожала плечами: – Честно? Не знаю. Наверное, так проще. «Но спальня у нас с Дарреном общая, а он уходит в свою гардеробную, когда одевается, – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Быть может, и я должна?» – Тебя огорчить сейчас или потом? – Сейчас, – поспешно отозвалась Хестер, – вдруг потом будет поздно? Волчица бросила на дверь заглушающие чары и, понизив голос, проворчала: – Милида Ревир собирается убыть в монастырь. Тот, который в Санталовых горах. – Где воспитывают осиротевших детей? – уточнила Хестер. – Тебя только это удивляет? – Нет-нет, я просто… Я не понимаю. – Леди Аргеланд раздраженно огладила платье. – Связь истинных между Милли и ее единожды виденным мерзавцем установилась полностью. Леди Ревир сообщила мне, что более не может доверять самой себе, – волчица сердито фыркнула. – Потому покинет тебя со всей поспешностью, дабы не натворить чего-либо плохого. Хестер прикусила губу. Увы, мало кто из женщин был способен так остро прочувствовать узы истинных. Потому-то ей, древней крови, были не ясны страдания Милиды. – Останови ее, – попросила Хестер. – Быть может… Быть может, он не такой мерзавец? – Надежд лучше не давать, – покачала головой волчица. – А остановить – это я запросто. Вайолин ушла, а через несколько минут в спальню вошел Даррен. – Нам пора. Мы выйдем без излишней помпы, через портал. Обернувшись на любимого, Хестер не без удовольствия отметила, что его одежда перекликается с ее платьем. И что бархат идеально лежит на широких и сильных плечах ее дракона. – Ты уже можешь открывать порталы? – Дервен фыркает, как сердитый еж, – усмехнулся Император, – но не спорит: пара порталов меня уже не убьет. Элеарских нужно добивать, иначе мы быстро и легко приходим в форму. – Но если хоть кто-то заикнется о полете… – Не осмелятся, – уверенно проговорил Император. – Теперь уже не осмелятся… Он открыл портал, и через мгновение Хестер осознала, что этот бальный зал ей совершенно не знаком. «Зато вместил всех прибывших», – отметила она. – Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар! Церемониймейстер едва не заставил Хестер вздрогнуть. – Хестер Мерех Аргеланд-Элеарская, графиня Аргеланд, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар. Только чудовищным усилием воли ей удалось удержать лицо. «Герцогиня?! Защитница?! Я еще примерно догадываюсь, откуда «хранительница сердца», но все остальное…» На губах Хестер играла легкая, ничего не значащая улыбка. Ее тонкие пальцы лежали на сгибе локтя Даррена, а взгляд скользил поверх голов собравшихся. – Эрлих Родбер Лин-Торванс, герцог Лин-Торванс, Хранитель Санталовой Гряды, Ключник Ледяных троп, магистр целительства! Толпа раздалась в стороны, открывая проход для Черного Целителя. И в том холодном, отчужденном колдуне Хестер с трудом рассмотрела мага душ, который помог им с Дарреном. «Все мы носим маски. Какой же будет моя?». Скользнув взглядом по толпе разряженных лордов и их леди, Хестер вновь посмотрела на некроса. И с трудом сдержала смешок: она вспомнила, как он небрежно бросил: «Моя внешность совершенно обыденна». И тогда леди Аргеланд так и не смогла разделить его образ на составляющие. Просто не получалось сосредоточиться, а после она и вовсе оставила эти попытки. Зато сейчас леди Аргеланд ясно видела, что лицо Черного Целителя было… хищным. Прямые брови вразлет, чуть прищуренный взгляд золотисто-карих глаз, прямой нос и губы, будто высеченные небрежным скульптором. Да и одежду герцог подобрал себе достойную: кипенно-белая шелковая рубашка с серебряным шитьем, черные штаны, высокие сапоги и черный тяжелый плащ с наплечниками из черного матового металла. – Мой Император, – Эрлих опустился на одно колено перед Дарреном, – моя Императрица. – Наш добрый друг, что неустанно несет стражу на пороге Империи, – звучно проговорил Император. И Даррен, и герцог вели себя так, будто, кроме них, в зале больше никого не было. Нет, не так. Будто, кроме них и Императрицы, в зале больше никого не было. – Старый договор запрещает тебе наводить чары на представителей Элеарской династии. – Даррен скинул с плеч камзол и начал закатывать левый рукав. – Но у всего есть пути обхода. В правой руке дракона появился тончайший полупрозрачный стилет, коим он проткнул кожу и, подхватив выступившую каплю крови кончиком лезвия, бросил ее на пол. – Властью, данной мне над кровью моей, велю нити договора замороженной быть. После чего Даррен так же быстро и четко проговорил несколько фраз на старом языке. И между ним и Черным Целителем действительно появилась едва видимая льдисто-голубая нить. «Так вот в чем смысл, – догадалась Хестер. – Дело не в том, что Эрлих прилюдно диагностирует Даррена и заверит всех присутствующих в полном и абсолютном здоровье Императора. Дело именно в этой линии, этой связи, которая возможна только между герцогом Лин-Торвансом и Императором!» По залу пронесся шепоток, и Хестер ясно различила несколько фраз: – А я тебе говорила, а ты дурак… – Канцлер и себя подставил, и своих соратников подвел… – Красиво-то как… Маменька, а герцог женат? Последнее услышал и сам Эрлих, отчего явно дернулся. «Кажется, жениться ему не слишком-то хочется», – хмыкнула про себя Хестер. Но при этом она могла понять Лин-Торванса. Если ему уже столько сотен лет, то… Вероятно, обычные юные леди кажутся слишком скучными и неинтересными. «Чью же жизнь он хочет? – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Если он хочет забрать свою возлюбленную, то будет ли она с ним счастлива?» Хестер дала самой себе слово, что настоит на гарантии безопасности девушки. Не то чтобы леди Аргеланд считала, что Черный Целитель будет мучить свою возлюбленную, но… «Получается, что за здоровье любимого человека я расплатилась чужой судьбой. При условии, конечно, что мои предположения – правда. И если это так, то я просто обязана принять участие в судьбе невинного человека». Герцог меж тем активно колдовал и довольно кивал: – Ваше здоровье, мой Император, находится в полном и абсолютном порядке. Единственное, я бы не советовал вам вставать на крыло ближайшие два месяца – это уложит вас в постель на пару недель. По лицу Даррена пробежала рябь, и глаза его на мгновенье стали драконьими. – Признаться, это меня печалит. После долгой болезни я мечтал о том, как встану на крыло. – Любовь моя, к словам известнейшего элеарского целителя стоит прислушаться, – мягко проговорила Хестер. – Перед тобой я бессилен, – склонил голову Даррен и подал любимой руку. – В честь твоего прибытия, Эрлих, подготовлен фуршет. Но Черный Целитель не спешил двигаться. Он внимательно посмотрел на Императора, затем на Императрицу, после чего плавно опустился на одно колено – Я, Эрлих Родбер Лин-Торванс, герцог Лин-Торванс, Хранитель Санталовой Гряды, Ключник Ледяных троп, магистр целительства. Клянусь почитать Хестер Мерех, урожденную Аргеланд, как свою Императрицу, как мать нашей Империи, как владычицу моей воли. Клянусь не злоумышлять против Хестер Мерех, урожденной Аргеланд. Порукой этому моя кровь, мой дух, моя сила. Повисшую в зале тишину можно было нарезать и упаковывать в подарочные коробки. Правда, Хестер совершенно не понимала, что именно так поразило придворных. Она лишь сделала крошечный шаг вперед и протянула древнему колдуну обе руки. – С благодарностью принимаю вашу клятву, Хранитель Санталовой Гряды, Ключник Ледяных троп, магистр целительства. Поднимитесь, Эрлих. – Моя Императрица. – Он на мгновение коснулся ее пальцев и легко встал. – Служить вам – честь. – Равно как и принимать вашу службу. – Леди Аргеланд чуть склонила голову, после чего протянула тонкую руку своему дракону. – Мой Император? – Моя Императрица, – откликнулся Даррен и уложил пальчики возлюбленной на сгибе своего локтя. Затем обвел взглядом зал и, будто только сейчас увидел всех собравшихся, холодно проговорил: – Недавно нас навещали совсем другие гости. Сколькие из вас получили приглашения? «Что ж, оказывается, в зале может стать еще тише», – оценила Хестер. И, чуть приподняв подбородок, с нескрываемым отвращением осмотрела собравшихся. Ее взгляд задерживался лишь на тех, кто бледнел и опускал глаза. – Вильмор, отчего ты не пошел с Винтересом? А ты, Ройсан? Даррен называл имена, но не давал им возможности высказаться. Никому. – Мы побеседуем, – пообещал Император, вглядываясь в лица советников. – Вы можете утешать себя тем, что поступили «умно», когда не пошли за канцлером. Но вы не сделали ничего, чтобы помочь своей Императрице. – Равно как вы не встали и на защиту Императора, – голос Хестер был ровным, почти скучающим. – Пусть вы забыли о своих клятвах, пусть вы ослабили их ритуалами, перебросили свои обязательства на других... Пусть вы не столь благородны, сколь были ваши предки. Но отчего вы считаете себя мудрыми? Ваше равнодушие едва не погубило единственного дракона, способного залатать Прорыв. Тишина в зале стала давящей. Хестер не готовилась, она лишь подхватила то, что уже высказал Даррен. – Или вы придумали, как их укротить? Надеетесь, что кто-то спасет вас? Надеетесь, что больше эта беда Империи не коснется? – это не удержался герцог. – Зря надеетесь, – припечатала Хестер. – Прошу вас насладиться гостеприимством Малого Дворца, – усмехнулся Даррен. В распахнувшиеся двери первыми вошли Император и Императрица. За ними последовал герцог Лин-Торванс. А кто еще… Хестер не оглядывалась. Она только отметила, что Вай и Милли находятся в фуршетном зале и на них соответствующие случаю платья – качественная дорогая ткань и строгий крой. Также неподалеку от императорских фрейлин находилась и Лидия. Она зорко следила за слугами и время от времени принимала и отправляла записки, которые ей передавал шустрый молоденький парнишка. «Уже набрала себе помощников, – отметила Хестер. – Молодец». – Позвольте вас кое-куда пригласить, – негромко проронил Лин-Торванс. – Хотелось бы, чтобы о нашей тайной встрече не узнал никто. Только вы, мой Император, ваша супруга и я. – Твои клятвы сильны, – кивнул Даррен, – хочешь заменить нас иллюзией? – Удалимся на балкон, снаружи сгущаются сумерки, – некрос усмехнулся, – вряд ли кто-то рискнет вас потревожить. – Мои фрейлины вразумят неразумных, – уверенно проговорила Хестер. «Особенно учитывая, что Грег никому не позволит обидеть свою истинную». Против воли леди Аргеланд задержалась взглядом на Милиде. Подруга держалась уверенно, но Хестер ясно видела тоску во взгляде леди Ревир. – Дар, у Милли установилась связь истинных, – проронила леди Аргеланд, пока императорская чета неспешно двигалась к выходу на широкий балкон. В тот же момент Хестер поймала взгляд Вайолин и прошептала: – Не пускай никого на балкон, нам троим нужно пошептаться. Волчица блеснула звериными глазами и кивнула, показывая, что все расслышала, невзирая на расстояние и людской гомон. – Он молчит, я говорил? – Даррен тяжело вздохнул. – Меня не было всего около недели, а я все никак не могу разгрести дела. – Вы, мой Император, бодры всего лишь первый день, – укоризненно произнес герцог Лин-Торванс. – В подвалах моего замка есть уютная камера, облицованная мориитовой крошкой. Год посидит этот истинный, и связь прервется. Что-то мне подсказывает, что ваша фрейлина о милосердии не просила? – Нет, леди Ревир решила покинуть двор, поскольку боится совершить нечто совершенно непоправимое, – тоскливо проговорила Хестер. И бесстрашно шагнула в разгоревшийся перед ней портал. Оказавшись в каменном мешке без окон и дверей, она удивленно огляделась и спросила у вышедшего из перехода Даррена: – Где мы? Но несколько бледный дракон вместо ответа проникновенно попросил: – Пожалуйста, не шагай так уверено в чужие порталы! Я едва не поседел. Хестер посмотрела на белые пряди своего возлюбленного и осторожно проговорила: – Ты бы не смог. А от портала веяло силой Эрлиха. Так где мы? – В моем герцогстве, – усмехнулся некрос. – Я утащил вас в свое зловонное логово, чтобы показать нечто… Я бы не назвал это чудовищным, но этот момент определенно вызывает у меня опасения. Эрлих коснулся рукой стены, и та тут же подернулась дымкой. Секунда, другая, и каменная кладка сменилась черным бархатом. – Элеарская Империя является огромной, но обжитая часть нашего мира все же не заканчивается на ней. В бескрайней черноте расцвел золотой пунктир, в котором легко угадывались очертания Империи. Затем проявились границы Мельетаррана, Виррмы и Триста. И россыпь полусвободных островов. – На карте они смотрятся такими крошечными, – Хестер огладила взглядом силуэт Мельетаррана, – отсюда прибывает чуднейший шелк. – Да, но дело не в том, что я захотел проверить ваши географические познания, – криво улыбнулся некрос. – Когда вы, мой Император, вернулись, следом за вами проскочил осколок души. Он показался мне слишком незначительным, не таким, с каким я бы смог установить прочную связь. Однако… Некрос щелкнул пальцами, и на его ладони появился стеклянный шар, который… Стал больше? – Я был не прав. Осколок лишь пытался сделать вид, что он незначительный. Это половина чьей-то души. Но связь… Связь указывает туда. Появился серебряный пунктир, который уперся в пустоту на карте. – Он на корабле? – логично предположила Хестер. – Нет, – хрипло исправил ее Даррен. – Он на том острове, куда ежегодно плавает Тирриил. Точнее, куда он ежегодно пытается доплыть… Хестер прикрыла глаза. Она отчетливо вспомнила Горма и то, как страшно он погиб. Аргеландов осталось так мало, кто знает, может, Непобедимый стал бы достойной частью рода, но… – Последний Прорыв явно был управляемым, – глухо проговорил Даррен. – И слабым, – кивнул Эрлих, – я осмотрел язвы на мраморе: грязь выветривается сама. Поежившись, леди Аргеланд мысленно укорила себя: могла бы и сама сходить да посмотреть, что там с бальным залом. Но… Было не до того. – Могут ли и остальные Прорывы быть рукотворными? – в пустоту спросил Император. – Считаете, гибель большей части династии не случайность? – негромко спросил некрос. Хестер тихо охнула. Она знала новейшую историю Империи, знала, что мать, отец, старший брат и младшая сестра погибли во время Прорыва. Того самого, который уничтожил земли Левентреев. Даррен тогда был просто частью рода, даже не наследником. – Почему вас не было с ними? – спросил Эрлих. – Потому что мой наставник по боевой магии чхать хотел на то, что я принц Элеарской династии, – с грустной, тоскливой улыбкой проговорил Даррен. – Мы с Левайром сдружились еще в академии. Дракон покачал головой и посмотрел на возлюбленную. – Это касается того, о чем я тебе говорил. Была знатная попойка, в результате которой Левайру показалось разумным забраться в бестиарий. Я… Старший брат для меня всегда был примером для подражания, поэтому стихийный праздник я покинул на своих ногах и в относительно адекватном виде. Уже успел умыться и лечь в постель, когда примчались сокурсницы и порадовали, что идут смотреть, как Левайр седлает крылоящера. Хестер ахнула: – Они же ненавидят драконов! – Я спас его, но разнес половину бестиария: нельзя колдовать, будучи в подпитии. До утра мы ловили сбежавших тварей, после я был лишен денежного довольствия, что счел справедливым. А вот то, что наставник оставил меня при Академии в качестве подсобного рабочего… Это казалось ужасно несправедливым, но просить отца вступиться за меня я не стал. Просто прикрыл лицо иллюзией – не то чтобы я стыдился, просто не хотел, чтобы люди от меня шарахались. Одно дело – работать рядом с простым студентом, и другое – с принцем. – Таким образом, никто не знал, что ты не присоединишься к родителям, – тихо-тихо проговорила Хестер. – Мы не знаем, был ли тот Прорыв рукотворным, – мягко поправил ее Эрлих, – но… Это вполне возможно. Интересен и тот факт, что выбивают старые семьи. Левентрей, Аргеланд, Арриди – на их землях был первый прорыв, Витрейс пострадали частично. – Арриди? – эхом откликнулась Хестер. А Эрлих произнес совсем другое: – Я думал, вы младше, мой Император. Хестер недоуменно посмотрела на некроса. – Каждый год выпускается журнал, в котором чествуют Императора. – И вас не смущает такая разница в возрасте? – с некоторым напряжением спросил Черный Целитель. И только в этот момент леди Аргеланд поняла, что Лин-Торванс спрашивает про них с Дарреном, но думает о себе. О себе и о той таинственной «жизни». – Драконы живут долго, старение и увядание приходят к нашей расе в тот же год, что и смерть, – мягко ответила Хестер. – Поэтому крылатые и не задумываются о разнице в возрасте. Иначе бы истинные пары рождались в один год, верно? – Верно, – хмуро кивнул Лин-Торванс. «Драконы живут около двух сотен лет, если не достигают уровня магистра». Хестер грустно посмотрела на Черного Целителя. «Вероятно, время уже забрало его истинную. И так же вероятно, заберет и ту «жизнь», которую он хочет себе». – Чьей смерти вы желаете? – прямо спросила Хестер, после чего повернулась к Даррену. – Ценой нашего с тобой счастья стала жизнь и смерть двух разных существ. – Я не знаю, – некрос развел руками. – Позвольте пригласить вас в мою единственную чайную комнату. Он создал портал, и в этот раз Хестер не стала шагать в него первой. Она последовала за Дарреном и после, осматриваясь, тихо заметила: – Чувствуется женская рука. – Здесь все осталось так, как было при моей жене, – спокойно проговорил Лин-Торванс. – Я не смог ничего изменить, когда она ушла. – Ее забрало время? – с сочувствием спросила Хестер. – Мой дурной характер, – криво усмехнулся некрос. – Тогда, в те древние времена, истинность не слишком-то почиталась. Химмары, веннары и таннары спорили с богами во всем. Но моя семья считала иначе. Как и ее. Нас вынудили… Меня вынудили жениться на ней. Я был худшим мужем на свете, моя Императрица. И она ушла. «Убила себя?!» – мысленно ахнула Хестер, пытаясь понять, куда можно уйти из замка в горах. – Она была талантлива, так что, заговорив с десяток амулетов, моя жена успешно пересекла горы и скрылась где-то в Тристе. А я не мог покинуть замок. – Некрос покачал головой. – Впрочем, все это совершенно неважно. «Чисто теоретически она может быть живой и поныне, – поняла Хестер. – Если стала магистрис. Наша леди Кадрия очень и очень почтенная женщина, быть может, настолько почтенная, что ровесница Эрлиха». – И все-таки я бы хотел знать, чем расплачусь за свою жизнь, – сказал Даррен. – Смею напомнить, что никто из нас не дал ни единой клятвы, – насмешливо бросил Эрлих. – Вы будете вольны отказаться. Но я действительно не знаю, кто именно мне задолжал. Лин-Торванс подошел к высокому шкафу и, распахнув створки, взял в руки стеклянный шар. – Около сотни лет назад мой замок ограбили. Целый отряд сильных боевых магов нашел свою смерть в моих подвалах, но один… Один ушел. Оставил мне лишь крохотную чешуйку души. Я даже волну боли не всегда могу ему послать. Или ей – я допускаю и такую мысль. – Часто посылаете? – спросила Хестер. – Теперь уже нет. Раньше я надеялся, что мерзавец обратится к целителям. Начнет искать следы проклятья, поползут слухи, и я его найду. Но, очевидно, он не так глуп. – Что вполне понятно: выжил же и ушел с награбленным, – хмыкнула Хестер. – Но что взяли? Эрлих как-то странно хмыкнул, убрал шар обратно, после чего тихо и честно сказал: – Тут вопрос стоит иначе: какую из моих книг скопировал. Потому что все вещи на месте. – Замок большой, – негромко проговорила Хестер, – быть может… Она не договорила, позволяя некросу самому догадаться, но тот только покачал головой. – Полагаю, здесь та же система защиты, что и у Старшего Дворца. – Даррен посмотрел на Эрлиха, и тот согласно кивнул. – Мне не стало понятней, – нахмурилась Хестер. – Сигнальные и охранные линии пронизывают всё, в том числе и вещи. И потому, если что-то вынести, это будет видно по рисунку магии, – объяснил Император. – Я доработал охранку так, что вещь, вынесенная за пределы моего замка, тут же рассыпается прахом. Мне, прямо скажем, порой скучно жить, и я создаю… Всякое. Не хотелось бы, чтобы оно оказалось в чужих руках. Хестер сощурилась и подозрительно спросила: – А лабораторные журналы вы надежно защищаете? – Теперь – да, – некрос развел руками, – в любом случае, пусть и через сто лет, но я хочу справедливо покарать виновного. Больше всего Хестер хотела спросить: зачем в этой связке «некрос» – «обидчик» прослойка в виде императорского дозволения на месть?! Неужели настолько сильный маг не может сделать все тихо и незаметно? – Не могу, – Эрлих криво усмехнулся, – я застал времена гонений на магов душ. Я не могу убить химмара, веннара или таннара, даже если он будет убивать меня. Но если мне прикажет Император… – Кто-нибудь об этом знает?! – севшим голосом спросила Хестер. Некрос пожал плечами: – Вы должны понимать, что я не кричал об этом на перекрестках. Но… Это довольно очевидно, учитывая мой возраст и род. И по сей день существуют семьи, которые точно знают, кому написать, если им срочно нужен маг душ. В тот момент Хестер оставалось лишь согласно кивнуть. Ее отец знал, кому писать и что писать. И кто знает, быть может, те подозрительные заказы не имеют к Эрлиху никакого отношения. – Лин-Торвансы были вырезаны под корень, а я, последний из рода, заклят на бесплодие. Ни одна женщина не сможет понести от меня. Колдуны прошлого умели выжигать заразу и ставить обреченных себе на службу. – Но ты прибавил себе клятв, – хмуро проговорил Даррен. – Я вижу, что не пожалею, – хищно усмехнулся некрос. И сквозь личину доброго подданного проступили черты зверя, загнанного в угол. Хестер же этот момент совершенно упустила, она все это время пыталась понять: как сочетается запрет на убийство и целый отряд магов, оставивших свои жизни в замке Черного Целителя? – Но вы убивали, – она коснулась рукава Эрлиха, – как минимум сто лет назад, когда ваш замок был ограблен. Вы… вы имели какое-то отсроченное разрешение? Грамоту? Список? Эрлих покачал головой: – Нет-нет, это немного не так работает. Я не могу принять решение и воплотить его в жизнь. Но это не значит, что я не могу создать хитрую охранную систему или, скажем, доработать старую систему. Или внедрить новый элемент, который в сочетании со старым даст трудно прогнозируемый результат. Это ведь мое родовое гнездо. На ошметках старой охранки я выстроил новую, и она порой ведет себя совсем не так, как положено. – Звучит как очень трудная задача, – нахмурилась Хестер. – Но как вы выжили? Если вы не можете себя защитить… Он усмехнулся: – У меня есть несколько зачарованных вещиц, и в критических ситуациях я ронял их так, чтобы оппонент поймал. Я научился жить и выживать с этим запретом. – Но того, кто забрался в ваш дом, вы ненавидите до такой степени, что не сможете сами себя обмануть. Не сможете притвориться, что его смерть случайна, – прошептала Хестер. – Истинно так, – кивнул некрос. «Значит, дело не в том, что кто-то что-то скопировал», – промелькнуло в голове леди Аргеланд. И она, подумав, все же произнесла это вслух: – Тогда что они сделали? – Что? – Просто ограбление, когда даже не ясно, украдено ли что-то… Хестер покачала головой, а Даррен, согласно кивнув, подхватил слова любимой: – Ты не похож на того, кто будет столь долго копить обиды. Хранить душу того, кто едва унес ноги из твоего замка… Некрос усмехнулся, повел плечом и подошел к окну. Взмахом руки он развеял портьеры и указал на склон горы, покрытый снегом. – Она лежит там. Глупая женщина, растопившая мое сердце. Я спас ее, оставил в замке, пока не стает снег. А она осталась насовсем. В голосе Эрлиха было столько тоски, что Хестер невольно прижалась к Даррену. – Они убили ее? – Да. Именно ее смерть запустила ловушки. Она лежит в родовой усыпальнице Лин-Торвансов. Я уже не помню ее лица, голоса. Знаю только, что был жив лишь те пять лет. Вы довольны, Ваше Императорское Высочество? Леди Аргеланд покачала головой и, сделав шаг к некросу, тихо-тихо проговорила: – Я скорблю с тобой, Эрлих. Достав из волос острую шпильку, она проколола палец и на своей крови вырастила белый пион. – Пусть он освещает ее путь. Некрос обернулся и, увидев пышный, нежный цветок, зачарованно улыбнулся: – Пионы Аргеландов. Твой далекий предок был единственным, кто осмелился горевать о смерти моей семьи. Короткое заклинание, и пион Аргеландов был окутан голубоватым льдом. – И за тысячу лет не завянет. Эрлих посмотрел на Даррена. – Благодарю, Ваше Императорское Величество. Полагаю, мне стоит предложить вам портал? – Стоит, – согласился Даррен. И через несколько мгновений Хестер и Даррен стояли на увитом цветами балконе. Где-то за их спинами играла тихая музыка, а верная Вай рычала на каждого, кто пытался прорваться к императорской чете. – Кто бы мог подумать, что герцог Лин-Торванс – глубоко отчаявшийся и несчастный человек, – тихо проговорила Хестер. – Элеарские в долгу перед Лин-Торвансами, – хмуро отозвался Даррен и прижал любимую к себе. – Кадрия ему не доверяет. Считает, что он лелеет ненависть по отношению к Империи. Леди Аргеланд ничего не ответила. Отчего-то ей казалось, что Черного Целителя только месть держит на этом свете. – И мы все равно не смогли узнать, чью же жизнь он хочет в уплату долга, – цокнула Хестер, после чего добавила: – Но зато понятно, что это не девушка. Я почему-то думала, что он влюблен и… Сейчас это кажется таким глупым. – Я бы тоже так подумал, – шепнул Даррен. В парке один за другим зажигались фонари, а Хестер… Прикусив губу, она размышляла о том, что поправимо все, кроме смерти. Где-то вдалеке, над центральной городской площадью, разорвался первый фейерверк. – Я хочу поговорить со своим фальшивым истинным. Я не готова потерять Милли, Дар. – Хочешь его помиловать? – ровно и спокойно спросил Император. – Не знаю, – леди Аргеланд покачала головой, – весь вопрос в том, что им двигало. Деньги, глупость или… Или его шантажировали жизнью близкого родственника. – Семью мы проверили в первую очередь, мать и отец живы, здоровы, никуда не пропадали. Младший брат также никуда не пропадал, хоть и болел, – Даррен смотрел на горящее яркими огнями небо, – но я не запрещаю тебе говорить с ним. Сейчас? – Этот день полон дурных вестей, – Хестер осторожно оправила платье, – почему бы не закончить его в темнице? Над парком расцвел очередной фейерверк, и Даррен повернулся и посмотрел на любимую. – Я бы не сказал, что именно «дурных». В каком-то смысле многое становится яснее. – Действительно? – удивилась Хестер. – Мне нужно кое-что уточнить, и тогда, возможно, я смогу тебя удивить, – кивнул Даррен и протянул любимой руку. – Потанцуем? – Что? – растерялась Хестер. В этот момент заиграла тихая, нежная мелодия. – Я скучал. Все то время, что я провел там… Я думал лишь о том, сколького у нас с тобой не случилось. И танец – ночью, во время фейерверка – один из таких моментов. Дракон привлек Хестер к себе и закружил в медленном, чувственном ритме. Это не был сложный, полный пируэтов и поддержек танец. Нет, это было что-то нежное и таинственное, что-то, что невозможно повторить – оно каждый раз получается по-своему. По-новому. Хестер смотрела в глаза Даррена и тихонечко улыбалась. Именно сейчас, в этот момент она отчетливо осознала, что впервые в жизни справилась на отлично. Ее возлюбленный жив и здоров, их империя цела, а враг… Что ж, враг затаился, но это не страшно. Они не одни, и они не слабы. Даррен поймал взгляд Хестер и, продолжая кружить любимую в танце, сорвал с ее губ мимолетный поцелуй. Затем еще один. Еще один. Музыка стихла, а влюбленная пара так и продолжала целоваться на балконе… БАХ! Хестер и Даррен выставили щиты одновременно, но… Это всего лишь придворные маги присоединили свои силы к буйству городского фейерверка, и теперь над парком небо горело столь же ярко, сколь и над городской площадью. Даррен развеял свой щит и, отвернувшись от полыхающих небес, протянул любимой руку. – В темницу? Если ты этого хочешь. Хестер вложила пальцы в его протянутую ладонь и мягко улыбнулась: – Я просто хочу знать правду. В конце концов, он должен был обмануть именно меня, так что… Может… Может, он потерял свою семью в моих землях? После поднятия щитов… Дракон покачал головой: – Я же говорил, что мы всех проверили. Боюсь, что дело было в банальном золоте. Поэтому будь готова, что он не заговорит. Сегодня у него будет последний шанс спасти. Взмахом руки он заставил балконные двери распахнуться, и Вайолин, которая в этот момент ехидничала с одним из приглашенных гостей, едко проговорила: – Вы можете лично сообщить Их Императорским Величествам о том, что ваше дело недопустимо откладывать! Вперед! Она ловко ткнула своего собеседника в бок, и тот, отшатнувшись, оказался прямо перед Императором. Невысокий толстоватый милорд вздрогнул и уставился на Даррена. – В-в-ва-аше Императорское Вел-личество. М-м-милости, прошу милости. – Милостями в этой стране, лорд Каскейв, владеет моя супруга, Защитница Империи. Именно она обладает правом обжаловать любой смертный приговор, – холодно и ровно проговорил Даррен. – Вот только не могу припомнить, когда же я его вам выносил? Или вы желаете меня поторопить? – Н-н-ет, – вздрогнул лорд Каскейв, – ни в к-к-коем случае! – Тогда зачем же вы мне докучаете сейчас? – На скулах Даррена появилась драконья чешуя. Хестер была в недоумении: неужели недотепистый милорд так сильно вывел Императора из себя? Но, поймав взгляд Каскейва, прикипевший к этим едва заметным пятнышкам, леди Аргеланд все поняла: это прямой намек на то, что дракон Даррена в полном порядке. Император как бы заявил, что полетит тогда, когда полетит. Не раньше и не позже. «Как и собирался», – с нежностью подумала Хестер. И в этот момент ее мысли внезапно перескочили на совсем другой момент. Кажется, Даррен полностью оправился! Значит ли это, что в скором времени они разделят супружеское таинство? «Почему я не придала этому внимания?, – рассердилась она на саму себя. – С точки зрения науки мне наставники все объяснили достаточно четко, но… Вероятно, у этого есть нюансы?!» – Тогда не смею вас задерживать, лорд Каскейв, – с нажимом произнес Даррен, когда возникшая тишина стала давящей. – Покиньте мой дворец и своих друзей с собой прихватите. Хестер поймала взгляд лорда, направленный на фуршетный стол, и, сдержав смешок, мягко проговорила: – Фуршет, мой бесценный Император. Боюсь, именно он не позволяет гостям нас покинуть. Даррен хмыкнул: – Что ж, наслаждайтесь вечером. Леди Вай. На имени волчицы голос Императора прокатился по всему залу. – Мой Император. – Она присела в реверансе. – Мы покидаем этот прекрасный вечер. Возьмите на себя роль хозяйки, и пусть никто не смеет вам прекословить. Слово Императора. В этот момент Хестер вытащила из своих волос драгоценную шпильку и протянула ее подруге. – Пусть никто не смеет вам прекословить. Слово Императрицы. Шпильку волчица закрепила на лифе платья. После чего сделала реверанс и повернулась к Императорской чете спиной. В каком-то смысле в тот момент она и сама была немного императрицей. Очень сильно немного, однако же слова Даррена и драгоценности Хестер было достаточно для того, чтобы заставить собравшихся склониться. – Старые традиции еще живут в нас, – задумчиво проговорил Император. – Почему старые? – удивилась Хестер. – Когда отец уезжал, он оставлял свой клинок моему наставнику. Передача клинка и Слова происходила на глазах у всего замка, и каждый знал, что устами наставника говорит граф Аргеланд. – Боюсь, что под этими сводами последний раз Слово звучало примерно… Примерно сотню лет назад. Поманив к себе Лидию, что стояла в стороне с блокнотом наготове, Хестер приказала ей найти леди Ревир: – Пусть немедленно идет в мои покои. – Будет исполнено. Даррен же в это время что-то негромко говорил одному из подчиненных Грегуара. После чего императорская чета покинула фуршетный зал. Глава 8 Камеристки, едва слышно перебрасываясь короткими фразами, крутились вокруг Хестер. Роскошное платье уже давно было унесено прочь, а вместо него на Императрице красовались брюки, блузка и удлиненный жакет. Темный шелк волос был собран в свободный узел, поверх которого расположилась шляпка. Горловину блузки украшала кружевная пена, в которой таился любимый медальон Хестер. Тот самый, в недрах которого скрывались ее личные вещицы. – Моя Императрица. – В спальню, не стуча, вошла леди Ревир. – Оставьте нас, – тут же проговорила Хестер. Камеристки выпорхнули вон, а Милли, горестно вздохнув, опустилась на ковер. К ней тут же подошла волка и, плюхнувшись рядом, подставила бочок под почесушки. – Ты знаешь, что я опасна. – Нет, я знаю, что ты безопасна, – возразила Хестер и осторожно устроилась рядом с Конфеткой и Милли. – Никакой связи между вами нет. Сначала я подумала, что ты из тех, кто остро чувствует узы, но… Сама суть Коридора Цветов в том, что мы, женщины, узнаем своих истинных, а они нас – нет. Он не видел твою печать и не мог ее активировать. – Тогда почему я… Это просто я? Мое желание увидеть истинного и понять, почему он сволочь? – На глаза Милли навернулись слезы. – Тогда я точно опасна для тебя, Хестер. Я даже не могу списать свои чувства на связь. – И не нужно ничего списывать, – легко и просто ответила леди Аргеланд. – Искать ответы на вопросы – нормально. К тому же ты не навредила мне. Даже не попыталась. Хотеть и делать – разные вещи. Леди Ревир не ответила, и Хестер добавила: – Но я хочу, чтобы ты мне помогла. И одновременно себе. – О чем ты? – Я хочу, чтобы ты пошла со мной в темницу. Прерывисто вздохнув, Милли прошептала: – Я не уверена, что готова увидеть его разделанным. Я… Я боюсь, что мое сочувствие к нему заглушит доводы разума и… – Разделанным? – ошеломленно переспросила Хестер. – Но… Его допрашивали, верно? – Леди Ревир отвела взгляд. – Естественно, что он пострадал. Голос Милли задрожал, сорвался, и конец фразы потонул во всхлипе. – Нет. – Хестер покачала головой. – Кто и по чьему приказу мог применить особый порядок? Он был заключен под стражу, а после… После было не до него. Грег пытался разговорить его, но исключительно словами. Тут леди Аргеланд помолчала и, подумав, честно добавила: – Думаю, Грег угрожал. Более того, я уверена, что Грегуар ему угрожал. Но физически и магически его никто не трогал. Именно поэтому я хочу, чтобы ты пошла со мной. Милли стерла со щек слезы и сосредоточенно кивнула: – Хорошо. Я готова. – Что ж, полагаю, Даррен будет готов с минуты на минуту. – Мы пойдем прямо сейчас?! – Милли подскочила на ноги, прижала ладони к покрасневшим щекам. – Можно расческу одолжить?! Леди Аргеланд кликнула своих камеристок и приказала им помочь леди Ревир, после чего, подмигнув подруге, перешла на другую сторону и открыла дверь в кабинет Даррена. – Любовь моя, – дракон стоял у окна, – ты уже готова? – Полностью, – легко отозвалась Хестер. – Что это? В руках Даррена была кожаная папка с коваными уголками. Он как раз просматривал ее содержимое в момент, когда леди Аргеланд вошла в кабинет. – Донесения. Ты знаешь, что в руках Совета была сосредоточена большая власть. Поэтому мне пришлось создать собственную тайную службу, – спокойно напомнил Даррен. – Часть дел я контролирую лично, а потому именно мне на стол кладутся донесения. Прошлой ночью брат нашего пленника неожиданно погиб. Тайный осмотр тела показал, что мальчишку убило отсроченное проклятье. Хестер сдавленно охнула: – Ты полагаешь… – Пока что я ничего не полагаю. Однако же капитан Ирвин Колтрейн не был ни трусом, ни жадным до золота подхалимом. Здесь его характеристика со службы. – Значит, его зовут Ирвин Колтрейн. Хестер обернулась и увидела Милли, что стояла позади нее. Поскольку леди Аргеланд не закрыла дверь, леди Ревир просто вошла и теперь стояла бледная, словно призрак. – Вам знакомо это имя? – нахмурился Даррен. Милли поспешно присела в реверансе и проговорила: – Наш старый жрец носит такую же фамилию, он говорил, что его брат живет в столице. И что его племянник состоит на службе Вашего Императорского Величества. – Вот как вы должны были встретиться, – проронила Хестер. – Вероятнее всего, Ирвин Колтрейн должен был навестить дядюшку. – Он и навещал, просто мы никогда не виделись. – Милли ущипнула себя за щеку. – Я не буду плакать. – Верно, не нужно, – согласился Император. – Грегуар, леди готовы к выходу! В центре кабинета разгорелся портал, и первым в него шагнул Даррен. – Хестер! – Милли панически вцепилась в подругу. – Я только сейчас поняла, что вошла без спроса и без стука. – Я думаю, что сегодня особый вечер, – серьезно ответила леди Аргеланд. – А в будущем… – В будущем я такую оплошность не совершу, – выпалила Милли и отпустила руку Хестер. – Именно, – кивнула леди Аргеланд. После этих слов она шагнула в портал и, ступив на похрустывающую мелким камнем дорогу, с искренним недоумением насчитала вокруг себя с десяток вооруженных стражей. В темной одежде они почти сливались с ночным пейзажем, их выдавал только лунный свет, бликующий на экипировке. – Темница достаточно далеко. – Даррен легко понял причину замешательства леди Аргеланд. – Особые чары не дают открывать порталы на ее территории. Да и обилие чужих глаз не позволяет прибыть тайно, а потому… – Прибудем официально и с помпой, – кивнула Хестер. Даррен отошел в сторону и начал отправлять кому-то вестников. Магические сообщения рассыпались яркими искрами, и Хестер залюбовалась своим драконом. Милли вышла из портала и, увидев стражей, только испуганно поежилась. Бочком подобралась поближе к подруге и, спрятав руки в складках юбки, принялась терпеливо ждать. Она кусала губы, стреляла взглядом по сторонам и в итоге не выдержала: – Где мы? Правда, спросила она это у Хестер настолько тихо, что та не расслышала, и Милли пришлось повторить. – На пути к темнице, – односложно отозвалась Хестер. – Я думала, что то мрачное здание на задворках дворцового парка и есть темница, – шепнула леди Ревир. Этот разговор услышал один из стражей и, посмеиваясь, пояснил: – Это наше здание, там офицерские кабинеты и наша казарма. Сегодня под окна приходили знатные дамы, выкликали своих супругов. Леди Винтерес так грязно ругается, у нас многие записывали. – Тише ты, – одернул его кто-то. – Простите дурака, Ваше Императорское Величество. – Все в порядке, – спокойно ответила Хестер. Шум возвестил о прибытии карет и… Лошадей? – По коням, – отрывисто приказал Даррен, и стражи немедля взлетели в седла. Даррен также к ним присоединился, а Хестер и Милли забрались в темную карету. – Надеюсь, нас там не оставят, – нервно хихикнула леди Ревир. – Я думала, что узники попадают в темницу через портал. А так… У них есть надежда, что подельники их спасут. Хестер только кивнула. Она, к своему стыду, обнаружила чудовищный пробел в собственных знаниях: леди Аргеланд и близко не представляла, как выглядит и где находится «темница». И каково ее официальное название, тоже не представляла… Карету потряхивало, что позволяло догадаться: рессоры не зачарованы. Хестер поделилась этим мнением с подругой, и та согласно кивнула, после чего мрачно добавила: – Или их и вовсе нет. В этот момент их особенно сильно подкинуло на ухабе. Так сильно, что подруги одновременно лязгнули зубами, что заставило их воздержаться от общения до самой остановки. На улице светлее не стало. Зато… – Это обрыв? – прошептала Милли. – Рукотворный, – уточнил спешившийся Даррен. – Чтобы избежать побегов. Замок на той стороне был освещен лишь точечно. Леди Аргеланд не могла рассмотреть его целиком, лишь выхватывала детали: зубцы крепостных стен, вдоль которых прохаживается некто с магическим светом, решетки на редких окнах и медленно поднимающийся со дна обрыва мост. – Он из магрита? – прошептала Хестер, узнав черный маслянистый блеск проклятого металла. – Не полностью, – хмыкнул Даррен, – но процентов сорок точно есть. Леди Аргеланд покачала головой и негромко объяснила подруге, что для