Да… А я-то уже планировал глину через ткань выжимать, чтобы воду добыть. Всё-таки индейцы — дети природы. А тем более — это его лес, его горы… И вообще, вся Америка им принадлежала. А в эти горы их янки вытеснили, убив при этом большую часть, а другую часть споив. Я же помню все эти истории про заражённые оспой одеяла и принудительную стерилизация индейских скво. Детей отбирали у них, чтобы переучить на свой лад. Запрещали общаться на своём языке. А что уж делал «зелёный змий» с народом, не умеющим пить… Так что, те, кто выжил после этого геноцида коренных обитателей Америки, это всего лишь тень от того великого народа, что населял эти земли до прихода «цивилизованных» европейцев.

— Спасибо! — обратился я к индейцу.

Тот никак не отреагировал на мои слова.

Странно. Он так и не назвал своего имени. Надеюсь, это не так, как я прочитал в одной книжке, когда человек не называл своего имени тому, кого хотел убить. Или я что-то путаю? А… Он вообще не разговаривал напрямую с тем, кого хотел убить. Да. Тут у нас не тот случай. Просто такой вот мне попался молчаливый собеседник. Но имя его я же могу спросить? Или нет? И куда мы вообще идём?

Вот странная натура у человека. Ещё минуту назад, умирая от жажды, я шёл за ним, и у меня даже мысли не возникало, чтобы вообще поинтересоваться конечным пунктом нашего пешего перехода. А как водички попил, так и мысли всякие в голову полезли. Ну, прямо, как в старом анекдоте: «Дайте водички попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде…»

— Как тебя зовут? — внезапно нарушил молчание мой проводник.

А я немного притормозил. Какое имя ему назвать? По документам, я — Готлиб Штилльман. А совсем ещё недавно был Декстер Морган Мурман. По паспорту, где-то там в СССР именовался Александр Григорьевич Тихий. Ну а про мои паспортные данные из далёкого будущего, откуда я сюда попал, вообще лучше забыть.

— У меня много имён.

— Назови последнее!

Вот как… Он даже не удивился. Последнее?

— Айвен.

— Откуда ты?

— Я не из этой страны. Далеко отсюда. Жил в городе Москва.

— Масква? — внезапно оживился мой собеседник.

Причём слово Москва он произнёс как-то странно, с каким-то неправильным ударением, или… Нет. Не пойму. Одновременно как «масква», но чусть проглатывая букву «с». Получалось как «маква». Как-то так…

(На языке индейцев кри слово «масква» означает «медведь». Кри — ближайшие соседи народа черноногих «сиксика», но по большей части в Канаде. )

— Москва — подтверждаю я.

— Это значит «медведь»

— Не знаю. У нас это просто название города. А как тебя зовут?

— Джон. — скупо отвечает мне индеец.

— Просто Джон и всё?

— Да.

И опять молчание на долгое время. Я шагаю вслед за Джоном. Его спина маячит впереди. Он чуть ниже меня, но весь какой-то коренастый. И от него веет силой. Не накачанными в тренажёрном зале мышцами, и не раздутыми габаритами от принятия всяких химических протеинов, а природной силой, которую он, возможно, впитывает от этого леса, от этих гор, от этой земли. Одним словом — дитя природы, чёрт возьми.

* * *

Я ожидал чего угодно, но только не этого. Когда мы вышли из леса, нас там поджидал одиноко стоящий внедорожник. Это, конечно, порадовало. Не придётся дальше пешком топать. На машине поедем…

Не порадовала какая-то вполне официальная эмблема на борту водительской дверцы, а особенно надпись под ней: «Ranger Blackfeet».

Я реально напрягся, что не ускользнуло от внимания моего сопровождающего. От дальнейших непредсказуемых действий меня остановило только каменное спокойствие индейца и его слова, произнесённые холодным ровным голосом:

— Успокойся, парень! Тебе ничего не угрожает.

Мои мысли были далеко не такими спокойными, как голос Джона. «Ага. Успокойся… Я тут гору трупов в горах оставил, а он… Кто он такой? Рейнджер? В его функции входит арест преступника и конвоирование его в полицию? Или он просто приглашает меня прокатиться с ним на машине, а арестуют меня уже там, куда он меня привезёт?»

Но спокойный тон этого, как оказалось, рейнджера, а самое главное его лояльное ко мне отношение, немного погасили мой пыл. Не все же решения надо принимать сгоряча? Иногда надо и подумать, а заодно и уточнить кое-какие детали. Может всё не так, как кажется? А ещё…

А ещё, этот молчаливый парень спас мне жизнь. И за всё время нашего с ним общения, он не сделал ничего такого, что было бы направлено против меня.

— Ты полицейский? — спросил я Джона.

— Нет. Рейнджер.

Вот и весь ответ. Рейнджер? Кто это вообще такой? Что от него ожидать? Каких действий? Спрашивать о том, куда мы едем, я не стал. А зачем? Я тут не местный. Куда привезёт, туда и привезёт. Я даже и не пойму, куда мы едем, пока мы не доедем. Ну и хрен с ним. Несмотря на то, что мы в Америке, положусь, как обычно на наш русский «авось». Так оно будет вернее. Ведь сколько раз такой подход выручал меня по жизни…