колдовских манипуляций с магритом требуется невероятная колдовская мощь. – Просто прорва сил, – добавила Хестер. И леди Ревир со знанием дела покивала: – А значит, никто из узников не сможет этого сделать. – Что важнее, никто извне не сможет этого сделать. По мосту шли пешком. Лошади и карета остались ждать там, за спиной. Однако же стража шла рядом с императорской четой. Вернее, капитан стражи и двое его воинов шли впереди, еще четверо по бокам и трое позади. – Ты никогда не боялся, что мост опустят и ты останешься с этой стороны? – спросила Хестер, которую несколько пугала темная громада замка. – Я умею летать, – напомнил Даррен. – Драконам, попавшим в темницу, надевают магритовые ошейники, чтобы не могли обратиться. Как и оборотням, впрочем. – А людям? – Людям надевают браслеты из магрита, – немного рассеянно ответил дракон. – Не люблю это ощущение. – Какое ощ… Ох. – Леди Аргеланд вздрогнула и поежилась, когда ее ауры коснулся контур охранных и сигнальных чар. – Меня будто обдало затхлостью, – выдохнула Милли. – Как в заброшенный погреб спустилась, где за десятилетия плесень вымахала в человечий рост! – Так примерно и есть, – хмыкнул Даррен. На той стороне императорскую чету встретил высокий сухопарый мужчина, почти старик. На узком умном лице ярким огнем горели янтарные глаза. Его ладно пошитая форма и погоны подсказывали, что он в этом забытом богами месте главный. «Комендант явно оборотень», – отметила мысленно леди Аргеланд. – Мое почтение. – Он склонился в низком поклоне. – Временный заключенный номер двадцать один доставлен в переговорную для высоких лиц. – На вас можно положиться, Ансельм, – кивнул Даррен. – Моя бесценная, позволь представить тебе Ансельма Виссари, бессменного коменданта Безымянной Темницы. – Счастлив служить Вашему Императорскому Величеству. – Комендант низко поклонился. – Мое сердце согревает мысль о том, что столь важное место находится в надежных руках, – мягко проговорила леди Аргеланд. Ансельм еще раз поклонился, и в этот раз Хестер заметила улыбку, коснувшуюся тонких сухих губ оборотня. Комендант лично сопроводил императорскую чету до переговорной. Что вызвало явное недовольство капитана стражи: он порывался вырваться вперед, а вредный старик постоянно ускорял шаг. Даррен делал вид, что не замечает, но его глаза смеялись. – Внук и дед, – шепнул он, – первый пытается показать свою взрослость последнему. Это услышали оба оборотня, и веселые «перебежки» тут же закончились. – Переговорная, Ваши Императорские Величества. – Старик еще раз поклонился. Капитан несколькими жестами объяснил своим воинам, какие позиции им следует занять. После чего вошел первым. – Леди Ревир, подождите здесь, – негромко проронил Даррен. – Да, Ваше Императорское Величество. В переговорной было холодно. Настолько холодно, что леди Аргеланд на несколько секунд растерялась и не сразу взяла под контроль непослушное задрожавшее тело. По углам комнаты царил мягкий полумрак, в то время как центр был залит ярким светом. Колтрейн сидел в пятне этого света. Ошейник показывал его принадлежность драконьему роду, а кандалы на руках подсказывали, что его сочли достаточно опасным для повышенного количества магрита. Голова его была низко опущена. Казалось, что он полностью увлечен игрой с обрывком обгорелой нитки. – Его Императорское Величество Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар, – громко и четко проговорил капитан стражи. – Ее Императорское Величество Хестер Мерех Аргеланд-Элеарская, графиня Аргеланд, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар. Колтрейн медленно поднял голову и окинул взглядом вошедших. В его глазах не было ни страха, ни предвкушения. Ни злости, ни надежды. Лишь… «Печаль? Он скорбит. Неужели он знает, что его брат мертв?» – пронеслось в голове леди Аргеланд. – Я был бы счастлив приветствовать вас как положено, – хриплым, каркающим голосом проронил Колтрейн. – Мне доложили, что ты молчишь. Не говоришь ни слова. – Даррен сделал шаг вперед. И шаг был сделан так, чтобы частично закрыть собой Хестер, как если бы пленник представлял собой угрозу. – Я был слишком занят, – хохотнул пленник. У Хестер по коже побежали мурашки. Ей захотелось выйти из этой страшной стылой комнаты. Да что уж там, ей хотелось покинуть и темницу, но… Она не могла и помыслить о том, чтобы поддаться своей слабости. – Какие же дела вас так увлекли, Ирвин Колтрейн? – спокойно спросила леди Аргеланд и, сделав шаг, оказалась плечом к плечу с любимым. – Чем вы были заняты? Хестер говорила медленно, немного лениво. Она полностью контролировала свой голос, потому что предательская дрожь, поселившаяся в ее теле, так никуда и не ушла. Но зато теперь Императрица понимала, что это не холод, а ее собственная реакция на магрит. – Леди Аргеланд, – Колтрейн посмотрел ей в глаза, – вас мне хотелось видеть особенно сильно. Принести свои извинения. Мой император… В глазах пленника было столько боли, столько затаенного стыда, что у Хестер перехватило дыхание. Неужели ее чутье не врет? Неужели вина Колтрейна невелика? «Я так хочу, чтобы Милли была счастлива, что готова цепляться за любой намек на невиновность ее истинного», – с горечью признала Хестер. И мельком отметила, что на лице Колтрейна есть несколько ссадин, которые она поначалу не заметила. – Ты потерял свое право обращаться ко мне подобным образом, – спокойно проговорил Даррен. Пленник опустил голову: – Да, Ваше Императорское Величество. Пользуясь повисшей паузой, леди Аргеланд негромко произнесла: – Так почему ты молчал? Колтрейн замер, как будто хотел проверить границы терпения императорской четы. А после, не поднимая головы, проговорил: – Я потерял контроль над своим телом сразу после того, как… Как украл поцелуй у прекраснейшей девушки. Я… Позвольте мне сохранить ее личность в тайне, она не имеет к происходящему никакого отношения! – Имеет, – возразила Хестер, – и сейчас она тоже в темнице. Через стенку от вас. «Правда, не в качестве пленницы, но… Зачем лишние детали?» – хмыкнула про себя Хестер. Глядя на почти сломленного мужчину, воина, мага, леди Аргеланд вновь почувствовала, что он не так виновен, как кажется. И это назойливое ощущение пугало ее, ведь у него не было никаких фактических оснований! «Неужели я настолько хочу счастья Милли?!» – поразилась она. И, чуть призадумавшись, с ужасом поняла: в ней нет гнева по отношению к Ирвину Колтрейну. «Я отпустила злость? Или просто не успела разозлиться, а дальше были более серьезные поводы для беспокойства?» – спросила Хестер сама себя. В то же время пленник дошел до крайней степени отчаяния. Напрягшись всем телом, подавшись вперед и звеня цепями, он не стеснялся умолять: – Прошу милости, прошу, мой император, Ваши Императорские Величества… Она ничего не знает. Я даже не знаю ее имени! Я даже не понимаю, почему она так важна для меня. Умоляю о снисхождении… Хестер поймала взгляд Колтрейна и серьезно проговорила: – Только от вас зависит то, сколько времени Милида Ревир проведет здесь. И это было правдой: чем быстрее Колтрейн расскажет свою историю, тем быстрее они покинут темницу. «Магрит будет мне сниться», – признала Хестер. – Ты хотел рассказать моей Императрице о том, отчего молчал все это время, – жестко проронил Даррен. – Но я бы предпочел, чтобы это был связный рассказ. Начни с момента, когда ты решил сломать судьбу одной из моих невест. Колтрейн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сразу стала видна военная выправка: он взял себя в руки за считаные секунды! – Полгода назад в наше расположение пришло письмо от моих родителей. Младший брат где-то подцепил проклятье, и я был нужен как донор силы и крови. – Пленник смотрел четко перед собой. – Я подал в отставку и немедля вернулся домой. Едва успел. Брата мы вытянули, но он так и не оправился, все время болел. Колтрейны не богачи и не бедняки, у нас есть земли, есть небольшое производство – отец следил за всем этим, пока я служил. Но когда я вернулся домой, мне пришлось этим заниматься. В один из дней ко мне обратился Лоррант, глава гильдии артефакторов. Он получил заказ на изготовление перстней для невест Императора. Ему были нужны некоторые травы из наших теплиц. Голос Колтрейна становился все тише и тише, пока не стих совсем. Ни Хестер, ни Даррен не спешили его торопить – оба понимали, что пленник собирается с мыслями. – Это был очень хороший заказ, он позволял снова отправить брата на обследование. Лоррант вместе со мной ездил в теплицы, отбирал травы, и в итоге мы подписали соглашение. Возвращаясь назад, мы попали под дождь, и Лоррант одолжил мне свой амулет – волосяную нить, создающую покров от влаги. Хестер нахмурилась и вопросительно посмотрела на Даррена. – Волосяная нить от дождя? – Стали популярны пару лет назад, – ответил тот, – продаются повсеместно и стоят от двух до трех мелких монет. – Маги разучились кастовать простейшие щиты? – удивилась Хестер. – И вместо этого надевают на себя кустарные амулеты? Если они стоят так мало, то вряд ли хоть кто-то относил их на проверку мастерам. Это так небезопасно, – выпалив все это, леди Аргеланд тут же замолчала. Собственная горячность заставила ее устыдиться. Право слово, ну какое ей дело до того, что столичные маги страшно обленились?! – Если бы я был хотя бы вполовину так умен как вы, Ваше Императорское Величество, – с тоской произнес Колтрейн. – После возвращения домой я забыл про браслет. Затем выполнил свою часть работы и, получив оплату, отвел брата к лучшему целителю, лорду Годару. Он и выяснил, что проклятье не снято, а просто спит. Это очень сильно ударило по нашей семье, отец посчитал, что это месть соседей, которым мы не продали наш луг. Матушка обвинила во всем свою дальнюю родственницу, а я… Колтрейн вздохнул и продолжил: – А я через несколько дней сам, своей рукой, написал себе же письмо. И это не шутка: моя рука перестала мне подчиняться. Хестер ахнула: – Как Милли! Но они смогли подчинить лишь вашу руку, верно? – Да. Моя рука выводила букву за буквой, слово за словом. Меня уведомили, что только от моей сговорчивости зависит жизнь брата. Таким же образом я получил все остальные инструкции. Копию часов мне подбросили к постели. Пленник замолчал. Даррен тоже не проронил ни слова, а Хестер… Хестер с удивлением отметила, что ее ничем не обоснованное предчувствие оказалось правильным. Ирвин Колтрейн был невиновен. – После бала все мое тело одеревенело. Мне задавали вопросы, но мой язык будто бы распух, – продолжил говорить пленник. – Затем случился какой-то переполох, и меня оставили в камере одного. И тогда… Тогда-то и началась настоящая борьба: что-то внутри меня, что-то чуждое и мерзкое, внушало желание разбить голову о стену. Хестер с ужасом посмотрела на ссадину на виске Колтрейна. Так вот откуда эти царапины… – А после браслет вспыхнул, – Ирвин взглядом указал на обрывок нити в своих пальцах, – и я сам себе сказал, что это… Это убило моего брата. После этого я не чувствовал присутствия чужой воли в своем теле. Хестер прикрыла глаза. Она не могла смотреть на Колтрейна, в чьих глазах горел робкий огонек надежды. – Мои люди наблюдали за твоей семьей, Ирвин, – мягко произнес Даррен. – К сожалению, я… Договаривать ему не пришлось: маг все понял и опустил голову. На каменный пол переговорной упало несколько капель, и Хестер вдруг ощутила, что и по ее щекам соскользнула пара слезинок. Она прекрасно понимала чувства Ирвина… – Его уже… Уже похоронили? – голос Ирвина дрогнул. – Этого не было в отчете, – медленно произнес Даррен, – однако, учитывая прошедшее время, думаю, ваш брат уже лежит в семейной усыпальнице. Хестер отметила, что любимый стал куда мягче по отношению к Колтрейну. Значит, не только на нее эта история произвела впечатление. – Могу ли я попросить, – Ирвин взглянул в глаза Даррену, – чтобы мое тело осталось здесь? Проходя по коридору, я через окно видел кладбище… Не хочу, чтобы родителям пришлось хоронить второго сына. – Я не думаю, что вашим родителям придется вас хоронить, – спокойно проговорила Хестер. – У меня есть еще вопрос. Что твой отряд делал в графстве Аргеланд? Колтрейн нахмурился, вспоминая: – Мы… Мы преследовали дракона. Я получил приказ от Чтеца – отследить того, кто распускает слухи о вас, Ваше Императорское Величество. Не трогать, а только следовать за ним и попытаться найти источник. – И след привел вас в графство? – спокойно уточнил Император. У Хестер же сердце едва не остановилось. Графство? Неужели отец или наставники могли быть на стороне Тирриила?! – Не след, а человек. Мы не сразу поняли, что он нас заметил. Думали, что нам неплохо удается изображать простых охотников. – Колтрейн покачал головой. – Мы плыли на одной барже, и ночью он соскользнул в воду и уплыл. Маячок, который мы бросили на него, остался на барже. До утра никто из нас не заметил его отсутствия. Вещи с маячком мы сдали Чтецу. – Капитан, – позвал Даррен после недолгого молчания, – переведите господина Колтрейна в башню, в свободные покои. Ваши слова будут проверены, Ирвин Колтрейн. Можете ли вы что-то добавить? Может ли кто-то подтвердить ваши слова? Ирвин на мгновение прикрыл глаза, затем, сосредоточившись, принялся четко и быстро говорить: – В моей спальне, под ковром, должны быть листы с инструкциями. Тот, кто перехватил мою руку, писал своим почерком, не моим. В кабинете, за секретером, лежит копия моего соглашения с главой гильдии артефакторов. Оригинал должен находиться у Лорранта. Лия Анчер, Торвальд Вергин и Хлоя Риваль присутствовали при отборе и оценке трав. А это… Это обрывок нити. Я все это время поддерживал в ней магию, чтобы сохранить изначальное колдовское плетение. В пальцах Колтрейна был зажат обрывок нити. Судя по его словам – той самой, что управляла им. – Милли не могла сопротивляться, но после распылила кольцо, – медленно произнесла Хестер. – Значит ли это, что наш враг не так силен? Даррен покачал головой и ничего не ответил. Он был занят – быстро и сосредоточено зачаровывал простой холщовый мешочек. – Кладите нить сюда, Ирвин. – Дракон подошел к пленнику вплотную. – Вы нарушаете правила темницы, – доверительно сообщил ему Колтрейн, – подходя к пленнику вплотную, вы подвергаете свою жизнь риску. – Я похожу не к пленнику, – спокойно поправил его Даррен, – а к одному из своих надежных воинов. У вас будет шанс отомстить за смерть брата, Ирвин Колтрейн. А пока… Обернувшись, дракон посмотрел на любимую. – Полагаешь, им стоит встретиться? – Леди Милида Ревир проделала долгий путь, чтобы увидеть вас. – Хестер посмотрела на Колтрейна. – Она даже ворвалась в личный императорский кабинет ради того, чтобы узнать, как вас зовут. Тут леди Аргеланд лукавила, но… Это же не было откровенной ложью, верно? – Так неужели вы откажете ей во встрече? В этот момент открылась дверь и в переговорную вошел комендант. Он нес связку ключей, а из-за его плеча виднелась макушка леди Ревир. – Юная леди предложила мне свою помощь, – ровно проговорил Ансельм Виссари, – и я не нашел причин для отказа. В руках Милли держала поднос, на котором покоились устрашающего вида крючья, на каждом из которых имелся оттиск с порядковым номером. – Душа моя, – потрясенно выдохнул Ирвин Колтрейн, – моя нареченная судьба… Фигура Колтрейна засветилась неярким золотистым светом. «Никогда не видела высвобождения магии из Печати Истинных, – с затаенным восторгом подумала Хестер. – Даррен не светился». – Ой, мамочки, – пискнула Милли. – Ч-что это? Мне жарко… Колтрейн обмяк, а комендант, что вовремя успел забрать поднос с крючьями, проворчал: – Не перевелись еще благородные мужчины. Вы, юная леди, теперь станете гораздо сильней и проживете дольше обыденного: вся накопленная сила Печати в вас ушла. – А? Я смогу колдовать? Мой дар просто настолько слаб, что его даже развивать бессмысленно было, – Милли глуповато улыбалась, – а сейчас внутри как будто печка. Жаром так и пышет, будто огонь по венам бежит. Хестер бросила осторожный взгляд на любимого, и вовремя: она успела заметить тень, скользнувшую по его лицу. – Мне довольно моих сил, – тихо сказала она. – А если бы ради твоего зрения пришлось отказаться от всей моей магии… Я бы не пожалела. – Хестер… – Твоя. А ты – мой. У них будет своя история, свои трудности, – леди Аргеланд прижалась к Даррену, – взлеты и падения. А у нас – своя. Прижимаясь друг к другу, императорская чета смотрела, как Милли помогает коменданту снимать цепи с Ирвина. Как Ирвин не сводит влюбленного взгляда с лица своей нареченной. – Ты можешь остаться с ним, – сказала вдруг Хестер. – Если есть вторые покои в башне. И если нет – тоже можешь остаться. – Ага, – подбоченилась тут же леди Ревир, – и бросить тебя одну? Мы на некроса вдвоем ходили, а чуть что-то хорошее случилось – так я сразу в сторону, что ли? Нет уж, твое императорское величество. Я дождусь своего счастья рядом с тобой. Ирвин, онемев от удивления, переводил взгляд с Императрицы на свою суженую и обратно. – Леди Милида Ревир – моя ближайшая и бесценнейшая подруга, – спокойно проговорила леди Аргеланд. – И потому за ее слезы я спрошу втройне. – Никогда, – пылко ответил Ирвин, – и не потому, что я напуган. Хотя устрашать вы умеете, Ваше Императорское Величество. – К вам прибудет целитель, Ирвин Колтрейн, – проговорил Даррен. – Когда ваши слова будут подтверждены, в чем я нисколько не сомневаюсь, у вас будет мало времени: боюсь, что нарыв вот-вот рванет. – Я хочу быть как можно ближе к взрыву, – с затаенной яростью проговорил Ирвин. – Все там будем, – кивнула Милли. И, присев в реверансе, выскользнула в коридор. – Милли? – обеспокоенно позвала Хестер. А из коридора сквозь плохо притворенную дверь донеслось чье-то потрясенное ругательство. – Даррен, мы подождем тебя там, – быстро проговорила леди Аргеланд и распахнула дверь. После чего мягко рассмеялась и, полуобернувшись, бросила: – Все в порядке, просто первый выброс магии. Стены коридора пробрели интересную изумрудно-золотую окраску. Сама Милли сидела на колченогом стуле, а вокруг нее суетилось несколько стражей: – Леди обессилела, Ваше Императорское Величество. – По прибытии в замок ее осмотрит врач, – пообещала Хестер и обратилась к подруге: – Как ты? – Легче, не так горячо, – прошептала Милли. – Это что, я теперь в школу пойду? – Дервен решит, – отозвалась леди Аргеланд. – Зато отрез холодного кружева теперь твой. Леди Ревир сначала нахмурилась, а потом захихикала: – Точно. Надо будет съездить к бабушке, обрадовать ее. Стражи помогли Милли добраться до кареты, где она тут же уснула. Не желая будить подругу, Хестер попросила капитана стражи пронести леди Ревир сквозь портал. И там, уже в Старшем дворце, ее передали Дервену. – Я никогда не наблюдал такого, – честно проговорил он. – Но, вспоминая научный трактат, могу сказать, что формирование дополнительных энергетических линий идет правильно. Леди Аргеланд кивнула и тихо добавила: – Я приду ее проведать. Вы считаете, ей стоит отправиться в академию магии? – Думаю, нет, – честно ответил целитель. – Несмотря на обилие магии, ее потенциал не будет слишком большим. Пока что стоит просто освоить основы, а с этим справится любой придворный маг. Если у леди Ревир проявится склонность к чему-либо… Даже тогда я бы рекомендовал личное ученичество. Учеба в академии помогает сформировать новые энергетические линии, а ее аура и так сейчас работает на пределе своих сил. – Благодарю за понятный и подробный ответ, Дервен, – мягко улыбнулась леди Аргеланд. Оставив подругу в надежных руках, Хестер поспешила вернуться в свои покои. Несмотря на некоторую усталость, внутри нее кипела неудержимая энергия. Проходя сквозь анфиладу своих комнат, леди Аргеланд с грустным смешком поправила саму себя: усталость вовсе не «некоторая». С каждым шагом на нее будто наваливался груз прожитого дня. И все, о чем она могла думать, так это о воде и цветочном мыле. Приласкав сонную волку, Хестер подивилась, что Даррена еще нет. А ведь он был рядом все это время и ушел… Ушел, когда она заговорила с целителем Дервеном. Впрочем, сейчас Хестер не хотела об этом думать. Ей вдруг начало казаться, что магрит налип на ее кожу. Что, конечно, было неправдой, но… Она сделала воду погорячее и встала под обжигающие струи. Постояв так несколько минут, Хестер магией подтянула к себе цветочное мыло и притирания для волос. Вокруг поплыл нежный, приятный запах. Воспоминания о коротком визите в темницу немного притупились, и леди Аргеланд едва не застонала, когда поняла, что из-за Авинских ей придется снова посетить магритов замок! На краткое мгновение Хестер позволила себе посмаковать идею о том, чтобы отказаться от присутствия при допросе и разбирательстве с Авинскими. Растерев порозовевшую от жара кожу мягким полотенцем, леди Аргеланд зачерпнула щедрую пригоршню крема для тела. Мягкий, успокаивающий аромат окутал ее с головы до пят. Набросив на себя тонкое кружевное платье, Хестер плюнула на свои обычные принципы и немного подсушила волосы магией. Совсем чуть-чуть, чтобы не намочить постель и не проснуться утром со свалявшимся колтуном. Конечно, всем этим должны были заниматься камеристки, но… В столь позднее время леди Аргеланд не хотела видеть подле себя лишних людей. И, судя по всему, сметливые девушки это поняли. Выйдя из умывальной комнаты, Хестер тихо ахнула: спальня была заполнена цветами! Диковинные и непривычные, они парили в воздухе, усыпали ковер и частично находились на постели. Больше всего крупные соцветия напоминали полураспустившиеся пионы, но… Они были нежнейшего золотого оттенка. И, кажется, слегка светились. – Хестер, – мягко позвал Даррен. Он стоял чуть в стороне. Мокрые кончики волос подсказывали, что дракон и сам только что был в мыльне. – Как ты успел? – тихо спросила леди Аргеланд и поймала медленно опадающий вниз цветок. – Немного напоминает Коридор. – Это наша семейная магия. Материальная иллюзия, способная обмануть даже самый чуткий нос. Хестер поднесла цветок к лицу и, вдохнув его тонкий аромат, покачала головой: – Даже не верится, что это иллюзия. Отпустив цветок, она посмотрела на своего истинного, в чьих глазах горело пламя. – Ты прекрасней всех цветов на свете, – низко проговорил Даррен. – Нет никого и ничего желанней тебя, любовь моя. Подняв руку, Хестер аккуратно коснулась его груди. Тонкий шелк рубашки не служил преградой для жара его тела, и она, прерывисто вздохнув, напомнила: – Ты помнишь, что… Что ночь любви изменит нашу силу? – Да. Но наша ночь произойдет лишь по обоюдному желанию, – хрипло выдохнул Даррен. Хестер хотела рассмеяться и сказать ему, что не для того срывалась в мир-в-мире, чтобы остаться невинной девой, но… Это было бы лишним. – Ты желанен для меня, – тихо выдохнула она. И тут же ощутила, как скулы окрасились краской. «По старым традициям мы муж и жена, смущаться нечего», – обругала себя Хестер. И тут же прикрыла глаза, когда Даррен притянул ее к себе. Его сильные руки огладили ее спину, а после… После он запустил пальцы в ее волосы и принялся нежно массировать затылок Хестер. – Ты беспокоишься, Заноза, – шепнул дракон. – Я не причиню тебе боли, поверь. – Тренировался? – не сдержалась леди Аргеланд. – Почти, – фыркнул дракон, – частично изучал целительские заклинания. Даррен продолжал удерживать Хестер в объятиях, и та немного расслабилась. – Я не боюсь боли. Он промолчал, позволив ей продолжить. – Меня страшит магия. Та сила затихла, будто… Будто что-то грядет. – Мы справимся, вместе, – уверенно произнес дракон. – Но это не значит, что ты должна… Хестер чуть отстранилась и четко проговорила: – Мы не будем подчиняться моим страхам. К тому же я хочу сына с твоими дивными глазами. Ты сам говорил, что в твоем роду… – Нашем роду, – поправил ее Даррен. – Нашем роду, – кивнула Хестер, – что в нашем роду это долгий процесс. Раньше начнем – раньше встретимся с нашими детьми. Дракон расхохотался и подхватил любимую на руки. – Против таких аргументов я не могу устоять! Все так же держа ее на руках, он сорвал поцелуй с мягких губ и в несколько шагов добрался до постели. – Разве мы не должны раздеться? – с недоумением спросила Хестер, когда Даррен уложил ее на подушки. – Раздеваться лежа довольно неудобно и… – Я умею, честно, – тихо рассмеялся дракон и чуть прихватил зубами кожу на шее любимой, – доверься мне. Хестер доверилась. Она жмурилась, тихо вздыхала и смущенно посмеивалась, когда ласки любимого шли вразрез с ее представлениями о супружеском долге. Несмелыми руками она оглаживала широкие плечи своего супруга и как-то мимолетом отмечала тонкие нити шрамов. Она бы хотела узнать историю отметин на его теле, но все мысли из ее головы стремительно улетучивались. Даррен был ласков. Он терпеливо и нежно зацеловывал свою Занозу, прикасался к ее нежной коже и сходил с ума от того, как открыто и честно она выражала свои эмоции. Как чувствительно и чувственно отзывалась на его касания. Как пылко отвечала на поцелуи. Как самозабвенно пыталась приласкать, но… Ему с лихвой хватало ее счастья. И после, укутывая сонную супругу в теплое одеяло, он лишь беспомощно улыбнулся на ее вопрос: – С тобой все хорошо? Понимая, что ей важен ответ, он проглотил вставший в горле комок и тихо ответил: – Со мной все хорошо. А с тобой? – И со мной… Она уснула, а он, крепко прижав ее к себе, остался бодрствовать и охранять ее сон. Глава 9 Внутри будто бы поселился теплый пушистый шар. Хестер, сонно улыбаясь, села на постели и приложила руку к груди: она явно чувствовала изменения в своей силе, но никак не могла понять, к чему они относятся. – Заноза? – Даррен выглядел немного бледно. – Как ты? – Хорошо, твои целительские познания не подвели, – немного смутилась Хестер. – Моя магия изменилась. – Значит, пришло время познакомить тебя с изнанкой Старшего дворца, – мягко рассмеялся дракон. – Есть там уединенное местечко, где Элеарские тренируют заклятья и пробуют новые артефакты. Даррен выглядел так, будто уже готов куда-то нестись и что-то делать. Хотя леди Аргеланд ясно видела, что в стороне от постели стоит сервировочный столик, укутанный многослойными чарами стазиса. – Подожди, – она перехватила его руку, – подожди. Я еще даже не полностью проснулась! Коснувшись губами щеки Даррена, Хестер выскользнула из-под одеяла. Утренняя прохлада заставила ее поежиться и набросить на обнаженное тело рубашку мужа. Увы, в спальню императорской четы явно никто не входил, так что подготовленной одежды не было. Но Хестер была иррационально рада этому. Она понимала, что теперь в ее жизни станет гораздо больше чужих людей, но… – Я приказал слугам покинуть наше крыло, – Даррен по-своему понял ее заминку, – приказать найти твоих камеристок? – Нет, – леди Аргеланд покачала головой, – я, напротив, рада, что это утро принадлежит лишь нам. Отворив дверь в свою гардеробную, Хестер на мгновение опешила: она даже не ожидала, что портная успеет сделать столько нарядов! Больше того, некоторые цвета и фасоны они даже не обсуждали! Впрочем, можно сказать, что каждое платье было шедевром. Леди Аргеланд мысленно отметила, что нужно проверить, как платят портной. «Кажется, мне действительно нужно больше помощниц». Хестер сняла с плечиков первое попавшееся платье. И к нему тут же подлетели туфли, ленты и плоская бархатная коробочка. В ней оказались длинные серьги и подвеска на витой цепочке. Просушивая после купания волосы, Хестер с трудом сдерживала желание вновь использовать магию. Но она слишком хорошо знала, что это приведет к тому, что мягкие локоны превратятся в жесткую паклю. Да и магия изменилась. Не хотелось бы радовать подданных лысой Императрицей. А то и не только лысой, но еще и с ожогами! – Ты прекрасно выглядишь. – Даррен вообще не стал сушить волосы, и сейчас его рубашка медленно намокала от воды, стекавшей по белым прядям. – Садись, – проворчала Хестер и приманила магией чистое полотенце. Осторожно сняв излишки влаги, она посоветовала Даррену подсушить рубашку и добавила: – Сама я не рискну. Дракон согласно кивнул и небрежно щелкнул пальцами, заставляя воду превратиться в пар. Вот только… Магия изменилась не только у леди Аргеланд! – Зато мы знаем, что с твоим драконом все в порядке, – выдавила Хестер, когда первый ужас немного отпустил ее. Даррен же удивленно рассматривал догорающие остатки рубашки: – Сколько лет живу, столько нахожу плюсов в своей расе. Чешуя, выступившая по всему его телу, медленно исчезала, возвращая на место привычную человеческую кожу. – Да уж, ожоги долго заживают, – согласилась Хестер. – Что ж, как я понимаю, тренироваться в магии мы будем вместе. – Это неожиданно и затруднительно. – Даррен поднял было руку, чтобы очистить пол от пепла, но тут же передумал. – Полагаю, не стоит пока использовать силу. За завтраком Хестер вспомнила о том, как ее представил церемониймейстер. – Даррен, почему во время приема меня назвали герцогиней? И защитницей? – Ее Императорское Величество Хестер Мерех Аргеланд-Элеарская, графиня Аргеланд, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар, – с немалой долей пафоса продекламировал дракон, – ты об этом? – Да, – Хестер аккуратно намазала кусочек мягкой булочки маслом и джемом, – не понимаю, откуда столько слов. – Хранительница сердца империи – это означает, что кольцо-печать теперь принадлежит тебе, до коронации нашего сына. Получается, что ты хранишь Око, теперь его сможешь призвать только ты. В этот момент леди Аргеланд почувствовала себя дурочкой. Она-то решила, что эта часть относится к тому, что она жена Даррена. Хранительница его сердца. «Хорошо, что я ни с кем это не обсуждала», – промелькнуло у нее в голове. – И точно так же вместе с кольцом тебе перешло герцогство Леарри, наша изначальная земля. Хестер медленно кивнула, она помнила об исконных землях императорской семьи: – Герцогство велико, но… Земли бесплодны, верно? – Не совсем, – улыбнулся Даррен, – попробуй миндальные конфеты. Нет, эти с розовой начинкой, я про вот эти. Наши владения – это бескрайние ядовитые болота и редкие островки безопасной и почти плодородной земли. – Почти плодородной? – Зона рискованного земледелия – так герцогство отмечено на картах. Однако в наших землях есть великолепнейшая академия целительства. И там же базируется гильдия собирателей: болота таят в себе неисчислимый источник ингредиентов для зелий и артефактов. Но да, именно бесплодность земель лежала в основе всех завоевательских стремлений моего свирепого предка. Хестер подцепила небольшую конфетку, полюбовалась ее золотистой глазурью и отправила в рот. После чего блаженно прижмурилась: – Кажется, теперь это мой любимый сорт. – Я рад, – улыбнулся Даррен и пояснил: – Мне пришлось спорить с кондитером. Я, правда, скрыл лицо, но это все равно было очень странно. – А о чем спорил? – Он утверждал, что такие конфеты не подойдут прекрасной леди. И убедил взять не только их, но и вот эти, розовые. Заинтересовавшись, Хестер взяла указанную конфетку и через пару мгновений вынесла свой вердикт: – Слишком приторно, слишком. Попробуй. – Я попробовал, – открестился дракон. Хестер разлила по чашкам остывший чай и вернулась к своему титулу: – Хорошо, про сердце и герцогиню я поняла, но что означает «Защитница»? Боюсь, что для полноценных сражений я не слишком хороша. Возможно, имеет смысл начать тренироваться с гвардией? Дракон расхохотался и Хестер, возмущенная его заливистым смехом, потянулась вперед и сунула ему в рот розовую конфетку. Даррен тут же погрустнел и, запив приторную сладость, объяснил: – Подданные будут просить у тебя милости. Я об этом как раз хотел поговорить: мы с тобой застыли в странном моменте. Фактически мы муж и жена, Император и Императрица. Но формально мы упустили несколько нюансов. – Один из которых – свадьба, – хмыкнула Хестер. – Формально официальная, по старым традициям мы женатее всех нынче женатых, – поправил любимую дракон. – В любом случае один раз в месяц Императрице можно подать прошение о пересмотре дела, по которому уже вынесен приговор. Хестер ахнула: – И я буду решать, кто виновен, а кто нет? На это уйдет весь остальной месяц, как я понимаю. – Отнюдь, – покачал головой Даррен. – Милость королевы – это доступ к менталистам, которые и будут решать, справедлив ли приговор, или же дело следует отправить на доследование. – А я буду это озвучивать, – задумчиво проговорила леди Аргеланд, герцогиня Леарри. – Именно. Но вначале мы должны сочетаться мирским браком и короновать тебя. Свадьба не может состояться ранее, чем через полгода от объявления помолвки. – Ты одарил меня самым бесценным кольцом, – Хестер подняла руку и показала камень, в котором сияли две искры, – так что помолвка у нас уже была. – А свадьба всегда проходит одинаково, – кивнул дракон. – Ночь в храме, утром клятвы, вечером торжественный прием. – Мы разберемся с этим, – уверенно проговорила Хестер. – Главное, чтобы до этого не разобрались с нами. – Мы разберемся с теми, кто хочет разобраться с нами, – шутливо отозвался Даррен. – К слову о защитнице: сегодня я возвращаюсь в темницу. Авинские подали прошение о милости Императрицы. Хестер потрясенно выдохнула: – Не шутите ли вы, мой Император?! – Абсолютно не шучу, – ответил дракон. – Что самое мерзкое, они сделали это утром после того злосчастного бала. – Дай угадаю: все действия «замораживаются» до момента, пока команда менталистов не начнет свою работу. Даррен кивнул. – А работа начнется только после моей коронации? Даррен кивнул. – А коронация только после свадьбы, а свадьба через полгода, – дракон продолжал кивать, – хитрые твари! Помолчав, Хестер аккуратно спросила: – Любовь моя, а мы не можем нарушить этот закон? – Кто, если не мы? – невесело пошутил Император. – Пойти наперекор традициям и законам можно, но только представь, что начнется после? И сейчас нам приходится карать тех, кто не соблюдает «период тишины». А уж если мы подадим им пример, тогда хаос будет не остановить. Плюс охлаждение со стороны иных лордов. Они невольно примерят ситуацию на себя – ну как враг оклевещет и никто не позволит дождаться милости императрицы? – И при этом глупо рассчитывать, что все останется тайным, – сокрушенно вздохнула Хестер. – Тогда как ты смотришь на то, чтобы дать людям немного информации? Пусть выйдет новый «элеарский вестник» с успокаивающей статьей: «Главные подозреваемые по делу о взрыве на императорском балу задержаны! Лорд и леди Авинские оттягивают дело, обратившись за защитой Императрицы!» И заодно сообщить дату свадьбы и коронации, провернем все в один день. Ночью уйдем в храм, утром свадьба, сразу после – коронация, а вечером бал по двум поводам. – Ты выдержишь? – В замковой алхимической лаборатории разучились смешивать тонизирующие зелья? – удивилась Хестер. – Их охраняют? – Лаборатории? Конечно, – успокоил любимую дракон и, когда она раздраженно зашипела, со смехом добавил: – Конечно. Причем не только люди, но и наша особая система. Я ее существенно изменил, так что, даже если враг знаком со старым вариантом, новый он пройти не сможет. – А яд? В воду или еду. – Сложно отравить того, кто не ест и не пьет. И не дышит, – хмыкнул дракон. – Полгода для них пролетят незаметно! – Вот и славно, – оскалилась Хестер, – вот и славно. Перейдя в кабинет Даррена, они нашли календарь и высчитали дату свадьбы и коронации. – Последний день последнего зимнего месяца, – задумчиво проговорил дракон, – за эту неделю нам придется разослать все приглашения. – Мне хочется верить, что мы вскроем нарыв и вычистим гной заговора в ближайшие месяцы, – тихо проговорила леди Аргеланд, герцогиня Леарри, – но что, если нет? Что, если они затаятся, уйдут на дно? Что, если только Авинские могут навести нас на след? – Поэтому я и не спорю с тобой, – кивнул Даррен. – Я бы сказал, что направлю тебе в помощь леди Кадрию, но… Она срочно отбыла в свою академию, что несколько покоробило меня. Ты осталась одна, и даже та, которой я полностью доверял… – Она помогла мне, – перебила любимого Хестер. – И я не надавала глупых клятв. Думаю, она поняла, что я справлюсь. И, быть может, в академии что-то произошло? Леди Аргеланд пыталась понять, насколько сильно любимый расстроен поведением своей почтенной родственницы. «Стоит ли мне делиться своими подозрениями?» – пронеслось в голове Хестер. – Император практически мертв, а его супруга в одиночку бьется с высокородным болотом, – выразительно проговорил Даррен. – Не думаю, что академия не могла обойтись без Кадди Леар. – У меня есть ощущение, что у леди Кадрии есть некая заинтересованность во всем происходящем, – выпалила Хестер. – Прости. Правда, я не думаю, что это некая очевидная выгода. Она не сможет сесть на трон и… – Если найдет своего потерянного истинного, то сможет, – задумчиво проговорил Даррен. – Но мне кажется, что конкретно это – невозможно. Тут Хестер развеселилась: – А может, ее истинный всем этим и управляет? Из тени? Даррен рассмеялся, а после покачал головой: – Они и так должны были править. Нет, тут что-то другое. Я не отмахиваюсь от твоих подозрений, Заноза. Мне тоже поведение Кадрии кажется неразумным. И последние полгода это стало особенно заметно. Кивнув, Хестер на мгновение прильнула к любимому, а после шепнула: – Выделишь мне сопровождение? Хочу навестить родню леди Милиды Ревир. Чуть нахмурившись, Даррен уточнил: – Ты уверена, что это, мгм, своевременно? – Абсолютно. Хочу обсудить с ней холодное кружево. – Хестер поправила волосы. – И также хочу навестить отца, а для этого их еще нужно найти. Понимаешь, мне кажется, что мы, Аргеланды, тоже всего происходящего как-то касаемся. – То, что мерзавца отследили до твоих земель, совсем не значит, что заговорщики были среди ваших людей. Хестер вздохнула. Она не знала, как объяснить, но… – Смотри, ко мне пришла эта шкатулка с перчатками, я же смогла очистить и восстановить накидку, которая теперь у врага. И мы также подозреваем, что некто может управлять Прорывами. А еще основательница нашего рода… – Основатель, – поправил ее дракон. Но леди Аргеланд лишь рассмеялась: – Основательница. Дьеллара стала супругой Костаса Ивари Аргеланда. Да, он дал ей свою фамилию, но по-настоящему колдовским родом мы стали лишь после нее, после того, как она родила трех необычайно одаренных дочерей. Магия с тех пор не покидала детей рода Аргеланд. Так вот, Дьеллара появилась из ниоткуда, у нее нет имени, нет прошлого, современники в дневниках отмечали, что она была приветлива и обожала путешествовать по графству. И завела много друзей и приятелей. – Ты намекаешь на то, что она могла быть из Темноземья? – Бабушка Милли хранит отрез холодного кружева. Почтенная старушка верит, что ее прабабка была родом с маленького скалистого острова. И, по ее словам, остров тот был настолько беден и пуст, что мастерицы плели это кружево, в чем-то его вымачивали, выкручивали и вытягивали. А после продавали. Даррен потер подбородок. – Они могли уплыть с острова, но кружево здесь повторить никто не смог. – Видимо, прабабушка Милли были одной из тех, кто решился попробовать. Но чего-то им не хватило, – кивнула Хестер. – Ты права, все сплетается воедино, – тяжело вздохнул Император. – Грегуар подберет бойцов, но поедете тайно, под личинами. Ты помнишь ту фарфоровую маску? – Когда мы очищали пятно грязи? – Хестер помнила. – Был еще плащ с накладными плечами. – Я дам эти вещи и тебе, и Вайолин. Но вот леди Ревир придется ехать под своей личиной. Сегодня на обеде она должна обратиться к тебе с просьбой. Даррен подробно изложил свой план, и Хестер, покивав, полностью с ним согласилась. Это выглядело сложнее, чем ее идея проскочить порталами. Тем более что не все знают ключевые точки выхода отдаленных поселений. А значит… Значит, пошли бы слухи. «Мы будем осторожны. Сейчас мы все-таки чуть впереди нашего таинственного врага», – отметила про себя Хестер. И, оставив на губах Даррена легкий поцелуй, ускользнула в свои покои. Что удивительно, спальня уже была прибрана. А в центре комнаты парило кремово-золотое платье, вокруг которого кружились туфельки в тон, драгоценные шпильки, серьги и колье. – Ваше Императорское Величество. – Позади платья, как оказалось, находилась Люсиль. – Волей Императора совместные завтраки отменены, а обеды вновь проходят в столовой, в присутствии некоторого количества придворных. Я взяла на себя смелость подготовить для вас платье к обеду. – Хорошо, благодарю. – Хестер спокойно кивнула. – Во время обеда подготовь для меня удобное и простое платье: я буду набивать руку на черновиках. Впереди заполнение приглашений на свадьбу. Хестер неспроста была столь откровенна со служанкой: та наверняка будет болтать с остальными, и вот у Императрицы есть занятие на вечер. Никто не посмеет войти, а если и войдет... Что ж, она оставит в кабинете кучу скомканных черновиков и разлитые на столе чернила. Проследив за тем, как Люсиль, присев в реверансе, ускользнула в сторону гардероба, Хестер вышла в кабинет. Она планировала начать готовить черновики, но столкнулась с Лидией, что бледным призраком рыдала у окна. – Лидия? – позвала ее леди Аргеланд. И в ту же секунду секретарь преобразилась за считаные секунды! Вместо сломленной, плачущей девушки перед Императрицей стояла бледноватая, немного осунувшаяся, но все-таки леди. Правда, немного пугала матерчатая сумка, стоявшая у ног Лидии, но… Хестер решила подождать и посмотреть, что леди Аррави скажет. Весьма вероятно, что повествование затронет и этот аспект. – Ваше Императорское Величество. – Девушка присела в глубоком реверансе. – Молю вас о милости. Голос Лидии немного звенел, но в целом она казалась успокоившейся. Хотя леди Аргеланд и понимала, что секретарь просто загнала эмоции в себя и заперла их на замок. Стараясь не хмуриться, Хестер предложила Лидии сесть и велела рассказывать. И, чтобы не смущать и не пугать секретаря, Хестер устроилась за своим столом и принялась вырисовывать крючки и петельки на первом попавшемся листе. Леди Аррави молчала. Некоторое время тишину нарушал лишь шорох пера по бумаге. Когда Хестер уже была готова поторопить Лидию, девушка громко и прерывисто выпалила свое признание: – Я не справляюсь! И так долго молчала об этом, чтобы сохранить свой пост. Даже наняв помощников… Я все равно не справляюсь! – С чем именно ты не справляешься? – спросила Хестер. – Праздник в городе прошел прекрасно, разве нет? – Да, моя Императрица, – поспешно согласилась Лидия, – но все эти лорды и леди… Все они алчут вашего внимания, и я уже больше не выдерживаю их давления! В этот момент Хестер вспомнила, что посылала всех жаждущих аудиенции к Лидии – записываться. – Это уже третья тетрадь. – Лидия потянулась и достала из своей сумки записную книжку, а после и еще две. – Можно? – Хестер протянула руку, и леди Аррави подала ей первую тетрадь. Леди Аргеланд с недоумением отметила, что благородные химмары, веннары и таннары заставляли Лидию записывать их полными титулами с указанием родовых земель и их «сердец». Так что выходило, что на каждого просителя тратилось не меньше двух страниц. – Где же ты не справляешься? – удивилась Хестер. – Все посчитаны, пронумерованы, с датами записи. Я буду принимать их по шесть человек, не больше и не меньше. Разбей по группам и, если будут донимать вопросами, сообщи, что дело движется. Ее Императорское Величество чуть помолчала, после чего так же честно, как и Лидия, признала: – Я еще не разобралась с тем, что должна делать императрица. Но мне кажется, что я здесь не главный шут и не должна развлекать придворных. По меньшей мере, постоянно. – Я просмотрела несколько жизнеописаний предыдущих Императриц, – тихонечко проговорила Лидия. – И выписала что-то вроде распорядка недели – или даже месяца? Я не знаю, как это точно назвать. Вот, прошу, посмотрите. Секретарь вытащила из сумки еще один ежедневник, открыла и показала леди Аргеланд три колонки, каждая из которых была озаглавлена именем предыдущей властительницы. – Если ты не против, читать я буду вслух. Значит, Ее Императорское Величество Астария… Это матушка нашего Императора, верно? Так, она не менее одного раза в месяц посещала городской дом исцеления, а вместе с ней туда прибывали и студентки целительской школы. Так же с нею были придворные дамы и просительницы, желавшие потратить императорское время. Потратить императорское время. Там так и написано? – О леди Астарии Элеарской мало известно, потому что она погибла молодой. Поэтому вместо полноценного жизнеописания библиотекарь собрал письма Императрицы и подшил их в книгу. Не все письма, а лишь те, что дозволил Император Даррен Элеарский, – поспешно объяснила Лидия. – Ты проделала прекрасную работу. – Хестер улыбнулась своему секретарю. – Так, леди Астария Элеарская не менее двух раз в месяц бывала в театре, устраивала еженедельные чаепития с придворными дамами и просителями. Литературные вечера… Хестер читала и понимала, что этот список – лучшее, что могло случиться с ней. По крайней мере, на данном жизненном этапе. – Не копируй полностью, но составь список мероприятий для меня и двух моих дам. Также тебе нужен постоянный помощник, вроде того мальчишки. Вы оба должны сопровождать меня на всех официальных мероприятиях, если я не прикажу иного. Наблюдая, как Лидия быстро записывает ее слова, Хестер вспомнила о главном: – В первую очередь мне нужно провести повторное чаепитие с ранее приглашенными леди. И каждый должен знать, что они именно приглашены. Затем разбей просителей на группы по шесть человек и раскидай их по моему графику подобных мероприятий. И прежде чем рассылать письма, покажи мне график. И да, вот этим благородным людям должны достаться не приглашения, а уведомления о том, что они могут посетить мероприятие, на котором будет присутствовать Императрица. Это не я хочу их видеть, а они меня. Последнюю фразу Хестер практически отчеканила. Время, когда она нуждалась в помощи и поддержке, прошло. – Да, Ваше Императорское Величество! – Подай мне лист. – Хестер загорелась идеей. Прикусив губу, леди Аргеланд быстро набросала письменный приказ обеспечить Лидию Аррави личной секретарской печатью. – Чтобы твои письма были особенно устрашающи, – хмыкнула Хестер и протянула бумагу девушке. – И, по секрету, я тоже пока не справляюсь. Меня не готовили в Императрицы, тебя не готовили мне в секретари. Но это ведь не повод все бросить, верно? – Верно, – пылко кивнула леди Аррави, – я не подведу вас, моя Императрица! – Кажется, я уже говорила: леди Хестер. Когда мы наедине, этого достаточно, – мягко напомнила леди Аргеланд. А сама задумалась: говорила ли она так? Или только собиралась? «Не так и важно», – отмахнулась Хестер от этих размышлений. – Пришли ко мне Вайолин и Милли, – приказала леди Аргеланд. Лидия вышла, забрав с собой и свою сумку. А Хестер, устроившись за столом, принялась набрасывать план. Расчерчивая очередной лист, она вдруг подумала, что жизнь опять стала очень насыщенной. Даже чрезмерно насыщенной. Одно наслаивается на другое, и совершенно непонятно, чему отдать предпочтение. «Хочется верить, что рано или поздно в этом хаосе наметится порядок», – посетовала она мысленно. Оставив в покое измученный заметками лист, Хестер взяла несколько чистых и принялась расписывать их детскими каракулями. Тяжелое, остро заточенное перо не привыкло к таким выкрутасам, и потому листы быстро украсились пятнами чернил. Леди Аргеланд вздохнула и искренне пожалела, что Императрице невместно использовать популярные и любимые народом алхимические карандаши. Напортив с десяток листов, Хестер спрятала их в выдвижной ящик стола. Сминать и комкать листы она не спешила – сделает это после обеда, когда будет переодеваться в дорогу. Чтобы слуги раньше времени ничего не увидели и не прибрались. Хестер была порядком раздражена необходимостью покидать дворец тайно. То есть она все понимала, но сама ситуация! Она таится даже от слуг. С другой стороны, граф Аргеланд в свое время тоже тайно-не-тайно покидал замок. Он уезжал, не сказав никому ни слова, но слуги докладывали наставникам и наследникам не только то, что он уехал, но и то, куда направился! Об этом они догадывались по отсутствию вещей и артефактов. – А я вот пыталась стучать, – весело произнесла Милли, – но ты так задумалась, что это было бесполезно! Вай сейчас придет: она там баронессу Льяла агитирует пойти во фрейлины. Или хотя бы дочь отдать, самую толковую. Вскинув голову, Хестер увидела леди Ревир и волку, что крутилась у ее ног. – Папенька прислал мне новую порцию сладостей, – фыркнула Милли, – Конфи оценила. Матушка всем кумушкам похвасталась, что я служу Императрице, и теперь ее заклеймили лгуньей. Даже ворота хотели испачкать, но не осмелились. А, и ты не подумай, Вай ничего не обещала от твоего имени! Просто слегка прощупывает почву. – Это ужасно и прекрасно одновременно, – проговорила Хестер. – Баронесса выглядит человеком действия, было бы хорошо сделать ее частью двора. – Мне кажется, что она сопротивляется исключительно из смущения, – поделилась Милли, – и еще потому, что не верит, что Вайолин может предлагать подобное. – У нас нестандартный двор, но мне нравится, – улыбнулась Хестер и поманила подругу к себе. – Пошепчемся? Леди Ревир угостила волку еще одной конфеткой и, подойдя к столу, присела на корточки рядом со стулом леди Аргеланд. Выслушав необходимость посещения бабушки, она тут же закивала: это решало и мамину проблему. – Только вот я подарки купить не успею! – Повезешь подарки от Императрицы, с благодарностью за, м-м-м, за достойное воспитание дочери. – Хестер улыбнулась. Леди Аргеланд знала, что помимо основной сокровищницы имеется еще и ряд других подобных помещений. Там лежат меха и отрезы тканей, кружева и драгоценности. И все это обладает чуть меньшей ценностью, чем то, что помещается в основную сокровищницу. С недавних пор в кабинете Хестер появился особый колокольчик, он призывал шарик света, который мог привести куда угодно. – Тц, мы не можем пойти выбрать вещи прямо сейчас. – Леди Аргеланд раздраженно отставила колокольчик. – Поч… А, поняла. А в следующее мгновение в кабинет вошла Вайолин. На лице волчицы светилось искреннее удовольствие. – Я нашла нам новую союзницу! – Баронесса сдалась под твоим натиском? – улыбнулась Хестер. – Я чувствовала, что она согласна, просто не верит в свое счастье, – хмыкнула Вай. – Думаю, что мы также хотим получить ту девочку, что отличает правду от лжи. Леди Аргеланд согласно кивнула. Правда, она уже не столь трепетно относилась к этому дару: жизнь показала, что можно талантливо недоговаривать… Так что дар интересен, но не сверхценен. – Лидия подготовит приглашения на чай для тех леди, что уже были единожды приглашены, – задумчиво проговорила Хестер. – Думаю, будет хорошим ходом предложить баронессе стать моей фрейлиной именно во время встречи. – Она определенно почувствует себя польщенной, – согласилась Вайолин. – Ты упражняешься в каллиграфии? Милли зашикала на волчицу и, обняв ее за плечи, принялась нашептывать ей новости. – Я могу остаться и сидеть здесь, – предложила Вайолин. – Мой второй облик все еще закрыт, так что как боец я мало что могу. – Но почему? – удивилась Хестер. – Я сама виновата, – наморщила нос Вай. – Не пришла на процедуру, а следующую можно провести только на полнолуние. Ничего, недолго осталось. Все последующее время подруги провели в кабинете. Слуги принесли им несколько десятков жизнеописаний предыдущих Императриц, и они, просматривая книги, сравнивали свои идеи с вариантом леди Аррави. Так постепенно родился скользящий график встреч и мероприятий, который полностью устроил Хестер. – Кстати, хорошая идея, – Милли потыкала пальчиком в раскрытую книгу, – патронат над целительскими школами и домами для обездоленных. Люди любят, когда о них заботятся. Леди Аргеланд согласно кивнула и сделала еще одну пометку. Она приложит все свои силы, чтобы стать достойной правительницей. Иначе она никогда не сможет себя уважать! – Мне больше нравится Ее Императорское Величество Ривальяра, – хохотнула вдруг Вайолин. – Умела жить! Вставала после полудня, завтракала в обеденное время, потом устраивала гуляния, а спать уходила на рассвете, чтобы встать, как вы понимаете, после полудня! – Это кто у нас тогда правил? А, ага, Его Императорское Величество Кристоф Элеарский, бедняга умер раньше времени, – хмыкнула Хестер. Когда время приблизилось к обеденному, подруги разошлись, чтобы переодеться. Хестер, полностью погруженная в свои мысли, подошла к дверям в спальню и вскинула руку, чтобы распахнуть их толчком магии. И только чудо, именуемое волкой, уберегло ее от критической ошибки! – Вуф! Вуф! Вуф! – Конфетка бесновалась, прыгая вокруг хозяйки. – Ох, спасибо тебе, малышка. Ты тоже чувствуешь, что с моей силой что-то не так? Леди Аргеланд приласкала волку и спокойно, руками, открыла двери. В ту же минуту из гардеробной выскользнула Люсиль. Кремово-золотое платье легло идеально по фигуре Хестер. Глубокий V-образный вырез был слегка прикрыт пышным кружевом, вокруг тонкой шеи обернулось жемчужное ожерелье. Призвав в помощницы магию, Люсиль уложила волосы Императрицы в высокую сложную прическу, которую поддерживала не только сила, но и драгоценные шпильки. Когда Люсиль закончила, появились Рамата и Викара. Они предложили Хестер выбор из трех ароматов, а после Викара достала шкатулку с косметикой. – Вы прекрасны, Ваше Императорское Величество, – едва ли не хором пропели камеристки. – Благодарю за службу, – тепло отозвалась Хестер. – Где вы коротаете время? Как я ни приду, вы выходите из гардеробной, но… Там даже посидеть негде. – Есть где, Ваше Императорское Величество, – негромко ответила Люсиль, – там есть небольшой закуток для прислуги, чтобы мы всегда были рядом. – Хорошо. Хестер бросила короткий взгляд в наколдованное зеркало и, кивнув своему отражению, отпустила камеристок. Леди Аргеланд решила зайти в кабинет Даррена, чтобы, если он там, пойти на обед вместе. Но кабинет был пуст. На столе лежало несколько листов, на которых до боли знакомым почерком были написаны ужасающие строки… «Слова Ирвина Колтрейна подтвердились». Хестер поежилась, наткнувшись взглядом на свое имя. «Но чей же это почерк? Он так знаком, как будто я его видела…». – Заноза? – усталый голос Даррена заставил Хестер вздрогнуть. – Я хотела выйти к обеду вместе с тобой, – она обернулась и нежно улыбнулась своему дракону, – прошлая попытка оказалась провальной. – Я наслышан, – Даррен подошел ближе и притянул любимую к себе в объятия, – и я бы не назвал это провалом. Тихонечко вздохнув, Хестер потерлась щекой о его грудь и проворчала: – Но мне все равно не очень-то понравилось. Я немного переживала. Думала, ты будешь недоволен. Она замерла, прислушиваясь к тому, как ровно и мерно стучит его сердце. – Теперь это твой дом, – легко и просто ответил Даррен. – Есть трудновыносимые лорды и леди, но, на наше счастье, они прибывают ко двору редко. Тем более что демарш Винтереса показал нашим прекраснодушным подданным, что время вседозволенности прошло. – Прекраснодушным? – хмыкнула Хестер. – Какой изящный эвфемизм. Даррен рассмеялся и, чуть отстранившись, коснулся губ Хестер своими. Это легкое, едва уловимое касание быстро переросло в полный страсти и чувств поцелуй. – У твоих губ фруктовый вкус, – задумчиво произнес дракон, – я раньше не замечал. – Раньше они не были подкрашены, – фыркнула Хестер, чье сердце норовило выскочить из груди. – Теперь мне совсем не хочется идти на обед. – А мне-то как не хочется, – выразительно ответил Даррен. – Мы даже не должны, но… – Милли уже готова вопрошать, – шепнула Хестер. – Как и отряд, надеюсь. – Боюсь, что выезжать вам придется завтра, – посерьезнел дракон. – Я успел посетить тренировочную площадку, и, м-м-м, скажем так: магия изменилась серьезней, чем я ожидал. Хестер на мгновение замерла, а после осторожно спросила: – А ты ожидал? Думал об этом? Она сама была недовольна тем, как сильно это ее задело. Но ничего не могла поделать: в голове звенели вопросы. Мог ли Даррен ждать от их ночи чего-то большего, чем ее любовь? Мог ли рассчитывать и строить планы? Дракон не заметил, что его любимая немного поникла, и честно ответил: – К своему стыду признаюсь, что забыл об этом. Вспомнил ночью, когда пытался понять, почему ты спросила, все ли со мной хорошо. Щеки леди Аргеланд загорелись. Она вспомнила ту ночь и поняла, что очень ждет следующую. «Но что, если у этого есть что-то вроде графика? – промелькнула в голове дурацкая мысль. – Да нет, глупости». – Я видела бумаги. – Хестер заставила себя отогнать излишние смущающие мысли. – Почерк до боли знаком. Когда ты пришел, я почти поймала мысль за хвост. На лицо Его Императорского Величества легла тень. Вокруг него сгустилась магия, а в глазах… В глазах застыло непонятное, остро болезненное выражение. – Это еще одна причина, по которой мы должны как можно скорее вновь познакомиться со своей магией, – с глухой тоской произнес Даррен. – Сейчас небезопасно быть без силы. И леди Аргеланд догадалась, что это кто-то близкий. Кто-то родной. Но кто? «Неужели все-так Левайр?!» – Даррен? – Она заменила мне мать. Поддерживала. Подсказывала, – глухо проскрежетал Даррен. После этих слов в голове Хестер осталось лишь одно имя: – Леди Кадрия Элеарская. – Немыслимо, да? – Даррен беспомощно улыбнулся. – Эти бумаги… Это знание и заставило меня отправиться на полигон. Я чувствовал, что меня переполняет дикая, злая сила. Что еще немного, и я просто сровняю дворец с землей. – Что мы будем делать? – прямо спросила Хестер. Сейчас она понимала, что ей придется занять сторону супруга. Даже если он решит простить древнюю интриганку… – Я послал Грегуара за ней. С магритовыми наручниками и ошейником, – криво улыбнулся Даррен. – Не могу отделаться от мысли, что именно она предложила отцу тот курорт. Что именно ее уважение мне было так важно, что я предпочел соврать. Соврать, что еду с семьей, а сам остался. В голосе дракона жила застарелая боль. Хестер поняла, что он вновь переживает гибель семьи. Вновь спрашивает себя, мог ли он хоть что-то изменить? – Не в том возрасте, – прямо сказала леди Аргеланд. – Если это была она и если уже тогда они могли управлять Прорывом – ты ничего не мог сделать. Странно лишь то, отчего она не добила тебя сразу, пока ты был ребенком. – Мы не узнаем, пока не спросим. Даррен подал леди Аргеланд руку, и они вместе отправились в обеденный зал. Скользя по гладкому мрамору, Хестер думала лишь о том, что ей совершенно непонятны мотивы Кадрии. «За тем невероятным исключением, что ее истинный где-то рядом. Иначе ей стоило бы вначале обзавестись «марионеткой», из-за спины которой она будет править». Хестер не считала себя кровожадной, но она определенно не желала заговорщикам ничего хорошего. Особенно учитывая тот факт, что их с Дарреном гипотетический ребенок будет лакомой добычей и… – Держись, Заноза! Бросив взгляд на Даррена, в чьем голосе звенело беспокойство, Хестер увидела белоснежное, едва заметное кружево инея, что покрыло стены. – Белое? – недоуменно проговорила она. И в этот момент одна из стен рухнула, едва не зацепив и императорскую чету! В воздухе кружились мелкие частички пыли, гладкий мрамор был засыпан крошкой, оставшейся от стен, а сквозь пролом… Сквозь пролом на императорскую чету смотрел целитель Дервен. – Добрый день, Ваши Императорские Величества, – сдержанно и спокойно произнес целитель, после чего набросил на плечи рубашку и принялся застегивать мелкие пуговицы. Хестер, с трудом взявшая под контроль взбунтовавшуюся силу, постаралась сгладить произошедшее: – Мы на обед идем, присоединитесь к нам? – Почту за честь, – поклонился Дервен. – Если позволите, я надену еще и камзол. Как я понимаю, ваша сила изменилась? В этот момент со стороны Даррена раздался тихий смешок. А через секунду хохотали все трое! Смех, правда, был здорово похож на истерику, но… Это было не так уж и важно. Смахнув с ресниц выступившие слезы, Хестер деликатно отвернулась, а после и вовсе предложила Даррену продолжить путь. Все-таки целитель Дервен сможет и сам найти путь к обеденному залу, благо он один в Старшем дворце. – Я не сомневалась, что ты прав насчет магии, – проговорила она чуть позднее, – но разрушение стены было более наглядным. И… Ты заметил, что моя сила сменила цвет? – И стала похожа на ледяное кружево, – добавил Даррен. – Я боюсь, что не слишком-то его запомнила, – честно призналась леди Аргеланд. – Мне нравится обычное кружево, тонкое, нежное и многослойно-пышное. Наверное, если бы я дала себе волю, то мои платья были бы похожи на трехъярусный торт. Даррен с удивлением посмотрел на любимую. – Ты уверена? Твоя одежда всегда, м-м-м, строга. Тихо рассмеявшись, Хестер пожала плечами: – Мне не идет. В пышном платье с обилием кружева я выгляжу как сухая палка, торчащая из цветочного букета. Я люблю обилие кружева, но не люблю то, как в нем выгляжу. Это… Это трудно объяснить. – Понять тоже трудно, – честно признался дракон. – Любишь старые ходы? – Конечно, – улыбнулась Хестер, – старые тайные переходы – моя слабость. – Он, к сожалению, не тайный, зато нет пыли и паутины. – Даррен коснулся стены, и та растаяла. – Сократим немного путь. Переход был узким, его освещали не только тщательно зачарованные светильники, но и прорезанные под потолком оконца, в которые лился отраженный свет. Все это рассказал Даррен, который явно очень любил Старший дворец. – Сюда. Император и Императрица вышли в небольшом алькове и тут же увидели несколько десятков химмар, веннар и таннар, что коротали время в ожидании начала обеда. «Никто не осмелился войти в зал до нашего появления, – отметила про себя Хестер. – Точнее, до появления Даррена». Леди Аргеланд в очередной раз убедилась в том, что иметь титул недостаточно. Союзники и репутация нужны даже Императрице. «Или особенно Императрице», – хмыкнула она про себя. После чего сдержанно улыбнулась, приветствуя склонившихся перед ней людей. Двери, ведущий в обеденный зал, распахнулись, и императорская чета проследовала к своим местам. Хестер сразу отметила, что их с Дарреном места находятся по центру стола. – Моя Императрица. – Дракон лично пододвинул стул для возлюбленной супруги. – Благодарю, мой Император, – тепло улыбнулась Хестер. Первую перемену блюд в обеденном зале сохранялась мертвая тишина. Затем, когда густой сырный суп сменился отменным горячим, над столом поплыли тихие разговоры. Хестер завела беседу с баронессой Льяла, чья именная карточка была расположена с правой стороны от Императрицы. Женщины вели легкую, ничем не примечательную беседу, когда Леттира аккуратно обратила внимание на отсутствие леди Кадрии Элеарской. – Я слышала, что на боевом факультете приключилось нечто вопиющее, – обронила Хестер, не желая говорить ни о чем серьезном. – Моя дочь учится там, – кивнула баронесса, – ректор запретил им покидать Академию. Вы не поверите, Ваше Императорское Величество, но мне, почтенной матери семейства, пришлось лезть через ограду, чтобы повидать дочь и передать ей несколько семейных артефактов! – Почему же вы не выломали пару прутьев? – удивилась Хестер. – Если вы форсировали их, то они не были зачарованы. – Я сочла, что это было бы слишком вопиющим проступком, – хмыкнула баронесса. Хестер согласно кивнула. Все мысли Императрицы были только о том, имеет ли значение тот факт, что студенты заперты в академии? Может ли леди Кадрия использовать их в качестве заложников? «Но приказ шел от ректора», – напомнила себе Хестер. – Как же вы успели все сделать и не пропустить обед? – осторожно поинтересовалась леди Аргеланд. Баронесса растерялась: – Так ведь… кхм, Прошу простить, что невольно ввела вас в заблуждение! Это произошло относительно давно, с пару недель как. – Тогда это вы примите мои извинения, – легко ответила Хестер. – Леди Кадрия всего пару дней как покинула Старший дворец, так что я подумала… Вы понимаете, верно? Леди Аргеланд в последний момент вспомнила, что о единстве Кадди Леар и Кадрии Элеарской не принято говорить вслух, так что пришлось оборвать фразу. – Безусловно, Ваше Императорское Величество. Обед подходил к концу, и Хестер начала беспокоиться о Милли и Вайолин, что сидели довольно далеко. Но вместе с переменой блюд Императрице доставили «обеденную записку», в которой Милли уведомляла подругу, что нельзя вот так просто взять и заговорить с Императрицей. «На вот таких карточках придворные пишут свои просьбы о личном обращении, и если ты согласна, то разрешишь мне высказаться. Ты всегда должна будешь одинаково разрешать говорить». Последняя фраза заставила Хестер задуматься. Это должно быть что-то простое… Что-то уважительное, но не слишком фамильярное и… Нужная формулировка будто сама прыгнула на язык: – Леди Ревир, мы готовы вас услышать. А саму карточку Хестер заставила подлететь в воздух и превратиться в иллюзию цветка. Правда, уже через секунду леди Аргеланд сообразила, чем это может кончиться… Но из присутствующих были напряжены лишь Даррен и Дервен. Милида же, и не подозревавшая о миновавшей беде, поднялась на ноги, отошла на три шага от стола и, присев в реверансе, проговорила: – Ваше Императорское Величество, позвольте на недолгий срок покинуть вас ради улаживания личных дел в семейном доме. Замолчав, Милли медленно выпрямилась, но склоненной головы не подняла. – Вы моя верная фрейлина, леди Ревир, – мягко проговорила Хестер. – И будете нужны мне этим вечером. Однако же завтра я снаряжу для вас отряд. Надеюсь, вы не заставите меня скучать. – Ни в коем случае, Ваше Императорское Величество. – Милли вновь присела в реверансе. А Хестер медленно выдохнула: подруга догадалась, что планы изменились, и не стала настаивать на немедленном отъезде. Придворные же, увидев показательный пример юной фрейлины, зашевелились, заозирались, но ни у кого не было при себе «обеденной карточки». – Полагаю, следующий обед станет пыткой, – негромко проронила баронесса Льяла. – Дозволено ли мне будет высказать некое суждение? – Разумеется. – Хестер улыбнулась своей будущей фрейлине. – Возможно, имеет смысл установить что-то вроде ограничения? Не более трех обеденных карточек в день? – Леттира Льяла сомневалась в собственных словах и в целом выглядела очень неуверенно, но Хестер понравилась ее идея. – Это не позволит им обижаться и вопрошать, отчего же одного выслушали, а второго нет. Мне нравится, благодарю вас, леди Льяла. Ваше суждение не лишено ценности. Щеки женщины на мгновение окрасились нежно-розовым. – Благодарю за добрые слова, Ваше Императорское Величество. Обед пошел своим чередом. Даррен, как и Хестер, общался с тем, кто сидел рядом с ним. При этом между собой Император и Императрица общаться не могли – это считалось невежливым и недопустимым. Но тем не менее, когда подали десерт, Даррен едва слышно обронил: – Обед завершаешь ты. Когда ты отложишь вилку и промокнешь губы, слуги начнут убирать со стола. И Хестер пришлось решать сложную дилемму: есть ли ей в обычном своем темпе или немного замедлиться, чтобы все успели поесть? Должна ли она… – Бытует мнение, что все сильные правительницы не задерживались за столом, – тихонько сказала баронесса. – И не любили сладкое. – Думаю, они сладости заказывали в покои, – хмыкнула Хестер. Отломив краешек восхитительного влажного бисквита, леди Аргеланд с искренним наслаждением отметила нежный вкус сливочного крема и с сожалением отложила вилку. После чего, промокнув губы, бросила салфетку на стол. Ей было до слез жаль десерт, но, увы, иногда следует подчиняться глупым традициям. Или подтверждать нелепые предположения. Еще Хестер немного беспокоилась из-за того, что Даррен не попробовал свой десерт, но… Поднимаясь и принимая руку супруга, она окинула взглядом стол и поняла, что никто из мужчин десерт не получил. «Что ж, сегодня будем страдать мы с Милли. Какая жалость, ну почему кондитер так вкусно готовит?!» – Целый торт ждет нас в покоях, – шепнул Даррен, – я так и знал, что ты примешь старую байку близко к сердцу. С трудом удержав улыбку, Хестер едва слышно шепнула: – Боюсь, что мне придется поделиться с фрейлинами. – Что ж, это ведь признак хорошей Императрицы? – тихонечко рассмеялся дракон. – Думаю, это качество хорошего друга, – не согласилась с ним Хестер и тоже рассмеялась. Супруги неспешно шествовали через Старший дворец, и леди Аргеланд задумчиво проговорила: – Как ты думаешь, почему за обедом ничего не случилось? Когда я превратила карточку в иллюзорный цветок. – Не знаю, – честно ответил Даррен. – В любом случае на площадке нас встретит Лин-Торванс. – Он еще здесь? – удивилась Хестер. – Мне показалось, что ему не нравится у нас. – Тебе не показалось, – хмыкнул Даррен, – герцог выискивает что-то. Ходит с этим осколком души, ворчит и ругается, причитает, что ничего не понимает. Знаешь, он похож на охотничьего пса, потерявшего след. – Ужасное сравнение, – проворчала леди Аргеланд. На что Даррен только хмыкнул: – Подожди, пока сама увидишь. Супруги не стали расходиться по разным лестницам, а прошли через половину Императрицы. После чего дракон сразу же ушел в свою гардеробную. – Люсиль, планы изменились, мне нужен удобный наряд для тренировки. Штаны, рубашка и жакет без рукавов, – громко сказала Хестер. Через несколько минут леди Аргеланд была готова. Вместо сложной прически – простая коса, вместо изящных украшений – простые серьги-гвоздики, а дорогое платье сменилось удобным подобием охотничьего костюма. – Ваше Императорское Величество, – несмело обратилась Люсиль, – ваша портная просила передать вам эскизы. – Хорошо, я потом посмотрю. – Хестер с ужасом подумала о том, сколь многое у нее отложено на «потом». – Нет, давай их сюда. Сейчас. Летящие рисунки Лиры заставили леди Аргеланд раскраснеться. Но она одобрила каждый! В такой ночной одежде спать будет неудобно, но Хестер не была дурочкой и понимала, что эта одежда не для сна. – Пусть Лира навестит меня. – Да, Ваше Императорское Величество. Камеристки покинули спальню, а Хестер присела на постель. И задумалась о том, что надо видоизменить гардеробную. Переодеваться в спальне попросту немыслимо. «Да и неудобно», – добавила она про себя. – Люсиль, – позвала Хестер. И через несколько минут в спальню вошла немного встревоженная девушка. – Да, Ваше Императорское Величество. – Пойдем-ка, – Хестер уверенно поманила ее за собой в гардеробную. – Здесь нужно кое-что изменить. Во-первых, сменить вашу грубую скамью на мягкое кресло и поставить рядом столик. Вы не обязаны страдать, пока ожидаете моих приказов. Это понятно? – Да, Ваше Императорское Величество, – просияла девушка, – спасибо, Ваше Императорское Величество! – Затем вот здесь должно быть освобождено место для меня. Мне также нужны кресло и столик плюс большое ростовое зеркало. Мне не нравится менять одежду в спальне. – Да, Ваше Императорское Величество, – сосредоточенно произнесла Люсиль. – Вы желаете пригласить мебельных дел мастера или предпочтете мебель с историей, из запасников? – Сначала из запасников, – твердо сказала Хестер. – А после решу. Люсиль создала маленького светляка и коснулась им браслета на ладони. Поймав взгляд Императрицы, она тут же пояснила: – Это сигнал девочкам, что они должны занять место на скамье. – Изумительная придумка, – восхитилась леди Аргеланд. И с тоской вспомнила тот потрясающий набор с заготовками под артефакты. «Когда у меня будет хоть пара часов для себя?!» – простонала она мысленно. – Это папа придумал, он был воином, и у них в отряде у всех были такие самоделки, – с тихой гордостью проговорила Люсиль. – Простите, Ваше Императорское Величество, я слишком много болтаю. – Мне это не мешает, – отмахнулась Хестер и вышла, оставив Люсиль дожидаться своих подруг. В спальне же ее уже ждал Даррен. В белой рубашке и узких темно-серых штанах, он был больше похож на соблазн, чем на Императора. – Ты каждый раз выглядишь все восхитительней. – Он улыбнулся. – Знаешь, я до сих пор помню, как ты отчитывала меня за использование маскировки. Помнишь? Угрожала волку натравить. – Я защищала целомудрие твоих невест, – фыркнула Хестер. В этот момент Даррен серьезно посмотрел на нее и с уважением произнес: – Мне понравилось то, как ты ловко с ними справилась. – Сейчас я думаю, что была не слишком вежлива с ними, – чуть смутилась она. – Зато они смогут рассказать детям и внукам, что императорская чета посетила их свадьбы. Ты знала, что в итоге никто не отказался от брака? – Нет, – Хестер покачала головой, – я даже момент, когда Лидия докладывала о выполнении моих приказов, смутно помню. Супруги прошли в кабинет Императора, где их дожидались Грегуар и открытый портал. Даррен, прежде чем шагнуть вперед, проворчал: – Вот что доставляет мне истинное страдание. Я привык сам открывать переход! – Скоро все наладится, – утешила его Хестер. Через мгновение она уже с интересом осматривала тренировочную площадку. Правда, ничего особо интересного ее не встретило: под ногами мелкий белый песок, вместо стен огромные валуны и чуть покосившийся шатер, подле которого замерло несколько слуг. – Не обращай внимания на кривизну, – Даррен поймал ее взгляд, – это моя магия натворила. Камни не смогли поглотить весь заряд силы, и часть ее ударила по шатру. Но там все равно есть вода, питье и пышные подушки вместо кресел и стульев! Хестер только сосредоточенно кивнула. Она чутко прислушивалась к своей магии, что сияющим клубком свернулась где-то внутри. – Я чувствую разницу, – на пальцах леди Аргеланд загорелся яркий свет, – раньше магия будто сопротивлялась моему зову. Мне приходилось черпать ее насильно, будто отнимая у самой себя. Сейчас же она сама стремится ко мне. Справа от входа в шатер появился сияющий портал, из которого вышел Дервен, а следом за ним Эрлих. Маг душ был чем-то сильно раздосадован. Он хмурился, что-то подсчитывал на пальцах и нет-нет да и пускал в небо тусклые искры. Запнувшись, некрос на мгновение пришел в себя, бросил взгляд на шатер и, щелкнув пальцами, вернул его в прежнее, ровное состояние. – Ваше Императорское Величество, – Дервен склонил голову, – позволите провести диагностику? – Конечно, – улыбнулась Хестер и протянула целителю левую руку. Целитель осторожно сдвинул рукав Императрицы и прижал к ее запястью два пальца так, будто считал пульс. Эрлих в это же время проделывал то же самое с Дарреном. Затем уже некрос перехватил руку Хестер, прижал два пальца к ее запястью, поднял на Императрицу рассеянный взгляд и тихо проговорил: – Добрый день, Хестер. – Добрый день, Эрлих, – ответила леди Аргеланд. – Вы чем-то обеспокоены? – В воздухе разлит странный привкус, – маг скривился, – я будто чуял его уже некогда, но не могу вспомнить. Или мне кажется, потому что всякий раз, как я пытаюсь поймать эту примесь, обнаруживаю чистоту. Дервен закончил с Императором и подошел к магу душ. Затем они оба, не говоря ни слова, отошли в сторону и принялись что-то бурно обсуждать. – Давно мной так откровенно не пренебрегали, – задумчиво протянул Даррен. – Мной совсем недавно, – хмыкнула Хестер, – но приятнее от этого не становится. Наконец Эрлих огласил вердикт: – Хестер, вы можете колдовать без особой опаски. Вам стоит лишь прогнать серию заклятий здесь, на тренировке, и прочувствовать, как теперь откликается ваша сила. А вот с вами, Ваше Императорское Величество, все немного сложней. – Аура Ее Императорского Величества отзывается на диагностику так, будто нити силы изначально развивались так, чтобы в будущем претерпеть изменения, – вступил Дервен. – Сам уровень силы не стал ни больше, ни меньше. Конечно, сужу я лишь по результатам той диагностики, что была мною проведена при первой встрече, когда личность леди была скрыта маскирующими артефактами. – Ваш уровень силы, – Эрлих посмотрел на Императора, – увеличился вдвое. – Так не бывает, – нахмурилась Хестер, и Даррен ее поддержал: – Если где-то магия прибыла, значит, откуда-то она убыла. Эрлих развел руками: – Насколько мне известно, вы должны были что-то получить от союза с девой рода Аргеланд. – Пробуждение скрытого дара, – сказала Хестер. – Или утраченного родом таланта. Я никогда не слышала о том, чтобы у супруга просто увеличивался магический резерв. Но и Эрлих, и Дервен могли лишь развести руками. Император стал вдвое сильней, и теперь ему следует учиться контролировать и дозировать силу заново. – Я точно знаю, что среди моих предков были прирожденные целители, – задумчиво проговорил Даррен. – И маги стихий. И даже менталисты. Не то чтобы мне было мало даров и я хотел что-то еще. Просто... Странно это все. Хестер же, отбросив в сторону сомнения, старательно кастовала заклятья. Одно за другим, первое, что приходило на ум. И с каждой секундой она убеждалась, что магия отзывается просто идеально. – Такое ощущение, что раньше я жила под водой и дышала через тонкую соломинку, – сказала вдруг леди Аргеланд. – А теперь мне позволили всплыть. Даже голова немного кружится. Всполошившийся Даррен увел любимую к шатру. Но Хестер категорически отказалась закрываться внутри. Вместо этого она магией подхватила ворох подушек и вытащила их наружу. Удобно устроившись, она продолжала играться с силой и одновременно любовалась тем, как Даррен осваивается с новыми гранями дара. Эрлих создал для себя пару подушек и присел рядом с Императрицей. – Придержу щит, – весело проговорил некрос. Правда, за его напускной веселостью была тихая грусть. – Вы хотите мне что-то сказать. – Я хочу спросить, знакомо ли вам слово «драгари». – Некрос искоса посмотрел на Хестер. – Нет, ничего не говорит. – Жаль, – цокнул Эрлих. – Я ограничен в возможностях, но надеялся, что Аргеланды сохранили хотя бы какую-то часть той истории. – Ограничены? – Не могу произнести ни единого слова. Даже за «драгари» мне придется заплатить несколькими болезненными приступами, – серьезно проговорил маг душ. В этот момент Хестер поняла, что ей придется вновь расстаться с Конфеткой. К некоторым частям семейной хроники доступ имел только глава рода. «Драгари, – мысленно повторила она. – Я обязательно разберусь». Императорская чета задержалась на тренировочной площадке до самого ужина. Ужина, который подали прямо в шатер. После, оставив слуг убирать посуду, Хестер и Даррен распрощались с целителем и магом душ и направились в Старший дворец. И первое, что сделала леди Аргеланд, вернувшись в свои покои, – это отправила волку к отцу. К ошейнику Конфетки была прицеплена записка с просьбой о встрече. Не позволив себе сомневаться, Хестер летящим почерком приписала в конце: «Что значит «драгари», отец? И почему герцог Лин-Торванс был уверен, что я это знаю?» – Ожидание будет мучительным, – вздохнула леди Аргеланд и устало откинулась на спинку стула. На мгновение ей показалось, что она слышит алхимический таймер обратного отсчета… Но эту мысль Хестер отбросила в сторону. Откуда бы тут взяться старой, уже давно бесполезной вещице? Глава 10 Сразу после завтрака, выдворив своих приметливых камеристок, Хестер, Милли и Вайолин принялись выбирать одежду. Волчицу обрядили в одно из нарядных платьев Императрицы, а вот для леди Аргеланд ничего не нашлось. – Посмотри, у них все вешалки с бирками! Куда какая обувь, украшения и даже, боги мои милосердные, белье. Это возмущалась волчица, для которой подобное отношение к одежде было в новинку. – Все правильно. И я вам скажу, что эти вот бирки, когда на них нет одежды, светятся. Чтобы прачки не украли одежду, – пояснила Милли. – Ткань дорогая, можно продать. Или проклятье попробовать навести, сами же знаете. Тут Хестер покачала головой: – Нет, проклятье навести нельзя. По крайней мере, на меня, я же всегда ношу внутренний щит, на моей одежде не остается следов личной силы. – К тому же ты постоянно творишь малое отторжение, – хмыкнула Вайолин, – я еще на отборе заметила. – Малое отторжение? – удивилась Милли. Что самое забавное, для леди Аргеланд это тоже стало новостью. – Серьезно? Я никогда за собой этого не замечала, меня мучили этим дурацким жестом лет с четырех, и только лет в пятнадцать это закончилось. Мне казалось, что наставники просто про это забыли. Договорив, Хестер сложила пальцы правой руки в щепоть и крутанула запястьем. – Да, – хихикнула Милли, – я думала, это у тебя нервный тик. Ты за день раз пять так сделать можешь! – Ладно, поверю вам на слово. Раньше я каждый месяц использовала большое отторжение. – Каждый месяц? – заинтересовалась Милли. – После лунных дней, – кивнула Хестер, – чтобы входить в новый месяц свободной от излишнего беспокойства. – Я принесу свою одежду, – решила в итоге Вайолин, – у меня есть новый охотничий костюм, еще ни разу не ношенный. – Нет. – Хестер покачала головой. – У меня есть старые вещи, они в медальоне. Правда, шкатулку с «добрачными» украшениями нужно было поискать. В итоге пришлось призывать обратно Люсиль, и та с поклоном вынесла резной сундучок. – Можешь быть свободна, – с нажимом произнесла леди Аргеланд. – Позвольте обратиться, Ваше Императорское Величество, – с лукавой улыбкой произнесла камеристка. – Позволяю, – чуть сощурилась Хестер. – Три камеристки, свободно болтающиеся по дворцу, могут быть слишком заметны. А еще мы все давали клятву, помните? – Закажи себе чай, возьми из моей гостиной подушки и иди на свою скамью в гардеробную, – цокнула Хестер. – И спасибо за подсказку. Общими усилиями Вайолин была переодета в светло-зеленое платье. После чего волчица приняла облик Императрицы и, оправив волосы, обеспокоенно уточнила: – Мне и на обед идти? – И не забудь ввести правило трех обеденных карточек, – обрадовала подругу Милли. – С тобой будет поддельный Император, так что вместе вы справитесь. – Или утопим друг друга, – мрачно пошутила волчица. Хестер мягко улыбнулась: – Я уверена, что все пройдет гладко. И даже если ты начнешь кидаться едой в придворных, никто не будет тебя винить. Но! Только при одном условии… Леди Аргеланд сделала паузу, после чего выразительно проговорила: – Не промахивайся. Подруги рассмеялись и через пару минут оставили Вайолин наедине с ворохом бумаг. Волчице предстоял довольно скучный день, но она знала, как его скрасить: ягодные пирожные и огромный том истории пыток и допросов ждали ее в императорской гостиной. Время от времени ненавистные сородичи (не все, но некоторые) присылали ей письма. К ответам на которые Вай подходила творчески и с душой. А чтобы не повторяться и быть последовательной в своих пожеланиях, она полюбила листать подобные книги. Все три подруги разошлись в разные стороны. Хестер ждали тайные переходы, а вот Милли отбывала официально, с тремя сундуками подарков. Там были и ткани, и меха, и драгоценности. Также Хестер добавила шахматную доску с набором фигурок из драгоценных камней и огромную зачарованную аптечку. Такие всевмещающие сундуки ценились за то, что зелья в них не портились. Про бесчисленное количество лент и заколок и говорить нечего: и Хестер, и Милли прекрасно понимали, что из этих мелочей будут составлены десятки подарков, кои отправятся к самым противным «подружкам». В последнем же сундуке покоилось несколько наборов конфет из той лавки, что отоваривала лишь дворян. *** Леди Аргеланд, вышедшая из тайного перехода в небольшой тесной комнатушке, тут же попала в объятия Даррена. – Когда я вчера пришел, ты уже спала. И выглядела настолько милой, что я залюбовался и едва не уронил свечу. – Свечу? – удивилась Хестер и с удовольствием поцеловала своего дракона в немного колкую щеку. – Я почти восстановил контроль над силой, но наколдованный мною свет слишком ярок, – чуть скривился Даррен. – Ты готова? – Мы ведь верхом, верно? – До первого стационарного портала – точно. После ты сможешь присоединиться к леди Ревир, – объяснил Император. – Меня снова зовут Алькор. – Но ведь это очевидно, разве нет? Ты используешь свое второе имя и… Хестер не договорила, но это было и не нужно, Даррен понял, что она хотела сказать. – И другие подумают, что это слишком очевидно и я бы не стал его использовать, – улыбнулся дракон. – Надевай маску и вперед. Императорская чета инкогнито присоединилась к отряду воинов, что призваны сопровождать леди Ревир до Ревнянки. «До первого стационарного портала три часа пути, до второго шесть. И еще от второго до Ревнянки два часа по реке, – мысленно подсчитала Хестер. – Хоть бы не зря». Леди Аргеланд подобрала поводья и направила лошадь к выезду. Воины, что охраняли карету, явно не были в курсе, кто сидит на скромной каурой кобылке. И точно так же они не знали, кто исполняет роль их правой руки предводителя: Даррен Алькор с легкостью подчинялся приказам капитана и никак не показывал, что ему привычнее командовать. А еще, прислушиваясь к разговорам, Хестер поняла, что Алькор совсем не незнакомец для воинов. Они вспоминали прошлое, перебрасывались шуточками и явно вели себя с Императором как со старым знакомым. Их даже не возмутило то, что к ним присоединилась Мерида, невеста Алькора. – Закинем ее в Ревнянку, к тетушке. Леди Ревир не против, – бросил небрежно Даррен Алькор. И, к вящему удивлению Хестер, ни у кого не возникло вопросов. – Обратно тоже с нами? – уточнил капитан отряда. – Если леди Ревир не позволит Мериде пройти портал, то да, с нами. Если не решит задержаться в Ревнянке, тогда мне придется съездить за ней самому, – охотно пояснил Алькор. Леди Ревир в это время беспокойно вздыхала в карете, но Хестер никак и ничем не могла ей помочь. До самого первого портала они должны были ехать по раздельности. На самом деле леди Аргеланд думала о том, чтобы остаться верхом и после портала. Но, увы, в тех землях шел сильный дождь, и, когда леди Ревир позвала госпожу Мериду в карету, та не стала отказываться. – Ты же вся вымокла, – вздохнула Милли. – Ну почему сразу не села?! – Я, простая горожанка, вломлюсь в карету к знатной даме, – укорила подругу Хестер. – Никто не знает о нас. – Это опасно, – посетовала Милида. – Я так боюсь переворота! Вай говорит, Грегуар мрачный ходит, сердится, злится. Говорит, что предатель нашелся там, где никто не ждал! Но так и не сказал, что это за неожиданный предатель… Леди Ревир горестно замолчала, а Хестер, вытащив из нагрудного кармана пару конфет, протянула их подруге. – Возьми, тебе понадобится заесть новости. Помнишь, твой истинный рассказал о том, как его взяли под контроль? Милли кивнула: – Мне стало так его жаль, я ведь помню, каково это! – Он особо уточнил, что почерк на листах принадлежал не ему, – Хестер криво улыбнулась, – наша бесценная, наша уважаемая Кадрия Элеарская водила рукой твоего истинного, Милли. То, что вылетело изо рта леди Ревир, можно было приписать портовому грузчику, но никак не знатной леди. Даже если сделать скидку на то, что знатной леди Милли стала недавно… Все равно такие слова недопустимы для молодых женщин. – Как же так? Как так? Она же… Она же… Всегда рядом с династией, всегда… Милли развернула конфету, сунула ее в рот и тут же открыла вторую. На глаза девушки наворачивались слезы, ведь она, как и Хестер, очень сильно восхищалась леди Кадрией Элеарской. – Даррен был разбит, – глухо проговорила Императрица. – Есть вероятность, что Прорыв в землях Левентрей, когда погибла почти вся семья Элеарских, был подстроен. – Больше сладенького нет? – жалобно спросила Милли. – Я только похудела, но с такими новостями разъемся обратно. Как же так?! Ее допросили? Она… Она с Авинскими стакнулась?! – Авинские сейчас под защитой старых традиций, – с отвращением произнесла Хестер, – а Кадрия в бегах. Ее не смогли найти, как сквозь землю провалилась. Еще и академия закрылась, студентов не пускают и не выпускают. – Так, может… Милли не договорила, но Хестер покачала головой: – Там по времени не совпадает. Их давно закрыли, пару недель назад. Может, ректор что-то узнал и решил обезопасить учебное заведение? – Может, – вздохнула леди Ревир. – А может, там стряслось что-то такое, что пытаются замять. – Тогда бы баронессе Льяла не позволили форсировать академическую ограду, – фыркнула леди Аргеланд. – Да и дочь ее передала бы хоть какую-то весточку. Поболтав еще немного, подруги замолчали. А через пару минут Хестер услышала тихое сопение Милли. «Уснула», – отметила про себя леди Аргеланд. Но чего она не отметила, так это того, что и сама провалилась в дрему. Вышла из которой она лишь по прибытии ко второму порталу. Пройдя сквозь стационарный портал, Хестер тихо порадовалась тому, что вокруг теплый поздний вечер и никакого дождя. – На барже нас всех ждет поздний ужин, – шепнул Даррен. – Как мы поместимся? Лошади же… – На второй барже поплывут кони. – Император кивнул в сторону. – Здесь очень развито речное судоходство. Два часа пролетели как один миг – за длинным столом собрались абсолютно все. Раскрасневшаяся Милли сидела по левую руку от капитана баржи. По правую руку от него находился предводитель отряда. Даррен и Хестер устроились в самом конце, как самые тихие и незнатные путешественники. Что обоих очень веселило. – Вина не предлагаю, на моей барже сухой закон. А вот мяса, лепешек и овощей хватит всем, даже рыбам за бортом! И это было действительно так. – Остро, – прошипела Хестер, – очень остро. И очень вкусно! К пристани Ревнянки баржа подошла за полночь. Первой по сходням спустилась леди Ревир и сразу же оказалась в объятиях отца. Отца, который сразу же узнал леди Аргеланд. Правда, получив щипок от любимой дочери, он просто и буднично предложил свое подворье для всех спутников его Цветочка. Через пару минут Хестер была преизрядно позабавлена тем, что старый купец умудрился как-то так выкрутить разговор, что им с Дарреном выделили отдельную комнату, да еще и подали бочку с горячей водой. – Умеешь пользоваться? – с улыбкой спросил дракон. Хестер, чуть смутившись, покачала головой: – Никогда не доводилось так мыться. Если отец брал нас в поход, то ручей в помощь. А в замке… Сам понимаешь. – Понимаю, – согласился Даррен. – Раздевайся и забирайся в воду. Смотри, тут три камешка, видишь? Моешься и закидываешь на дно первый. Он забирает всю грязь, и вода вновь становится чистой. Этот, синий, сделает то же самое, но его использовать только вторым, иначе ни один не сработает. А вот этот, прозрачный, добавит воде тепла. – А как же ты? – удивилась Хестер. – С остальными на реке ополоснусь, – легко ответил дракон. – Я ведь Алькор Неизвестный, а не Даррен Тиварран Элеарский. Он подмигнул жене и выскользнул из маленькой, но уютной комнаты. Хестер же, походив кругами, все-таки подступилась к бочке. Целый день пути, часть из которого она проделала верхом, оставил на ее коже неприятный липкий след. И от этого хотелось избавиться как можно скорее. Конечно, чары и притирания спасали от запаха пота, но… Это все равно не то же самое, что горячая вода с лавандовым мылом! Забравшись внутрь по приставной лесенке, Хестер обнаружила, что внутри бочки есть что-то вроде приступочки, на которой можно сесть. Расслабившись, леди Аргеланд подумала, что купание в бочке – это, в общем-то, весьма и весьма приятная вещь. Дробный перестук в дверь, и Хестер, вздрогнув, гневно шипит: – Нельзя! – Ой, прости! Я вам помешала? – голос Милли звучит напуганно и смущенно. – Милли? – Да! – Заходи. – Хестер поглубже спустилась в воду. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату… В комнату вплыл нагруженный яствами поднос. – Я папеньке сказала, что на барже нас накормили. Но он велел накормить еще раз, – пропыхтела леди Ревир, едва удерживавшая тяжелую ношу. – Матушка, оказывается, не спит и теперь кругами ходит. Сундуки-то опечатаны, будем их утром открывать, при родне. А я думала, что она спать будет, и не догадалась припасти ей какую-нибудь мелочь, чтобы любопытство потешить, – говоря все это, она ловко сервировала небольшой стол, что находился подле высокой кровати. – Почему нельзя сейчас открыть? – нахмурилась Хестер. – Почему супруга главы рода должна мучиться любопытством? Когда отцу присылали подарки, их никогда не открывали при дарителе, откладывали до ночи, чтобы никого ничем не смутить. Сейчас ночь, так что… – У нас так же, – покивала Милли, – но тут же как, матушку все кому не лень обижали. Я же почему просила придворных магов сундуки опечатать? Чтобы при срыве пломбы была часть императорского герба! Чтобы никто не мог сказать, что это папенька накупил вещей и матушке от моего имени доставил! – Вот почему мы так серьезно запечатали мое письмо, – догадалась Хестер. – Жаль, что завтра не получится посмотреть на кислые лица. – Я расскажу в подробностях, – пообещала Милли. – Бабуля моя – полуночница, если ты не устала, то можно после бочки к ней наведаться. Вон ее окно светится. Но как бы Хестер ни изворачивалась, с ее ракурса ничего не было видно. – Что-то гонит меня, – призналась леди Аргеланд. – Я ведь думала о том, чтобы позвать твою семью ко двору и заодно прихватить и бабушку. Мы мчались сюда быстро и сильно устали, но… – Удобная карета и толковый целитель, – кивнула леди Ревир, – помогли бы бабуле прибыть в столицу. Она, вообще-то, бойкая старушка. И в лес по грибы ходит, и по осени зайца из лука бьет. Я тоже думала, что ты позовешь ее в столицу. – Наверное, я еще не настолько Императрица, – серьезно отозвалась леди Аргеланд. – Но и в любом случае это было бы сложнее и дольше, а ответы мне нужны сейчас. Быть может, мы зря приехали и ничего нового не узнаем. – Бабуля любит поговорить о том острове и мастерицах, но никто особо не хочет ее слушать, – развела руками леди Ревир. – Мы только детьми охотно к ней в комнату бегали, а потом… Потом перестали. Вздохнув, Милли огляделась и всплеснула руками. – Полотенца-то Римка забыла принести! Сейчас, одну минуту! Воспользовавшись тем, что подруга выскочила из комнаты, Хестер быстро закончила мыться и, выскользнув на пол, просушила себя магией. После чего поспешила спрятаться под одеяло: перестук каблуков Милли она ни с чем бы не спутала. – О, зря? – чуть огорчилась подруга. – Ничуть, – покачала головой Хестер, – волосы-то еще мокрые. Отвернись, я переоденусь. Из своего медальона леди Аргеланд вытащила свежую одежду и через пару минут сидела и промакивала волосы пушистым полотенцем. – Папенька от гордости только что не лопается. Он, конечно, молчит о твоем визите, но сам счастлив просто до безумия, – поделилась Милли. – А маменька приказала сундуки стеречь и даже ее к ним не подпускать, чтобы пломбы были целыми. Ну и, конечно, мальчишек с вестями на все подворья разослали. – Ты платье-то припасла на такой случай? – нахмурилась Хестер. – Да разве кто-то удивится платью, – отмахнулась леди Ревир. – Папенька – богатый купец, у меня всегда одежда дорогая была. Тут уж если только алмазами подол расшить! Дробный перестук, и в комнату вошел Даррен. С собой он нес огромную охапку полевых цветов: – Я подумал, что ты порадуешься! – Радуюсь, – зачарованно произнесла Хестер и приняла душистый дар. Дракон быстро сотворил вазу, наколдовал воды, и вскоре неаккуратный, но милый букет занял свое место. – Нас хотят закормить до смерти? – поразился Даррен, бросив взгляд на стол. – Целая запеченная курица, жареные овощи, стопка лепешек и три соуса. – Кувшин с морсом, кувшин с водой, кувшин с чаем, – тут же перечислила Милли. – Папенька волнуется, что вы голодны. – Передайте нашу благодарность, – чуть улыбнулся Даррен. – А сейчас… – Дар, навестим бабушку сейчас? – в лоб спросила Хестер. Дракон нахмурился: – Как императорская чета мы любого можем поднять с постели посреди ночи. Но здесь и сейчас находятся Алькор Неизвестный и Мерида, его невеста. – Бабуля не спит до полуночи, – негромко проговорила Милли. – Она будет рада гостям. Даррен явно подумал о том же, о чем и Хестер: если все закончить ночью, то уже утром можно будет вернуться. Сначала на барже до стационарного портала, а после уже обычным переходом в столицу! Покачав головой, леди Аргеланд посмотрела на Милли и спросила: – Ты предлагаешь идти так? – А ты думаешь, моя ба откажется поговорить с императорской четой? – удивленно спросила леди Ревир. Хестер немного смутилась, а после, рассмеявшись, признала: – С такой точки зрения я не думала. Набросив капюшон, леди Аргеланд подхватила свою маску и, приладив ее на лицо, повернулась к выходу из комнаты. – Ведите, леди Ревир, – церемонно произнес Даррен. – Да, Ваше Императорское Величество. – Милли присела в реверансе и поспешила выйти в коридор. Затеплив крошечный огонек, Хестер заставила его опуститься практически к земле. Отчего-то ей совершенно не хотелось привлекать внимание. Хотя какие опасности могли подстерегать в доме подруги? – Нам сюда, через главную комнату. – Леди Ревир показала на массивную дверь. – Все говорят, что ба живет во флигеле, но на самом деле это высокий терем в центре всех построек. Просто раньше он был в стороне, вот и привыкли. Иногда мы называем его «сердцем дома», как будто он когда-нибудь станет «сердцем земли». Хестер только вздохнула и ничего не ответила. «Сердце» Аргеландов стало стеклом и пеплом, и его разрушение до сих причиняет боль. – Прости, – Милли почувствовала огорчение подруги, – мне не нужно было напоминать тебе об этом. – Я никогда не забывала, – покачала головой леди Аргеланд. – К тому же наше «сердце» уничтожено не по нашей вине, так что… Просто не обращай внимания на мою скорбь, это не пройдет. Проговорив это, Хестер отвела взгляд и принялась рассматривать главную комнату, сквозь которую они шли. В этот момент леди Аргеланд вспомнила, как Милли рассказывала о своем доме: много алого и золотого цветов. Что ж, она тогда не преувеличила. – Тем более что, леди Ревир, у вас может появиться право так его называть, – серьезно проговорил Даррен. – Сердце Элеарских земель – останки бревенчатого сруба, прикрытые куполом сохранности. Вокруг этой развалюшки строилась крепость, и, когда господский дом открыл свои двери, про сруб было забыто. Но именно он был первым строением на землях Леарри. – У нас это была беседка, в которой прошла свадьба Дьеллары и Костаса, – проговорила я. – После вокруг разбили вишневый сад. Дьеллара так сильно любила ту беседку, что даже свою смерть встретила там. Ее тело нашел один из правнуков. – Я все равно не очень хорошо понимаю, что такое «сердце земель», – проворчала Милли и толкнула дверь. – Поэтому и испугалась, что могла вас обидеть. Сюда. Леди Ревир достала ключ и открыла двери, ведущие во внутренний двор. В лицо ударил свежий ночной ветер. Выйдя наружу, Хестер подняла взгляд к темному безоблачному небу, по которому плыла округлая луна. – Звезды такие яркие, – задумчиво пробормотала леди Аргеланд, – давно я этого не замечала. Никто ничего не ответил, и Хестер, посмотрев на притихшую подругу, принялась объяснять: – У сердца два значения. С точки зрения закона, «сердце земель» – это то поместье, к которому «привязан» титул. А титул, как ты, вероятно, помнишь, закрепляется и документами, и магией. Если семья теряет «сердце», то вместе с ним теряет и титул. Но есть и казусы. Например, если говорить о нас, то «Аргеланд» – это родовое имя, отнять его у нас нельзя. Но мы дали свое родовое имя целому графству, и, значит, отнять его у нас можно. – Нельзя, можно… Я еще больше запуталась, – расстроилась Милли. – Сердце земель – это поместье или магическая жила, которая дала семье химмар, веннар или таннар право именоваться лордами, – вступил в разговор Даррен. – Если до получения этого поместья или магической жилы семья не имела достижений, то, утратив их, они утратят и право на титул. Аргеланды не могут утратить право на титул: имя родовое, плюс сильный дар сам по себе дает право на обращение «лорд» и «леди». Значит, если бы они утратили свое «сердце земель», то все равно остались бы лордами и леди Аргеланд, но графский титул ушел бы к тому, к кому ушло «сердце». – А беседка наша стояла на магической жиле, – подхватила Хестер, – прости. У меня нет таланта к наставничеству. – Ничего, – отмахнулась Милли, – понятно хоть стало. Хотя нет… Но тебя представляли как графиню, а… – А особый эдикт Императора позволяет нам иметь этот титул, поскольку в утрате «сердца» нет нашей вины. Графство уничтожил Прорыв, а не глупость или плохое управление, – пояснила леди Аргеланд. И следом за подругой вступила в темноту узкого коридора. Правда, Хестер не стала надеяться на ровность пола и, щелкнув пальцами, вызвала несколько шариков света. – Мне в детстве всегда было страшно здесь ходить, – поделилась Милли, – казалось, что это темница. Узилище, которое меня поглотит. Длинный коридор привел к такой же темной лестнице. По просьбе подруги Хестер запустила свои осветительные огоньки вперед. – Со ступенями все время что-то происходит, – пояснила леди Ревир. – То одна, то другая выходят из строя. – Знаешь, это и правда похоже на узилище, – проворчала Хестер, когда узкая лестница привела их к единственной двери на площадке. – Бабушке нравится, – пожала плечами леди Ревир, – она редко выходит. Матушка сюда почти никогда не поднимается, только дети бегают туда-сюда. Ба печет самые вкусные пряники. – Здесь есть кухня?! – оторопела Хестер. И когда дверь открылась, леди Аргеланд с искренним недоумением уставилась на новую лестницу! Только теперь ступени вели вниз, все вокруг было ярко освещено, а в воздухе витал приятный ванильный запах. – Ба булочки печет, – восхитилась Милли, – как удачно мы пришли! Бабушка, ты где?! Хестер осторожно скосила глаза на Даррена и тихо спросила: – Тебе не кажется этот домик в домике странным? – Я уже видел такие, – коротко ответил Император. – Так защищали сильных колдунов и колдуний. В те времена, когда магия была толком не изучена, использовать силу могли только те, кто от рождения был сверходарен. – Все эти ритуалы на пробуждение силы и овладение ею, – покивала Хестер, – я поняла. Меня тоже заставляли их проходить. Хотя я никогда не была слабой. – Всех заставляют. Чтобы не бросалась в глаза разница в силах, – пояснил Даррен. – Это решение приняли лет триста назад, когда на сильных магов пытались открыть охоту и объявить их вне закона. Хестер смущенно вздохнула: кажется, она зря игнорировала ту эпоху. Увы, ей страшно не нравились темные, страшные истории, сопровождавшие изучение дореформенной эпохи. «Хотя артефакты тогда были сильнейшие», – мысленно отметила она. И тут же замерла, осененная возмутительным упущением: – Милли, а как зовут твою бабушку?! – Таллара из Ревнянки, – спокойный, ровный голос застал Хестер врасплох. – Добро пожаловать, Ваше Императорское Величество. Высокая, статная седовласая женщина выступила из тени и низко поклонилась. Сначала леди Аргеланд, затем Даррену. – Ба. – Милли порывисто обняла почтенную госпожу. – Как ты догадалась?! На Хестер же маска! – Я вижу чуть больше, чем мне хотелось бы. У тебя открылся дар, – она с грустью провела пальцем по лбу внучки, – но не тот, что должен был. – Полагаю, мы не зря приехали, – задумчиво проговорила леди Аргеланд. – По рассказам Милли мы представляли вас иначе. – Почему вы не отправились учиться? – Глаза Даррена немного светились. – Ваш дар силен. – Ба? – Силен и заперт внутри меня. – Госпожа Таллара пальцем подманила к себе светлячок, и тот высветил глубокие морщины на ее лице. – Вот так я стала выглядеть в тридцать. Прошу, будьте моими гостями. Она отступила в сторону, и Хестер увидела приоткрытую дверь, за которой золотился магический светильник. Там, в тесноватой комнатке, громоздилось несколько сундуков, на крышках которых лежали туго набитые матрасы. Длинный, грубо сколоченный стол, огромное окно и старый буфет на гнутых ножках. И, конечно же, светильник. Вот только последний очень сильно выбивался из нарочито деревенской обстановки. – Подарок, – поморщилась госпожа Таллара, – работает, и ладно. Но до чего хрупкий! Уже дважды возили в починку. Сделаю чай. Пока бабушка Милли суетилась, грела чайник и разливала по кружкам ароматный напиток, все расселись вокруг стола. Хестер, сама не понимая как, оказалась у окна, на хозяйском месте. Любопытная луна заглядывала в окно и, казалось, совершенно одобряла происходящее. – Милли рассказала вам про мои сказки? – Приготовив чай, госпожа Таллара явно обрела душевное равновесие. – И вы, Ваше Императорское Величество, сравнили их с тем, что сохранилось в вашем роду? – Боюсь, что нас привело к вам нечто иное, – уклончиво ответила Хестер. Тогда госпожа Таллара вытащила из сундука большой отрез серебристого кружева. Кружева, что начало сиять в лунном свете! – Холодное кружево, ледяное кружево, загадка луны, снежная прихоть, – мелодично перечислила госпожа Таллара, – все это могла творить моя далекая-далекая прародительница. И это кружево передается от бабушки к внучке, вместе с историями о том, как трудно ткать лунный свет. Я… Я сохранила не так много знаний. Большая часть моих историй – выдумка для внуков. Но остров Драгари, остров ледяных мастериц, существует. Леди Аргеланд казалось, что весь мир отдалился от нее. Будто вокруг воздвигся мощный щит и есть только она, луна и жесткое, колючее кружево, что больно режет пальцы. Но останавливаться нельзя, ночь чудо как хороша, и на небе ни облачка… – Хестер! Вздрогнув, леди Аргеланд зашипела от саднящей боли и, посмотрев на свои руки, ошеломленно замерла: ее кровь, вытекавшая из мелких ссадин, смешивалась с лунным светом и рождала… Рождала ледяное кружево?! – Я не могу это прекратить, – медленно проговорила Хестер, справившись с первым шоком. – Оно само… Леди Аргеланд чуть шевельнула кистями, но ничего не произошло – ее кровь так же продолжала смешиваться с холодным лунным светом. – Такое тонкое, прозрачное. – Милли зачарованно смотрела на мягко мерцающее кружево. – А в народе меня еще при жизни назовут Паучихой, – горько усмехнулась леди Аргеланд. – Подумать только, вот что скрывалось за третьим даром дочерей Дьеллары Аргеланд. Прикрыв глаза, Хестер прислушалась к себе и своей магии. И первое, что она заметила, – покой. Она обрела какое-то невероятное внутреннее успокоение. Словно именно вот этого ей и не хватало! – Любовь моя, – позвал Даррен, – что ты чувствуешь? Я могу попробовать заблокировать твою силу, если это опустошает тебя. – Нет, – она покачала головой, – все в порядке. Все хорошо. Я… Мне кажется, я начинаю понимать что-то. А вы, госпожа Таллара, вы что-то об этом знаете? Леди Аргеланд подняла взгляд на бабушку Милли и обнаружила, что почтенная старушка замерла, подобно изваянию. Поняв, что все взгляды скрещены на ней, она вздрогнула и тут же ответила: – Нет, Ваше Императорское Величество. Мы плохо сохранили историю семьи, простите нас. Кроме того, о чем я рассказала, остались обрывочные фразы вроде: «Слезы не срываются с ресниц, а растворяются в лунном свете» или «Не иглы ранят нашу кожу». Но я не знала, что они значат. Медленно кивнув, Хестер подняла руки и всмотрелась в то, как с её пальцев само собой соскальзывает полупрозрачное, тончайшее кружево. – Это полотно гораздо плотнее, – задумчиво проговорила Милли. – Вероятно, его ткала настоящая мастерица, а не колдунья, которая вообще не понимает, что с ней происходит, – с горечью проговорила Хестер. Ради интереса леди Аргеланд попробовала подхватить и перепутать тонкие нити, поиграть с ними. Пальцы немного обожгло, и лента кружева стала виться куда быстрей. На краткое мгновение у Хестер закружилась голова, она ощутила отток силы и изо всех сил этому воспротивилась! – Ты остановила это, – прошептала Милли. Даррен первым делом подхватил ладони любимой и исцелил маленькие ссадины на кончиках пальцев. – Не думаю, что Империи необходимо ледяное кружево. – Тем более что оно будто растворяется, посмотри. Перестав подпитываться от моей крови и лунного света, оно будто исчезает, – шепнула Хестер и, посмотрев в глаза любимому, тихо добавила: – Я боюсь его трогать. Устыдившись собственного страха, леди Аргеланд опустила взгляд. В тени ближайшего сундука она заметила до боли знакомую вещицу. – Моя шкатулка! Госпожа Таллара, что начала вновь подготавливать чай, вскрикнула и прижала руки ко рту. Но Милли ее тут же успокоила: – Никто не подумает, что ты украла! Это артефакт, и своенравный. Он следует за нашей Императрицей и появляется когда хочет. Или когда… Даррен поднялся, обошел стол и поставил шкатулку перед супругой. – Думаешь, грязь где-то рядом? – Не знаю, – покачала головой Хестер и распахнула шкатулку. Перчатки выглядели совершено обычно, как всегда. Немного серебрились в лунном свете, но… – Рисунок кружева как будто одинаковый, – шепотом выдохнула госпожа Таллара, – простите, Ваше Императорское Величество. Я не должна была влезать. – Ничего, – рассеянно отозвалась Хестер, – ничего, вы правы. Преодолев свой страх, леди Аргеланд подхватила край тонкой кружевной ленты и поднесла к перчатке. Рисунок совпал. – Оно липнет к старому кружеву, – леди Аргеланд вытащила перчатку, – сливается воедино! – Вот как получается плотное кружево, – ахнула Милли. – Сколько же в нем слоев?! А рисунок, почему он совпал? – Перчатки передаются в нашем роду. – Хестер продолжала прикладывать кружево к перчаткам и наблюдать, как оно становится частью артефакта. – Видимо, у кровных родственниц одинаковый узор. Закончив с этим, Хестер положила перчатки в шкатулку и закрыла ее. Вот только артефакт не спешил исчезать. – Кажется, это недвусмысленный намек на продолжение, – криво улыбнулась Хестер. – Ты не должна, – возразил Даррен. Но леди Аргеланд упрямо покачала головой: – Если мое кружево способно усилить перчатки, то… Ты ведь и сам понимаешь. – У меня есть удобное кресло, – шепнула госпожа Таллара, – старое, некрасивое. Но лучше, чем сундук. Пойдем, милая, принесем. Но вместо Милли из-за стола встал Даррен. – Показывайте. Оторопевшая старушка замерла. Она не могла представить Императора, несущего кресло. Тогда Милли пришла ей на помощь: – Серое с синим орнаментом? – Д-да. Хестер же в это время собиралась с силами. Посчитав про себя до десяти, она протянула руку и коснулась того отреза, что выложила из сундука Таллара. Вот только ничего не произошло… Мир не отдалился, не выступила кровь на пальцах, и лунный свет не стал виться вокруг кистей рук. «Да вы издеваетесь, что ли?!» – вспылила Хестер мысленно. Но, быстро остыв, она поняла, что зря ожидала повторения. Скорее всего, теперь она должна сама научиться вызывать эту силу. Принесенное кресло поставили лицом в сторону окна. Удобно устроившись, Хестер уложила на колени шкатулку и, вновь открыв ее, принялась поглаживать перчатки кончиками пальцев. Она полностью расслабилась и на выдохе вновь поймала то ощущение рассеянного внимания. – Получилось, – пропищала Милли. – Заноза, как ты? – Даррен стоял рядом и был готов выбить шкатулку из рук любимой. – Не так больно, – честно сказала Хестер. – И я понимаю, что я делаю. В этот раз кружевные завитки сразу же вливались в общую канву рисунка перчаток. Не складывались на стол неопрятной мерцающей кучкой, а тонкими витиеватыми нитями вплетались в узор, что ткался не один век. Лунный свет становился ощутим лишь у самых кончиков пальцев, и Хестер не сразу смогла распознать логику движений. Но она вдруг вспомнила рисунок из детской книги, где девушка пропускает сквозь пальцы нить, идущую от веретена. «Или к веретену?» – задалась леди Аргеланд вопросом. Но в любом случае работа пошла куда быстрей. Благо сотканная нить складывалась в узор самостоятельно. Потому что уж кем-кем, а кружевницей леди Аргеланд не была. Но зато у нее было прекрасное чутье – укладывая нить, она вдруг ясно почувствовала, что завершила некий этап. И что вот сейчас можно и нужно остановиться. Закрытая шкатулка замерцала и медленно растворилась. – Сколько же поколений мы не добавляли узор к перчаткам? – задумалась вслух Хестер, а после вместе с креслом развернулась спиной к окну. – Ох, тяжелое какое. – Или ты просто не знаешь об этом, – негромко сказал Даррен. – Знаешь, после коронации для меня открылось много нового, и несколько устаревшие семейные традиции обрели смысл. – Я написала отцу и попросила его о встрече, – сказала леди Аргеланд, – надеюсь, что он сможет что-то об этом рассказать. Госпожа Таллара, я прошу вас молчать об увиденном. – Клянусь, – она вытащила тонкую вышивальную иглу и проткнула указательный палец, – молчать обо всем увиденном и услышанном до смерти, во время смерти и после смерти. Договорив, леди Аргеланд поспешно прикрыла рот ладонью: сдержать зевок не получалось никак! – Устала так, будто в мастерской несколько часов отстояла, – смущенно объяснила Хестер. И Даррен вместо всяких слов просто подхватил ее на руки и понес прочь из комнаты. – Доброй ночи, госпожа Таллара, – пробормотала леди Аргеланд. – Доброй ночи, Хестер, – крикнула Милли, – я с ба останусь! Этого, правда, Императрица уже не услышала. Она провалилась в сон, где кружились крупные красивые снежинки. Где тонкие льдисто-голубоватые линии свивались в кружево. Где каждый узор имел свое значение. Глава 11 Удивительно, но леди Аргеланд проспала всего пару часов. Но больше всего поражало то, что магия полностью восстановилась! Не зная, чем себя занять, Хестер хотела тихонечко выбраться из постели и поискать себе место для утренней тренировки, но… – Почему ты не спишь? – спросила леди Аргеланд, увидев, что Даррен еще даже не раздевался! – Герцог Лин-Торванс просит аудиенции, – задумчиво проговорил дракон. – Он раскусил моего подменного и попросил передать, что его дело может стать срочным. А может и не стать – это прямая цитата. Также мой подменный пишет о том, что герцог выглядел чрезмерно обеспокоенным. – Он таким и был. – Хестер прикусила губу. – Отправляемся? – Я отправлюсь один, – покачал головой Даррен. – Останься на пару часов, а после возвращайся с отрядом прежним путем. – Почему прежним? – нахмурилась леди Аргеланд. – Мне тоже неспокойно, – признался дракон. – При Прорыве первыми страдают не те, кто оказался на обреченных землях, а те, кто совершал портальный переход. – А сам ты как отправишься в столицу? – подозрительно сощурилась Хестер. – Так же, – уверенно ответил дракон. – Смогу ли я тебя защитить, если буду размолот в нигде? – Пошли мне вестника, как только что-то станет ясным, – попросила леди Аргеланд. – Обязательно. Но он будет немногословен, сама понимаешь… – Понимаю, – кивнула Хестер. Оставив на губах любимой поцелуй, дракон встал с постели, чуть потянулся и, не оборачиваясь, вышел из спальни. Хестер тоже оставаться в постели не стала. Сняв с изножья узорное покрывало, она расстелила его на полу и села в привычную удобную позу. Медленно разгоняя силу по телу, леди Аргеланд обдумывала то, что увидела во сне. Внутри поселилось чувство, что следующее кружево выйдет не просто бездумным! Ей казалось, что она прикоснулась к запрятанной в крови мудрости, к тайным знаниям Дьеллары Аргеланд и ее третьей дочери. «Как бы проверить это? – задалась вопросом Хестер и расстроенно потерла ладони. – Ну почему луна уже не видна?» Вот только между пальцев левой руки, стоило лишь захотеть, появилось что-то вроде крошечного зернышка. – То есть само собой оно свивается лишь в лунном свете, – прошептала Хестер. Она тут же попыталась повторить один из виденных во сне узелков, и через пару мгновений в комнате повис забавный световой шарик. Он был полым и сиял не за счет одной точки, а за счет всех своих кружевных элементов. И в этот момент леди Аргеланд будто окатило ледяной волной: такие шарики висели в библиотеке замка! Они никогда не гасли и не требовали подзарядки, но были крайне хрупки. К ним было нельзя прикасаться ничем, кроме специального стеклянного крючка. – Кажется, мне тоже откроется множество старых тайн, – тихо выдохнула Хестер. Затем пощекотала кончиком пальца кружевной светильник, и тот распался на отдельные искорки, которые тихо истаяли, не долетев до пола. Закрыв глаза, леди Аргеланд полностью погрузилась в тренировку. Вдох-выдох, прогнать волну силы от макушки до пяток. Вдох-выдох, в обратную сторону. И снова. И снова. Только робкий перестук в дверь смог вырвать Хестер из этого монотонного, но очень полезного занятия. – Милли? – Ага, я. – Подруга заглянула в комнату. – А Его Императорское Величество… – Отбыл в столицу, там что-то происходит. Мы с отрядом возвращаемся сегодня, – Хестер гибко потянулась, – придется раскрыть свое инкогнито. Ты со мной или погостишь? – С тобой. К завтраку все наши кумушки собрались, я за тобой пришла. Папенька уклончиво объяснил, что ты наша почетная гостья. Только фамилию не сказал. – Левентрей, – легко предложила Хестер. – Я и похожа, и девушек у них в семье с избытком. – Тогда я не буду мешать, – кивнула Милли, – сбегаю папеньке шепну, что мы уезжаем в обед! Поднявшись на ноги, леди Аргеланд сняла свой медальон и принялась выбирать платье. Она помнила слова Милли о том, что трудно кого-либо удивить богатым нарядом. А потому… Потому выбрала один из своих старых, но очень хорошо и добротно зачарованных костюмов. Светлая сорочка с квадратным вырезом, поверх нижняя же светлая юбка с пышным кружевом по подолу. А сверху шоколадного оттенка платье с вырезом той же формы, что и у сорочки. Темный отрез шелка укутал шею и медальон, а шляпка скрыла лицо в наведенной тени. – Осталось только приколоть кружево к вырезу, – сама себе проговорила леди Аргеланд. Через несколько минут Императрица в сопровождении своей верной подруги неспешно шествовала к завтраку. Мыслями Хестер была уже в столице, а потому просто надеялась на то, что на вручение подарков не уйдет много времени. – Моя бесценная подруга леди Левентрей, – пропела Милли, едва лишь они с Хестер вошли в зал. А леди Аргеланд, окинув взглядом просторную комнату, подивилась тому, сколько же родственников у леди Ревир. – Прошу сюда, – тут же подхватился отец Милли. Стол уже был накрыт, слуг видно не было. Или их и вовсе не было в купеческом доме – этого Хестер не знала. Она заметила лишь, что едят все достаточно торопливо. Видимо, людям хочется перейти к подаркам. – Леди Милида Ревир, моя дочь, побаловала нас с отцом и своим кратким визитом, и несколькими приятными дарами, – громко, но будто невзначай проговорила матушка Милли. – Жаль, что ты, доченька, покидаешь нас в обед. Я ведь даже и не рассмотрела, что же ты привезла. Среди гостей побежали шепотки. – Так давай сейчас посмотрим, матушка, – пропела Милли. – Я ближайший год вряд ли смогу приехать. – Грустно это, когда родную кровиночку не видишь так долго, – тут же не утерпела одна из гостий. Милли смутилась, но Хестер, позабавленная происходящим, вбросила короткую фразу: – Так позови семью на зимние праздники. В столице очень красиво, будут балы и приемы, новые театральные постановки. К тому же Мудрейший будет говорить с людьми, а его всегда приятно послушать. У тебя же свои покои и в Старшем Дворце, и в Зеркальном. В Старший Дворец никому хода нет, но Зеркальный… Зеркальный не так закрыт. – Матушка, папенька, вы сможете? Хоть на пару денечков, – встрепенулась Милли. – Ближе к праздникам посмотрим, – прогудел купец, – сама понимаешь, работы много. Подле руки Хестер появилась серебряная искорка. – Ситуация сложная, душа моя. Ты знаешь, кому можно доверять. В полдень пришлю второго вестника, будь одна. У Хестер сердце пропустило удар. Значит, в столице все-таки что-то происходит. – Баржа мимо нас пройдет в обед, – шепнула Милли, услышавшая вестника. – Папенька ее задержит, чтобы ты вестника приняла. Леди Аргеланд скупо кивнула. Остальное прошло мимо нее. Внесли сундуки с подарками, зачитали письмо с благодарностями. Потом рассматривали драгоценности и меха – все это Хестер пропустила мимо своего внимания. Нет, она старательно соответствовала моменту – улыбалась, когда нужно. Ахала и восхищалась, если того требовала ситуация. Но все мысли Императрицы вертелись вокруг супруга. Никогда еще Хестер не ждала полудня с таким пылом. – Ваше Имп… М-м-м, леди Левентрей, могу ли я вам чем-то помочь? – спросил купец, незаметно подойдя к Хестер. – Мой супруг опасается использовать порталы, – скупо проронила Хестер, – а я хочу как можно быстрей вернуться в столицу. Там… – Придется использовать баржу, у нас после точечных Прорывов расплодилось много тварей, – вздохнул купец, – вы с отрядом из боя в бой переходить будете. Хестер горько усмехнулась: – Баржа против течения медленно идет. – Может и быстро, – подмигнул купец. – Я смогу убедить старого капитана использовать магию. Главное, не суйтесь к тварям, леди Левентрей. Вашу потерю Империя не переживет. «Твари… Еще одна загадка, которую люди намертво связали с Прорывом. Даже я привыкла говорить «прорыв тварей из Темноземья», а ведь они появляются гораздо, гораздо позже, – пронеслось в голове Хестер. – Странно, что никто не появился в Зеркальном Замке. Или тварюшка была настолько слабой, что издохла сама?» – Вот одно меня беспокоит, Марта, одно. Где же истинный Милиды? Пишут же, что каждая невеста встретила своего мужчину. – Встретила – не равно замуж вышла, – проронила леди Ревир. – Куда мне официальные обряды проводить, когда моя Императрица еще полгода ждать должна? По старым традициям мы с Ирвином женаты, а законом все оформим строго после свадьбы Императора и Императрицы. Вы бы, тетушка Грелия, за своим сыном смотрели. Он ведь истинную нашел, да та сбежала? – Марта! Марта, что твоя дочь себе позволяет?! – Моя дочь позволяет себе говорить правду, – ровно проговорила матушка Милли. – Давайте-ка вернемся за стол, гости дорогие, да выпьем чаю с баранками. Хестер, улучив момент, выскользнула за дверь. Ей стало душно и захотелось на воздух. Что же затевается в столице? «И точно ли не стоит использовать портал?!» – Могу ли я вам чем-то помочь? – звонкий голосок вырвал леди Аргеланд из размышлений. Она обернулась и увидела невысокую девушку в простом сером платье. – Вряд ли, – натянуто улыбнулась Хестер. – Мне просто стало душно. – Ой, а хотите я вам к речной беседке морс принесу? – Хочет, – голос Милли, раздавшийся из-за спины, заставил леди Аргеланд улыбнуться. – Моя бесценная подруга ведь не думала, что я ее брошу? Хестер пожала плечами и, повернувшись, резонно заметила: – Раньше полудня мы не можем тронуться с места, так что… Ты могла бы провести время с семьей. – Успею, – покачала головой Милли. – Ты не пожалела о приезде? Мягко улыбнувшись, Хестер вызвала ту самую нить, из которой утром ей удалось сплести несколько простых заклятий. – Ваш отрез ледяного кружева пробудил мой семейный дар. И я боюсь, что мы никогда не узнаем, проснулся бы этот талант при других обстоятельствах. Мне хочется верить, что отец что-то знает об этом. Но… Но если знает, то почему никогда со мной об этом не говорил? – Думаешь, у Аргеландов тоже была передача знаний от одаренной к одаренной? – спросила Милли. – Не столько думаю, сколько боюсь этого, – призналась Хестер. Леди Ревир задумалась, потерла кончик носа, а после просияла: – Осмелюсь предположить, что ты неправа! Знаешь почему? Потому что ты из древней благородной семьи, готова поспорить, что твои бабушки и прабабушки умели читать и писать. Такой вывод ошеломил Хестер, и она негромко уточнила, что о чем именно говорит Милли. И та безжалостно ответила: – Ба не умела читать, пока я ее не научила. А писать у нее не получается до сих пор. Мой дед был… Сложным человеком. Он не хотел, чтобы женщины умничали. Милли тяжело вздохнула и помрачнела. Она явно не хотела говорить о своем прошлом. И Хестер, легко считав это по ее лицу, спросила: – Так где там ваша речная беседка? – Пойдем, – заулыбалась Милли. – Там хорошо, свежо. Через несколько минут Хестер поймала себя на мысли, что зря она забыла про беседки, расставленные вдоль ручья во дворцовом парке. – Здесь были широкие мостки, – объяснила Милли, – сюда баржа вставала раньше. – Тут очень крутой спуск. – Хестер с трудом удержала равновесие, соскальзывая по глинистому склону к мосткам, на которых и была возведена простенькая деревянная беседка. – Именно! И когда удалось отвоевать другой кусок берега, это место стало заброшенным. А потом мама придумала поставить тут кресла и стол. – Милли с нескрываемой любовью смотрела на неказистую разномастную мебель, что стояла внутри беседки. – Они с папой полюбили тут пить чай вечерами, но однажды пошел дождь. Так появились крыша и столбики, которые ее держат. – Здесь очень уютно, – мягко проговорила Хестер. – Да. Мебель старая. – Леди Ревир вдруг смутилась. – Знаешь, у меня очень практичная семья. Роскошная роскошь в доме, где все защищено магией, а тут… Тут влага от реки и… – Тут здорово, – повторила леди Аргеланд. – Или ты думаешь, в моем замке была новейшая мебель? Нет, мы использовали то, что осталось нам от предков. Когда мне хотелось что-то изменить в своей комнате, я спускалась в подвальную часть замка и выбирала из старой мебели. Просто перетягивали ткань, и все. Редкие породы дерева хороши тем, что практически не подвержены старению. А за модой… За модой мы никогда не гнались. – Ой! Нет, все хорошо! Вниз по склону съехала девушка, которую Милли отправила за морсом. – Ученик кузнеца обещался ступени вырезать, – сердито проворчала девчонка, – да только уже который месяц пошел! Приятного аппетиту, леди. И девчонка, оставив поднос со сластями и морсом на столе, бодро умчалась. Прикусив губу, леди Аргеланд мысленно перебрала все известные ей заклятья и, оставив Милли в беседке, подошла к берегу. Она боевым проклятьем расслаивала глинистую почву и левитацией откидывала пласты в сторону. А после призывала огонь и припекала свежие срезы. – Теперь надо укрепить это все камнем и раствором, – проговорила задумчиво Хестер. – Хорошо вышло. – Папенька с ума сойдет, – хихикнула Милли. – А оно хорошо запеклось! – Дождь все равно размоет за пару лет, – чуть смутилась Хестер. – Мы с наставником делали такие лестницы, когда путешествовали по графству. Где-то их укрепляли камнем, где-то досками. А где-то… Где-то ступени размывало дождями. Хестер взмахнула рукой и вызвала проекцию времени. – Две минуты до полудня, – дрогнувшим голосом проговорила леди Аргеланд. Оставив лестницу за спиной, Хестер вернулась в беседку. Проекция времени продолжала гореть подле ее правой руки. – Одна минута, – прошептала Милли, – я уши заткну, ты не переживай. А через минуту… – Полдень, – севшим голосом проговорила леди Аргеланд. – Вестника нет. Пошла следующая минута, затем еще одна. Император так и не прислал сообщение. Последующие часы стали для Хестер настоящим испытанием. Она всей душой рвалась назад, в столицу. К Даррену. Сходя с ума от беспокойства, она была готова раскрыть свое инкогнито и потребовать открыть портал, но… «Смогу ли я тебя защитить, если буду размолот в нигде?» – сказал Император. Многим ли она сможет помочь, если внезапный Прорыв смешает все магические потоки? И неважно, в чьих землях это произойдет, увы. И вместе с тем она каждую минуту думала только о том, что если бы открыла портал пять минут назад, то точно была бы уже в столице. – Баржа идет на магическом ходу, – тихо проговорила Милли. – Хоть и против течения, по цепям, но мы все равно скоро будем у Вишневой пристани. Отец позаботился о том, чтобы нас встретили с лошадьми. – Карета… – Я умею верхом, – фыркнула Милли, – селянская же дева, моя Императрица. Верхом быстрей. Я же понимаю. – Наддай, Леон! – окрик капитана заставил Хестер отвернуться от реки и посмотреть назад. Усталый маг, тяжело вздыхая, спускался вниз. – Я могу помочь, – бросила ему в спину Хестер. Леди Ревир поперхнулась воздухом: – С ума сошла? – Или поломать, – буркнул маг. – Я подмастерье артефактора. – Леди Аргеланд показала колечко с вензелем. – Не сломаю. Маг с согласия капитана проводил Хестер вниз, к огромному накопителю. Выяснилось, что баржа тратит просто сумасшедшую прорву сил на движение против течения. – Это еще хорошо, что внизу проложена линия, за которую колдо-крючья цепляются, – поделился маг и, присев на трехногий табурет, принялся отвинчивать крышечку маленькой фляги. – Раньше на чистой силе ходили, а это… Я-то почти сгорел, а если бы без крючьев… Эх. – Сгорел? – недоуменно уточнила Хестер и убрала руки от накопителя. – Все. – Вы явно из старой семьи, магии в вас полно, – тоскливо усмехнулся маг, – а во мне ее пара капель, и те уходят в накопитель. Ничего другого не умею, на академию… Да что там, на школу денег не было. – Будете в большом городе, где есть академия или школа магии, купите себе учебник первого курса, – серьезно сказала Хестер, – по дисциплине «магическая физиология», автора Лиссиры Эттари. Все упражнения, которые там даны, увеличивают запас магических сил. Вы заметите это после первого десятка упражнений. Главное – не считайте себя умнее автора, делайте так, как сказано, а не так, как кажется логичным. Магия и логика совместимы до известных пределов, но пределы эти не нам с вами раздвигать. – Спасибо, – ошеломленно проговорил маг. – А… – Я это испытала на себе, – Хестер догадалась, о чем он хочет спросить. – Возраст важен, но не запредельно. Пока вы живы, ваша магия способна менять свой объем. – Спасибо. Сейчас лучше присядьте, накопитель полон, и скорость увеличится. – Маг уступил леди Аргеланд табурет. – Благодарю. – Как обвыкнитесь, идите наверх, из-под баржи красивый шлейф. – Мужчина задумчиво улыбнулся. Он сказал правду, но леди Аргеланд совсем не волновала красота. Она считала минуты и боролась с желанием открыть портал. Точнее, приказать открыть портал. И когда она это сделала, то получила прямой и недвусмысленный отказ: – Алькор не велел. Предупредил, что всяко может быть. Гневно зашипев, Хестер вернулась к Милли, что зачарованно таращилась на веер брызг. – Сорок минут, и мы на Вишневой пристани, – крикнул маг, на мгновение высунувшийся из помещения с накопителем. – Хорошо. – Леди Аргеланд нервно сцепила пальцы. – Хо-ро-шо. – Будь это прошлое, мы могли бы отцепить баржу и отправиться в путь на ритнике, – мечтательно произнесла Милли. – Что? – Ну, баржа раньше сама не ходила, ее ритник тянул. После долгого описания Хестер задумчиво проговорила: – В графстве их называли тягачами или баржевозами. Я и забыла про них, даже не поняла, отчего мне баржа кажется странной. Да нет, они не такую уж великую скорость развивали. – Ну, с баржей – да, но… – Однажды мы с подружками катались на таком по озеру, – с мечтательной улыбкой проговорила Хестер. – Взяли без спросу, конечно. Но скорость он все равно большую не развил. Это мощные артефакты, но никак не быстрые. Милли вздохнула: – А я мечтала, что можно будет умчаться. Дома было трудновыносимо, пока дедушка не передал отцу дела. И я иногда сидела на берегу реки и думала: вот сейчас побегу, открою старый речной ангар и как умчусь на ритнике! Потом уже узнала, что он не на ходу. – Вишневая! Вишневая! Сбавляй! – Не торопись, – леди Ревир перехватила Хестер, – сейчас пока крючья уберут, пока остановятся полностью – это минут десять еще. Леди Аргеланд кивнула и спрятала внезапно озябшие ладони в подмышки. Ей вдруг подумалось, что второй потери Даррена она может и не пережить. А через секунду Хестер вдруг почувствовала себя феерической дурой – она вытянула руку и посмотрела на кольцо. Искры бились как ни в чем не бывало. – Хестер! Вестник! Вздрогнув, леди Аргеланд диким взглядом уставилась на трепещущую искорку, из которой доносился отрывистый голос Даррена: – Никаких порталов. Повторяю, никаких порталов. Вестник пропал, а через секунду появился другой: – Сбой магических потоков. Высылаю тебе… – голос Даррена оборвался, а второй вестник рассыпался на еще более мелкие искорки. Но через пару минут вокруг Хестер оказалось с полсотни вестников, и все как один говорили голосом Императора. Из мешанины сообщений удалось выцепить только одно: мировые магические потоки перепутаны, порталы выбрасывают людей куда угодно, а кого-то и вовсе разделяют на части. Но информацию о Прорыве найти не удалось. – У Эрлиха есть идея, но ему нужно время. Не торопись. Этот вестник пришел практически целым. – Какое счастье, что мы не воспользовались порталом, – хрипло проговорила Милли. – Только вот вопрос: а дальше-то как? – Стационарные порталы безопасны. – С губ Хестер не сходила дурацкая облегченная улыбка. – Они не затрагивают мировую магическую сеть. Это что-то вроде тех самых полос на дне, по которым идет баржа. – Правда?! – Выкапывают глубокую траншею, по ней ведут зачарованные артефактные цепи, – кивнула Хестер. – Самый безопасный способ передвижения. Когда-то давно хотели запретить личные порталы, потому что… Сбои бывают часто. Меня же поэтому и не учили: отец считал это слишком опасным. – Тебя учили драться, но не научили убегать? – оторопела Милли. Хестер пожала плечами и только улыбнулась, когда маг сообщил о том, что можно сойти на берег. – Я получила вестника, – леди Аргеланд серьезно посмотрела на него, – нельзя открывать личные порталы, мировой поток магии сбит и перепутан, как во время Прорыва. – Ох, папа не знает. – Милли прижала руки к губам. – Я только сейчас это поняла. Прикусив губу, Хестер вспомнила, как при ней посылал вестника Левайр. – Tolle verba mea. Не открывайте личные порталы, опасно. Она сосредоточилась на образе отца Милли, но… – Я не могу быть уверена, что мое послание достигло адресата, – честно сказала Хестер. – А что там? Маг, все еще стоявший рядом, проследил за взглядом леди Аргеланд и почти равнодушно сказал: – Так баржа в ту сторону идет, мимо Ревнянки и дальше. – Возвращайся, – серьезно сказала леди Аргеланд. – И предупреди отца. Леди Ревир несколько секунд серьезно смотрела на свою Императрицу, а после отрывисто кивнула: – Прости. – Глупости, просто вернешься на пару дней позже. Возьми людей для охраны и… – Вот уж нет, – фыркнула Милида. – Зачем? Меня тут каждая собака знает, и вреда никто не причинит. А обратно в столицу папа проводит! Добралась же я до отбора. Ты там только голову не сложи. Милли порывисто обняла подругу, и Хестер, крепко сжав ее в ответ, шепнула: – Не сложу. Знаешь, если заговор наконец-то вскрылся, то это и к лучшему. Нужно выпустить гной, чтобы рана зажила. Шмыгнув носом, Милида только кивнула. Затем объяснилась с отрядом, и, к сожалению, им пришлось раскрыть инкогнито леди Аргеланд. Надо было видеть лица воинов, которые осознали, что на них лежит ответственность за целую Императрицу! – И все-таки я бы хотела, чтобы с тобой хоть кто-то отправился, – проворчала Хестер, вернувшая привычную маску на лицо. – Здесь есть свободная группа, – сердито проговорил капитан отряда. – Если Ваш… – Мерида, – напомнила ему Хестер. – Мер… А Алькор, – голос подвел капитана. – Ничего не знаю, ничего не скажу, – тут же отозвалась леди Аргеланд. А через несколько минут она услышала звонкий и очень знакомый лай. – Конфетка! – Милли увидела волку первой. – Как же она устала, наверное. Как она нас нашла?! Хестер пожала плечами и небрежно бросила: – У меня есть артефакт. Но на деле всему виной был едва заметный шрам на ладони – после кровного воззвания между леди Аргеланд и волкой появилась дополнительная нить связи. И эту нить разорвать может только смерть. Счастливая, хоть и очень грязная волка скакала вокруг подруг, ласкалась и одновременно обнюхивала карманы Милли. – Все есть, все, – ворчала леди Ревир и по щепотке доставала подсоленные сухарики, – ты же не лошадь, Конфи! – Лошадь-лошадь, – рассмеялась Хестер, – сейчас немного отдохнем, поедим и в путь. – На ней поедешь? – уточнила Милли. – Да. Я… Я хочу оказаться в столице как можно скорей, но теперь мне уже не так страшно, – честно ответила Хестер. И вновь украдкой посмотрела на кольцо, в котором все так же бились две яркие искорки. «Скольких треволнений я могла избежать, если бы сразу вспомнила об этом артефакте», – ворчала она сама на себя. Не желая больше слышать неприятный и скрипучий голос, Хестер сняла маску и подвесила ее к поясу дорожного платья. – Ваше Императорское Величество, разумно ли это? – укоризненно спросил капитан. – Вы бы узнали меня? – с улыбкой спросила леди Аргеланд. – Вот и я думаю, что нет. К тому же вуаль тоже неплохо зачарована. И… Нас не представили друг другу. – Гаррет Торнсби, Ваше Императорское Величество. Капитан отряда «Серые Птицы» к вашим услугам. – А я Мерида, – напомнила Хестер, – и прошу вас, Гаррет, найти для нас всех простую таверну. У моей волки сбиты лапы, ей нужно несколько часов отдохнуть. – Лапы? – Капитан Торнсби с сомнением посмотрел на скачущую вокруг Милли волку. – Успеют ли за пару часов восстановиться? – Магия, капитан, – мягко проговорила леди Аргеланд. – Конфетка – химера, ей нужна моя сила, сырое мясо и молоко. Она и сейчас может продолжить путь, но это будет неоправданной жестокостью с моей стороны. «Тем более что в столице все так или иначе спокойно», – отметила про себя Хестер. Капитан Торнсби тем временем развил бурную деятельность. Двое его людей отправились в таверну «У старого Томаса», двое других приобрели билеты на баржу для леди Ревир. – Не торопись в обратную дорогу, – строго проговорила Хестер. – Лучше дождись людей, которых я за тобой пришлю. И не возражай: неизвестно, чем закончится этот магический сбой. Быть может, твари окрепнут и полезут к людям. Милли кивнула, тяжело вздохнула и, приласкав волку на прощание, умчалась к пристани. Конфетка, понурившись, без особого энтузиазма обнюхала карманы хозяйки и лишний раз убедилась: сухариков там не водится. Как и сластей. – Сейчас придем в таверну и поедим, – утешила ее леди Аргеланд. И действительно, когда они пришли в таверну «У старого Томаса», там для волки был подготовлен таз нежнейшей говяжьей вырезки. А также куриное и утиное филе. – Простите, госпожа Мерида, мы не знали, о каком именно сыром мясе идет речь, – сконфуженно проговорил молодой воин. – Вы все сделали идеально. Она всеядна, но больше всего, конечно, уважает говяжью вырезку, – улыбнулась леди Аргеланд. Пройдя за стол, Хестер заказала жаркое для всех. И мысленно порадовалась, что Даррен сунул ей мешочек с монетами. «Надо всегда иметь при себе деньги, – подумала леди Аргеланд. – В медальон убрать, чтобы не подсчитывать судорожно, хватит или нет монет». Несколько часов пролетели незаметно. За это время один из воинов капитана Торнсби успел не только приобрести портальные билеты, но и отстоять довольно большую очередь: здесь уже знали о сбое магических потоков. – Вечер, – проговорил капитан. – Останемся на ночь или тронемся в путь? – От этого портала до следующего – шесть часов, – леди Аргеланд серьезно посмотрела на Гаррета Торнсби, – волка покроет это расстояние за два часа. Вопрос в ваших лошадях. – У нас тоже не просто кони, – спокойно ответил капитан. – Правда, и не совсем химеры. Просто слегка улучшенная магией порода. – Они как раз застоялись, – хихикнул кто-то из молодых воинов. – Тогда до портала, а там посмотрим, – решительно проговорила леди Аргеланд. – Не думаю, что на нас может быть устроена засада. Капитан тяжело вздохнул, после чего отрывисто кивнул. – Как прикажете, госпожа Мерида. Спустя час Хестер мысленно отметила, что время во дворце сделало ее слабой. Пряча лицо в шерсти волки, леди Аргеланд мысленно подсчитывала, сколько раз она пропустила утреннюю тренировку. «И сколько излишних сластей было съедено», – безжалостно добавила она. Не то чтобы она хотела рухнуть со спины Конфетки, но… Эта поездка определенно очень и очень тяжело ей давалась. Особенно сильно раздражала ноющая боль в пояснице. Поэтому, едва лишь они прошли через портал, Хестер приказала капитану Гаррету Торнсби искать ночлег. С чем бравый воин справился на отлично. Быть может, у кого-то и могли возникнуть претензии, но леди Аргеланд волновала лишь чистота белья и возможность помыться. «Тем более что теперь я умею пользоваться бочкой», – мысленно развеселилась она. Капитан Гаррет выставил стражу у дверей в комнату Хестер и также отправил нескольких воинов под окна. Сменяться они будут каждые четыре часа, чтобы все успели отдохнуть. Леди Аргеланд, оставшись наедине с собой и Конфеткой, тщательно вымылась, а после села на постель. – Отец что-то передал мне? С тихим «Вуф!» волка положила морду на колени Хестер. Та принялась перебирать густую длинную шерсть Конфетки. – Где же? Ощупав весь ошейник, леди Аргеланд недовольно вздохнула: – Неужели потеряли во время той бешеной гонки?! – Вуф! – недовольно высказалась Конфетка и боднула Хестер носом в живот. – Вуф-вуф-вуф! Растерянная леди Аргеланд еще раз ощупала ошейник – на нем все так же ничего не было. Вздохнув, леди Аргеланд отстегнула его и принялась вертеть в руках, и… – Это адрес?! – Вуф! – Как странно, – Хестер вздохнула, – отец не перестает меня удивлять. Хорошо, прежде чем вернуться во дворец, навестим их с Римманом. Быть может, они захотят переехать. Тут леди Аргеланд задумалась: может ли она что-то сделать для семьи? То есть, конечно же, может, она ведь Императрица, но… Как сделать это правильно? Чтобы никого не обидеть? «Что вообще у меня есть, кроме доступа к сокровищнице? Я же не могу просто взять мешок золота и отсыпать им…» Тут леди Аргеланд замерла с приоткрытым ртом. Она поняла, что, во-первых, ее отцу больше не нужно таиться. А во-вторых, она может оплатить обучение брата в любом учебном заведении! А отец теперь может восстановить свои документы и… – Ох, как же я привыкла скрывать свой род, – выдохнула вслух Хестер. – Осуждала других, что они живут, руководствуясь привычкой, но и сама ведь такая же! Чмокнув волку в мокрый нос, леди Аргеланд улеглась под одеяло. И, несмотря предвкушение грядущих неприятностей, в эту ночь она спала довольно спокойно. Утром, сразу после завтрака, отряд выдвинулся к столице. – Мне нужно будет посетить один адрес, прежде чем мы вернемся во дворец, – спокойно сказала Хестер. – Подберите мне сопровождающего. – Одного?! – ужаснулся капитан Торнсби. – Одного, – непреклонно произнесла леди Аргеланд. – И прошу вас пока не посылать вестников во дворец. Гаррет коротко поклонился и одним движением взлетел в седло. – Кажется, наш капитан расстроен, – шепнула Хестер волке. – Ву-уф, – протяжно отозвалась Конфетка. – И правда, переживет, – хмыкнула леди Аргеланд и запрыгнула на спину волки. Полноценный отдых сотворил чудо – в этот раз Хестер искренне наслаждалась скачкой! Подставив лицо ветру и солнцу, она полностью растворилась в движении. Волка сама выбирала и скорость, и дорогу – леди Аргеланд доверяла своей химере и редко перехватывала контроль. Перед въездом в столицу Хестер достала маску и вновь ее надела. В мешочке с монетами была и пропускная карточка на имя Мериды Сафет с оттиском магии леди Аргеланд. – Я буду лично сопровождать вас, леди, – непреклонно произнес капитан Торнсби. – Могу ли я узнать, куда мы идем? – На встречу с моим отцом, – легко ответила Хестер. – Лорд Аргеланд ждет нас в… В не самом ожидаемом месте. Конфетка, скрыт. Иди к отцу, пусть знает, что я близко. Посмотрев на Гаррета, леди Аргеланд уточнила: – Она слишком заметна, встретит нас на месте. К чести капитана Торнсби, он смог удержать лицо, когда Хестер уверенно направилась в сторону нижнего города. Гаррет лишь кротко уточнил: – Вы уверены, что ваш отец назначил вам встречу в трущобах? – Абсолютно, – спокойно ответила Хестер. – Позволите ли вы набросить на вас иллюзию? Ваше платье слишком хорошо для этого места. Леди Аргеланд согласилась, а после спросила: – Вы часто это делали для Алькора? – Да. О боги, в каких местах… Как можно так рисковать? Нет-нет, я ничего не скажу. – Капитан Торнсби скорбно покачал головой, а после обреченно добавил: – Как теперь жить? – Думаю, Императору придется сменить имя, – хихикнула Хестер. Она не понимала, отчего Гаррет Торнсби так странно реагирует. Неужели он считает, что Император должен безвылазно находиться во дворце? Но тогда как он узнает истинную ситуацию в Империи? Если полагаться только на донесения, то можно многое упустить. Так говорил старый граф, а уж ему-то Хестер верила как самой себе. Даже больше, чем самой себе! Не менее раза в год лорд Аргеланд совершал официальный объезд владений, но гораздо чаще он путешествовал скрытно. Мало что ускользало от его внимательного взгляда. – Днём здесь не так опасно, – спокойно сказала Хестер, когда они углубились в хитросплетения тесных улочек. – Вы правда так считаете? – скептически осведомился капитан. – Прошу прощения, госпожа Мерида. – Не стоит извиняться, – покачала головой леди Аргеланд. – Думаю, вам случалось одарить Алькора крепким словцом. В этот момент капитан Гаррет Торнсби слегка побледнел, а Хестер продолжила: – Но разве после этого с вами случалось что-то плохое? Снижали ли вам жалованье или отправляли вне очереди на ночное патрулирование? – Нет, – хрипло ответил Гаррет. – Потому что вы общались с Алькором точно так же, как сейчас рядом с вами Мерида Сафет. Знать бы еще, почему «Сафет». – Сиротская фамилия, – отмер Гаррет Торнсби. – Каждый год приютам дается несколько букв, на которую они называют сирот. – Прямо как с племенными собаками, – восхитилась Хестер. – Но зачем? – Традиция, – пожал плечами капитан. – Раньше выдавался список имен, потом его упразднили и стали просто выдавать буквы. Свернув еще раз, Хестер увидела дом с массивной, но немного покосившейся дверью. На ней раньше явно была табличка, осталось ровное круглое пятно яркой, не выцветшей краски – на этом-то месте и было от руки написано число «двадцать один». Посмотрев на мансардный этаж, леди Аргеланд увидела иссохший остов цветка в старом, частично разбитом горшке. Наклонившись, Хестер подобрала с мостовой камешек и метким броском сбила несчастное растение с окна внутрь комнаты. – Госпожа Мерида! – ошеломленно воскликнул капитан Торнсби и тут же призвал щит. – Это не экспромт, – оправдалась леди Аргеланд, понимая, как это могло выглядеть со стороны, – я действовала по инструкции! С пару секунд ничего не происходило, и Хестер начала было волноваться, как вдруг покосившаяся дверь приоткрылась и из нее показалась мальчишеская ладонь. – Заходите скорее! Услышав родной до боли голос брата, леди Аргеланд устремилась вперед. Но капитан был быстрее – он решительно укрыл свою Императрицу магией, после чего шагнул в темноту коридора. – Я поседею с вами, госпожа Мерида, – с горечью произнес Гаррет Торнсби. – И жена меня из дома выгонит. – Мы купим вам хорошую краску для волос, – пообещала Хестер. – Римман! – Сестра! Леди Аргеланд крепко стиснула брата в объятиях. Он, раньше смущавшийся таких жестов, тихо всхлипнул и сам обхватил сестру руками. – Мы так за тебя боялись! Так боялись. – Мое сердце тоже не было спокойным, – шепнула Хестер. Римман отпустил ее и, неловко склонив голову, попытался скрыть мокрые дорожки на щеках. – Рим, перед тобой капитан Гаррет Торнсби, отчаянный человек, который терпеливо сопровождал меня на пути к вам. Капитан, мой младший брат Римман Аргеланд. – Горд знакомством, – не моргнув глазом отозвался воин и протянул Римману руку. – Полагаю, юноша скоро пополнит ряды студентов Военной Академии. – Да, – твердо произнесла Хестер, – и будет там преуспевать. – В последней фразе слышится угроза, – поежился счастливый Римман. – Пойдемте. А ты, Хестер, держи себя в руках и не сойди с ума от счастья! Следуя за воодушевленным братом, леди Аргеланд гадала, что же такое могло случиться, что Рим так счастлив. И в этот момент, войдя в небольшую, тесноватую гостиную, она увидела своего отца… Старый граф сильно исхудал, его волосы поседели практически полностью, но он стоял! Он стоял, опираясь на массивную трость. – Папа… Бросившись вперед, Хестер крепко-накрепко сжала отца в объятиях. И, понимая, какому чуду они обязаны его выздоровлением, прошептала: – Поздравляю. Поздравляю. На несколько минут были забыты все дела и заботы: леди Аргеланд, устроившись на кривоватом стуле, расспрашивала старого графа о том, как же он встретил свою истинную. А он, посмеиваясь и покачиваясь на табурете, отказывался отвечать: – Это полностью укладывается в традиции нашей семьи. – Тебя не переспорить, – сдалась Хестер. Ее немного утешал жест Риммана, обещавшего все рассказать сестре. – Ты нас познакомишь? – Леди Аргеланд окинула взглядом комнату и, смутившись, вспомнила про капитана Торнсби, что скромно стоял у стены. – Отец, позволь представить тебе капитана Гаррета Торнсби. Капитан, перед вами мой отец, граф… Октавиус Аргеланд. Хестер на мгновение запнулась, прежде чем назвать полное имя старого графа. Она вдруг поняла, что не произносила его так долго, что оно даже звучит чужеродно! «Я, наверное, уже и не вспомню полное имя отца», – хмыкнула про себя Хестер. – Так ты познакомишь нас? – Хестер с нетерпением посмотрела на отца. – И я надеюсь, что вы с Римманом отправитесь со мной. – Во дворец? – задумчиво спросил граф Аргеланд. – Да, – твердо проговорила леди Аргеланд. – Римману скоро поступать в Военную Академию, а его манеры… Замолчав, Хестер немного подумала и исправилась: – Наши манеры сильно истрепались за последний год. В комнате повисла тишина, которую разбила негромкая фраза Октавиуса Аргеланда: – Только глупцы откажутся от визита во дворец, тем более если приглашение исходит из уст самой Императрицы. Римман, позови Киррис. Проводив взглядом вышедшего брата, Хестер посмотрела на отца. – Итак, Драгари. Остров ледяных мастериц, на котором родилась Дьеллара Аргеланд, верно? Именно этот странный дар никак не покидает женщин нашего рода. Старый граф тяжело вздохнул: – А знаешь, почему этот дар так и не ушел в другой род? – Потому что он… Я не знаю. Нет, однажды он выходил за пределы рода, – Хестер вспомнила Горма. – Не он, а его носительница. Она оставила нам, Аргеландам, наследника, а сама ушла за любимым, – поправил дочь граф. – Дело в том, что одаренные девушки не покидали семьи. Их истинные входили в наш род. Все ради того, чтобы, встав во главе семьи, они могли получить доступ вот к этому артефакту. Октавиус закатал рукав и показал тонкий стальной браслет. – То есть от тебя род должен был перейти ко мне? – прошептала Хестер. – Немыслимо. Но почему я об этом не знала?! – Потому что мы не говорим об этом и не пишем в открытых семейных книгах. Потому что входящий в род мужчина клянется забыть прежнюю семью и прежнее имя. – А ты… – Нет, я – урожденный Аргеланд, – рассмеялся отец. – Девочки с твоим даром рождаются не каждое поколение, забыла? – Растерялась. Тихий скрип половиц возвестил о возвращении Риммана. – Моя бесценная венценосная дочь, позволь представить тебе Киррис Озерную, мою истинную. Вышедшая из-за спины Риммана женщина сделала неуклюжий реверанс. – Киррис, перед тобой моя дочь Хестер Мерех Аргеланд, правительница Элеарской Империи. – Ваше Императорской Величество. – Киррис вновь сделала свой неловкий реверанс. – Счастлива… лицезреть вас. – Не надо мучиться, – Хестер подошла к ней, – выпрямись. Ты – сердце моего отца, и я надеюсь угоститься сластями на вашей свадьбе. – Мы говорили тебе, Киррис, что не относимся к тем снобам, что запирают своих «неподходящих» истинных в далеких поместьях, – фыркнул Римман. – Если ты захочешь, то научишься держаться в обществе, – кивнула Хестер, – у тебя будет столько наставников, сколько тебе потребуется. Если не захочешь – что ж, род Аргеланд переживает не лучшие времена, и никто не будет обижен, если вы с отцом откажетесь посещать светские мероприятия. Соберите вещи, Римман. Сегодня и сейчас вы уходите со мной. – Не сегодня, а завтра, – поправил граф дочь. – Оставьте нас наедине. И вы, капитан, тоже. Когда дверь была закрыта, Хестер с недоумением посмотрела на отца: – Почему завтра? – Сейчас я передам тебе главенство, – Октавиус заклятьем взрезал левую ладонь, – и ты сможешь найти ответы на свои вопросы. – А просто сказать ты не можешь? – нахмурилась Хестер. – Больше того, – усмехнулся граф, – «просто сказать» ты не сможешь даже своему супругу. Клятва молчания вплетена в нашу кровь, в нашу силу. Помнишь, как ты в семь лет клялась быть Аргеланд? – А после повторяла эту клятву в семнадцать, – Хестер облизнула пересохшие губы, – действовать во благо, не отступать от заветов предков и всегда держать данное слово. – Истинно так, – кивнул Октавиус. И, смочив пальцы правой руки в своей крови, мазнул подушечками по щекам и лбу Хестер. – Добровольно и без принуждения приветствую новую главу рода Аргеланд. Хестер Мерех Аргеланд, плети и сияй от сего момента и до того, как сама решишь окончить свой путь старшей женщины рода Аргеланд. Затем он проговорил несколько фраз на неизвестном Хестер языке, и стальной браслет, замерцав, превратился в крошечные сияющие точки. Этот рой взметнулся вверх, а после нашел прибежище на руке леди Аргеланд. – Что это? Я чувствую, что оно… Оно присосалось к моей магии, – прошептала Хестер и подняла руку, чтобы рассмотреть браслет. – Истинная история зарождения нашего рода, – серьезно ответил граф. – Эти иллюзорные книги созданы самой Дьелларой Аргеланд. Мне, как не владеющему твоим даром, были доступны не все тексты. – А как мне… – Просто пожелай. И сядь поудобнее, – граф усмехнулся, – чтение увлекает. Раскрыв для себя полный тайн и загадок мир прошлого, Хестер потеряла счет времени. Она лихорадочно листала полупрозрачные страницы и сдержанно ругалась, когда ее пытались отвлечь. – Все открывается с совершенно другой стороны! – воскликнула она, когда Дьеллара Аргеланд попрощалась со своими потомками и попросила у них прощения. – Но я должна рассказать об этом Даррену. Это и его касается! Обведя взглядом комнату, Хестер недоуменно нахмурилась: она находилась в чьей-то спальне. Очень маленькой и очень, м-м-м, бедно обставленной. – Ох. – Леди Аргеланд хотела было встать, но ей в виски ударила острая боль. Неловко дернув ногой, она задела не замеченный ранее трехногий табурет. На котором лежали записка и флакон с зельем. «Выпей и в постель. Я тоже читал родовые хроники запоем и помню, как трещала голова. Октавиус Аргеланд». – Спасибо, – прошептала Хестер. Морщась от каждого движения, она откупорила зелье и, осушив флакон, осторожно легла в постель. Мысль о том, чтобы расшнуровать корсет, она отбросила куда подальше. Ребра не скажут ей «спасибо», но сейчас… Сейчас она не способна на такие подвиги. Глава 12 Утром Хестер страшно пожалела о том, что поленилась снимать корсет. Ребра ныли, поясница им подпевала, а голова… Как ни странно, головная боль не вернулась. Освежив и себя, и одежду заклятьем, Хестер поправила волосы и замерла: в какой момент она решила убрать шляпку, но оставить корсет? Оглядевшись, леди Аргеланд тихо рассмеялась: кто-то позаботился о ней в тот момент, когда она не могла вынырнуть из призрачных хроник. Этот самый «кто-то» не только снял с нее шляпку, но и шпильки из волос выпутал! И положил все это на узкий подоконник. Выйдя из маленькой спаленки, Хестер увидела Киррис. Молодая женщина, прижав руку к стене, сосредоточенно выплетала заклятье. Едва она закончила, как по коридору прошелестела волна силы и все светильники погасли. – Доброе утро, Киррис, – улыбнулась леди Аргеланд. – Доброе утро, Ваше Императорское Величество. – Ты собрала вещи? Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Киррис посмотрела в лицо Императрицы и тихо спросила: – Вы уверены? Я… Я знаю свое место и то, что я… – Уверена, – отрезала Хестер. – Поверь, если бы моим истинным оказался добрый пекарь, или портной, или лишенный магии воин без гроша за душой – отец не сказал бы ни слова. «Особенно учитывая тот факт, что мне предстояло встать во главе рода. Как бы к этому отнесся Римман? Ведь абсолютно все были уверены, что именно он наследует отцу?!» – Вещи собраны, Ваше Императорское Величество. И… Я хочу учиться. – Вот и славно, – хлопнула в ладоши Хестер. – Где отец? – Внизу, вместе с капитаном Торнсби и Римом. Я скоро подам завтрак. Хестер сосредоточенно кивнула, а после на мгновение замерла. Кто она сейчас – дочь своего отца, глава рода Аргеланд или Императрица? Следует ли ей спуститься вниз и подождать, пока Киррис в одиночку справится с утренней работой? Императрица вроде как не должна прислуживать за столом, но… «Императрица и в трущобах находиться не должна», – хмыкнула про себя Хестер. – Показывай, Киррис, где у тебя кухня. В четыре руки мы справимся проще и быстрей. Главное, чтобы Конфетка ни до чего не добралась. – Ваша волка рядом с Римманом, они явно друг по другу соскучились, – рассеянно проговорила женщина и, не говоря ни слова, развернулась и пошла вглубь коридора. И только на кухне, когда Хестер принялась ловко пластать хлеб, Киррис отмерла: – Ваше Императорское Величество, да разве вместно вам это делать? – Невместно, – согласно кивнула Хестер. – Но здесь и сейчас я дочь своего отца. «Вероятно, Империи нужна другая правительница. Готова поспорить, что Риальтрея Авинская была бы окружена сотней юных и не очень леди, кои прислуживали бы ей изо всех сил. И это было бы правильно. Но… Меня это уже больше не гнетет. Мы с Дарреном идеальны друг для друга, а значит, мне не стоит стыдиться себя и своих неподходящих для Императрицы порывов», – решила для себя Хестер. Позавтракали быстро, после чего леди Аргеланд отвела отца в сторону и прямо спросила, как ей передать информацию Даррену. – Никак, – покачал головой граф. – Больше того, ты даже со мной это обсудить не можешь: нам открылись разные хроники. – Ты читал прощание Дьеллары? – Да, – кивнул старый граф. – Она была тесно связана с Императором того времени. Быть может, в семье твоего венценосного супруга есть нечто подобное. Хестер попыталась вспомнить, были ли подобные браслеты у Даррена, но… Не то чтобы она так хорошо рассматривала его артефакты! А в их ночь… В их ночь ни на ком из них не осталось ни украшений, ни одежды! – Ты покраснела, – хмыкнул отец. – Жарко, – отмахнулась леди Аргеланд. Гаррет Торнсби уже успел послать весточку во дворец, и из трущоб семья Аргеланд уезжала на трех каретах. Темных, не гербовых, но Хестер это определенно устраивало! Спустя час для леди Аргеланд стало ясно, что гвардейцы Даррена идеальны в скрытном прибытии на дворцовую территорию! Все прошло быстро, гладко, с небольшим количеством скрывающих заклинаний и иллюзий. – Мы здесь будем жить? – ахнула Киррис, когда невозмутимый дворецкий провел их в гостевое крыло Зеркального Дворца. – Да, – спокойно проговорила Хестер. – В ближайшее время к вам прибудет моя портная, она разберется с вещами. Наши фигуры схожи, Киррис, так что вместе с ней я пошлю несколько своих платьев. Неношеных, не переживай. Леди Аргеланд старательно не подавала вида, что эти покои она видит впервые. Равно как и молодых служанок, что выстроились в ряд перед гостями дворца. – Отец, меня ждут дела. Сегодня обустраивайтесь и отдыхайте, а завтра я жду вас… Тут Хестер сделала паузу и продолжила: – На чай. Думаю, Киррис пока не готова к большому обеду. – Определенно, Ваше Императорское Величество, – рассмеялась женщина. – Леди Хестер будет вполне достаточно, Киррис, – ровно ответила леди Аргеланд. Нельзя сказать, что она хотела близких отношений с истинной отца. Вероятнее всего, они будут видеться очень редко, но… Слуги быстро разнесут весть о том, что в Зеркальном Дворце гостят родственники Императрицы. Стоит сразу дать понять сплетникам, что она, Хестер, благоволит своей семьей. – Эти покои прекрасны, Хестер, – отец улыбнулся, понимая, для чего все это было сейчас сказано. – Мы будем ожидать завтрашнего дня с нетерпением. – Конфи, ты остаешься с Римманом или идешь со мной? – строго спросила Хестер, и волка, что так и крутилась рядом с младшим Аргеландом, протяжно вуфнула. Леди Аргеланд коротко кивнула: – Хорошо, развлекайся. Оставив семью в Зеркальном Дворце, Хестер поспешила в Старший дворец. По пути она попробовала создать вестника для Даррена, а после и для Милли. – Вестники приходят с опозданием, – проговорил Гаррет Торнсби, что неслышимой тенью двигался вслед за своей Императрицей. – Я даже не знаю, работают ли они вообще, – вздохнула Хестер, – меня никто не учил, я просто однажды слышала вербальную формулу и… Просто пробую, но результат мне неизвестен. – Вы можете испробовать его на мне. Ваше Императорское Величество, нам сюда. – Капитан указал на плотно разросшиеся кусты. – Насколько мне известно, ваша фрейлина носит ваше обличье. Будет странно, если Императрицу заметят в двух местах сразу. Хестер только хмыкнула: – Все-таки вам не впервой все это делать. – Его Императорское Величество время от времени устраивал тренировочные игры, – ответил капитан Торнсби. – Делил нас на две группы: одни должны были стеречь дворцовую территорию, а вторые тайно проникнуть внутрь. «Получается, Даррен готовился и к защите дворца, и одновременно к его атаке», – оценила Хестер. И не в первый раз подумала о том, как же трудно жить под угрозой заговора. Заговора, который вроде бы на ладони, а вроде бы так глубоко, что… «Так глубоко, что против Даррена злоумышляет единственный родной и близкий человек – леди Кадрия. Та, что вырастила не одного и не двух Элеарских Императоров!» С помощью Гаррета возвращение леди Аргеланд прошло тихо и незаметно. Вай лишь обеспокоенно принюхалась и спросила, где Милли. – Когда мы узнали о магическом сбое, я отправила ее назад – предупредить отца. – Хестер с наслаждением распустила волосы и принялась кончиками пальцев массировать кожу головы. – Больше всего мне хочется отменить корсеты, веришь? – Ты – Императрица, веришь? – ехидно отозвалась Вайолин. И леди Аргеланд в очередной раз ощутила, сколько всего она упускает! – Я все еще не привыкла к этому, – прикусила губу Хестер. – В любом случае Лира нужна мне в Зеркальном дворце: ни у отца, ни у Рима, ни тем более у Киррис нет одежды. И я готова поспорить, что уже с завтрашнего дня их начнут доставать визитами. – Еще бы, – хмыкнула Вайолин. За пару часов Хестер успела все: и отправить Лиру с запасом одежды в Зеркальный дворец, и рассказать Вайолин о своем путешествии. – Но существует ли этот остров? – Я точно знаю, что существует, – криво улыбнулась леди Аргеланд, – но я скована вот этим. Она показала браслет. А после, узнав от камеристки, что Его Императорское Величество закрылся со своими генералами, отправилась в ванную комнату. «Толку от меня сейчас никакого, – размышляла Хестер, переодеваясь в тонкую сорочку. – На дворе светлый день, а меня страшно клонит в сон. Хорошо, что отец успел предупредить, что это нормально». Едва лишь голова леди Аргеланд коснулась подушки, как она провалилась в темный пустой сон. И вынырнула она из него лишь к вечеру. Сев на постели, Хестер потерла глаза и, прикрыв зевок ладошкой, подумала, что, может, и не стоило просыпаться? Может, стоило бы проспать до утра? – Нет уж, – она похлопала саму себя по щекам, – встряхнись. Освежившись, леди Аргеланд выбрала удобное платье, корсет которого остался одиноко болтаться на вешалке. – Где Его Императорское Величество? – осведомилась леди Аргеланд у одной из камеристок. И та, поклонившись, выскользнула прочь. Вернувшись через несколько минут, она доложила, что Император не покидал своего кабинета. И генералы тоже. – Та-ак. – Хестер прикусила губу. – Грега не видно с самого утра, – тихо проговорила Вай. – Еще интересней, – сухо проговорила леди Аргеланд. А после, решительно приподняв подбородок, направилась к дверному проему, за которым скрывалась половина Даррена. Не дав себе подумать, леди Аргеланд резко толкнула дверь и горько усмехнулась: в кабинете никого не было. – Отправился совершать подвиги, – прошептала Хестер, – оставив меня мучиться от неизвестности… Качнув головой, Хестер прошла покои супруга насквозь – на тот случай, если она ошибается. Если он просто вышел или предпочел совещаться со своими приближенными в другом месте. Но нет. На половине Даррена никого не было. Вернувшись к себе, леди Аргеланд отправила камеристку на поиски своего секретаря и Никлауса Валдерби. – Я держала ее подальше от себя, – проворчала Вайолин, – девица внимательная и дотошная – могла заподозрить подмену. А Валдерби – это… – Помнишь пушистые светящие шарики, которые подсказывали дорогу? – А. Они постоянно исчезали, – фыркнула Вай. – Я это исправлю, – уверенно сказала Хестер, – уже знаю как. – Ты и это успела? – удивилась волчица. Леди Аргеланд грустно улыбнулась: – Не сама. Я поняла принцип, по которому должна быть выстроена цепь заклятий. Суть в том, что нам не нужно защищать шарики от уничтожения. Пусть лопаются и тем самым запускают вторую систему слежения, которая будет стационарной. Понимаешь? Вся система наблюдения будет находиться в спящем режиме, но как только кто-то лопнет болтающийся без дела шарик – система перейдет в активную фазу. – А шарики будут фланировать по всему дворцу, – покивала Вайолин, – хорошо придумано. Подруги вовремя перешли из спальни в гостиную: обеспокоенный Никлаус прибыл раньше, чем леди Аррави. – Моя Императрица, – оборотень опустился на одно колено, – что-то происходит, мой волк сходит с ума! – Ни слова не должно покинуть эти покои, – строго проговорила Хестер, после чего ошеломила оборотня: – Мне необходимо знать, что происходило в последние дни. Его Императорское Величество покинул дворец, и мы не знаем, куда направить помощь. – Герцог Лин-Торванс тоже не здесь, – рассеянно проговорил оборотень. – Моя служба незаметна, но… За последние дни из странного был только визит лорда Дайергера. Он тот еще затворник, а тут воспользовался своими старыми заслугами, чтобы продавить аудиенцию у герцога Лин-Торванса. А после его принял и наш Император. Едва он договорил, как слуги оповестили о прибытии леди Аррави, коя тоже смогла припомнить только одно важное событие – визит лорда Дайергера. – Я слышала, что многие лорды и леди предпочли покинуть столицу, а вот храмы, напротив, призвали сюда жрецов, – добавила Лидия. – Как будто хотят что-то вымолить у богов. Последний раз так было перед Отбором. Не раздумывая, Хестер уточнила, где сейчас находится Дайергер. И с удивлением выслушала, что почтенный милорд заперт в… детской?! – Это единственные покои, имеющие высокую степень защиты и при этом никем не занятые, – пискнула Люсиль. – Никто не должен знать, что он там. Но Викара относила белье и услышала, как ворчит Тамия. А Тамия закреплена за детской, она следит, чтобы пыль не оседала и чтобы плетения силы были равномерно наполнены. Потом к Тамии подошла Арана и поторопила, потому что: «Он нервничает». Камеристка сбивчиво повествовала весь непростой путь слухов, после чего, остановившись на том, что кухонные слуги носили подносы с едой в детскую, добавила: – А еще он требует, чтобы его именовали светлейшим лордом Дайергером, это слышала Мия, ну та, которая сменила Арану… Хестер мягко улыбнулась: – Ты отлично потрудилась, как и твои подруги. Не забудь сообщить старшему, что вам всем положена премия в этом месяце. В размере полноценного жалования. – Благодарю, Ваше Императорское Величество, – пылко выдохнула Люсиль. – Если услышишь что-то интересное – сообщи об этом леди Аррави, – добавила Хестер, – если я буду занята. А после, оставив Лидию в гостиной, Хестер, Вайолин и Никлаус отправились к детской. У дверей которых они наткнулись на Демиана Травайни. Леди Аргеланд могла и не заметить магистра, но два оборотня… Ох, они его не заметить не могли. – Я не могу отступить, Ваше Императорское Величество, – с мольбой посмотрел на нее Травайни. – Император отправился спасать нас всех, но не соизволил сообщить, где именно происходит битва. – Хестер сложила руки на груди. – Демиан, прошу вас… – Я не могу самовольно отступить. – Воин поднял перед собой руку и выразительно покрутил ею в воздухе. Хестер нахмурилась, пытаясь понять, на что намекает магистр. Это он так послать ее пытается?! – Отдай приказ, – прошептала Вай, – кольцо же все еще у тебя! Сердито цокнув, леди Аргеланд напитала силой кольцо, что так и покоилось на ее пальце, и приказала Демиану Травайни отойти в сторону и не мешать допросу. – Да, моя Императрица. – Магистр поклонился и распахнул дверь. Невысокий толстяк, что сидел в мягком кресле и читал газету, вскинул голову и недовольно спросил: – Кого еще твари принесли? – Твою Императрицу, – рыкнула Вайолин, – так-то ты ее приветствуешь?! Ужас, отразившийся на лице Дайергера, был неописуем. Отбросив газету в сторону, он рухнул на колени и взмолился: – Умоляю о прощении, Ваше Императорское Величество. Был преступно слеп, Ваше Императорское Величество. Хестер не чувствовала ничего, кроме недоумения и отвращения, когда смотрела на трясущегося человека. История Анрианы Дайергер всегда казалась леди Аргеланд странной, немыслимой. Она ставила на ее место себя и понимала: старый граф начал бы войну, если бы с его дочерью так обращались. Но сейчас, при виде этого ничтожества, Хестер понимала, как именно Анриана оказалась в своем пугающем и позорном положении. Не невеста, не жена, искалеченная и презренная, она не могла рассчитывать на свою семью. Не могла ни у кого найти защиты. – Мой венценосный супруг требует, чтобы вы подумали и все-таки сказали то, что утаили от него, – холодно и строго проговорила леди Аргеланд. – Он обнаружил несоответствия между вашими словами и реальностью. Изначально Императрица собиралась угрожать пытками, но, увидев лорда Дайергера, передумала. Страх может окончательно сломить это жалкое существо, так что… – Нет-нет, я не обманывал. – Он так и остался на коленях. – Ваш прекраснодушный родственник, лорд Тирриил, он забрал Риану. Забрал и увез в Академию, а ведь Академия была закрыта. Ректор лично доставил Риану домой. Все как я сказал, я лишь попросил заступничества для моей дочери… – Только сейчас? – едко спросила Хестер. – Только сейчас, – лорд Дайергер нервно облизнул губы, – сейчас, да… Хестер словно невзначай вскинула руку с кольцом, оправила волосы, коснулась декольте и мягко проворковала: – Мой супруг торопится, он столкнулся с до крайности странным явлением, оттого и позволил мне… Все! Дайергер вздрогнул и замер, тараща на Императрицу пустые глаза. «Все-таки пришлось угрожать», – цокнула про себя Хестер, а вот вслух… Вслух она проговорила иное: – Вы же помните историю графства Аргеланд? Кто-то поднял щиты, и люди остались внутри, остались наедине с Прорывом… Он медленно сглотнул, и в его глазах начала разгораться паника. Хестер же, подавив горечь и ненависть к самой себе, проворковала: – Такая неописуемая жестокость, верно? – В-верно… – Это я подняла щиты, – леди Аргеланд использовала голос как хлыст, – только дайте мне повод использовать свою власть на вас… – Я не знал, что он тянет из нее силу! – взвыл Дайергер. – Идиотка молчала! Ну не хотел он на калеке жениться, я мог его понять! Мать этой кретинки слова в предложения складывала с трудом, будь проклято то селение, в которое меня занес неисправный портал. Да, да! Я держал свою истинную в отдельном доме, а женился на нормальной, слышите, нормальной драконице! Дайергер зарыдал. – Потом все пошло куда-то не туда. Риана упала с лошади, лекарь-недоучка испортил ее спину окончательно, и нам оставалось лишь ждать истинного. Когда у женщины такие повреждения, магия расходуется на двоих. – Но вышло иначе. – Он был не то проклят, не то ранен, – Дайергер дернул головой, – Риана могла иметь детей – и ладно. Жила бы в дальнем поместье, книжки читала. Да она и жила, я познакомил ее с ее настоящей матерью. Тирриил надолго забыл про Риану, и я его понимал: не так-то просто найти достойную не истинную супругу. Потом… Потом он начал забирать ее, назад возвращал уставшей. Я не знал, что он тянет из нее силу, – последнее Дайергер прошептал совсем обреченно. В покоях повисла тяжелая, давящая тишина. – Анриана оставила письмо. Не для меня. Она умудрилась притащить свою мать под видом служанки. Тесса должна была принести письмо в храм, чтобы жрецы передали его Императрице. Там Риана рассказывала обо всех противоестественных вещах, которые с ней делал Тирриил. – Который забрал ее и отправил в Академию, в которой… «В которой его ждет Кадрия». Сердце Хестер на мгновение пропустило удар. Но вместе с тем она немного успокоилась. Пусть Тирриил и тянет силу из несчастной девочки, это все равно не поставит его вровень с Дарреном! – Письмо. – Вайолин требовательно протянула руку. – Я его сжёг, – тут же отозвался Дайергер. – Хорошо, – отрывисто кивнула Хестер, – леди Вай, пригласите менталистов. Мне нужны четкие формули… Дайергер, не поднимаясь с колен, прополз до дивана, залез под него и через пару минут вытащил письмо. – Вспомнил, я хотел его сжечь, но не сжёг! Впрочем, ничего нового Хестер в письме не прочитала. Дайергер не соврал, в этот раз он рассказал лишь правду. – Заступайте на ваш пост, лорд Травайни, – отрывисто произнесла леди Аргеланд. – А мы отправимся в Академию Магии. – Надо бы навестить баронессу Льяла, – припомнила Вайолин, – уточнить, в каком именно месте она перелезала через забор. Императрица недоуменно нахмурилась, пытаясь понять, о чем говорит подруга. А после вспомнила, как Леттира Льяла рассказывала о том, как навещала свою дочь, когда Академия закрыла студентов. – Думаешь? – усомнилась Хестер, покидая комнату. – Мне кажется, защиту усилили. Но Вайолин покачала головой: – Я в твоем обличье столкнулась с ней в парке. Не зная, о чем говорить, спросила про то, как она к дочери перелезала. Баронесса немного помялась, но признала, что предки рода Льяла были не самыми законопослушными людьми и от них осталось много артефактов. Один из них – Арка Вора. Артефакт собирает все потоки охранных заклятий и поднимает их наверх, создавая проход. В магическом спектре это действительно выглядит как арка. – Не могу не думать о том, сколько таких артефактов по миру используется, – поежилась Хестер. И Травайни, накладывавший заклятья на дверь, негромко проговорил: – Именно поэтому никто не стал отказываться от живой стражи. Не все можно доверить магии, однако… Демиан припечатал дверь и, развернув плечи, четко произнес: – Я с вами. Если этого мерзавца кто-то убьет – мир ничего не потеряет. Будучи спасенным, он также не станет ценным подспорьем для врага. – Я не буду с вами спорить, лорд Травайни. Поспешим, у меня дурные предчувствия. – Хестер перевела взгляд на Вай. – Ты знаешь, где сейчас баронесса? – Она прибудет быстрее, если за ней послать, – мотнула головой Вай. – И для этого можно использовать пушистый шар, он же везде, где угодно, может появиться? – этот вопрос волчица задала непосредственно Никлаусу, что стоял тихо, но внушительно возвышался за спиной Хестер. – Да, – кивнул он. Меж его ладоней появился трепещущий шар, и он четко произнес: – Баронесса Леттира Льяла призывается Ее Императорским Величеством в… Тут он допустил короткую паузу, осмотрелся и продолжил: – В обеденный зал Старшего Дворца. Воспользуйтесь услугами придворных магов для использования зеркального перехода между дворцами. Шарик исчез, а оборотень немного смущенно произнес: – Я же правильно помню, что в этом замке нет гостиных? – Есть несколько, – рассеянно отозвалась Вайолин, – маленькие и порядком запыленные. Здесь нет гостевых спален, только хозяйские, есть один маленький обеденный зал, в котором не получится провести бал. Не прошло и получаса, как баронесса уже была в обеденном зале. А после, пламенея щеками, объясняла, где именно находится Арка. – Может, я вам лучше покажу? – выдохнула она в итоге. – Я чувствую, где стоит мой артефакт. – Все еще стоит? Почему вы его не забрали? – удивилась Хестер. Баронесса тяжело вздохнула: – Артефакт не доработан. Если его теперь отключить, то рухнет вся академическая защита. Я плохо знаю теорию обратного импульса, но… Сердце Хестер на мгновение пропустило удар. – Каков заряд при отключении? – Около десяти единиц. – Защита разрушится, но не слишком быстро. Демиан, – Императрица резко повернулась к лорду Травайни, – вы нужны мне не здесь. Поднимите надежных бойцов, тех, кто точно не участвовал в заговоре. И следуйте к Академии. Когда падет защита – ищите нас. Всех встречных – в наведенный сон. Потом будем разбираться, кто виноват, а кто нет. – Ваше Императорское Величество, так, может, и вы со мной? – Я боюсь, что мой особый дар будет нужен именно там, – спокойно ответила Хестер. – Наравне с Дарреном я останавливала прошлый Прорыв, тот, что случился в бальном зале Зеркального Дворца. И если… Тут она осеклась, не зная, доводил ли Даррен свои подозрения до соратников, но лорд Травайни кивнул: – Да, Император говорил, что Прорыв может быть рукотворным. – Я неплох в бою, – проронил Валдерби, – и от меня нет пользы во дворце. – Я, вообще-то, тоже не фиалка, – усмехнулась баронесса Льяла. Хестер отрывисто кивнула и потянулась по связи к волке. Конфетка была мощной разрушительной силой, и отказываться от ее помощи леди Аргеланд не собиралась. Через несколько минут обычная, неприметная карета несла Императрицу и ее соратников к столичной академии. И больше всего на свете Хестер хотела ошибиться. Она искренне надеялась на то, что, прибыв на место, они обнаружат сердитого Даррена, Кадрию в кандалах и какую-нибудь незначительную проблему. – Прибыли, – выдохнула баронесса. – Нам в те кусты. Аккуратно, там кто-то, гм, напачкал. – Уже вижу, – мрачно отозвался Никлаус. А после все отследили голубоватую вспышку мощного очищающего заклятья. – Сюда-сюда. – Леттира показала на два ничем не примечательных стальных полукольца, обхватывавших прутья ограды. – Лезьте, потом я залезу и заберу их. Если убрать сразу, то арка разрушится. Перелезть было не просто, но и не сложно. Конфетка, нагнавшая карету в пути, и вовсе просто перемахнула через ограду. – Что это за мерзость?! Хестер, только-только спустившаяся на траву, резко обернулась и увидела, как впереди над одним из зданий Академии закручивается тонкий черно-фиолетовый торнадо. Нить его идет вверх и… – Зато мы знаем, куда идти, – бодро проговорила баронесса. И Вай с ней согласилась: – Мимо не пройдем, однозначно. И что самое главное, отряд Травайни тоже не ошибется адресом! – Но этого не видно с той стороны. – Хестер прикусила губу. – Академия строилась во времена, когда гонения на магов только-только закончились, – задумчиво проговорил Валдерби. – Неудивительно, что мы не знаем всех возможностей охранной системы. И Хестер, согласно кивнув, по наитию сплела бабочку-паразита, которая должна помочь обратному импульсу уничтожить защиту. – Кстати, я хотела спросить, что такое этот ваш… – Вай запнулась, вспоминая, и Хестер подхватила: – Обратный импульс? Это поток той же самой магии, только идет он в обратную сторону. И пока не пройдет полный круг от места своего создания, он не растворится. Потому-то после обратного импульса артефакты не восстанавливают: ничего не остается. – Посмотрите! Баронесса Льяла ткнула пальцем вперед-влево, и Хестер с ужасом увидела несколько лежащих вповалку тел. – Студенты на пикнике, – озвучил очевидное Никлаус, растерянно глядя на плед и корзинку с припасами. – Они живы, но без сознания. – Вай, присевшая на траву, поднялась. – Кажется, мы действительно многого не знаем об академии. – Ты о чем? – Они покрыты защитной коркой. – Волчица напрягла руку, призвала когти, а после безжалостно полоснула по беззащитному горлу юной студентки. – Видишь? Просто соскользнули. – Видимо, ректор успел защитить детей, – прерывисто вздохнула Хестер. – Поспешим? – неуверенно предположил Никлаус. – Поспешим, но с умом, – согласилась леди Аргеланд. И вперед поспешила волка, укрытая чарами маскировки. Хестер же вместе со своими спутниками отошла под прикрытие густых цветущих кустов, подле которых обнаружилась юная студентка. Она сидела, опираясь на мшистый камень, подложив под спину свернутую валиком куртку. Рядом с ней лежал выроненный учебник. – Первый курс, – тихо отметила баронесса Льяла. Хестер покачала головой: – Бедные дети, как много мы просмотрели. – Это место создавалось с таким расчетом, чтобы в случае опасности стать неприступной цитаделью, – грустно произнес Никлаус. – В итоге оно едва не стало кладбищем. – У него все еще есть шанс, – криво усмехнулась Хестер. И, едва лишь сказав это, леди Аргеланд тут же устыдилась. Все напуганы, но только она позволяет себе столь дурновкусные шутки. – Конфетка возвращается, – проронила Хестер, стараясь не смотреть на студентку. – Они еще живы, – напомнила баронесса. – Травайни приведет гвардию. Мой артефакт и ваша странная штука разрушат защиту. Шанс на спасение выше, чем на… На кладбище. Леди Аргеланд глубоко вдохнула, медленно выдохнула и поделилась тем, о чем подумала только сейчас: – Его Императорское Величество тоже мог привести сюда гвардию. И за ним бы пошли все, от непоколебимых до сомневающихся. Но он отправился лишь с доверенными воинами. Почему? Может, он знал что-то такое, что… Что делает гвардию бессмысленной? Все немного помолчали, после чего Вай глубокомысленно изрекла: – Бессмысленно лишь одно – сидеть и ничего не делать. И мы не знаем всего – возможно, Император прибыл не сражаться. К тому же с ним был Лин-Торванс, а это… Это почти гвардия. – Вдвоем они заменяют одну гвардию, – согласилась Хестер. – Отлично, веди нас. Волка, стряхнувшая со шкуры чары сокрытия, жарко подышала открытой пастью и направилась вперед, прямо в те кусты, из которых и вылезла. – Что за чушь? – оторопела Хестер, увидев, что изнутри куст не только гораздо больше, но еще и имеет что-то вроде песчаной дорожки, уходящей куда-то вдаль, в заросли. – Студенческие тропки! – ахнула баронесса. – Это часть тайн нашей Академии! Но как… Как она их нашла? Они не должны открываться никому, кроме тех, кто носит на себе эмблему Академии. Выпускаясь, мы знали, что больше никогда не сможем сократить путь через заросли или укрыться от профессоров… Впрочем, от профессоров далеко не всегда удавалось спрятаться. Тропки не терпели тех, кто причиняет зло другим и… Ха, вероятно, магия Академии понимает, что мы пришли помочь. – Вуф! Вуф-вуф! – Конфетка считает неважным причину, по которой нам открылись тропы, – проговорила леди Аргеланд. После чего только глазами сверкнула, когда Никлаус протиснулся вперед нее. – Позвольте мне идти первым, моя Императрица. – Позволяю, – проворчала Хестер в широкую спину оборотня. Сквозь кусты ничего не получалось разглядеть: густая зелень и мощная магия сплетались воедино, создавая абсолютно безопасный коридор. Только баронесса по каким-то одной ей видимым признакам определяла, мимо какого корпуса они сейчас проходят. – Мы подходим к закрытой части Академии, – шепнула Леттира. – Ходило много слухов о том, почему ритуалистов переселили. Студенты и сами ничего не понимали. Это было за пару лет до того, как я поступила. Правда, нескольких студентов-ритуалистов недосчитались. Так что, возможно, на месте их корпуса остались некие магические аномалии или что-то в подобном роде. – Где мы выйдем? – спросила Хестер, бросив на баронессу взгляд через плечо. – Вы же наверняка нарушали запрет ректора. – Место, где мы выходили, было шагов сорок назад, – пожала плечами Леттира. А еще через сорок шагов кусты раздвинулись, показав воистину ужасающую картину: несколько десятков магов застыли в момент своей… Смерти? – Это ректор. – Баронесса подняла дрожащую руку и показала на мужчину, что прижал ладонь к перерезанной шее. – Время остановилось или… – Все та же глазурь, – тихо сказала Вайолин, – просто она не всех успела спасти. Почему они не упали? – Не представляю, – проговорила Хестер. – Или нет, представляю – посмотри на ректора. Одну руку он прижал к шее, но второй… Пальцы сложены в колдовскую фигуру. Думаю, что именно он активировал последнюю защиту. – Это не объясняет, почему одни застыли в той позе, в которой были, – нахмурилась баронесса. – Эпицентр заклятья, – хрипло выдохнула Вай и щелкнула когтем по одному из застывших воинов, – глазурь куда толще. На тех, что у ограды, ее совсем чуть-чуть. Хестер заглядывала в лица застывших магов и до дрожи боялась увидеть Даррена. И так же она постоянно бросала взгляд на кольцо. Искры бились в унисон. – Стыдно это признавать, – произнесла вдруг баронесса, – но до бала, до знакомства с вами, моя Императрица, я порой прислушивалась к риторике заговорщиков. Они присылали что-то вроде прощупывающих писем, аккуратно давили на мои больные точки. Но сейчас я вижу, что под личиной того, кто радел за лучшее, скрывалась обычная тварь. – Ни одна битва не должна проходить среди детей, – хмуро кивнул оборотень. – Это место священно, оно первый и последний оплот магов. Так поступить с Академией… – С момента открытия академии, с момента активации всех заклятий… За все эти столетия здесь никто не умер насильственной смертью. Ни разу. Волка вела Хестер и ее спутников по открытому пространству. Леди Аргеланд держала щит наготове, но в целом догадывалась, что основное действо происходит в корпусе ритуалистов. «Но почему? Долгие магические битвы – выдумки писателей. Настоящая дуэль – это три – пять, максимум десять минут. Большая бойня и того быстрей, заклинания летят со всех сторон, рикошетят, свои попадают по своим… Маги быстро заканчиваются. Что пошло не так?» – Будет забавно, если враг тоже попал под глазурь. – Нет, – покачала головой баронесса, – вы не смотрели, но я видела. На всех замерших воинах эмблема академии. Там ректор, деканы и их помощники, стажеры и аспиранты. Профессора встали на защиту студентов, как и завещали Основатели Академии. Хестер поймала себя на моменте острой зависти. Это был лишь крошечный укол, но… Было больно. Она когда-то мечтала о поступлении в столичную академию. Но мечты разбились о семейное наследие. – Стойте! – Никлаус вскинул руку. – Что она хочет сказать? – Что впереди сигнальная нить. – Леди Аргеланд прошла вперед и присела, рассматривая плетение. Плетение, которое отчетливо фонило грязью . Вот только шкатулка не появилась. «Недостаточно грязи ? Или…» Хестер прикрыла глаза и потянулась к своему переродившемуся дару. Она ясно представила шкатулку, перчатки и приказала им появиться перед ней сию же секунду! И они появились. Не на земле, не где-то в стороне, а прямо перед ней! Шкатулка парила в воздухе, дожидаясь, пока из нее будут извлечены перчатки. – Мне показалось, что от меня тянется еще одна нить, – тихо проговорила Хестер. «Вероятно, это мантия. Неужели она действительно часть моего наследия?» – подумала леди Аргеланд. А после решительно подхватила сигнальную нить пальцами. Она ожидала, что кружево перчаток вот-вот окрасится маслянисто-черным цветом, что грязь поползет по рукам, но… Сигнальная нить превратилась в просто нить. Точно такую, как те, из которых Хестер плела свои маленькие заклинания. А дальше… Дальше леди Аргеланд действовала на свой страх и риск: из того сна, где ей привиделись разные варианты плетений, она запомнила довольно красивый узел, который назывался «Очищение». Точнее, это во сне она знала название, а после долго не могла понять, что же это такое и не показалось ли ей. Ведь сплетенное заклятье ничего не очищало. Но сейчас оно заработало в полную силу. Грязь будто горела сине-зеленым пламенем и превращалась… Превращалась в чистую магию, которая легко и быстро рассеивалась по округе. – Путь свободен, – отрывисто произнес Никлаус. Они поспешили к корпусу ритуалистов, из крыши которого в небо устремлялся тонкий вихрь силы. – Не в небо, – ахнула Вай, – магия стекает по спирали, сверху вниз. Это чей-то канал подпитки! Хестер подурнело. Она понимала, что ни Даррен, ни Лин-Торванс не могут такое устроить, а значит… Тирриил все-таки добрался до вожделенного острова? Добыл древние знания? Или это леди Кадрия козыряет тайными умениями?! – Поднять щиты, – отрывисто приказал Никлаус. И вовремя! Мощный колдовской взрыв разметал корпус ритуалистов на искры и осколки! За «пехотинцем» Хестер укрылись она сама, Вай и Леттира Льяла. Точнее, Вайолин и баронесса выставили собственные щиты, которые, расположенные с двух боков от «пехотинца», надежно защитили трех девушек. Но не смогли спасти от густо-серого тумана, что быстро закрыл видимость. – Конфи, – хрипло выдохнула Вай, но Хестер покачала головой: – Не беспокойся, она хорошо обучена и быстро перемещается. Никлаус? – Цел. Если бы не ваша химера, моя Императрица, я бы ничего не успел, – прогудел оборотень. – Она со мной, кстати. Продвигайтесь ко мне, но осторожно. Нехороший это туман, колдовской. – Нет, – четко проговорила леди Аргеланд, – в таком тумане мы пройдем мимо друг друга. Конфетка, найди меня. Одновременно Хестер магией погладила невидимую и неосязаемую нить, что скрепляла ее с волкой. А после, когда довольная собой химера ужом ввинтилась под три щита, леди Аргеланд скомандовала: – Умница, девочка. А теперь веди нас к Никлаусу. Из-за щитов передвигаться было трудно, но никто не роптал. Желающих «облегчить себе жизнь» путем снятия «пехотинца» и двух его более легких вариаций не было. – Грустно, если наш противник видит сквозь туман. Ползем, как три каракатицы, – цокнула баронесса. – Я не знаю, кто такие каракатицы, – грустно произнесла леди Аргеланд. – Это такой пузырь со щупалками, – объяснила баронесса, – я всего один раз видела и запомнила, потому что отец потом нас всех каракатицами обзывал. Давно это было. Вайолин же внезапно прерывисто вздохнула и, протянув руку, стиснула плечо Хестер. – Парфюм Императора. Волка глухо вуфнула, и через пару шагов подруги увидели спину Никлауса Валдерби, который старательно вглядывался в туман впереди. – Мы здесь, – позвала его Хестер. – А?! Я вас оттуда слышал, – от удивления оборотень растерял всю почтительность. – Потому я и позвала волку, – кивнула Хестер. – Полагаю, у нас не осталось выбора. Вперед и только вперед. Конфетка едва слышно вуфнула и, чуть припав к земле (что при ее размере смотрелось довольно забавно), направилась вперед. – Туман редеет, запахи становятся сильней, – едва слышно произнесла волчица. Хестер неопределенно хмыкнула: с ее точки зрения, было все так же ничего не видно. И вместо всех привычных запахов царил один – сырой, землистый и одновременно металлический. «Кровь и грязь?» Туман впереди внезапно окрасился фиолетовыми всполохами, а после разлетелся клочьями! – Вашу ж ма… Ложись! Шквал фиолетово-черного огня пронесся над Хестер и ее спутниками, что только чудом успели рухнуть на землю. – Туда. – Никлаус показал на крупный обломок здания. – Ты никогда не победишь меня! – донесся чей-то громкий высокомерный возглас. И Хестер, высунувшись из укрытия, с ужасом увидела Даррена и Лин-торванса, что вместе сражались с… Тирриилом?! – Но он же полное ничтожество, – ошеломленно прошептала Хестер. Она никак не могла отвести взгляд от боя, отмечала атаки и контратаки, и… – Ответ позади них, – мрачно проговорила Вай, – посмотри, в кого бьет поток нисходящей магии. Отведя взгляд от Даррена, леди Аргеланд поискала глазами поток силы и охнула, увидев, что вся эта мощь бьет в тонкую, хрупкую фигурку сидящей девушки. – Судя по дорогому самоходному креслу, это и есть Анриана Дайергер, – севшим голосом выдохнула Хестер. – Лица мне отсюда не разглядеть, но… – А за ее спиной, в белой накидке, леди Кадрия Элеарская, – с горечью выплюнула Вай, – и хоть лица ее не видно, но запах… Запах не лжет. В этот момент Лин-Торванс, что несколько минут просто стоял за спиной Императора, вышел вперед и, простерев перед собой руки, обрушил на Тирриила волну бело-голубого слепящего пламени. – Огонь души, – полузадушенно просипела баронесса. – Чем мы можем помочь таким бойцам?! Вот только Тирриил, вскинув руку, что-то гортанно прокричал и… Исчез? Прикрылся невидимостью или… На месте, где был мерзавец, появилась диковинная хохлатая птичка. – Он заместил себя ластверией , – крикнул Лин-Торванс. – Твари бы его пожрали! И Хестер, понимая, что именно сейчас есть возможность добраться до Даррена, выскочила из-за камня и, прикрываясь щитом, бросилась к мужу. – Даррен! На лице дракона, обернувшегося на крик, был написан истовый ужас. – Хестер?! Тебя не должно быть в столице! Сколько… Сколько прошло времени? – Я тоже люблю тебя, – криво улыбнулась леди Аргеланд, – и тоже рада тебя видеть. Скоро прибудет гвардия, ее приведет Травайни. – Он должен охранять Дайергера. Впрочем, если мерзавца убьют, это не станет потерей. – Леди Хестер не одна. – Лин-Торванс улыбнулся тонкими бескровными губами. Все то время, что леди Аргеланд и Даррен беседовали, маг дух заливал колдовскими атаками круглый мерцающий щит леди Кадрии. Даррен на мгновение прикрыл глаза, а после приказал: – На вас щиты. – Принято, – коротко ответила Хестер. А через минуту этот приказ распространился и на Вай, и на баронессу, и на Валдерби. – Будет Прорыв? – Хестер взглядом указала на птицу. – Нет, – Даррен горько улыбнулся, – они учились открывать порталы сквозь укрывающие остров щиты. Это колдовской зверь, чей потенциал приблизительно равен человеческому. Каждый Прорыв на протяжении всех эти столетий – это всего лишь неудачные попытки замещения ! – последнее предложение Даррен прорычал. – За что ты продалась, Кадрия? – громко и четко спросила Хестер. – Что тебе пообещали? Власть? Из-за щита не раздалось ни звука. И тогда леди Аргеланд скользнула вперед и коснулась рукой плеча Лин-Торванса. – Позвольте мне кое-что попробовать. Тряхнув руками, на которых все так же находились перчатки, Хестер сплела бабочку-паразита, которая тут же, подчиняясь мысленному приказу хозяйки, устремилась к щиту Кадрии. – Что это? – с искренним, почти академическим интересом спросил Лин-Торванс. И Хестер, устыдившись своего незнания, выдумала бабочке имя: – Обычный чароед. – Обычный? Вы можете создать еще? Хестер выплела еще одного и еще – все они облепили щит Кадрии, и на нем, наконец, начали появляться крошечные трещинки. – Назад! – рявкнул Даррен, когда леди Аргеланд попыталась подойти ближе к Кадрии и леди Дайергер. – Почему? – Он вернется, – сумрачно произнес Лин-Торванс, – все это время мы не давали ему уйти на остров, но… Ослабили поток силы, и он вырвался. Первая мысль Хестер была об отступлении. Но… Кругом беспомощные, беззащитные дети. Да и к тому же, если враг займет неприступную Академию, это можно назвать началом конца. – А остров, как я понимаю, называется Драгари, – проронила Хестер. В этот момент даже Кадрия, стоявшая за спиной бессознательной Анрианы, вскинулась: – Невозможно! – Возможно. Я получила доступ к полному архиву Дьеллары Аргеланд. – Хестер послушно отошла за спину супруга. – Я знаю все. Как ты могла? Она, криво улыбнувшись, с какой-то маниакальной заботой оправила волосы леди Дайергер и после вкрадчиво проговорила: – А на что ты была готова ради жизни своего истинного? Или ты считаешь, что лишь твоя любовь сокрушает препятствия? В этот момент над хохлатой птицей начал разгораться черный дымный круг. И первой это заметила Кадрия. Она сделала шаг назад и двумя легкими движениями исправила свою прическу и наряд. За считаные секунды уставшая, озлобленная драконица превратилась в молодую девушку. – Что бы ни случилось, – жестко проговорил Даррен, – не выходи у меня из-за спины. – Он замещает себя на птицу, – леди Аргеланд коснулась плеча мужа, – может, убьем птицу? Пусть остается там, где сидит. Даррен не успел ответить, как Лин-Торванс отправил молнию в хохлатую пташку, и та… Поглотила магию без остатка. – А тот, кто прикоснется к Хранителю Источника со злым умыслом, – промурлыкала леди Кадрия, – будет сожжен дотла. Это на тот случай, если кто-то из вас захочет использовать нож. Анриана Дайергер застонала и открыла глаза. – Пожалуйста, хватит, – всхлипнула девушка, – остановитесь. Голос ее был тонким и ломким, она выглядела так, будто смерть для нее желанная награда. – Что я сделала? Убейте меня, не мучьте… Чароеды продолжали ломать защиту леди Кадрии, но, к сожалению, работы было еще достаточно. – Тише-тише, скоро все закончится, – в голосе Элеарской не было и намека на сочувствие, скорее раздражение. – Вы спасаете людей, леди Дайергер. С вашей помощью к нам вернутся все те, кого мы потеряли во время Прорывов. Сердце Хестер пропустило удар. Неужели она говорит правду? Неужели наставники и… – Ты обманываешь сама себя, Кадрия Элеарская, – напряженно бросил Лин-Торванс. – И не хочешь ничего слышать. Драконица огладила волосы леди Дайергер, а затем покачала головой: – Я несколько столетий собирала по крохам силу и власть, информацию и артефакты. Все получится идеально. В отличие от вас всех, я точно знаю, что они живы. Она взмахнула рукой, и ее щит потемнел. Трещинки, появившиеся на нем, не заросли, но видимость… Видимость ухудшилась практически на сто процентов. – Ты можешь мне хоть что-то объяснить? – напряженно спросила Хестер. – У меня есть информация, но я не могу ее разглашать. Не могу, но очень, очень хочу! Герцог Лин-Торванс, стоявший впереди и с искренним удовольствием наблюдавший за работой чароедов, полуобернулся на нас. – Даррен, тебе бы стоило принять стимуляторы. Это не портал, перемещение не мгновенно, но пять – семь минут, и тварь вернется. Вздрогнув, леди Аргеланд посмотрела на птицу, на Кадрию, щит которой стал прозрачней, а после, сердито цокнув, вытащила свой медальон. – Хестер! Даррен дернулся, но не сделал и шага. И Хестер, обернувшись, поняла, что любимый стоит не просто так: под его ногами, прямо в камне, вырезана магическая фигура. Точно такой же символ был и у сапог герцога Лин-Торванса. – Что это? – Леди Аргеланд посмотрела на некроса. – Это ведь не вы сделали, верно? – Здесь пытались открыть портал на остров Трех Башен. Вырвавшаяся из нестабильного перехода энергия убила энтузиастов и отравила собой камни, – криво усмехнулся Лин-Торванс. – Однако сам рисунок правильный. Наши с Дарреном тела не дают энергии пробудить ритуальный круг. А Кадрия не дает Тирриилу сдохнуть. – Хестер, ты слишком близко к птице, Хранитель Источника опасен, вернись ко мне, – напряженно позвал Даррен. Не слушая любимого, леди Аргеланд щедро рассыпала вокруг птицы заготовки для артефактов. Сейчас она с искренней болью вспоминала то богатство, что осталось во дворце. – Я готовлю ему теплую встречу. В этот момент к ней присоединилась Вайолин. Волчица бросила к лапам птицы несколько тонких волосяных веревок. – У меня первокурсники колдуют лучше, – саркастично бросила Кадрия. И раздраженно цокнула, когда увидела, что в ее щите появилась дыра с крупную монету. – Бедные дети, – усмехнулась Хестер, – что с ними будет, когда они узнают, что несравненная Кадди Леар – преступница и заговорщица? Леди Кадрия дернулась так, будто слова леди Аргеланд причинили ей реальную боль. – Что это? – заинтересовалась Вайолин. – Проклятые бусины, – одними губами шепнула Хестер, – а помимо этого еще и вымочены в нехороших зельях. Очень нехороших. Леди Аргеланд оглядела пространство вокруг замершей птицы, а после, не удержавшись, протянула руку и погладила крыло. – Прости, что желала тебе смерти, хохлатка. Прямой путь не всегда верный, я это знала, но… Искушение было велико. Убедившись, что больше ничего подготовить нельзя, Хестер и Вайолин вернулись назад, за спины Даррена и Лин-Торванса. Никлаус, тяжело вздохнув, проворчал, что чувствует себя бесполезным: он не умел готовить засады. – Дар, – Хестер прильнула к спине мужа, – прикажи мне говорить. Вдруг это сработает? Прикажи мне… Аргх… Горло Хестер как будто сжали ледяной рукой. – На острове ледяных мастериц скрыт магический источник невероятной силы, – тихо проговорил Даррен. – В нашем мире таких источников около семи. – Действующие вулканы, – шепнула Хестер. – И лишь один из них – озерный. – Даррен не оборачивался, он пристально следил за расширяющимся чернильным пятном. Прерывисто вздохнув, леди Аргеланд прикусила губу. Пока что любимый говорил верно. Но неужели нет никакого способа преодолеть старые клятвы?! – Источник скрыт меж скал, и пройти к нему можно, лишь миновав башню ледяных мастериц. Башню Драгари. Старые, наведенные еще молодыми богами иллюзии заставляли моряков видеть три башни, – продолжил Даррен. – Но она всегда была одна. Боги точно знали, что люди, драконы или оборотни захотят подчинить себе источник магии. Но беда в том, что это вывело бы все мировые потоки из равновесия. Привело бы к катастрофам и, вероятнее всего, к уничтожению самого мира. – Не быстрому, – добавил Лин-Торванс, – и не полному. Формы жизни и нежизни бывают разные, верно, моя Императрица? Вы же помните мир-в-мире? – Да. – Хестер поежилась и крепче прижалась к Даррену. – Наш мир создан на осколках старого. Наши боги не были богами в старом мире, – некрос хохотнул, – они просто пытались выжить и исправить то, что сами же и натворили. «Ты тоже их потомок?!» – этот вопрос застыл на губах Хестер. Дьеллара вела свой род от одной из богинь богатого Элеарского пантеона. От той, что принято изображать со спицами в руках. Хестер было стыдно узнать об этом, ведь она давно уже не была ревностной служительницей Безымянного пантеона. – Мой предок, к сожалению, любил семейные предания больше, чем я, – с горечью проговорил Даррен. – И он точно знал, что башня – одна. Вероятно, Император хотел сказать что-то еще, но хохлатая пташка, что стояла совершенно недвижимо, внезапно закричала. И крик этот был подобен человеческому! – Щиты! – рявкнул Лин-Торванс. За долю секунды Никлаус оказался за спиной некроса и выставил своего «пехотинца» перед ним. Хестер же, прижавшись щекой к спине Даррена, выставила руки вперед, по обеим сторонам от торса супруга, и также держала щит. Вайолин прижалась спиной к спине своей Императрицы и выставила щит перед собой и волкой, что замерла рядом. Все это заняло считаные доли секунды, и в момент, когда черная клякса лопнула, на «пехотинцев» обрушился просто невероятный заряд силы! Силы, которая, даже разбиваясь о щиты, все равно частично проходила насквозь. От напряжения у Хестер заныли зубы. – Как. Это. Возможно? – медленно, по слову, выдавила она. Тирриил никогда не был настолько силен. Да больше того, никто никогда не был настолько силен! Эта мощь не может принадлежать живому существу… – Он подчинил источник? – крикнула Хестер. Но Даррен не мог ответить: с его рук лился льдисто-голубой огонь, который закручивался спиралями вокруг тел Лин-Торванса и Никлауса, а после, подхватив магию некроса, бил прямо в Тирриила. – Вы обещали, что он придет вместе с вами! – крикнула Кадрия, прерывая шум и треск взрывающихся заклятий. – Меня не волнуют беды прошлого, мне нужен мой супруг! Тирриил вскинул руку, и вторая волна силы ударилась в щиты. «Пехотинец» Никлауса треснул, он первым принял на себя удар. – Держись, – отрывисто выдохнул Лин-Торванс, и его сила окутала и оборотня, и его щит. – А он здесь, моя милая. – Тирриил дико улыбнулся, повернулся к Кадрии, и кожа на его лице поплыла, как свечной воск. – Откуда бы иначе я узнал, что ты любишь осенние желтобокие яблоки? Все тело Тирриила изменилось. Он стал выше и, как ни странно, тоньше. Копна вьющихся черных волос и синие-синие глаза. – Потому что они пахнут солнцем, да, моя Солнцекрылая? Я прозвал так тебя за то, что чешуя твоих крыльев отражает свет и кажется, как будто они сияют сами по себе. Вокруг мерзавца закручивалась волна новой силы, а Кадрия… Кадрия была раздавлена. – Венсар? Венсар, это ты? – Я знаю ответ на любой вопрос, который ты можешь мне задать, – «Венсар» тонко усмехнулся, – и я, разумеется, оставлю себе именно этот облик. Ты станешь моей Императрицей, Солнцеликая. И мы вместе посадим новый яблоневый сад вместо того, что был уничтожен лесным пожаром. Кадрия медленно опустилась на колени. – Ты выпил его душу? Одновременно с этим Вайолин прошипела в ухо Хестер: – Почему не активируются ловушки?! – Боюсь, что он просто выжег все наши старания, – скривилась леди Аргеланд. – Он же не дурак и понял, что из-за медленного перемещения его ждет «теплая встреча». Хестер даже не понижала голос и увидела, что ее слова попали в цель. «Венсар» чуть усмехнулся: – Возможно, я оставлю тебя в живых, милашка. Кровь Драгари ценна, тем более что твоя генетическая линия считалась утраченной. – Ты солгал мне. – Кадрия смотрела прямо перед собой. – Ничуть, – обиделся мерзавец, – я сказал, что ты получишь своего истинного назад. И вот, посмотри: то же тело, та же память. Я улучшил его собой. Потому что только полный дурак мог вскрыть мою гробницу. Не то чтобы я в претензии, но… Он действительно не был умен, Кадди. Кадрия привалилась к креслу Анрианы и замерла. Казалось, что из женщины вытащили стержень, растоптали, сломали и бросили умирать. – Знаешь, я сейчас немного злорадствую, – шепнула Вайолин в ухо Хестер. – Она предала всех нас, всю Империю. Весь мир поставила под угрозу и… Ничего не получила. Жалкий конец для жалкой пародии на благородную леди. Вздохнув, леди Аргеланд чуть повела лопатками. Она видела, что щит Кадрии почти разрушен, а значит, вот-вот получится разметать их одним ударом. Но… «Анриану Дайергер не спасти, – билось в голове леди Аргеланд. – Перед нами снова стоит выбор из меньшего и большего зла». – Я насажу твою голову на пику, мой бесценный потомок, и с нею войду в твой дворец. – Сила ревела вокруг Венсара. – Это будет триумфальное возвращение! Я тот, кто рожден править Элеарской Империей. Тот, кто был готов завоевать все миры… Я Мартинер Ограст Элеарский, ваш истинный Император. Сила удара была такова, что у Хестер носом пошла кровь. Она вспоминала все то, что ей открыли хроники Дьеллары, и понимала, что это правда. Вот только… «…ему давно перевалило за восемь сотен лет… он был среди тех, кто подписывал мирный договор между Горным княжеством и Элеарской Империей», – как наяву вспомнила леди Аргеланд слова Даррена. А единственный Мартинер в роду Элеарский жил как раз около восьми или девяти сотен лет назад. Его имя признали неудачливым из-за того, что… Хестер нахмурилась, пытаясь вспомнить, как именно умер Император, и… Не смогла? – Твоя магия ослабела, Лин-Торванс, – едко выплюнул Мартинер Ограст и усилил напор, – жаль, что я не убил тебя тогда. О, я был преступно слеп. Знал, что некросово племя снюхалось с предателями, но даже не догадывался, что это слабейший из горняков осмелился пойти против меня. «Лин-Торвансы были вырезаны под корень, а я, последний из рода, заклят на бесплодие. Ни одна женщина не сможет понести от меня. Колдуны прошлого умели выжигать заразу и ставить обреченных себе на службу», – вспомнила Хестер слова Эрлиха. В тот день, когда он позвал их в свое логово, неужели уже тогда он знал, кто им противостоит?! Не мог не знать, но почему смолчал?! – Я закончил, – отрывисто бросил Даррен. – Что? – Хестер не успела ничего понять, как ее возлюбленный, ловко извернувшись, выскользнул из-под щита и бросился вперед. – Да-а-ар! – закричала Хестер так, что сорвала голос. А после шагнула вперед, на колдовской символ, кот… Которого больше не было. Все это время Даррен не только противостоял Мартинеру, но и плавил ритуальный камень. – Немыслимо, – выдохнула леди Аргеланд и поморщилась от того, насколько хрипло и грубо звучал ее голос. Поверх старого символа был выплавлен новый. Ритуальный крест в круге – знак, прекращающий любой ток силы. Знак, которым легко и просто сломать любой магический процесс. – Кадрия, сожги Лин-Торванса, – рявкнул Мартинер, который был вынужден вступить в полноценный бой с Дарреном. – Вай, – Хестер обернулась, – вперед. Щиты, которые они втроем выставили вокруг некроса и Конфетки, были практически идеальны. Сила перетекала из одного в другой, и это была заслуга Хестер: ее нити стали полноценными каналами, по которым магия проходила наилучшим образом. – Ты ведь сразу понял? – Хестер воспользовалась тактикой Вай, а именно принялась шептать некросу на ухо. – Что это он – тот, ради кого сюда прибыла Дьеллара Драгари? – Ты можешь мне не верить, моя Императрица, но даже когда я показывал вам золотую нить, я все равно не верил, что это он, – хрипло выдохнул некрос. – Он не мог выжить, никак не мог. – Почему вы его не убили?! – Мы не могли. Элеарские не могут напрямую убивать друг друга, я – под клятвой, Дьелла тоже, а Корвус, вообще-то, присягал своему Императору, – с некоторой издевкой перечислил Эрлих. – Хороши заговорщики? – Тогда как?! Некрос, пользуясь тем, что Кадрия не спешила выполнять приказ Мартинера, опустился на колени и принялся выжигать запретный круг открыто, не прячась. – Кадрия! Выполни мой приказ, – далекий возглас Мартинера заставил Хестер вздрогнуть. – Самым худшим образом, – Эрлих поднял на леди Аргеланд больной взгляд, – мы похоронили его заживо в одной из пещер острова Драгари. Оставили умирать без воды и еды, а сам остров накрыли щитами и завязали их на его смерть. Дьелла осталась здесь, что противоречило правилам, но она нашла в Корвусе истинного… А значит, все было предрешено. – Но щиты не рухнули – это не навело тебя на мысль? – сощурилась Хестер. – Незадолго до своей смерти Дьелла, я и Корвус плавали к острову. Щитов не было. Мы возвели новые, чтобы защитить источник. Завязали их уже на моей жизни, – некрос криво усмехнулся. – Неужели она оставила своих сестер без связи с внешним миром?! – Не нам ее судить, – серьезно ответил некрос. – Берегитесь! Удар бросил Хестер на колени. Головой она со всего маху влепилась о плечо Эрлиха, и рот тут же наполнился кровью. – Что ты получил за свое предательство?! – Перед щитом стоял Мартинер. Его одежда была изорвана и подпалена, часть лица оплавилась, а левая кисть… Левой кисти не было. «Элеарские не могут убивать друг друга напрямую. Значит, Даррену приходилось сдерживаться?!» Смаргивая выступившие от боли слезы, Хестер вывернула кисть и украдкой посмотрела на кольцо. Две искры. Слава богам. Слава богам. – Мирный договор между Санталовой грядой и Элеарской Империей, – Эрлих оскалил зубы, – нерушимый до тех пор, пока правит драконья династия. Хестер осматривалась, пытаясь понять, где же Даррен. – Конфи, ты чуешь его? – едва слышно выдохнула леди Аргеланд. Но волка была оглушена переизбытком магии. Она могла лишь вздрагивать и поджимать уши, как тогда, в центре Прорыва. Хестер не сразу смогла заставить свою верную спутницу двигаться. «Знать бы, куда двигаться». Обернувшись, леди Аргелард увидела, что Вай и Никлаус лежат без сознания. «А некуда двигаться, – криво усмехнулась Хестер. – Кажется, мы все здесь останемся». Мартинер вскинул правую руку. – Тогда гряду уничтожит Прорыв. Мы будем так скорбеть… Внезапный звон, похожий на лопнувшую веревку, заставил Хестер закричать и зажать руками уши. А через мгновение леди Аргеланд увидела острие клинка, вышедшее из груди Мартинера. – Венсар был единственной платой, которую я хотела за предательство, – пустой, равнодушный голос Кадрии пробирал до мурашек. – Ты солгал мне. Вторым ударом Кадрия Элеарская снесла Мартинеру голову. Обезглавленный труп рухнул на землю. Вот только крови… Крови не было ни капли. Вместо этого тело Тирриила, превращенное в Венсара и занятое Мартинером, начало сочиться черной дымкой. Дымка свивалась в завитки и стремилась куда-то вверх. Туда, откуда совсем недавно нисходил поток силы. – Это и правда все? – тихо-тихо спросила Хестер. Она боялась поверить в чудо. – Боюсь, что нет, – Лин-Торванс обернулся на Вай и Никлауса, – ты сможешь убедить волку унести их отсюда? – Да. Щиты погасли, и леди Аргеланд принялась наглаживать Конфетку. Трепать ее за уши и шептать о том, как сильно она, Хестер, в ней нуждается. Лин-Торванс в это время судорожно создавал веревки. – Продержатся не больше часа. Я все-таки маг душ, а не… Не Даррен. Сердце Хестер пропустило удар. Даррен. Быть может, он сейчас лежит без сознания? Лишенный конечностей, или придавленный каменной плитой, или… «Хватит! – одернула Хестер сама себя. – Хватит нагнетать». Конфетка, навьюченная двумя бессознательными оборотнями, умчалась. Леди Аргеланд отправила ее к отцу, в Зеркальный дворец. – Он исчез, – некрос одним движением закончил выжигать запретный круг, – но потоки магии все так же нестабильны. Лин-Торванс фактически стелился по земле. Он приближался к Анриане Дайергер и Кадрии Элеарской. Одновременно он прощупывал обеих своей силой. – Кадрия мертва, – сказала вдруг Хестер, – да? – Да. Она упростила нам задачу. И только в этот момент леди Аргеланд поняла, что она тоже Элеарская. Что она тоже не смогла бы без последствий убить другого Элеарского! – Как снять эту вещь? – Эрлих обернулся на Хестер. – Я чувствую, что мне ее трогать не стоит. – Сейчас. Леди Аргеланд-Элеарская подняла руку, и накидка, та самая накидка, сама спланировала к ней. – Пожалуйста, – Анриана открыла покрасневшие, воспаленные глаза, – пожалуйста, хватит. Оборвите мою связь с ним. Лин-Торванс коснулся ладонью лба леди Дайергер и замер, как будто чутко прислушивался. Хестер же повернулась к ним спиной и принялась осматриваться. Она изо всех сил тянулась к Даррену, звала его, запускала поисковые заклятья, но… Он как будто исчез? – На землю! Эрлих сбил Хестер с ног и закрыл собой, пытаясь спасти от сорвавшегося с небес пламени! Некрос был готов отдать жизнь за свою Императрицу, но… Огромное крыло закрыло их обоих. – Даррен! – По лицу Хестер потекли слезы счастья. – Даррен обратился. Отстранившись, Лин-Торванс помог леди Аргеланд-Элеарской сесть. Маг душ все еще держал над ними полупрозрачный переливающийся щит. И не зря. Поверхность вокруг них была уничтожена. Загрязнена . – Я думала, Кадрия поставила точку, – прошептала Хестер. – Она убила тело, – покачал головой некрос, – а то, что в нем было, обрело свободу. Они одновременно посмотрели наверх, но что бы там ни происходило, оно было скрыто аномально низкими облаками. Тихий стон, раздавшийся со стороны, заставил Лин-Торванса встрепенуться и подняться на ноги. – Леди Дайергер еще жива! Удивительно, но атака, от которой Даррен укрыл Хестер и Эрлиха, совсем не затронула Анриану Дайергер. – Несчастное дитя, – маг душ коснулся ладонью лба девушки, – от ее энергетической оболочки остались обрывки. – Пожалуйста, – леди Дайергер открыла мутные серые глаза, – пожалуйста. Где-то наверху прогрохотал гром, но… Хестер понимала, что вряд ли дело в стихии. Нет, это был звук сражения. Запрокинув голову, она смотрела в небо и истово молилась всем богам разом. Больше всего на свете она хотела быть там. Быть с Дарреном. Или хотя бы видеть, что там происходит. Но облака не спешили исчезать. Лишь звуки становились все страшней, да начали появляться цветные всполохи. – Моя Императрица? Леди Аргеланд! Хестер. – Эрлих, не дождавшись ответа, встряхнул ее за плечи. – Что с вами? – Мне нужно туда, – просто ответила она. Эрлих посмотрел наверх, и именно в этот момент по низким облакам прокатилась волна фиолетовых отсветов. – Если Даррен убьет… Когда Даррен победит, что с ним будет? – Старые клятвы, которые дают Элеарские из поколения в поколение, касаются только крови. – Лин-Торванс прищурился. – Мартинер давно мертв, то, что сейчас бьется наверху… Оно уже не дракон. Нежить, тварь, порождение грязи. Особенно если вспомнить, что он пожирал чужие души. Некрос перевел взгляд на тело Кадрии, распростёртое в стороне от инвалидного кресла леди Дайергер. – Если бы не она, – голос Хестер сорвался, – несколько столетий взращивать новых Императоров, нянчить детей и… И знать, что кого-то из них ждет смерть. Вздохнув, некрос взмахом руки заставил тело Кадрии Элеарской взмыть в воздух. Затем он перенес ее на плоский обломок стены и магией привел одежду и волосы в порядок. – Думаю, она просто верила ему. Мы не знаем, что он ей говорил. – Что они объединятся, – хрипло выдохнула леди Дайергер. – И ударят в спину Мартинеру. И тогда Император все поймет и простит. Кх-кх… Девушка закашлялась. – Он зло, – Анриана смотрела на нас, а по ее исхудавшему лицу текли слезы, – я слышала его мысли. Он… он не чувствует ничего. Он даже ничего не хочет. Только занять трон и завоевать мир, а после пойти дальше. Тирр не был таким. Он изменил моего дракона. Сломал. Тирр отдал меня, когда узнал, что можно получить больше силы. – Тш-ш, – Эрлих плавно подобрался к девушке и коснулся виска, – тш-ш, теперь все будет хорошо. – Не будет, – леди Дайергер горько улыбнулась. – Не будет. – Будет, – уверенно проговорила Хестер. – Мы вылечим тебя настолько, насколько это возможно. Твой отец переступил черту, насколько далеко – будут судить менталисты. Однако мы на вполне законных основаниях сможем изолировать тебя и твою маму от него. – Он знает, что она здесь?! – ахнула леди Дайергер. – Пожалуйста, спасите маму. Этот всплеск эмоций вновь оставил девушку без сознания. – Боюсь, что мы сможем подарить ей только быструю и безболезненную смерть, – с тоской произнес некрос. – Если она придет в себя, скажи ей, что Императрица лично присмотрит за ее почтенной матушкой, – отрывисто произнесла Хестер. – Вы и сами… – Нет, – улыбка леди Аргеланд-Элеарской была почти безумной, – она проснулась. Некрос недоуменно посмотрел на Хестер, затем на леди Дайергер, затем снова на Хестер. – Нет, она без сознания. – Моя драконица. Плавно опустившись на загрязненную землю, Хестер прикрыла глаза и растворилась в окутавшем ее облаке магии. Она слышала, как сражается Даррен, и все ее естество стремилось к нему. Это и пробудило давно готовую к вылету драконицу. Если бы любимый позвал, все прошло бы гораздо проще. Первое перевоплощение самое важное. Закладывается основа второго облика. Какой будет драконица – быстрой или сильной? Миниатюрной или крупной? Цвет… Цвет предопределяет род супруга. Но все остальное – обстановка нового рождения. Очень легко отличить дракона, рожденного в сложное время, от дракона, чья семья оградила его от невзгод и тягот. Первый всегда небольшой, с плотной жесткой чешуей и острыми шипами. Он быстр, ловок и летает так быстро, что даже драконий взгляд не может его отследить. Второй крупен, чешуя мягче, а шипы… О шипах дракон, рожденный в мирное время, может даже не мечтать. – Боги милосердные… Это было последнее, что Хестер услышала своими человеческими ушами. Ее окутала магия, закрутила, закружила, и она… Исчезла. – Какая ты красивая. Маленький смешной человек мельтешил перед самой мордой. Фыркнув на него искрами, драконица сердито дернула хвостом. Острые шипы вспороли загрязненную землю, и человечек поднял руки. – Моя суровая Императрица, простите, что был преступно неучтив. Она Императрица? Глупый человечек, она драконица. Небо, серое, грязное небо полыхнуло голубым светом. Она – драконица. А там, наверху, есть тот, кто ей принадлежит. Ее дракон. Громыхнуло еще раз. Чуткие уши уловили звук столкновения. Битва? Она расправила крылья и взлетела. – Вспомни себя, Хестер! Ветер бил в крылья и поднимал ее все выше и выше. Стихия пела в ее крови. Впереди ждала битва, в которую уже успел ввязаться ее дракон. Драконица была сердита, ведь избранник должен был летать вокруг нее. Любоваться переливами ее искрящейся белоснежной шкуры. Оценить красоту алмазной крепости когтей и… «И стальной блеск шипов», – сознание леди Аргеланд-Элеарской проснулось слишком резко, и она, перехватив управление над своим сильно изменившимся телом, едва не рухнула. Пришлось отступить вглубь, но при этом не дать себе раствориться в потоке мыслей своего второго облика. «Или это все же мое второе я?» – задалась вопросом Хестер. Но все эти глупости вылетели у нее из головы, когда она нашла Даррена. И его противника – бесформенную чернильную тучу, из которой вырывались жгуты силы. «Даррен!» Аспидно-черный дракон сбился с крыла. А Хестер задумалась: был ли он черным? Почему она не помнит цвет его шкуры… «Император и Императрица – черное и белое, агат и серебро, – голос любимого прозвучал в голове Хестер. – Улетай, я… Я не знаю, как его убить». Сейчас, разговаривая с Дарреном мысленно, леди Аргеланд-Элеарская могла ощутить его чувства. Дракон был в отчаянии. Он ненавидел сам себя за то, что даже не представлял, с какого бока подойти к уничтожению твари. Хестер хотела утешить любимого и, пытаясь подобрать слова, заняла слишком много пространства в сознании своей драконицы. В следующую секунду она потеряла контроль над крыльями и камнем рухнула вниз. А драконица… Драконица из ее сознания исчезла полностью! «Или это были инстинкты, а не полноценное второе сознание!» Пытаясь одержать верх над собственным телом, леди Аргеланд-Элеарская потянулась к своей силе, к нитям. Она пыталась сотворить что-то вроде петли левитации, но магия ускользала. Да и чем творить?! Драконьи лапы не предназначены для плетения заклятий! И вдруг на последних секундах падение остановилось. Вокруг Хестер клубилась сила Даррена. «Ты паникуешь. Исчезло ощущение сродства со вторым обликом, верно? Мы всегда остаемся собой, у нас нет инстинктов зверя. Именно поэтому мы не относимся к оборотням. Просто выдохни и начни сначала». Но если бы у Хестер было на это время! Мартинер атаковал Даррена, но дракон… Дракон продолжил удерживать любимую в воздухе. «Отпусти меня, не разобьюсь!» Хестер в отчаянии смотрела на то, как тяжело машет крыльями Даррен, как Мартинер подбирается все ближе и ближе. Как выстрелы его жгутов-щупалец подбираются к Даррену. И как колыхаются в воздухе ее бесполезные, не оформленные ни во что нити! «Почему мой дар не подстроился под мое тело? Ты же можешь использовать магию, почему я – нет?!» «Потому что ты должна сама его перестроить», – в мыслеобразах Даррена читалась улыбка. А еще леди Аргеланд-Элеарская ясно чувствовала его решимость удерживать ее в воздухе любой ценой. Он не отпустит ее, не уберет свою силу. Даже если Мартинер начнет пожирать его заживо. Наверное, именно это помогло Хестер обуздать свои крылья. Взмах, другой, и вот она может держаться в воздухе самостоятельно. «Интересно, я быстрая?» «Я бы не хотел, чтобы ты выясняла это сейчас, – напряженно ответил Даррен. – Судя по тому, что я вижу, мне не угнаться за тобой. А значит, и не спасти. Левайр… Если они с Грегом живы, то Левайр поможет мне присмотреть за твоим обучением». Даррен верил в то, что они выживут и победят. Он не знал, как именно, но был уверен, что им все по силам. Вот и сейчас, когда Мартинер подобрался совсем близко, он встретил удар его щупальца своей силой. Страшный грохот, вспышка фиолетовой энергии, и чернильную тучу отбрасывает чуть в сторону. И через секунду на все небо разносится скрежещущий вой. «Что ты сделал? Повтори!» Хестер неудачно дернулась и ударила саму себя крылом по морде. «Это не я. Это ты», – пришел ответ от Даррена. «Я?!» Мартинер наткнулся на те бесхозные, выскользнувшие из драконьих лап нити. Полупрозрачные, они налипли на него и… Растворяли? «Лови меня, я попробую стать человеком». «Хестер!» Оказалось, что для обратного перевоплощения достаточно просто захотеть. Хестер едва успела передать Даррену сообщение, как ее крылья исчезли! Правда, в этот раз Император был готов. Один взмах крыльев, и его когтистая лапа сжимается вокруг тонкого тела возлюбленной супруги. Супруги, которая совершенно не была согласна болтаться в драконьих лапах! Погладив мужа по гладкой чешуе, Хестер сплела аркан из своих нитей и в несколько мгновений оказалась на спине супруга. А после, глядя на Мартинера, она сплела первого чароеда. Затем второго. Третьего. Она выпускала все новых и новых бабочек, и все они устремлялись к чернильно-грязной туче. Скрежещущий визг не смолкал. В какой-то момент Мартинер ослаб настолько, что пропустил колдовской удар Даррена. И еще один, и еще. Вспышка! И тварь разлетелась на тонкие-тонкие черные ошметки. Бабочки-чароеды рвали их на куски так быстро, что Хестер с трудом успевала за этим следить. Даррен шумно выдохнул и начал медленно снижаться. Он спускался по спирали, пристально осматривал небеса и был готов броситься в бой, но… Кажется, пусть и со второго раза, но они все же смогли окончательно уничтожить Мартинера. – Теперь точно победа, – выдохнула она, видя, как рассеиваются ее чароеды. Им было больше нечего уничтожать. Приземлившись, Даррен вытянул крыло, и Хестер съехала по нему вниз, как по ледяной горке. Сам дракон, замерцав, тоже превратился в человека. – Моя супруга – бесценное сокровище, – с искренней нежностью проговорил дракон. – Ты путаешь, – засмеялась Хестер и прижалась к любимому, – мой супруг – бесценное сокровище. Сжимая друг друга в объятиях, они на несколько минут забыли обо всем. Остались лишь Хестер и Даррен, муж и жена, дракон и его драконица. – Ты дрожишь, – прошептал Император. – Потратила слишком много сил, – честно призналась леди Аргеланд-Элеарская, – когда создавала нити в драконьем облике. Я совершенно не чувствовала расхода силы и… Я практически пуста. Даррен отстранился, сунул руку за пазуху и достал два небольших флакона. Вытащил из одного плотно притертую крышку. – Стимулятор. Несколько часов бодрствования и сутки сна. – Я отчего-то никак не заведу себе постоянную аптечку. – Хестер покачала головой и, взяв флакончик, осушила его одним глотком. – Ох, неприятно. – Но действенно, – Даррен выпил свой флакон, – у меня это, правда, уже седьмой за сегодня. – Даррен! – Выбора не было. – Он развел руками. – Идем, не хочу тебя отпускать одну, а нам еще студентов от защиты освобождать. Хестер огляделась и, приметив герцога Лин-Торванса, негромко заметила: – Эрлих пытается спасти леди Дайергер. – Здесь есть великолепные целители, любовь моя. Чем быстрее мы снимем защиту, тем быстрее они приступят к работе. Тем более что они все слышат и все видят – это одна из граней защиты. Знать, кто враг, чтобы отомстить. Первый камень Элеарской Академии Магии заложили в очень трудное время. – Я знаю. Они шли быстро. Обходили замершие тела студентов и профессоров, а иногда и перешагивали через них. Хестер еще успевала шептать: – Все закончилось, все уже закончилось. Защита скоро будет снята. Входя в Академию через парадный вход, Хестер вдруг коснулась плеча Императора. – Мартинер управлял грязной магией, управлял Прорывами. Но получается, что Кадрия все знала? Она одобряла это? – Она хотела вернуть своего истинного, – Даррен покачал головой, – но цена у этого желания оказалась непомерно высока. Даже если бы все вышло так, как ей виделось… Она бы не получила прощения. Закрытие дара и каменоломни – вот что ждало бы их. – Кто-то перерезал горло ректору, – спохватилась Хестер. – Для него, получается, время замерло. Значит, его успеют спасти? – Будем надеяться. – Император подошел к огромному зеркалу. Хестер встала рядом с ним и вдруг увидела, что в зеркале отражается выбитая в полу надпись. Надпись, которой нет . – Я вижу свет, – прочитала она. И в ту же секунду зеркальная поверхность пошла рябью. – Идем, – Даррен переплел свои пальцы с ее, – Академия признала тебя Защитницей. Теперь ты убедилась, что твой титул – это не просто красивые слова? – Теперь я переживаю о том, как оправдать эти самые слова, – проворчала Хестер. А Даррен, входя в зеркальный коридор, весьма выразительно проговорил: – Ты уже их оправдала. Потомкам будет трудно превзойти тебя, любовь моя. – И тебя. – Нас, – подытожил Даррен. – На выходе может немного мутить. Первый шаг из зеркального коридора в обычный заставил Хестер лишь хмыкнуть: никакого головокружения или тошноты! А вот второй… – Немного?! – прошипела она, едва удерживая в себе желудок. – Бывает хуже. – Даррен сотворил поток ледяного воздуха, который остудил пылающее лицо леди Аргеланд-Элеарской. – Как ты? – Ничего, – Хестер глубоко вдохнула и медленно выдохнула, – скажи, что отсюда есть другой выход. Даррен виновато покачал головой: – Это сердце Элеарской Академии Магии. И фраза, которую ты прочитала, она всегда разная. Я, кстати, в этот раз ничего не видел. Смирившись, Хестер принялась рассматривать коридор. Грубый необработанный камень выглядел не слишком привлекательно, но зато на нем рос светящийся мох. – Красиво. – Здесь хватит места на всех студентов, – проговорил Даррен. – Магия не дает принять в академию больше студентов, чем может вместить Хран. Правда, в этот раз наличие безопасного укрытия нам никак не помогло. Они прошли коридор со мхом насквозь и попали в круглую залу, где в центре огромного камня сидели Грег и Левайр. Они оба были без рубашек, а на груди… На груди у обоих был вырезан герб Академии. – Достаточно. Я, Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар, говорю, что опасность миновала. Круглый камень пошел рябью, как это недавно было с зеркалом, и, полыхнув насыщенно-алым, исчез. Грег открыл глаза, грязно выругался и потерял сознание. Левайр же упал на спину и раскинул руки. – Я прикоснулся к древней магии. – И понесешь Грега, который не перенес такого счастья, – усмехнулся Даррен и протянул другу стимулятор. – Держи. Левайр рывком сел и, потянувшись вперед, прижал руку к шее оборотня. – Фуф, он живой. Я, признаться, о другом подумал. Что произошло? Я… Ты ничего не объяснил, мой Император, и я это принял. Но… Я же тоже все видел. Вот только ничего не понял. Тут Левайр перевел взгляд на Хестер и низко поклонился. – Я восхищен, Ваше Императорское Величество. Как и все те, кто видел ваш воздушный бой. Леди Аргеланд-Элеарская кивнула и поблагодарила Первого Советника. Хотя на самом деле она была уверена, что зрелище было скорее жалкое, чем выдающееся. Особенно момент, когда она сама себе крылом по морде заехала. «Позорище», – рыкнула она сама на себя. – Тоже? – недоуменно уточнил Даррен. – О чем ты говоришь? Отвлекшись от самобичевания, Хестер тоже посмотрела на Левайра, который, пожав плечами, попытался объяснить: – Я не сразу заметил, но во время боя до меня доносились чужие чувства. Как будто нас было много и мы все соприкасались, но не телами, а сознаниями. Как… Как если потрогать человека, то можешь почувствовать тепло его тела. А я как будто своим разумом коснулся многих других. Даррен вздохнул: – Мы очень многого не знаем о той магии, что использовали наши предки. И о том количестве жертв, которые они принесли ради защиты академии. Вздохнув, Император опустился на пол, рядом с бессознательным Грегом. Положив ладонь на грудь соратника, Даррен начал делиться с ним магией. – Подождем, пока Грегуар к нам вернется. Я, к своему стыду, забыл, что отсюда никого не получится вынести. Покинуть коридоры последней надежды можно только по доброй воле. Хестер опустилась рядом с Дарреном и, прижавшись к его плечу, принялась создавать маленьких светлячков. – В нашей семье сохранились легенды о Прядильщицах, – проговорил вдруг Левайр, – они видели магию как пряжу и могли соткать из нее все что угодно. Прерывистый вздох Грегуара заставил Первого Советника замолчать и податься к нему. – Как ты? – Как будто из меня выпили всю магию, – хмыкнул оборотень. – Ваши Императорские Величества, мое почтение. Битва была великолепной. Я правильно понял, что Мартинер был тем самым Мартинером, который подписал мирный договор с Санталовой грядой? Когда их воины на руххах прилетели в парк? Даррен тяжело вздохнул: – И да, и нет. На наше счастье, здесь мы можем говорить без оглядки на семейные тайны: коридор последней надежды гасит все клятвы. – Опасный коридор. – Хестер прикусила губу, но Даррен покачал головой: – Ничуть. Коридор защищает сам себя – повторить сказанные здесь слова можно только при согласии всех участников разговора. И, словно иллюстрируя слова Императора, на покрытых магическим мхом стенах появились колдовские знаки, источавшие тот же свет. – Дьеллара Аргеланд, та, что закрепила колдовской дар в моем роду, прибыла с острова Драгари. Она была старшей наставницей, а потому только она имела право обратиться за помощью к Императору Элеарской Империи. – А Империя в тот момент увязла в бессмысленной войне с Санталовой грядой, – подхватил Даррен. – Мартинер Элеарский мнил себя великим полководцем и завоевателем. Но недаром наш с ним великий предок остановился и не стал воевать с Санталовой грядой. Понял, что победа будет бессмысленной. Мартинер отступил, но не отступился. Даррен замолчал, и вместо него заговорила Хестер: – Дьеллара Драгари прибыла к его двору именно в период затишья. Но во время короткой аудиенции она поняла, что нарушителем был сам Император, а потому попросила совсем о другом. А именно: она попросила завезти на остров землю, овец и кур. Сам по себе остров Трех Башен был столь же каменист и бесплоден, сколь и Санталова гряда. Император удовлетворил запрос леди Драгари и предложил ей остаться при дворе. – На следующую часть истории свет пролил Эрлих Лин-Торванс, – Император помог Грегу сесть, – его отец сам связался с леди Драгари. Маги душ видели, что источник магии свел с ума Мартинера. Первая попытка переворота не удалась, и старшая ветвь Лин-Торвансов приняла удар на себя. Если бы Мартинер не был настолько опьянен силой источника Драгари, он бы смог остановиться и не настроил бы против себя своего сына. Император замолчал. Никогда еще ему не было настолько тяжело говорить о прошлом. – На стороне леди Драгари и семьи-Лин-Торванс выступила Императрица. Переворот потому и провалился, что никто не собирался убивать Мартинера. Они пытались оборвать его связь с источником и очистить его разум от влияния грязи . – А грязь он подцепил в мире-в-мире, – хрипло добавила Хестер. – И это не совсем грязь , это просто безумная неукрощенная и неочищенная сила. Сила, которая создает новые миры и уничтожает уже сотворенные, потому что для нее просто нет места там, где все упорядочено. – Он казнил ее? – шепотом спросил Левайр. – Он убил ее своими руками, и их сын и наследник стал тому свидетелем. Императрица смогла очистить доброе имя леди Драгари, умирая, она выпалила что-то вроде: «Если бы эта проклятая стерва помогла нам, все было бы иначе!» Так Дьеллара Драгари стала доверенным лицом Его Императорского Величества, – с горечью произнес Император. – Первый Прорыв произошел именно в те времена, – добавила Хестер. – Он был совсем небольшим, и леди Драгари удалось полностью его очистить. Та комната, в которую нас заманили с помощью кольца, – Прорыв пришелся на нее. Крошечный, точечный, он вырвался из тела Мартинера, и – не знаю, к добру или к худу – в тот день рядом с ним была Дьеллара Драгари. Она призвала накидку и растворила грязь. Это напугало Императора, и он разрубил шкатулку. – Кадрия солгала, когда сказала, что комната была закрыта в ее юности, – кивнул Даррен. – Это произошло задолго до ее рождения. Хестер грустно улыбнулась: – Зато это позволило Дьелларе подобраться к Императору еще ближе. Она рассказала ему о своей любви к Корвусу Аргеланду и о том, что старые правила не позволят ей быть счастливой. Что еще год-другой – и она будет вынуждена вернуться на остров. И их с Корвусом дочь родится там и никогда не увидит отца. Она напирала на то, что ей некому передать контроль над источником, и Мартинер повелся. Он взял с нее несколько клятв, в том числе и ту, что она никогда не проведет на острове больше трех дней. А взамен… Взамен он провел для них с Корвусом брачный обряд, хотя никто из жрецов на это не был согласен. – Он прибыл в пещеру, ожидая, что леди Аргеланд передаст ему силу, – Даррен усмехнулся, – но вместо этого был там запечатан. Я долго думал над тем, почему так вышло, почему он не умер, и понял: он умер. Просто они настолько надежно запечатали пещеру, что даже его дух не смог ее покинуть. Пещера же действительно примыкала к источнику, и дух становился все сильней и сильней. – Мы можем только догадываться о том, что происходит сейчас на острове, – Хестер грустно улыбнулась, – но Дьеллара позаботилась о том, чтобы ее сестры могли выжить. Прошло, правда, слишком много времени, но… Но мы точно знаем, что некоторые люди выжили во время Прорывов. Истинный Кадрии тому пример. Получается, его перенесло туда, к источнику. – Вот только он нашел не Башню Драгари, а пещеру Мартинера, – с сожалением произнес Даррен. – В любом случае в ближайшее время мы снарядим новую экспедицию. Элеарская Империя в долгу перед островом Драгари. – А мне нужно научиться плести, – Хестер грустно улыбнулась, – но думаю, что сначала нам стоит пожениться. Вдруг они захотят забрать меня? – Если там еще есть живые люди, – покачал головой Грег. – Неизвестно, что с ними сотворил Мартинер. – В любом случае пока что это все – закрытая информация, – проговорил Даррен. – Слухи пойдут, но… Думаю, что мы объявим Тирриила безумцем, который пытался призвать в себя память одного из Элеарских. А с Драгари… С ними решим позднее. Ты можешь идти, Грег? – Да, мой Император. – Тогда пора покинуть коридоры последней надежды, сердце Академии недовольно нашим здесь присутствием. – Даррен поднялся на ноги и помог встать Хестер. – Мы справились с заговором, справимся и со всем остальным. А Хестер, прижавшись к любимому, подумала о том, что на острове должны сохраниться знания о том, как справиться с грязью , покрывшей Элеарскую Империю. Дьеллара в своем дневнике писала о том, как тяжело ей пришлось без поддержки остальных сестер-наставниц. Писала, что если бы выброс (а она называла это выбросом, а не Прорывом) был сильней, то пришлось бы поднимать всех. Едва лишь друзья и соратники выбрались из коридоров последней надежды, как Императора тут же атаковали сотни вестников. Многоголосые, они докладывали обо всем сразу. И Даррен, что самое удивительное, во всем этом прекрасно ориентировался. – …Иссари стабилизирован, прогноз нейтральный… – Профессор Лаверди мертва, профессор Моркант на грани, профессор… Для Хестер голоса слились в единую какофонию. Она лишь поняла, что удалось спасти ректора Иссари. – Моркант не выживет, – тихо сказал Грег, – они с Лаверди были истинными. Хорошая была пара, красивая. Оборотень опирался на плечо Левайра и, бросая косые взгляды на Императрицу, никак не осмеливался задать вопрос. – Вай в Зеркальном Дворце, – Хестер грустно улыбнулась, – вы же видели, как волка утащила их с Никлаусом. – Не видел, – покачал головой повеселевший оборотень. – Главной угрозой был Мартинер, поэтому все наше внимание было приковано к нему. То есть… Не то чтобы мы могли выбирать. Магия показывала нам то, что мы должны были видеть, и ничего больше. Подле Императора засветился очередной вестник, и усталый, донельзя хриплый голос Эрлиха Лин-Торванса сообщил: – Потоки стабилизированы, если у кого-то еще остались силы на портал – можете пользоваться. – Передайте эту новость всем, – негромко приказал Даррен и сотворил с десяток вестников. Хестер сотворила вестника для Милли и ее отца, для старого графа и своего брата. «Мне же еще нужно передать Римману главенство над графством! И желательно сделать это побыстрей…» – …все студенты закрыты в своих общежитиях, – очередной вестник заставил Императора вздохнуть. – Я создам портал, – решительно произнес он. – Мы не можем себе позволить выпасть на сутки из всего этого бардака. А через секунду вестник разбился у руки Грегуара. – Сообщи Его Императорскому Величеству, что леди Авинская-старшая сегодня умерла, а ее супруг и дочь готовы говорить. Думаю, они собрались обвинить во всем погибшую. Леди Аргеланд-Элеарская несдержанно застонала: – Да что ж им не сиделось-то спокойно?! – Любовь моя, – Император с нежностью посмотрел на сердитую возлюбленную, – они будут ожидать допроса ровно столько, сколько потребуется. Кузен лорда Авинского, лорд Геварри, уже подал заявку на регентство над сердцем земель. И я склонен удовлетворить его запрос. – И Авинские окажутся под опекой дальнего родственника, – восхитилась Хестер. – А ребенок леди Авинской будет воспитан отдельно от матери и деда, в семье Геварри, – кивнул Даррен. – Кадрия умело втиралась в доверие, последствия ее глупости нам еще долго будут аукаться. – Ты милостив, – проговорил вдруг Левайр, – другие бы казнили. – Смертей было достаточно, – возразил Император. – Да и допроса еще не было. Замолчав, Даррен вскинул перед собой руки, и через несколько томительных мгновений в воздухе разгорелось овальное окно портала. – Вперед, и побыстрей, – голос Его Императорского Величества звучал очень напряженно, и Хестер, пропустив вперед Грега и Левайра, поспешила и сама шагнуть в переход. И едва лишь она проморгалась после портала, как вокруг них закружились целители. Где-то в стороне Император приказывал направить еще магов к Академии, вывести в лаборатории дополнительных зельеваров. И когда это отзвучало, леди Аргеланд с удивлением услышала голос собственного отца, который спрашивал, где может пригодиться магистр Зелий. – Со мной, пойдемте. Вокруг было слишком много людей, а Хестер не отличалась высоким ростом, потому ей не удалось рассмотреть, с кем ушел отец. Но в том, что это был его голос, она не сомневалась. А после к ней пробилась Вайолин. – Отойдите, вы мешаете Императрице дышать! Ты, ты и ты – кто вы такие? Леди? Вон отсюда. Остаются целитель, камеристка и Лидия Аррави, остальные идут к тварям! – Дарую Вайолин Свободной голос свой, – громко и четко произнесла Хестер, а после чуть тише попросила подругу: – Выгони лишних. За несколько минут волчица отловила слуг, приказала им срезать цветы для храма. После чего благородным лордам и леди было предложено пойти к жрецам или пойти… Тут Вайолин вовремя спохватилась и вместо того, что хотела сказать, проговорила: – Или же вы можете вернуться в свои дома. Газеты, я полагаю, вам доставляют своевременно? Удивительно, но никто не захотел домой. Все отправились за цветами и в храм. – Баронесса плоха, но будет жить, – тихо шепнула Вайолин. – Волка – умничка, догадалась и ее прихватить. В этот момент Императрицу пронзило острое чувство стыда. Она забыла о Леттире Льяла! – Это хорошо, баронесса помогла нам, – хрипло проговорила Хестер. – Мы… – Не думаю, что ей нужно знать лишние подробности, – выразительно произнесла Вайолин. И леди Аргеланд-Элеарская кивнула. Это будет уроком для Императрицы – помнить о своих людях, держать их всех в поле зрения. Как Даррен. Он ведь не только выслушивал вестников, но и отправлял своих, ответил всем, пусть даже кому-то он отсылал простое: «Хорошо, продолжайте». Люди все равно получали подтверждение, что о них помнят. К вящему возмущению Хестер, из ниоткуда появился Дервен и, всячески попирая права и свободы Императрицы, утащил ее порталом в целительскую башню. – Можете меня казнить, – повинился он, – но Его Императорское Величество сообщил мне, что поделился с вами своим стимулятором. – Да, – все еще сердито фыркнула Хестер, – отличное снадобье. Целитель тяжело вздохнул: – А еще оно рассчитывается по весу. Как вы думаете, Его Императорское Величество вдвое вас тяжелее или втрое? На это леди Аргеланд-Элеарской ответить было нечего. Вздохнув, она тихонько извинилась перед Дервеном. И после ни с чем не спорила: ушла в палату, переоделась в принесенные Люсиль вещи и выпила целую батарею фиалов. – До встречи послепослезавтра, – мягко проговорил Дервен. – Перевоплощение в драконицу минимизировало последствия приема стимулятора. И не переживайте, ваш супруг ляжет на соседнюю постель. Как раз в этот момент открылась дверь, и в палату левитировали дополнительную кровать. – Если он решит меня казнить за своеволие, – Дервен улыбнулся, – то на своей могилке я бы предпочел видеть ромашки. – Не думаю, что мы можем позволить себе вас потерять, – покачала головой Хестер. – Меня клонит в сон – это так и должно бы… Договорить Хестер не успела. Целитель лишь покачал головой и тяжело вздохнул. По его мнению, столь прекрасная хрупкая женщина заслуживала цветов и драгоценностей, а не битв и превозмоганий. Но кто он такой, чтобы судить? Выйдя из палаты, он зашел в свою каморку и посмотрел на простой букет цветов. Осмелится ли он поставить его у постели Императрицы? Нет, никогда. И не из-за гнева Императора. Он просто не хочет тревожить ту, что тронула его сердце. Глава 13 Хестер с треском разорвала очередное прошение леди Риальтреи Лисомни Авинской. – В столицу хочет? – хмыкнула Вайолин. – Хочет, – усмехнулась Хестер. – Перехочет. Леди Авинской страшно повезло, что ее истинный не отказался от нее. – Горец, – Милли пожала плечами, – они к истинности относятся иначе, чем мы. Я только понять не могу, почему она решила, что ты согласишься? Пусть она оказалась не замешана в основной части заговора, но в истории с поддельной истинностью она участвовала от и до! Это очень сильно возмущало леди Милиду Ревир, которая через несколько месяцев готовилась выйти замуж. – Завтра начинаются свадебные празднования, – фыркнула Вайолин, – вот она и решила попытать удачи. Тут же могут быть два варианта: Императрица счастлива и хочет всех прощать, и второй – Императрица устала, невнимательна, подмахнет прошение, не думая. – Уверена, что расчет был на второй вариант, – кивнула Хестер. Последние полгода были ужасны. Хорошо лишь то, что им не придется снаряжать корабли на остров: сестры Драгари сами прибыли ко двору. За прошедшие столетия они изучили щиты и, в отличие от затаившегося Мартинера, могли ускользать прочь и возвращаться. Леди Элеарская устало откинулась на кресло и, прикрыв глаза, мысленно вернулась в тот день, когда в ее кабинет вошли три немолодые уже женщины… «– Не трудитесь атаковать нас, Ваше Императорское Величество, – все три подняли руки, демонстрируя пустые ладони, – все же мы с вами состоим в родстве. – Дьеллара Драгари была нам старшей сестрой, – проронила другая. А у Хестер поплыло перед глазами. – Вы ее помните?! Третья, светлоглазая и рыжекосая, заливисто рассмеялась: – Нет, что вы. А я вам говорила, что нас неправильно поймут! Я – Тайвира Драгари, это мои старшие сестры – Лирада и Льетта. Мы не сестры, просто наша колдовская школа сродни церковному ордену. Леди Элеарская взяла себя в руки и указала гостьям на кресла. – Присаживайтесь. Вы прошли сквозь всю мою охрану, значит, у вас есть какая-то цель. – Мы хотим стать частью Империи, – легко и просто ответила Тайвира. – Это придумала Дьелла, она просто не знала, что Император и есть тот червь, что яростно грызет защиту источника. А после, когда она заточила его на острове, не было никого, кто мог бы принять это решение. Дьеллара потеряла право решать за Драгари, сам источник от нее отрекся. – Отрекся? – переспросила Хестер. – Это значит, что было лучшее решение, которым она не воспользовалась, – вступила в разговор Лирада. – Прямой путь не всегда верный, хоть и бывает легок. Поэтому крылатые стражи покинули Драгари и отказались возвращаться до тех пор, пока не появится новая старшая сестра. Хестер вспомнила хохлатую птицу и кивнула: – Понятно. Сейчас все сошлось? – Да, имя новой старшей сестры появилось на скрижали, – с достоинством кивнула Льетта. Леди Элеарская согласилась: – Тогда я готова выслушать ваши пожелания, после чего представлю вас Императору. Кто из вас старшая сестра? Они переглянулись, и с Тайвирра со смешком произнесла: – А старшая сестра из нас – вы. – Тайв! – другие женщины были сердиты, но младшая не унималась: – Солгать – прямой путь. А я буду честной. Здесь все, что мы хотим. И она протянула Императрице свиток». Хлопок, с которым в кабинет ворвалась Свиристелка, заставил Хестер вздрогнуть. – Вредное создание, – тут же отреагировала леди Ревир. – Ты же можешь делать порталы бесшумными! Но хохлатое чудо лишь высокомерно фыркнуло и, переваливаясь с лапы на лапу, прошествовало к креслу леди Элеарской. – Прибыл корабль с выжившими во время Прорывов, – проговорила Хестер, получив мысленный отчет от Свиристелки. – С ними еще и заключенный, он встречал Тирриила и воровал для него еду. Теперь мы точно знаем, что Прорыв на землях Аргеланд был искусственным. Отряд Колтрейна гнал Тирриила, и он решил уйти через графство. Голос леди Элеарской дрогнул. Теперь ей стало немного легче. Тем более что несколько сотен жителей спаслись. Все те, кто рискнул открыть портал во время Прорыва, попали на остров. Точно так же, как и многие другие до них. На самом деле остров Драгари уже не похож на бесплодную пустыню. Людям, драконам и оборотням пришлось по-настоящему объединиться, чтобы выжить. Свиристелка запрыгнула на колени Хестер и, потоптавшись, улеглась. – Они использовали сердца земель, чтобы избежать Прорывов, – леди Элеарская коснулась перьев островной ластверии, – сильный магический поток не позволял грязной энергии прорваться в наш мир. Но… Это не всегда срабатывало. Ток энергии хаотичен, иногда сильно, иногда слабо, но они даже не пытались это изучать. Она тяжело вздохнула. Кадрия Элеарская вела скрупулезные записи, это помогало ей справиться с тоской по ее истинному. Так Эрлих Лин-Торванс узнал, что это именно Кадрия была в его замке. Вот только она ничего не украла, а всего лишь забрала старый семейный артефакт. Тот, которым вскрыли защиту замка Лин-Торвансов. «Мы всегда служили Империи, с того момента, как Игеррал Завоеватель понял, что не сможет покорить Санталову гряду, мы присягнули ему, чтобы стать буфером между двумя народами, – с горечью проговорил Эрлих и сжал в ладонях дневник Кадрии. – Моя семья стала чужой для всех, и в итоге…» Лин-Торванс в тот день ушел и долго не появлялся. Его не отпускали призраки прошлого. На самом деле Хестер казалось, что маг душ потерял цель в жизни. Как будто все эти годы он вставал каждое утро ради поисков убийцы. – Вай, – Хестер устало вздохнула, – пусть Лидия убедится, что людей хорошо разместили. Графство… Графство не скоро вернет свой прежний облик. Да и даже когда исчезнет грязь, все начнется сначала, там не будет даже травы, – голос леди Элеарской дрогнул, и она замолчала. Сестры Драгари, одарив ее сомнительным титулом и заключив вполне достойный договор, обрадовали ее уверением, что с такими загрязнениями они справляться умеют. Все же источник на их острове пронзает мир насквозь, и всплески случались и до Мартинера. Просто в те времена грязь оставалась в пределах острова, оттого и считалось, что он черно-серый, с редкими белыми пятнами-скалами. Однако прошло слишком много лет, да и выбросы были огромнейшими, поэтому… Первые былинки на пораженной земле можно ждать лет через десять, не раньше. – Иди спать, – проговорила вдруг Милли, – пока не ощипала хохлатика. Завтра долгий день. – Там вся неделя долгая, – фыркнула Хестер, но, погладив Свиристелку по спинке, поднялась и переложила птицу в кресло. – Но вечер уже поздний. Вы тоже не засиживайтесь, мои дамы должны цвести завтра. – К цветению готовы, – хихикнула Милли. После возвращения она первым делом убедилась, что подруги живы, а после направилась к своему истинному. Хорошо, что Его Императорское Величество послал за ней отряд и письменное разрешение на неограниченное посещение Ирвина Колтрейна. Иначе леди Ревир пришлось бы нелегко. Но Хестер отчего-то казалось, что Милли бы справилась. На самом деле прошедшие месяцы были так заполнены кропотливым трудом, что леди Элеарская с трудом улучила время, чтобы передать Римману главенство над родом. Правда, с условием, что до его первого вылета регентом будет их отец. А ведь еще пришлось найти время для занятий! И если урокам от сестер Драгари Хестер была искренне рада, то изучение придворной жизни ей давалось с трудом. Но она старательно впитывала новые знания просто ради того, чтобы поскорее завершить свое общение с леди Моример, ибо та была воистину невыносима! Едва лишь Хестер вошла в спальню, как ее окружили камеристки. Люсиль уверенно командовала своими подружками, и леди Элеарская сама не заметила, как оказалась в глубокой ванне. Наслаждаясь тонким цветочным ароматом и горячей водой, она искренне сожалела о том, что и эту ночь проведет одна, в холодной постели. Увы, но неделю перед свадебным ритуалам нужно было провести в «чистоте тел и помыслов». И, как показала практика, чтобы достичь этой самой «чистоты», Хестер и Даррену нужно находиться в разных частях Старшего Замка. «А завтра мы будем так вымотаны, что даже не вспомним, как правильно целоваться», – со смешком подумала леди Элеарская. Ночь пролетела как один миг. Хестер показалось, что вот она еще посмеивается над собственными мыслями, а вот ее уже будят камеристки. Этот день Ее Императорское Величество вновь проведет без своего супруга: ей предстоит посетить городской дом исцеления и сиротский приют. Увы, Даррена она увидит лишь поздно вечером, во время ночных бдений в храме. Уже усаживаясь в золоченую карету, леди Элеарская заметила нездоровый румянец на щеках Милли и злорадную усмешку в уголках губ Вайолин. – Что-то интересное произошло? Ох, Конфи… Волка, запрыгнувшая в карету, чувствительно прошлась когтистыми лапами по ногами Императрицы, а после, поняв, что места ей не хватит, выпрыгнула назад, чтобы через секунду разместиться на крыше кареты. И никакой мороз ей был не страшен. – За полгода твое влияние взлетело до небес, – хмыкнула волчица, – и многие леди возжелали приносить тебе тапки, подавать книги и услаждать твой слух игрой на клавесине. – В моих покоях нет клавесина, – фыркнула Хестер, – тапки я заколдовала, и они сами прыгают мне на ноги, а книги я предпочитаю выбирать сама. – Примерно так я и сказала, – хихикнула Милида. – И добавила, что надо было раньше думать. На что они надеялись? На переворот? – И все тут же пошли пятнами, зашипели и ретировались, – мрачно добавила Вайолин. – Пока мы и наши истинные рисковали собой ради Империи, эти квочки сидели по норам и ждали, кто победит. Милли же, оправив свое небесно-синее платье, приподняла изящную руку и выразительно покрутила запястьем. – А еще им не дают покоя твои подарки. Лунное серебро и сапфиры для Милли, зачарованное золото и черный морской жемчуг для Вайолин – Хестер начала эти браслеты задолго до схватки с Мартинером. Но закончила совсем недавно, когда лучше освоила колдовское плетение Драгари. Теперь ее фрейлины были не только защищены, но и обладали уникальными для Элеарской Империи артефактами. Для Даррена Хестер тоже подготовила подобные артефакты, и он, впечатленный вложенной ею магической силой, клялся никогда не снимать подаренные наручи. – Вот уж чего им ждать не стоит, так это даров, – усмехнулась Хестер. На деле же у нее был подготовлен зачарованный кулон для баронессы Льяла. И ворох памятных мелочей для остальных участниц чайного клуба. Императрица понимала, что ей нужна свита. Что не получится ограничить свой круг лишь двумя подругами. Но точно так же она знала, что не желает приближать к себе тех, кто даже не попытался оказать поддержку Императрице, что осталась в одиночестве. Да, она справилась. Но зачем ей те, кто пришел на готовое? Сейчас, после блистательной победы, после заключения под стражу б о льшей части Совета Магов, после показательного суда над Авинскими… Благородные лорды и их леди вспомнили, кто самая зубастая рыба в этом море. Хестер не нужно «заводить связи», не нужно думать об одобрении Совета Магов. Власть Императора и Императрицы теперь абсолютна. А потому в свите леди Элеарской будут лишь те леди, кто ей приятен. А не те, кого стоит принять ради расположения их мужей. Карета мягко качнулась и остановилась. Дверца распахнулась, и Никлаус Валдерби протянул руку, чтобы помочь Императрице спуститься на землю. Точно так же он помог и Милли, и Вайолин. Конфетка с крыши спрыгнула сама. – Морозит, а ведь уже к весне дело, – поежилась леди Ревир. И тут же охнула, потому что обе подруги скастовали для нее заклятье тепла. – Спасибо, ох, как в баньке. Хестер мечтательно вздохнула: им удалось вырваться на пару дней в отчий дом леди Ревир. И там Милли показала всю прелесть бани. Леди Элеарская сначала была в ужасе, а потом распробовала. Но больше всего ей понравилось плавать в ночном озере, когда от воды поднимается дымка, а с небес на мир взирают звезды. В городском доме исцеления к высочайшему визиту подготовились. Хестер с усталым раздражением смотрела на счастливые розовые лица «больных», на лучащегося довольством главного целителя и на стайку юных колдосестер, что кивали на каждое предложение врача. – Вы извращаете суть традиции, – хмуро проговорила леди Элеарская. – У меня нет столько времени, чтобы заглянуть в каждый угол нашей необъятной Империи. Вы должны были подготовить список проблем. – Ваше Императорское Величество, – главный целитель склонился в поклоне, – в моей вотчине нет проблем и… – Леди Аррави, – холодно произнесла Императрица. – Не хватает целителей среднего звена, – старший секретарь говорила по памяти, хотя свою знаменитую тетрадь она по-прежнему держала при себе. – Имеются протечки крыши в пристройке для неимущих пациентов. Фонд колдовских игрушек в детском отделении отсутствует – в одну из ночей все сундуки опустели, жалобы старшей сестры-хозяйки были отклонены. Глава дома исцеления побледнел. – Эт-то какая-то ошибка, мне не доложили. Хестер же, не обращая на него внимания, выцепила взглядом приосанившуюся дородную женщину и поманила ее к себе: – Здравствуй, как тебя зовут и где ты служишь? – Марита Лои, старшая сестра-хозяйка. – Женщина поклонилась. – У нас и белья мало, не на всех хватает. Прачек нет, чистим магией, а из-за этого оно быстро в негодность приходит. Хестер кивала, слушала, а после коротко распорядилась: – Баронесса Льяла, вы возьметесь помочь городскому дому исцеления? – Да, моя Императрица, – почтительно ответила Леттира. – Леди Аррави, передайте баронессе вексель на три тысячи монет. Старший целитель пошел пятнами, но смолчал. Он понимал, что вряд ли задержится на своем месте. И точно так же он ясно осознавал, что в этот раз все монеты пойдут именно на нужды целительского дома. Уже в карете Милли спросила: – Почему ты подготовила вексель именно на три тысячи? Хестер задумчиво улыбнулась: – Потому что птички принесли информацию, и я не могла ей не воспользоваться. Понимаешь, изначально я же не собиралась ничем таким заниматься в день свадьбы. Но… Замолчав, леди Элеарская тяжело вздохнула, прокрутила на пальце кольцо и все-таки продолжила: – После битвы с Мартинером, после предательства Кадрии, после того, как имперцы узнали, что Прорывы не были стихийным бедствием… С одной стороны, наша с Дарреном популярность взлетела до небес, но с другой… Про нас пошли слухи. Особенно про меня. – Я же тоже была, когда леди Аррави принесла полный список пересудов, еще и по популярности все расставила, – проворчала Милли. Хестер кивнула: – Поэтому я решила воспользоваться забытой традицией. В день свадьбы будущая Императрица может просить у мужа что угодно: артефакты из сокровищницы, земли и титулы для семьи, увеличение ежегодного содержания – без разницы. Бабушка Даррена использовала это право, чтобы помочь людям. И я решила повторить за ней. – А чтобы это пошло впрок, ты подготовила смету и вексель, – кивнула Милли. – Я думала, ты просто так это решила сделать. Вайолин только фыркнула: – Просто так даже тина в болоте не множится. Но зато с сиротским приютом проблем не будет, там трудятся на совесть, потому как денег у них нет. И давать их Хестер не собиралась: незачем искушать людей. Она подготовила несколько сундуков с постельным бельем, посудой и игрушками. На всем вышивка, что это дар императорской четы сиротскому приюту. Не для того, чтобы лишний раз на это указать, а для того, чтобы все осталось детям, а не разошлось по домам. Также леди Элеарская сообщила, что теперь питание будет поставляться за счет императорской казны. Точно так же, как и зелья для аптечки. Во дворец Хестер вернулась уставшая, но полностью довольная собой. У нее еще оставалось время, чтобы отдохнуть и переодеться в свадебное платье. Распрощавшись с подругами, она направилась в спальню, где увидела просто невероятное количество цветов! – Его Императорское Величество сам все принес и расставил, – шепнула Люсиль, вившаяся вокруг Императрицы и помогавшая снимать платье. – А под подушкой оставлена плоская бархатная коробочка. Мы с трудом сдержали любопытство, Ваше Императорское Величество. С трудом. Люсиль кивала в такт своим словам и одновременно споро разбирала волосы Хестер, выпутывала драгоценные шпильки и складывала их по шкатулкам. – Что ж, я любопытство сдерживать не буду, – улыбнулась леди Элеарская. Убрав подушку, она ошеломленно выдохнула: – Это не «коробочка», это целый сундучок! Откинув крышку, она замерла от восторга. Внутри на черном атласе лежал изящный венец. Украшение будто дышало зимним морозцем, тонкое, ладное, льдисто-голубое, оно словно было соткано из самых сладких грез! – Я надену его этим вечером, – выдохнула Хестер. – Оно идеально сочетается с платьем, – в тон ей прошептала камеристка, – получается, ювелир видел эскиз платья? Или портная видела эскиз украшения. – Или оба, – Хестер рассмеялась и прикрыла глаза ладонью, – Даррен обо всем подумал. Сама она еще даже не пыталась представить, какой венец будет украшать ее голову после свадьбы. Традиции Элеарской Империи дозволяли Императору ходить без венца строго до обретения истинной. После Императорская чета не могла показаться на публике без символов своей власти! – Я думала, что мы просто подберем что-то из сокровищницы. – Она покачала головой. – Думала, что сейчас не время думать о таких мелочах. Люсиль с нежностью посмотрела на свою Императрицу и тихонечко шепнула: – Набулькать в ванную масел? – Да, добавь чего-нибудь свежего и бодрящего, – кивнула Хестер. Закрыв сундучок, она погладила его крышку кончиками пальцев. И через секунду в воздухе появилась короткая записка, начертанная пламенем: «Погибаю без тебя каждую секунду твоего существования. Самый несчастный дракон в Империи». – И я, и я погибаю, – шепнула Хестер и поспешила в купальню. Всего пара часов – и они будут рядом целую ночь, а после всю жизнь! Конечно, такие мысли совсем не помогали – Хестер хотелось ускорить время, она даже начала немного сердиться на Люсиль и ее помощниц. Правда, гнев быстро утих, да и вряд ли камеристки его заметили. Все-таки леди Элеарская никогда не позволяла себе срывать на ком-либо плохое настроение. После купальни Хестер почувствовала себя гораздо лучше. Она понимала, что ее дурное настроение – всего лишь следствие усталости. Они очень многое успели сделать за эти месяцы, но… Разгребать последствия им предстоит еще очень и очень долго. Тем более что никто не может явить людям чудо мгновенно очистившихся земель! А ведь даже сама Хестер искренне верила, что сестры Драгари смогут справиться с грязью за считаные дни или месяцы. «Чем ярче надежда, тем горше ее крушение», – вспомнила она присказку своей нянюшки. – Угоститесь, Ваше Императорское Величество, до самого утра у вас и маковой росинки во рту не будет, – проговорила Люсиль. Поблагодарив камеристку, Хестер села к столу. Ела она без особого аппетита: волнение заглушало чувство голода. – Не хочу больше. Настаивать никто не осмелился. – Пора, – выдохнула Хестер, когда за окном ее спальни разгорелся первый салют. – Да, Ваше Императорское Величество, – склонилась Люсиль. Свадебное платье было вершиной портновского искусства. Белоснежный шелк имел легкий, едва заметный голубоватый отлив. На тонкой, почти невесомой ткани осторожной рукой талантливого художника был нанесен едва заметный серебряный узор. На лифе этот рисунок был дополнен густой вышивкой и драгоценными камнями. Плечи были полуоткрыты, но Хестер не боялась замерзнуть. Она даже не была уверена, что сможет оценить, крепок ли мороз: все ее мысли занимало предстоящее торжество. «Все эти месяцы мы жили как супруги, и мне казалось, что свадьба – это всего лишь дань уважения нашим подданным, но… Я ошибалась», – пронеслось у нее в голове. Она подошла ближе и провела ладонью по многослойной юбке. Полупрозрачные драпировки также имели и вышивку, и рисунок. И при движении казалось, что сама метель танцует вокруг Ее Императорского Величества. Платье завораживало своей морозной красотой. Венец идеально лег на высокую, умеренно сложную прическу, и Хестер тихо вздохнула: она не узнавала ту себя, что отражалась в зеркале. – Вы не заглянули под вторую подушку, – хихикнула Люсиль. И через мгновение на ключицы леди Элеарской легло колье, составившее идеальную пару венцу. – Они были созданы одним мастером, – уверенно проговорила Хестер. – Но кем? Камеристки заверили Императрицу, что уж они-то точно не знают. Никто не знает. Но это, вероятно, и неважно. – Вы готовы, Ваше Императорское Величество, – выдохнула Люсиль и присела в реверансе. – Благодарю, – кивнула Хестер. – Отдыхайте, девушки. Медленно выдохнув, леди Элеарская распахнула двери и сделала первый шаг. Ноги ее были босы, и ступала она по свежим цветам, которыми выстлали путь от покоев до самого выхода из Старшего Дворца. Хестер шла не без опаски: бывали случаи, когда обиженные будущей Императрицей люди подкладывали стекло. И, ранив ногу, Императрица должна была говорить: «Прощаю». Шаг за шагом он проходила по знакомым коридорам, переходам и лестницам. И ни единого раза ей под ногу не попался ни единый стеклянный осколок. «Ни за что не поверю, что никто ничего не подложил», – она действительно была удивлена. Не бывало еще такого, чтобы Императрица не занозила ноги. «Вайолин или Милли постарались?!» Но, с другой стороны, возможно, это и к лучшему. Ведь все придворные выстроились вдоль «цветочного пути», так что… Пусть люди узнают, что новой Императрице благоволят сами боги! Выйдя из дворца, леди Элеарская с умилением и восторгом увидела Конфетку, чью шею украшал огромный бант. – Она ясно дала понять, что задерет тех лошадей, что попытаются отвезти тебя к храму, – шепнула Милли, ожидавшая свою венценосную подругу на улице. – А еще я поименно записала всех, кто пытался сунуть тебе стекло, – добавила Вайолин, – и уже передала списочек Никлаусу. Он изощренно им отомстит и при этом не попадется. Легко запрыгнув на волку, Хестер погладила ее по шее и тихо попросила: – Помедленней, люди ведь идут пешком. В это же время с другой стороны дворца Император и его приближенные также начали путь к Храму. В небе рвались салюты, маги запускали яркие иллюзии, а в воздухе разливалась нежная незатейливая мелодия. Весь день Хестер торопила время, и оно, наконец, послушалось. Казалось, что вот она только запрыгнула на спину волки, а вот уже ее возлюбленный протягивает руки и она соскальзывает со спины Конфетки к нему в объятия. Где-то в стороне ворчит Мудрейший, и леди Элеарская сердито смотрит на того, кто уже почти полгода ускользает от любых разговоров. «Боги указали мне путь, и я шел по нему, хоть и не знал куда», – вот и все, что он сказал, когда Императрица подкараулила его в парке. – Ты настолько прекрасна, что даже смотреть больно, – шепнул Даррен. А после, даже не предупредив, приподнял подол ее платья и ловко надел на ее босые ступни мягкие туфельки. Соскользнув со спины волки, Хестер с огорчением поняла, что даже не рассмотрела, во что одет ее дракон! Цвета его, как и всегда, черный с серебром, но… «Да разве это важно?» – подумала она, а вслух сказала другое: – Мои глаза столь же страдают, любовь моя. Но и не смотреть на тебя я не могу. Рука об руку они вошли в храм, залитый свечным светом. Мудрейший начал службу, а Император и Императрица замерли перед безликими безымянными богами. Тягучий, сильный голос жреца выводил знакомые до последней строчки молитвы, воздух мерцал от обилия магии, а боги… Боги были милосердно далеко. Мир выстоял, выдержал, а значит, в их внимании больше нет нужды. Секунды складывались в минуты, а минуты в часы. Хестер опасалась, что ночное бдение заставит ее скучать, что будет трудно удержать лицо. Что, возможно, придется прятать зевоту, но… Но правда в том, что леди Элеарская не заметила, как прошла вся ночь. Вокруг них с Дарреном кольцами свивалась почти осязаемая магия, и это было настолько увлекательно, настолько необычно и притягательно, что Хестер потерялась во времени. Утешало только одно: Даррен выглядел настолько же удивленным, насколько и она, когда Мудрейший взмахом руки погасил свечи и замолчал. Мир погрузился во тьму, а через секунду первый рассветный луч прошел сквозь витраж в куполе храма. Отражаясь от сотен скрытых зеркал и кристаллов, свет окрасил все в нежные розово-золотистые тона. – Добра новому дню, – звучно произнес жрец. Двери храма распахнулись, и императорская чета вышла наружу. Говорить ни о чем не хотелось. Хестер и Даррен рука об руку неспешно скользили по просыпающемуся парку. Зима еще цепко держалась за свою власть, но леди Элеарская всем сердцем чуяла весну. Шаг за шагом любящие супруги приближались к Старшему дворцу. Конфетка, неспешно трусившая чуть позади Хестер, недовольно дергала ухом и тяжело вздыхала: Свиристелка устроилась на спине волки безо всякого предупреждения. И теперь Конфи пыталась понять, пора ли уже скидывать гадкую птицу или еще немного потерпеть? Хестер на этот счет не беспокоилась: волка и хохлатка зачастую спали вместе. Правда, в особо трескучие морозы Свиристелка приходила в императорскую постель. Отчего леди Элеарская принималась ворчать и напоминать, что замок, вообще-то, прекрасно отапливается. Как магическим, так и немагическим способом. Но птица ловко притворялась непонятливой, совала голову под крыло и засыпала ровно посередине постели. – Надеюсь, сегодня никого из вас не будет в нашей спальне. – Хестер полуобернулась и послала неразлучной парочке предупреждающий взгляд. Конфетка тут же изменила направление движения и, судя по всему, направилась к молодому графу. Жаловаться и выпрашивать сладости. Увы, Римман был слаб и никогда не мог устоять перед сценкой «волка умирает от голода». Тем более что хохлатая зараза недавно присоединилась к выступлению. Что странно, ведь сестры Драгари утверждали, что хранителям источника не нужна земная пища, они питаются исключительно магией! Старший дворец был пустынен. Вечером будет большой прием, и б о льшая часть прислуги была отправлена в Зеркальный Дворец. – У нас впереди столько свадеб, – хмыкнула вдруг Хестер, когда за ними закрылась дверь спальни. – Никто из твоих прежних невест не стал торопиться, все хотят видеть нас в числе гостей. – Раздражающе, но терпимо, – усмехнулся дракон и притянул к себе любимую. – Моя жена, перед лицом химмар, веннар и таннар, перед лицом богов и жрецов. Же-на, – голос его дрогнул, и Хестер поняла, что для Даррена эта свадьба тоже оказалась неожиданно важной. – Мне показалось, что наша сила пела, – шепнула леди Элеарская. – Пела, – согласился Даррен. – Раньше давали брачные обещания, но часто лгали. И тогда повелась традиция проводить ночь в храме, чтобы магия мужа и жены сливалась напрямую. Чтобы ни у кого не возникало желания солгать. – Как же это происходит с не-магами? – Толика силы есть в каждом, – Даррен украл у возлюбленной супруги короткий поцелуй, – абсолютно в каждом. А храм и жрецы ее усиливают. Хотя появилась новая традиция – давать клятвенные обещания каждые десять лет свадьбы! – Звучит интересно, – рассмеялась Хестер и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами губ Даррена, – муж мой. Ее голос сорвался, потому что дракон применил военную хитрость: одно короткое, но сложное заклятье – и на его супруге осталось лишь тонкое нижнее платье. – Разве платье не должны отправить в сокровищницу? – ахнула Хестер и откинула голову, подставляя тонкую шею под жгучие поцелуи. – Должны, – Даррен подхватил ее на руки, – восстановим, если захочешь. «Интересно, там все платья восстановленные или были в этом роду терпеливые драконы?» – мелькнула в голове леди Элеарской короткая мысль. Впрочем, она быстро перестала отвлекаться на всякие глупости. Этот рассвет был лишь для двоих. Магия, сплетенная воедино, пела вокруг супругов, что стали единым целым. Навсегда. Вместе от сего момента и до самой смерти. А может, и после, ведь не зря жрецы говорят о единстве душ? – Я люблю тебя, – выдохнула Хестер и услышала ответное: – Люблю тебя больше целого мира. Ни мороз, ударивший по Империи, ни возня прокравшихся в кабинет Хестер волки и птицы – ничто не потревожило сон двух безмерно счастливых людей. Драконов. Супругов. Впереди у них были только взлеты и никаких падений, ведь у Элеарской Империи уже не два крыла, а четыре. Черный дракон и его серебряная драконица будут править долго и справедливо. Эпилог – Вижу хорошо, отчетливо, – голос Вайолин едва не оглушил Хестер. Зашипев, Императрица сорвала с уха зачарованную сережку. – Я тебя слышу слишком хорошо. К ужасу придворных магов, обновленную охранную систему тестировала лично Императрица вместе со своими придворными дамами. И только лорд Никлаус Валдерби, старший охранитель дворцовой территории, довольно подкручивал усы. Их он отрастил совсем недавно и не был готов к тому, что леди Элеарская, леди Ревир и леди свободная будут нещадно над ним издеваться. Правда, за последние полгода леди смирились и приняли новый облик оборотня, отчего он втайне огорчился: очень уж приятно было находиться в центре внимания столь сиятельных женщин. – А так? – Так лучше, – ответила Хестер и вернула сережку в ухо. Одна из башен Старшего Дворца долгое время пустовала. Слишком узкая, чтобы сделать там пристойные гостиные, слишком низкая, чтобы что-то с нее рассмотреть, – даже Даррен не знал, ради чего предки ее выстроили. Хотя прапрадед нынешнего Императора закрыл там свою супругу на несколько лет, после чего обозленная драконица улетела и уже не вернулась, оставив венценосного тирана безутешным. Так что Хестер допускала, что башня могла быть выстроена для самых «любимых» родственников. Но теперь в ней располагался главный наблюдательный пункт. И столько клятв, сколько брали со служащих, не брали более ни с кого! Теперь пушистые светящиеся шарики были в каждом, абсолютно каждом помещении всех дворцов. Первой их функцией была помощь – позвать слугу, показать дорогу, пригласить целителя. Но если шарик фиксировал подле себя чары сокрытия или заглушения звука – подключались зеркала, расположенные под потолком. Информация тут же передавалась на зеркала Башни Наблюдения, после чего служащие составляли отчет. Кто, когда и что пытался скрыть, о чем был разговор и чем завершился. Так, к примеру, утром Хестер узнала, что ей благоволят боги: с их с Дарреном свадьбы прошло десять лет, а люди все болтают о том, что стекла, подсунутые в дорожку цветов, вернулись злоумышленницам в туфли! А все потому, что Императрицу сами боги разыскали и на Отбор привели. Когда Никлауса приперли к стенке, он лишь развел руками: – Я торопился. Будь у меня больше времени, я бы придумал что-то более заковыристое. А так… Там рассказал о богах и прежних Императрицах, тут о сиянии, что вырывалось из-под ног леди Элеарской. А после люди сами два и два сложили. Те леди, кстати, до сих пор замуж не вышли: не то истинные их погибли при Прорывах, не то еще что. Но это еще больше убеждает сплетников в том, что наша Императрица благословлена богами. Поправив сережку, Хестер подняла голову и громко сказала: – Вай, позови Милли в мою гостиную. Молодой граф Аргеланд показался в пределах дворцовой территории, а значит, нас скоро будут заваливать сластями и подарками. Римман уехал в графство вместе с сестрами Драгари. Старый граф и его истинная отправились с ним, но вскоре вернулись: там особо нечего было делать. Да и Даррен пожаловал отцу своей супруги большой земельный надел с уютным особняком. А через несколько лет старый лорд Аргеланд открыл малую школу Зелий. Тихо улыбаясь, леди Элеарская подошла к большому зеркалу и, коснувшись рукой его поверхности, сделала шаг вперед. Тропа привела ее в Старший Дворец, а там до гостиной было рукой подать. Вот только Римман успел первым. Всклокоченный, он метался по гостиной, в то время как Вайолин и Милли распаковывали плетеные коробы с подарками. – В этот раз я первая, – довольно улыбнулась Вай. Милли хмыкнула, погладила себя по огромному животу и спокойно парировала: – Посмотрю на тебя через пару месяцев. Я буду прыгать горной козочкой и нянчить малышку, а ты будешь переваливаться с боку на бок. – Какие страсти, – рассмеялась Хестер. – Рим? – Это произошло. – Граф Аргеланд поднял на сестру дикий счастливый взгляд. – Посмотри. В стороне стоял другой короб, к которому и устремился Рим. А после… Это были тонкие былинки с непропорционально крупными светло-голубыми цветами. – Земли графства Аргеланд очищены, – дрогнувшим голосом прошептала Хестер, – да? – Да, – Римман с трудом сглотнул, – я сразу помчался к тебе. Даже к отцу не заглянул. Он… – Он поймет, – шепнула Хестер. – Я… Я ждала, Рим, как же я ждала. Оставив брата и подруг в гостиной, леди Элеарская поспешила в свой кабинет. Там в закрытом шкафу стояли зачарованные колбы. Она создавала их в минуты острой тоски по прошлому, по цветущим яблоневым садам, по блестящим лентам рек и по зеркальной глади озер. – Раздели и опусти сюда, – шепнула она, возвращаясь в гостиную. Небольшой кустик был осторожно разделен на четыре части. – Они сохранят цветы на долгие столетия, – с мягкой улыбкой проговорила Хестер. – Одна тебе, одна мне и одна отцу. А четвертая? – Рим с недоумением смотрел на одинокую былинку с огромным голубым цветком. – Жалко ее. – Я подумаю и найду ей применение. Это ведь символ, Рим. Пусть люди были недовольны, но сестры Драгари начали с наших земель именно потому, что там было проще отработать схему исцеления. Прорыв был свеж и не успел врасти . Теперь… Теперь люди смогут увидеть, что светлая пора уже наступила! На самом деле леди Элеарская уже знала, куда именно отравится эта колба с первым цветком графства Аргеланд. На турнир Семи Академий. После той сложной, изнурительной битвы Левайр отказался от места Первого Советника и почти шантажом выбил себе «понижение»: он решительно взялся за дворцовую гвардию, и сейчас Хестер ясно видела, что место Левайра было именно там. А вот Эрлих Лин-Торванс… Он был почти робок, когда попросил себе деканство на Боевом Факультете Элеарской Академии Магии. – Люди слепы, – маг душ криво улыбнулся, – над факультетом довлеет тень Кадрии Элеарской. Ты знаешь, что общежитие боевиков было разгромлено? – Мне докладывали, – кивнула Хестер. – Думаешь, ты справишься с этим? Ты все же жил затворником… – У меня есть желание, – Лин-Торванс пожал плечами, – значит, будет и результат. Но за десять лет он добился немногого. Правда, и не отступил. – Этот цветок станет главным символом турнира, – Хестер посмотрела в глаза брату, – и я надеюсь, что в борьбе победят те, кому этот символ нужнее всего… «Иначе Боевой Факультет придется расформировать, а это ударит по защите самой Академии. И, как следствие, через пять – десять лет от уникальной древней магии не останется и следа. «Живой» замок станет грудой мертвых камней». Взяв колбу, Хестер отнесла ее в свой кабинет. Она лично упакует приз. И, пожалуй, добавит что-нибудь от себя… Но это можно и потом решить. Впервые за десять лет леди Элеарская вновь принялась торопить время. Ей не терпелось поделиться с Дарреном сразу двумя новостями. «Вот только с чего начать? С того, что в графстве распустились первые цветы, или с того, что я хочу дать нашему первенцу цветочное имя?» Она положила руку на пока еще плоский живот и задумчиво улыбнулась. «Все же начну с главного. О цветах Даррен уже знает, а вот о нашем будущем малыше ему могу сказать только я!».